Вы , те , кто впервые открывает Эльфквест , – счастливчики . А еще счастливее тот , кто уже знаком с чудесами этого творения Ричарда и Венди Пини. Поверьте, издательство Доннинг очень мудро выбрало Сагу о Лесных Всадниках в качестве первого выпуска из серии романов в картинках.
Эльфквест – повесть буйная и поэтичная и которую, без сомнения, в свое время отнесут к высочайшим образцам искусства комиксов. Критики не задумываясь называют этот жанр, объединяющий слова и образы, низким искусством. Эльфквест сражается с этим ярлыком так же яростно, как его главные герои противостоят напастям своего мира. Как сказал бы Рубака – самый главный эльф истории – «Пусть волки найдут себе поживу!»
Эльфквест предстает перед вами в виде романа в рисунках. Он стал таким после впечатляющей череды успехов, достигнутых в своей первоначальной форме, когда он публиковался в небольшом журнале. Его поклонникам имя – легион. Некоторые могут и поворчать, увидев свои любимые истории в виде романа. Подождите немного, о любители Эльфквеста , нас самом деле тут больше, чем кажется на первый взгляд! Это И ВПРАВДУ роман в рисунках!
Концепция такого романа не нова. Издательская индустрия пыталась родить на свет этот любопытный гибрид целые десятилетия. Многие искусники проводили с ним опыты. Получившаяся смесь всегда выходила разнородной, возбуждающей, неистовой, частенько – скучной, и, за несколькими исключениями, коммерчески невыгодной. Начиная с сюрреалистических коллажей Макса Эрнста и кончая гравюрами Линна Варда, романы в рисунках всегда оставались где-то на периферии. И люблю же я такую периферию! Вы всегда можете найти меня там, распахивающего землю в поисках трюфелей. А в 20-х и 30-х годах свой вклад в жанр внес Милт Гросс – рожденный в Америке гениальный создатель комиксов и мультфильмов. Какое чудесное наследие!
В Эльфквесте вы найдете сплав того сюрреализма, тех стилей в иллюстрациях и комиксах, которые были свойственны этим предшественникам романов в рисунках. Однако работа Венди успешно борется с призраками. Призраками прошлого. Эта схватка почти не заметна невооруженному взгляду. Схватка за то , чтобы отвоевать индивидуальность себе и своему жестокому миру. Она как бы кричит: «Мой мир будет моим!». Этот водоворот чувств разочарования и неудовлетворенности и создал тот живой рассказ, застывший в янтаре ее предрассудков и созданный ее удивительным талантом. Я знаю ее. Уже тысячу лет знаю. Она обладает самым разносторонним талантами из всех женщин, которые мне известны. В ее руках Сага о Лесных Всадниках стала ярким обвинением быстротечности жизни. Личной – с глазу на глаз – схваткой с судьбой. Это больше, чем автобиография, это поэма, это удар, это серенада, спетая удивительно чувственными существами. Кажется, они не обращают внимания на пол друг друга. Сексуальные мотивы многочисленны и странным образом переплетены. Иногда кажется, что эльфы Пини в своих радостях андрогинны. Иногда – что их пол неясно проявляется. Венди берет персонажа-женщину и наделяет ее такими высочайшими умениями, что я начинаю волноваться: в предрассветных сумерках моего сознания кто-то прошел обнаженным по росе…
Тот особый аромат, которым обладает Эльфквест , могли ему придать только те искусники, что творят вне господствующей тенденции в индустрии комиксов. Их благоговение перед формой делает героев убедительными и как бы давно знакомыми. Слова, написанные Пини – фэнтэзи высокого разбора, однако не ищите в них законченности замысла или изящества стиля, как в книгах Урсулы Ле Гуин. Этого не позволяет сама идея жанра. Толкин выродился бы в растянутую унылость, вздумай кто-то сделать по нему роман в рисунках. Голос должен представлять собой единый сплав с картинкой. Энергия и импульс перемещения от кадра к кадру, от страницы к странице требует стиля письма готового принести себя в жертву в огне рисованого движения. Они должны читаться как одно – образ и слово.
Гм, кажется, речь эта у меня выходит слишком выспренной. Даже заумной. Боюсь, по ней не понять то чистое удовольствие, которое получаешь при чтении рассказа о приключении Рубаки, Звездочета и компании. Выражения их лиц и тонкая проработка характеров стоят выше всяких умствований. Вы нигде не найдете НАСТОЯЩИХ троллей – если только это не тролль, нарисованный Венди. Ее эльфы могут позабавить вас , напугать, разбить вам сердце и выгнать из дому в ночь, чтобы полюбоваться звездопадом. Для меня, тоже трудящегося на ниве рисования, наблюдать работу Венди в этом первом томе – редчайшее пиршество.
Не могу не признать, что я весьма пристрастен к Венди и Ричарду. Но это не влияет на мои оценки. Я зову их друзьями и соратниками и слишком уважаю, чтобы оскорблять неискренностью лести. Несколько лет назад мы все вместе пригубили из кубка славы. Судьба выбрала меня автором серии марвеловских комиксов о Рыжей Соне. Серия пошла вверх и на весьма приятном для меня подъеме популярности этой рыжеголовой, родилась новая идея. Меня, болтуна-отступника, сделали колдуном. Венди, молодая многообещающая художница в стиле фэнтэзи, стала Рыжей Соней. Ричард – алхимик, астроном и писатель – перевоплотился в Сесиля Б. де Милля. Так втроем, из любви к Рыжей Соне, мы создали представление «Колдун и Рыжая Соня». И мультимедийной презентацией вызвали великую хуркрайнскую мечницу и ее древний мир к жизни. Звездой представления и ее гвоздем была Венди в своем знаменитом железном бикини. Из всего множества женщин, пытавшихся воплотить Соню в дни ее славы, никто и близко не мог сравниться с ней. Это было представление живое, пугающее и повергающее в шок. (Что, вам кажется, что я опять заговорил прежним тоном, каким говорил про эльфов? Ну да… история, однако, продолжается). А настоящим волшебством было то , как Ричард управлялся со спецэффектами и всем остальным. Это было чуть ли не лучшее время нашей жизни.
В эти жаркие месяцы, когда мы разъезжали со своим шоу, в круговороте появлений на телевидении и на обложках журнала национального масштаба, и был рожден Эльфквест . Сейчас, когда половина моей жизни прошла, я могу де-факто утверждать: это был их экстаз, восторг, сплетенный с пыткой и разочарованием. Венди была как на американских горках. Взлет в поднебесье. Падение в пропасть. Проблемы с издательством, потаенный страх неудачи, смешанный с лихорадочным желанием прорваться в ту дверь, что, в конце концов, откроется для них.
Однажды мы отдыхали вечером в моем номере гостиницы «Хилтон» в Нью-Йорке. Мы только что закончили наше второе представление «Колдун и Рыжая Соня» на легендарной Terrace Ballroom [когда-то самый большой зал в США даже в последние свои годы принимавший крупнейших исполнителей и рок-группы – A.] и еще не отошли от интервью программе Eyewitness News. Я был выжат. Как обычно, мы еще некоторое время не снимали своих костюмов – чтобы продлить удовольствие. Готов спорить – никогда еще в это гостиничное кресло не бухался волшебник в полной униформе. Ричард уселся на комоде с видом человека, белой завистью завидующего Царю Приаму и вознамерившегося воздвигнуть свою собственную Трою. Венди примостилась на краешке кровати, по прежнему великолепная в своем наряде Сони. Она повернулась ко мне и спросила: «А что бы ты сказал об Эльфквесте , Френк?». После представления ее голос частенько бывал охрипшим, но в тот раз тембр у него был другой. Я понимаю теперь: это не Венди, это Рубака задал мне вопрос. Ему тоже было завидно, и он задал его раньше срока, торопясь заявить о себе и своем мире.

Френк Торн.

Я завидую Венди и Ричарду Пини. Я завидую их дару создавать комиксы, все характеры и ситуации в которых цельны и естественны. Завидую их способности не только творить со своими персонажами именно то , что они и хотели сделать, но творить это настолько хорошо, что можно сказать – они действительно вдыхают жизнь в свои небольшие рисунки. Завидую потому, что за все 40 лет моей работы писателем комиксов у меня никогда не было той свободы, которая есть у них, и потому, что мне еще не удавалось вывести такой богатый, разнообразный и характерный мир.
В подавляющем большинстве традиционных комиксов мы, авторы, не можем так свободно обращаться со своими персонажами. Мы создаем комиксы в рамках, заданных издательскими компаниями, мы должны учитывать редакторские прихоти – и неважно, оправданы они или нет. Мы должны твердо держаться древних заповедей, мы частенько вынуждены держать в узде полет эмоций в книге, поскольку некоторые редакторы считают, будто слишком насыщенные и реалистичные характеры всё равно не будут должным образом оценены читателями, а то и вовсе незамечены. Мы должны обслуживать самый массовый из всех массовых рынков, зачастую игнорируя запросы более требовательной, начитанной, но меньшей аудитории. Мы должны писать и рисовать на головоломной скорости, только изредка получая возможность потратить немного времени на доработку материала. Мы должны делать по комиксу в месяц – хорошему ли, плохому или вообще никакому – и еще можно удивляться, как при подобной спешке нам довольно часто удается создавать продукцию высокого качества. Однако, опять же, из-за этой невероятной скорости мы выпускаем книги и рассказы, которые люди просто пролистывают и которые занимают читателя, только пока они не дочитаны – больше ничего.
Завидую я и тому времени, которое есть у Венди с Ричардом для своих комиксов. Они издают свои книги сами, и ни одна книга не издается, пока для нее не подходит время. Венди и Ричард, кроме себя, ни перед кем не отчитываются; они добились внимания аудитории, и эта аудитория весьма быстро обращается в новую веру, стоящую на том , что мэйнстрим-издательства комиксов никуда не годятся, ибо они слишком ограничены.
Издательства и вправду бывают ужасно консервативными – они предпочитают печатать узнаваемые книги, не такие смелые, следующие неписаным, но жестким правилам. Им нравятся комиксы, где есть действие, много действия, в то время как Ричард и Венди делают упор на характерах, эмоциях и сложностях выбора пути, при этом редко действуя в открытую . Вместо того , чтобы придумывать сцены схваток, Пини потратили время на тщательную проработку характеров, создав каждому герою несколько эмоциональных уровней – это вам не простые прямолинейные персонажи – и таким образом подарили каждому эльфу внутреннюю глубину, что редко встретишь в книгах комиксного формата.
Но прописывание характеров, такое сложное в комиксах (да и в любом другом жанре), всего лишь одна из причин успеха Саги. Ричард и Венди провели эти характеры через завораживающие приключения – их истории полны и напряжения, и юмора, и открытий, и пафоса, и любви.
Однако даже сюжет – не всё, за что мы любим Сагу. Немалая часть ее очарования – в рисунках Венди. В комиксе – носителе визуальном – изображение не менее важно, чем текст. А изображения Венди, хоть и не такие приглаженные, как у представителей мейнстрима, живут настоящей жизнью и обладают стилем, позволяющим отражать даже то , что скрыто в душе героев. Ее прорисовка, может быть, не такая чистая и точная, как у других художников, но она сумела создать мир, убеждающе реальный – к такому миру иные из так называемых «лучших» художников не могут даже и подступиться. В ее работе есть некая неуловимая искра, она внушает вам не задаваться вопросом существует ли мир Саги на самом деле – вы просто верите в него, читая Сагу.
Вот почему я завидую комиксу Венди и Ричарда. Они развивали свой замысел с нуля, и он целиком принадлежит им. Они всегда выкладываются до конца и мне доставляет огромное удовольствие читать то , что у них получается. Эльфквест – это не «Преступление и наказание», в нем нет таких эмоциональных глубин, как в «Сердце тьмы», он не имеет того поэтического очарования, что есть в пьесах Шекспира, но это чертовски хорошо сделанный комикс, который может подарить вам много удовольствия. А значит, он делает всё то , что требуется от хорошей книги комиксов – развлекает, возбуждает, и заставляет читателя улыбаться.
И, честно вам скажу, ничего другого и не надо!

Марв Вульфман [известный писатель комиксов, обладатель наград, создатель серий «Склеп Дракулы», «Блэйд», «Молодые титаны»]

Само слово «эльф» несет в себе очарование волшебства – даже в нашем прозаическом мире, который пребывает «здесь и сейчас». Это ключик, отверзающий наше воображение и связывающий нас с богатствами народного фольклора и легенд. Из того туманного потусторонья, что известно сказителям, эльфы явились к нам во множестве обличий, в том числе и в своем отношении к людям – как благотворном, так и зловредном.
С ними, существами иного плана, обладателями сверхъестественных сил и души, непостижимой для человека, мы впервые встретились в изустных преданиях, а после – на печатных страницах (и то благоговение, которое эльфы внушали веками, ясно в этих страницах отразилось). Эльфийские правители, пребывающие в тенях своих золотых и серебряных лесов, в описании Толкиена изначально непознаваемы. Даже его древние короли не стояли на одной ноге с эльфийскими владыками. Нас убеждают, что хотя человек и эльф могут любить друг друга и быть связаны нерушимыми узами, их дети будут разрываться между зовом этих двух наследий: их удел – грусть, и жажда от неисполнимых стремлений всегда будет сильнее того , что они смогут найти. Эльфийские правители Толкиена очевидно превосходят людей, и хотя необходимость может заставить их обосноваться в людских землях изгнанниками, рано или поздно они эти места покинут.
«Люди холмов» Киплинга тоже являются объектами (субъектами?) преклонения – и источником опасности: со вспыльчивым нравом, коварством и непостоянством в своем отношении к человеческому роду. К этой же породе принадлежат и те , о ком поется в шотландских и ирландских балладах: прекрасные существа, в которых иногда просыпается жажда общения с людьми. Возможно это потому, что эльфы верят, будто люди могут поделиться с ними некой теплотой, – теплотой, хоть и непонятной для эльфов, однако свойственной в целом весьма несовершенной человеческой природе. Дев и мужей – и детей тоже – похищали, чтобы они могли разделить веселье с теми , кто носил [светло]зеленую одежду по праву. Такой гость мог пировать и плясать целую ночь, а потом, вернувшись, обнаружить, что на человеческую мерку прошли многие годы.
У нас поют старые песни о Правдивом Томасе (True Thomas) и о Тамерлане (Tamerlane) – пение Тома очаровало королеву эльфов, из-за чего тот едва не погиб, а отважной возлюбленной Тамерлана пришлось сражаться за него против самых могущественных заклинаний, какие только могла призвать ее эльфийская соперница. В таких историях древняя борьба между двумя мирами проявлялась очень резко.
А затем, в уютные времена викторианской эпохи, эльфы выродились, утеряв как высоту тела, так и высоту духа. Никакого благоговения нельзя было испытывать перед этим мелким народцем – раздражительным, хитрым, да еще и неудачливым в своих ныне злобных выходках. Прежним осталось лишь окрепшее убеждение, что эльфы для людей – как минимум компания неподходящая, а в худшем случае их внимание может обернуться для человека большими бедами.
В Саге о порывистом, смелом Рубаке и его изгнанном племени мы находим еще одно предположение о причинах такого антагонизма. Представьте себе (думаю, это вы сделаете с удовольствием) расу, обладающую с нашей точки зрения сверхъестественными силами, но одновременно достигшую такого уровня понимания, на котором урегулирование разногласий никогда не решается насилием. И вот эти мягкие, одаренные пришельцы брошены в варварский мир, где жизнь молода и груба, а люди еще не поднялись в своем развитии выше зверей, ибо звери никогда не убивают и не пытают других ради удовольствия.
Как это происходит и сейчас, дикари испугались, а испугавшись, уничтожили то , что было им непонятно. Пришельцы, в глубочайшем потрясении, не способные поверить, что в этом мире всё решается насилием, бежали прочь, в негостеприимную и дикую землю.
Что же случится с ними от подобной закалки? Уж точно не копия тех первых межзвездных странников. Их дети совсем другие – они приспосабливались и приспособились, они боролись и выучились встречать страх мощным отпором. Вот скачет Рубака, полный юной силы вождь, и всё его племя – верхом на волках, ибо между ними заключен договор, по которому волк и эльф – братья. Их стихия – действие, однако они всё еще сохраняют остатки наследия своих предков и не могут, как человек, убивать с легким сердцем во имя некой темной силы.
В Эльфквесте Венди и Ричард Пинии подарили тем везунчикам, кому попались журналы из которых собрана эта книга, новый тип эльфа – не всемогущего иного, но и не хитрого коротышку. Этих путешественников заставили поверить, будто весь мир вокруг против них, но изменения, которые будут с ними происходить, очень логичны и читателя мгновенно захватывает разворачивающееся действие.
Оно вполне могло реально произойти где-нибудь в другом мире, в другое время, может, в половине галактики отсюда. Лично мне хотелось бы верить, что всё это было по-настоящему! Я также верю, что это только начало возрождения эльфов, которые в конце концов встанут вровень со своими выдающимися предками – путешественниками среди далеких звезд.

Андрэ Нортон.