Что может быть страшнее неизвестности? Вероятно, только предчувствие неумолимо надвигающейся катастрофы. Когда, как и откуда еще непонятно, но уже совершенно ясно, что беда придет. Скоро. Она уже почти на пороге. Ее беспощадные вестники - ночные кошмары - уже наполнили душу липким отвратительным страхом. Сны, в которых кровь, огонь, стоны умирающих, крики и хохот палачей. Ей снова снился этот ужас. Горящий город, зловещие корабли на рейде и золотой дракон, парящий в синеве бескрайнего неба. Во сне она бежит по когда-то знакомой улице и не узнает ее. Не смотря на бушующие вокруг огонь и битву, ей почему-то почти не страшно. Наверное, потому, что она знает - где-то там очень нужна помощь. Поэтому она торопится. И вот уже цель близка. Поворот за угол. Сейчас здесь откроется знакомый пейзаж... Ничего знакомого. Пустая улица, странные серые здания с выломанными дверями и чернеющими провалами выбитых окон. Чуть дальше виднеется груда камней, обломков каких-то деревянных балок, и обугленные стены. Это все, что осталось от когда-то великолепного трехэтажного особняка. Ее окружают трупы. Много трупов. Горожане, солдаты городской стражи и королевские арканы, а еще какие-то странные люди. Судя по одежде, вероятнее всего - то ли наемники, то ли... пираты! Тела лежат вперемешку. Без сомнений, тут произошел бой. Но совершенно не ясно, кто же победил. Оружие, одежда, ценные вещи - все, что могло бы составить неплохую добычу для разбойника, кажется на месте. Но, если поле боя осталось за лирунийцами, тогда почему они, отступая, не забрали хотя бы своих павших. Она медленно бредет среди тел, в надежде отыскать хоть кого-нибудь живого. Тут ее внимание привлекает большая куча обломков прямо под остатками особняка. Повинуясь какому-то совершенно непонятному порыву, она быстро приближается к ней и начинает неистово раскапывать обломки, сдирая в кровь руки. Еще немножко, еще совсем чуть-чуть, вот! Из-под одного из только что откинутых кирпичей видна чья-то рука. Очень знакомая рука. Ох! Нет! Она кричит и... просыпается.
***
- Итак, барон, у нас не так уж много времени этой чудесной ночью... Ах, как пахнет этот воздух... - глубокий свистящий вздох. - Как ваши приготовления? Закончены? Или ваши люди снова лажают, как проклятые палубные бакланы? - Капитан, - надушенный платок белым мотыльком вспорхнул к носу. - Я вам уже тысячу раз говорил, что все готово. Наши друзья в столице подготовили для лирунийцев несколько приятных сюрпризов. Надеюсь, они их оценят. Особенно некоторые. - Я на это надеюсь, - по тонким губам скользнула улыбка. - У меня тут появилась небольшая идейка... Как вы смотрите на то, чтобы взять господина нашего графа живым и как можно более целым? - Вам захотелось дополнительной славы? - едва уловимая насмешка. - Боюсь вас огорчить. Есть люди, которые не сдаются. Их нельзя взять в плен, их можно только убить. Лирунийский Ворон как раз из них. Нет. Это глупая и опасная затея - Весь наш план и без этого глупая и опасная затея, но вы же согласились принять участие в его реализации. Очень быстро согласились, не так ли, барон? - отблеск свечи искрой отразился на серебряных перстнях. - И славы, и денег мы жаждали в этом бою... - в хрипловатом голосе проскользнул мотив известной пиратской песни. - Это мое пожелание, барон. Неужели вам так трудно его исполнить? - испытывающий, острый, как бритва, взгляд. - Капитан, - шелковый платок дрогнул в тонкой изящной руке. - Это вы пришли ко мне с предложением, и это вы дали мне план. Если все пройдет как надо, мы с вами отхватим отличный кусок. А может даже и весь пирог. Зачем вам еще и Клык? Зачем вам проблемы с лирунийскими аристократами? Неужели вы решили подоить еще и его дядю? Напрасно. Герцог Вильм Харвен Анастард господин суровый. Торговаться он не станет. Скорее пошлет какого-нибудь надежного человека, который очень наглядно вам объяснит, как не следует дразнить лирунийских волков. Нет. Я против. Графа нужно валить сразу. Если что, можно будет списать на случай. Чего не бывает в пылу битвы. А он будет в самой ее гуще, уж поверьте. Такой свалки Ксавьен не пропустит ни за что. Тем более, когда речь пойдет об его драгоценной Лирунне, - презрительная ухмылка на плотно сжатых губах. - Барон, мы оба с вами понимаем, кто из нас потеряет больше в случае, если наш план... совершенно случайно... - глаза блеснули деланным любопытством. - Естественно случайно... станет известен некоторым особам, увенчанным золотом, камнями и милостью богов? - черные брови многозначительно приподнялись, намекая. - Капитан, - платок снова взлетел к губам. - Видимо у меня сегодня день горького вестника. Спешу сообщить вам, что наши планы уже известны. Тому самому графу, которого вы так жаждете получить в собственность. Моим людям в Веннати стоит большого труда сдерживать его активность. Мне пока непонятно, почему он не подключает дядюшку с его возможностями и связями. Видимо, в своей привычной манере, он хочет все сделать сам. Надеюсь, на этом он и споткнется. Капитан, нам нужно торопиться. Если Ксавьен надумает обратиться за помощью к герцогу, нам останется только сложить наши планы в сундук и опустить на дно морское. - Барон, не разводите панику на корабле... - недовольное хмыканье. - Я за подобные бабские жалобы выкидываю любого матроса за борт. Вы ноете... - сцеженный вздох... - А еще аристократом зоветесь... Хф... Если мы возьмем графа живьем, он принесет нам не только определенное количество неприятных моментов, чего я ни в коей мере не отрицаю, но и поможет решить некоторые наши проблемы. Например, с его лишними знаниями и совершенно не устраивающими нас связями. Вы так не считаете? - Капитан! - рука с платком скользнула к золоченой рукояти кинжала.- Выбирайте выражения! Вы не на вашей плавучей калоше! Я не ною! Я пытаюсь вам объяснить, что схватить Ксавьена не-ре-аль-но. Даже если мне удастся заманить его в ловушку, он не позволит взять себя живым. Ни при каких условиях. Скорее сам перережет себе глотку, чем позволит надеть кандалы. Хотя... - долгий мечтательный вздох. - Демоны бездны! Я бы дорого дал, за то, что бы увидеть его в оковах и с клеймом на шее. Дорого бы! Очень! Из темного угла раздалось недовольное шипение и шелест извлекаемого из ножен клинка. Нарочито громко скрипнула половица под неслышным шагом. - Тише-тише... Не надо таких громких слов, барон, - хитрая усмешка. - Вы можете оскорблять меня столь долго, сколь сможете прожить после первого вашего неосторожного слова... Хе-хе... но называть мой корабль калошей... Я вот, например, считаю вас раздутым от самомнения индюком и боровом, погрязшем в отходах собственного властолюбия, но, я же молчу об этом, не так ли? Все ради наших общих, подчеркиваю, целей... И да, если вы не способны взять Клыка самостоятельно, то я могу вам помочь квалифицированными специалистами. Как вам такой расклад? - Я буду с вами любезен, - быстрый взгляд в глубину зала, - настолько, насколько вы будете любезны в ответ. Что касается специалистов... У меня есть и свои ловцы. Хорошие ловцы, капитан. Но здесь они бесполезны. Нам нужен... А Дайфор его знает, кто нужен! Охотник на шуршуннов, маг-дрессировщик... не знаю. У вас есть люди, способные надеть поводок на шуршунна? - У меня есть люди, способные надеть кандалы на ловца шуршуннов, - спинка стула скрипнула. - Такие вам сгодятся? - Это глупая затея, - долгий оценивающий взгляд. - Если это и есть ваш ловец, что-то он слишком хлипок. Ксавьен сожрет его на завтрак и не заметит. Вы видали графа в бою? Я имел удовольствие как-то сразиться с ним в спарринге. Нужно отдать должное его учителям - дрессировка отменная. - Не попробуешь, не узнаешь, не так ли барон? - хрустнули костяшки пальцев. - В случае если поймать его не удастся, убить его мы всегда успеем. Я даже обещаю, что выполню ваше маленькое желание, и дам полюбоваться выражением его лица в ТОТ САМЫЙ МОМЕНТ... - Я все пытаюсь понять, откуда в вас, человеке, можно сказать, поднявшемся с самого дна общества, столько безграничной самоуверенности и наглости? - слегка удивленный взгляд и едва заметная ирония в голосе. - Вы хотя бы представляете, что сделают с вами... с нами... его родственники, если вдруг что-то пойдет не так? Поверьте, вам не удастся укрыться даже на вашем треклятом острове. - Если бы я не ставил все на одну карту, то не смог бы достигнуть того, что имею сейчас, и остался на том самом дне, ползая в грязи, как вы любезно напомнили, - широкая ухмылка и злые, почти звериные глаза. - Ну, так что? Вы рискнете или предпочтете не участвовать в этом маленьком мероприятии? Если вы так уж трясетесь за свой... кхм... свою жизнь, то я могу организовать поимку графа и своими силами... - Ну, если вы гарантируете мне удовлетворение моей маленькой прихоти, - мечтательный взгляд в окно.- И половину всего, что получите за его голову, я, пожалуй, рискну... с вашим охотником. Ах, да! Еще, если вы не против, я заберу себе бумаги Ксавьена из Замка. Пиратам они ни к чему, поскольку вам все равно в них ничего не понять, а мне они могут быть полезны. - Сорок процентов вас тоже вполне устроит - стул скрипнул, избавляясь от тяжести. - Бумаги графа разберем вместе. А вдруг и я найду в них кое-что для себя интересное. Компромат на одного хитромудрого барона, например, - ехидная усмешка и лукавый блеск в глазах.- Ну-ну, не напрягайтесь так. Сказано же - бумаги рассмотрим вместе. И, пожалуй, закончим на сегодня. Если с последними приготовлениями все успешно, я, пожалуй, отбуду. Мой охотник и его небольшая группа поддержки прибудут за день до начала реализации первой части плана. Всего четыре человека. Они сами с вами свяжутся. Доброй ночи... - шелест плаща слился с шепотом волн за окном. - И вам попутного ветра, - долгий взгляд в сторону закрывающейся двери. - Вот уж, и правда, не понятно, что лучше. То ли увидеть глаза Клыка, когда его заклеймят, то ли... то ли насладиться тем, как этот вонючий выскочка подавится, пытаясь проглотить кусок не по горлу. Впрочем, я в любом случае в выигрыше. Поглядим. По воле Дайфора, возможно удастся совместить оба приятных события. Скрипнула скамья. Дверь легким стуком сообщила об уходе еще одного посетителя.
Глава 1.
Плеск волн о борт корабля, громкие крики чаек, размеренный скрип такелажа, легкое шуршание штандарта, подхваченного озорным вечерним бризом, и большой розовый диск опускающегося прямо в море солнца создавали в просторной адмиральской каюте атмосферу умиротворения и абсолютного покоя. Хозяин каюты - сам адмирал Шейн Дерейра, удобно устроившись в большом, обитом кожей кресле за огромным письменным столом, что-то внимательно изучал на кате города, испещренной какими-то стрелками, кружками, крестикам и вовсе непонятными знаками. На секунду отвлекшись, он бросил быстрый взгляд за окно каюты, где виднелись пришвартованные и выведенные на ближний рейд корабли. Лирунийская военная эскадра была готова выйти в море в любой момент, когда его величеству королю Экренона Альравиру IV пожелается. Дерейра несколько мгновений рассматривал корабли, затем вздохнул, вернулся к своему занятию, и тут же поставил еще два крестика на том месте, где на карте обозначались береговые батареи, защищавшие вход в бухту. Громкий стук в дверь прервал размышления адмирала. Он резко вскинул голову, затем быстро прикрыл карту какими-то бумагами и приказал: - Войдите! - в голосе Дерейры явно слышалось раздражение. Дверь адмиральской каюты отворилась, пропуская высокого франтоватого офицера с эполетами лейтенанта. - Прошу прощения, господин адмирал, - офицер вытянулся по стойке смирно. - Герлер, вам был не ясен приказ? - адмирал встал из-за стола и, сложив руки за спиной, вышел на середину каюты, остановившись прямо перед вошедшим офицером. Было видно, что Дерейра крайне недоволен тем, что его потревожили. - Я, кажется, совершенно четко дал понять, что очень занят! - Прошу прощения, ваша милость, - повторил лейтенант. Его щеки слегка покраснели, а в глазах явно блеснула... ненависть. - Срочный курьер из Веннати. Передать, чтобы зашел попозже? Дерейра окинул подчиненного внимательным изучающим взглядом. Шейн прекрасно знал, что его недавнее назначение командующим эскадрой и получение адмиральского чина не всем в Лирунне пришлись по душе. Еще бы, какой-то безродный хам - сын простого рыбака и служанки в замке смог подняться до таких, практически недостижимых для простолюдина, высот. И вот теперь офицеры-аристократы вынуждены подчиняться плебею. И никого не волнует, что вместе с адмиральскими эполетами Шейн Дерейра получил наследное дворянство. Безродный выскочка он и есть безродный выскочка. Недовольство новым командующим ощущалось просто физически. В косых взглядах, в тихом недовольном шепоте, шелестящем за спиной, в высокомерных ухмылках. Но никто не осмеливался высказать свои претензии вслух. Новоявленного адмирала боялись. Всем было известно, что он имеет очень высоких покровителей. Очень высоких. Герцог Анастард лично ходатайствовал перед королем о назначении Дерейры на должность. И он же обеспечил Шейну полную поддержку в Высоком Совете Лирунны, когда высшая знать провинции рассматривала его кандидатуру, как возможного претендента на получение дворянства. А связываться с Анастардом не хотел никто. Хозяин практически шестой части всех земель Лирунии, герцог пользовался безоговорочным авторитетом и уважением. Солидное состояние и обширные связи в высших аристократических кругах Экренона обеспечивали ему практически абсолютную власть над провинцией. Впрочем, свое положение Вильм Анастард никогда не афишировал, предпочитая оставаться в тени и пользоваться властью через подставных лиц. Но все в Лирунии знали - герцог Анастард негласный хозяин провинции и лучше не становиться ему поперек дороги. Дерейра скривил слегка полноватые губы в усмешке и поинтересовался: - А как вы думаете, лейтенант? - Не могу знать, ваша милость, - четко ответил Герлер, пытаясь совладать с эмоциями. - Вы слишком часто в последнее время страдаете отсутствием инициативы, - хрипловатый голос адмирала просто источал сарказм. - Может вам пора на берег? Вернетесь в морскую школу. Подтяните знания. Заодно освежите в памяти правила субординации и Морской Устав, чтобы в будущем не задавать мне идиотских вопросов. Лейтенант побледнел. Списание на берег для боевого морского офицера в Лирунне было верхом бесчестия и позора. В этот момент в борт корабля ударила большая волна, и он слегка покачнулся. Пол ушел из-под ног и Герлер был вынужден сделать несколько шагов назад, чтобы удержать равновесие. Все выглядело почти естественно. Но, создалось впечатление, что лейтенант отшатнулся от Дерейры в ужасе. - Господин адмирал, - Герлер судорожно сглотнул. - Я прошу... - Что? - Шейн вопросительно приподнял бровь, его обветренное с крупными чертами лицо приобрело брезгливое выражение. - Не надо на берег, - едва слышно выдохнул лейтенант. - Да? - бровь приподнялась еще на четверть пальца. - Я приношу извинения... - Герлер почти шептал. - Лейтенант, - Дерейра усмехнулся. Его большие черные усы - адмиральская гордость - взлетели как крылья невиданной птицы. - Пригласите королевского курьера и отправляйтесь на пост. Там же потренируйте голос. Если в бою вы будете шептать приказы так же громко, как мне только что отвечали, боюсь, матросы вас не услышат. Со всеми вытекающими последствиями. Герлер кивнул головой и уже развернулся, чтобы выйти. - И еще, - в голосе адмирала зазвенела сталь, - передайте начальнику вахты, что по окончанию вахты вы отправляетесь под арест на трое суток за нарушение субординации, хамство и бестолковость. Вам ясно? Лейтенант развернулся, кивнул в знак согласия и тут же скрылся за дверью, чтобы вернуться буквально через несколько секунд и громко и четко доложить: - Особый курьер Морского департамента Королевского Военного Совета, господин адмирал. Пакет "Три дракона"! Герлер сделал шаг в сторону, пропуская в адмиральскую каюту невысокого крепко сложенного юношу в форме королевского курьера. Курьер - невысокий щуплый парень лет двадцати, двадцати трех от роду в грязном, влажном мундире Королевской Особой Почты аккуратно обошел стоявшего по стойке "смирно" адъютанта, и прошел вглубь адмиральской каюты. Подойдя ближе, он почтительно поклонился Дерейре и замер в ожидании пока Герлер оставит их с адмиралом наедине. Пакет "Три дракона" предполагал абсолютную конфиденциальность общения между курьером и тем, ому предназначался королевский указ. - Вы свободны, лейтенант, возвращайтесь к своим обязанностям, - приказал Шейн. Незадачливый офицер поспешил скрыться за дверью, а Дерейра уже с интересом разглядывал посыльного. Пакет "Три дракона"- личный приказ короля. Что такого могло случиться, чтобы его величество сам лично отдавал распоряжения Лирунийскому адмиралу? Никакой войны в ближайшем будущем вроде бы не ожидалось. Дождавшись, пока за лейтенантом захлопнется дверь, курьер окинул адмирала взглядом, уставшим голосом и уточнил: - Адмирал Шейн Дерейра? - Совершенно верно, - кивнул головой моряк. - Особый приказ Его Величества! - юноша торжественно раскрыл сумку, висящую у пояса, и достал большой свиток, обвитый золотыми шнурами, на концах которых болтались три кроваво-красных сургучных печати с оттиском, изображавшим парящего дракона - королевский герб. Юноша передал свиток Дерейре и вытянулся в струнку. Адмирал принял документ, осмотрел печати, чтобы убедиться в их сохранности. После этого, он взял со стола небольшой стилет, отрезал одну из печатей, слегка прижал к ее краю перстень со своим личным знаком и, протянув слегка измененный оттиск обратно курьеру, произнес: - Приказ получен! Благодарю. Курьер принял печать, быстро спрятал ее назад в сумку, глубоко вздохнул и слегка расслабился. Невооруженным взглядом было видно, насколько он измотан. Темные круги под глазами, нездоровая бледность кожи, неестественная вялость движений, - он устал, просто демонски устал. Того и гляди упадет. Дерейра сжалился над парнем. - Вахтенный! - во всю силу луженной, просоленной суровыми морскими ветрами глотки, рявкнул он. Курьер от неожиданности вздрогнул и затравленно оглянулся. Поняв, что никакой опасности в обозримом пространстве не наблюдается, он снова расслабился, но вдруг закатил глаза и начал заваливаться на бок. Если бы не вошедший в каюту адмирала матрос, спешно подхвативший курьера под руки, он бы непременно рухнул прямо под ноги недовольно хмурящегося Дерейры. Курьера усадили на стул, рядом с адмиральским столом. Парень устало провел по лицу ладонью и поднял на Шейна виноватые глаза: - Прошу прощения, господин адмирал, я четвертые сутки в пути. - Как вас зовут, молодой человек? - поинтересовался адмирал, пристально рассматривая юношу. На фоне широкоплечих, высоких, мускулистых, поджарых лирунийцев, королевский курьер - явный уроженец одной из северных провинций - выглядел как гном. Впрочем, не исключено что одна из далеких предков юноши имела дело с представителем какого-то славного рода из Подземных княжеств. И плоды ее не слишком целомудренной жизни сказались в далеком потомке невысоким ростом, отчаянно рыжей густой шевелюрой и крупными, для такой достаточно сухощавой конституции, руками. Всегда рядом.
- Рейли Хелек, ваша честь, - отрекомендовался курьер, пытаясь подняться. - Так, что Хелек, - Шейн махнул рукой, позволяя юноше сидеть. - Неужели в Морской коллегии не нашлось для вас средств, чтобы оплатить портал до Лирунны? Дерейра подошел к небольшому шкафчику в углу каюты. Открыв дверцы, Шейн внимательно изучил довольно обширный ассортимент различных бутылочек, бутылей и штофов с алкоголем. - Мне сказали, что пакет слишком важен и срочен, - голос курьера звучал глухо. - А система пространственных порталов в последнее время сильно сбоит. Есть угроза утраты важной информации. Поэтому мне приказали добираться верхом. Пакет надо было доставить сегодня утром, но на перевале был сильный туман и смотрители задержали всех путников, пока он не рассеялся. Говорили, что опасно спускаться. Много обрывов, которые легко не заметить в такой густой мгле. - Странно, - Дерейра продолжал изучать запасы своей небольшой винотеки. - Что-то я не слышал о сбоях в работе порталов. У нас они точны как корабельные часы. Странно, - повторил он. Остановив, наконец, свой выбор на небольшой пузатой бутылке, адмирал откупорил ее и наполнил стоявший рядом серебряный кубок рубиново красным напитком. Подхватив кубок, Шейн подошел к курьеру. - Пейте, - Дерейра протянул парню сосуд с вином. - Это "Лирунийская заря" 2854 года. Отлично прочищает мозги и придает сил. Пейте, пейте! - повторил моряк, не смотря на протестующий жест курьера. - Считайте, что это приказ. Рейли Хелек еще раз бросил на адмирала виноватый взгляд и, взяв бокал в руки, осушил его парой больших глотков. Дерейра удовлетворенно кивнул головой, улыбнулся и повернулся к матросу: - Отправьте курьера его величества на берег. Передайте майору Даньену, что этот молодой человек временно приписан к гарнизону Лирунны. Пусть выделит ему койку в казарме и припишет на довольствие. Юноша снова протестующее покачал головой и попытался встать. Но ноги его не слушались. - Благодарю, господин адмирал, но мне было приказано немедленно возвращаться назад. Так что не стоит беспокоиться. Я вполне обойдусь и без довольствия, и без койки. Адмирал усмехнулся и, положив руку на плечо парня, сказал: - Приятно иметь дело с человеком, столь ответственно относящимся к служебным обязанностям и приказам. Ваша самоотверженность, Хелек, заслуживает достойного поощрения. Поэтому вы сейчас отправитесь в казарму, умоетесь, пообедаете и хорошенько выспитесь. А насчет немедленного возвращения, - перебил Шейн уже готового возражать парня. - Скажете, что я был в море, и вы ждали моего возвращения. Пока вы будете отдыхать, вашу одежду почистят, и поухаживают за вашей лошадью. - Лошадью? - курьер горько усмехнулся. - Думаю, с ней проблем не будет. Моя лошадь издохла прямо возле заставы на въезде в Лирунну. Бедное животное не вынесло четырех дней практически беспрерывной скачки. Так что, мне придется еще и возместить короне ее стоимость. - Славные порядки в вашем департаменте, - задумчиво произнес адмирал, затем вернулся к своему столу, схватил перо, макнул его в чернильницу и крупным неровным почерком написал на листе бумаги несколько строк, черкнул внизу размашистую подпись и приложил перстень с адмиральской печатью под ней. Схватив лист со стола, он вернулся к курьеру и стоявшему рядом с ним вахтенному матросу. - Это приказ Даньену поставить курьера на довольствие и выделить ему лошадь из конюшни адмиралтейства. - Господин адмирал, - Рейли Хелеку наконец удалось подняться. Опираясь рукой на спинку стула, он стоял, неуверенно покачиваясь. - Благодарю, но это совершенно лишнее. Тем более что за мертвую лошадь все равно вычтут из жалования, а вашу конфискуют в пользу короны. - Ну не пойдете же вы назад пешком? - Дерейра вопросительно посмотрел на юношу.- Я, конечно, могу договориться, и вас перебросят порталом. Если желаете. - Нет, нет! - молодой человек протестующе замахал руками. - Мне было приказано и возвращаться своим ходом. Не пользоваться порталом ни в коем случае! - Непонятно, - Шейн задумчиво обхватил подбородок ладонью. - Что это за такие проблемы с порталами, о которых знают в столице и не ведают в провинции. Несколько минут адмирал рассматривал корабли эскадры, величественно покачивающиеся на волнах. Казалось, он забыл о присутствии в каюте и вахтенного матроса, и курьера. - Господин адмирал, - наконец подал голос Хелек, - с вашего позволения, я могу идти? - Что? - Дерейра, которого голос курьера вывел из состояния глубокой задумчивости, посмотрел на него так, как будто вот только сию секунду увидел. Но через мгновение в его глазах мелькнуло узнавание и Шейн, ответил: - Ах, да, простите! В последнее время столько любопытной информации поступает... Так о чем мы? Да, вы можете идти. Вас переправят на берег и устроят. О задержке не волнуйтесь. Мои люди, безусловно, подтвердят, что вы ожидали моего возвращения. Лошадь получите при отбытии. Поступайте с ней как сочтете нужным. На вашем месте, я бы продал ее в каком-нибудь городишке недалеко от Веннати и добрался бы до столицы на перекладных. У нас славные лошадки, за них дадут хорошую цену. Глядишь, и вам кое-чего останется, в качестве небольшого вознаграждения. Вы свободны! Когда за вахтенным матросом и курьером закрылась дверь, Шейн Дерейра, вернулся к столу, взяв в руки пакет с королевским приказом, одним решительным движением сломал оставшиеся две печати и развернул лист. Быстро пробежав глазами строчки приказа, адмирал удивленно приподнял брови, затем еще раз ознакомился с королевской волей, а затем еще раз. Казалось, что ему не совсем понятен смысл написанного. Наконец, видимо удостоверившись, что все понял правильно, Дерейра со злостью бросил приказ на стол и сел в кресло. - Три тысячи дохлых крабов им в глотки! Как же не вовремя! - пробурчал он себе под нос. - Ну почему именно сейчас?! Снова схватив приказ в руки, он в четвертый раз внимательно перечитал написанное, затем вздохнул и спрятал бумагу в большой изящный ларец для документов. - Герлер! - рявкнул, адмирал, запирая ларец на ключ. Адъютант не замедлил появиться. Вытянувшись по стойке смирно у двери каюты, лейтенант смиренно ожидал приказаний командующего эскадрой. Казалось, что предыдущего неприятного разговора не было вовсе. Вся поза адъютанта выражала готовность внимать и немедленно исполнить любой приказ Дерейры. Быстро оглядев лейтенанта, Шейн удовлетворенно хмыкнул и приказал: - Я сейчас же возвращаюсь на берег, в адмиралтейство. Спустить шлюпку на воду! Оповестить капитанов эскадры, командиров абордажных бригад и "Черных крабов", начальников всех служб обеспечения, что я жду их у себя в кабинете через час, на совет. Всему личному составу вернуться на корабли. Все увольнения отменить! Выполняйте! - Да, господин адмирал, - голос адъютанта звучал уверенно и даже несколько подобострастно. Дерейра снисходительно усмехнулся и, молча кивнув головой, отпустил адъютанта выполнять приказ.
Большой зал совещаний, расположенный на третьем этаже адмиралтейства был полон. Около четырех десятков офицеров различных подразделений и служб Лирунийского гарнизона активно обсуждали причину столь спешного собрания. Нет, слухи о возможных маневрах давно гуляли по офицерским кубрикам да по капитанским мостикам кораблей. Но чтобы вот так стремительно и внезапно, такого еще небывало. Обычно к маневрам готовились долго и тщательно. Разрабатывали планы, запасали провиант и оружие, проводили тщательные инструктажи для команд кораблей и абордажных бригад. Впрочем, от новоявленного командующего можно было ожидать чего угодно. Даже выхода в море вот так с бухты-барахты, совершенно неподготовленными, и с весьма сомнительными целями. Дверь распахнулась, и в зал вошел Шейн Дерейра. Окинув серьезным взглядом собравшихся, он удовлетворенно кивнул головой и, устроившись в большом адмиральском кресле во главе стола для совещаний, поинтересовался: - Все в сборе? - Да, господин адмирал, - вперед выдвинулся офицер с эполетами полковника - начальник штаба Лирунийского гарнизона, виконт Дарг Люффен. Еще раз осмотрев собравшихся, Дерейра слегка наклонил голову и спросил: - Если собрались все, то почему я не вижу первого интенданта флота и главного казначея адмиралтейства? - С вашего позволения, милорд, - виконт Люффен заметно выдохнул и раздраженно продолжил. - Полковник Даллак и майор Вигольд с утра был вызваны в канцелярию королевского аркаррана. Граф Ксавьен хотел уточнить какие-то цифры в отчете адмиралтейского казначейства и проверить данные из отчета королевских ревизоров. Что-то там ему показалось неясным. - "Зубы" опять отыскали в писульках нашего хитромудрого казначея какие-то несоответствия? - Дерейра криво усмехнулся. - Не могу знать, ваша милость, - отрапортовал Люффен. Невооруженным взглядом было видно, как ему неприятно отчитываться перед адмиралом. Шейн был на пятнадцать лет моложе Дарга. Да и по происхождению, полковник - урожденный аристократ из старой уважаемой фамилии, адмирал изначально стоял на социальной лестнице гораздо ниже своего подчиненного. Впрочем, воспитанный в лучших традициях благопристойности и уважения к вышестоящим, полковник Люффен довольно быстро собрался с мыслями и продолжил. - Его милость, господин королевский аркарран, не соизволил доложить о причинах столь спешного вызова. - Ну, еще бы! - адмирал уже откровенно насмехался. - Не хватало еще, чтобы он отчитывался перед полковником. Ладно, с Даллаком разберемся по возвращению. Сдается мне, он слишком долго занимает свою должность и непозволительно расслабился. В море, на хорошем ветру, он будет иметь возможность освежиться и подумать о жизненных приоритетах. Что касается майора Вигольда, то еще две декады назад я приказывал ему навести порядок в собственных службах. Он вполне может составить компанию господину Даллаку за халатное отношение к своим обязанностям. Оба отправятся младшими офицерами на галеры. Надеюсь, хотя бы их заместители осчастливили нас своим присутствием? Люффен утвердительно кивнул. - Раз с организационными вопросами мы закончили, переходим к тому, из-за чего собственно я вас созвал, - с этими словами Дерейра извлек из большой темно-зеленой папки, которую до этого момента держал в руке, свиток с золотыми шнурами и драконьими печатями, развернул его и торжественно зачитал: - "Сего дня, 30 сиурона 2860 года, я - король Экренона Альравир Драконнел IV приказываю адмиралу Шейну Дерейре не позднее 5 танатира выйти во главе Лирунийской эскадры в море для участия в совместных с Легормской Летучей Эскадрой маневрах, как на море, так и на суше. План маневров, тактическая карта, а также особые распоряжения адмиралтейства будут вручены специальным наблюдателем Военного Совета, который прибудет на адмиральский флагман "Звезда Лирунны" непосредственно перед отходом. Список кораблей, экипажей и команд, участвующих в учениях, прилагается". Дерейра перевел дух и продолжил зачитывать названия кораблей из королевского указа. Когда он закончил в зале повисла напряженна тишина. Перечень, только что оглашённый адмиралом, поразил даже видавших виды морских офицеров. Еще никогда до этого эскадра из Лирунны не выходила в море в подобном составе. Шейн обвел подчиненных тяжелым взглядом и сел в кресло. Его самого королевский приказ привел в состояние полного замешательства и недоумения. Согласно полученным распоряжениям, Дерейра был обязан выйти море во главе эскадры состоящей из всех кораблей, базирующихся в Лирунийском военном порту. Ему было приказано снять с дозоров даже легкие бриги, курсирующие на входе в залив, и прикрывающие город и всю провинцию от внезапных нападений. Мало того, согласно приказу, корабли эскадры кроме собственных абордажных бригад должны были принять на борт практически весь полк "Черных крабов" - элитного подразделения морской пехоты, приписанного к Лирунийскому гарнизону. Это уж вообще было нечто из ряда вон выходящее! "Черные крабы" считались войсками специального назначения. Они тренировались по собственным, разработанным тут же на месте планам и схемам и практически никогда не участвовали в совместных учениях с флотом, тем более в полном составе. При необходимости отработки техники высадки с кораблей, для "крабов" выделялись специально отобранные судна с тщательно проверенными и подчищенными от подозрительных и ненадежных личностей командами. Лирунийцы крайне неохотно распространялись о том, на что способных их элитные подразделения. А тут им придется мало того, что действовать на виду у всех, так еще и показать свои возможности и умения чужеземцам - воинам сопредельного государства, то есть потенциальному врагу. По всему выходило так, что его величество, стремясь продемонстрировать мощь своего военного флота, фактически оставлял Лирунну без прикрытия. Вообще. Два небольших барка курсирующих вдоль залива в случае внезапного нападения никакого реального сопротивления оказать не могли. Размышляя о возможных причинах, побудивших короля отдать такой опасный и очень непродуманный приказ, адмирал задумчиво разглядывал своих притихших офицеров. Большинство из них - старые морские волки, закаленные в бурях и схватках. Ни для кого не секрет, что море просто кишит желающими поживиться за чужой счет. Одни нивай чего стоят. Нивай! С каким бы удовольствием Дерейра вышел в море и развернул бы свою эскадру не на запад, к Легорму, а на юг, где совсем рядом, практически в двух днях ходу при хорошем попутном ветре, лежит ненавистный архипелаг. Пиратское государство, вольготно расположившееся на нескольких небольших островках посреди Айдиссенского моря. Приют для всякого сброда - морских разбойников, контрабандистов, работорговцев и прочих ловцов шальной удачи. Источник постоянной угрозы для прибрежных поселений. Адмирал невольно сжал в руках лист королевского приказа. Нивай, вот с кем надо бороться, а не устраивать какие-то никому не нужные показательные маневры. Впрочем, приказ получен, и он должен быть исполнен, не взирая ни на что. Шейн еще раз окинул взглядом своих офицеров. Сосредоточенные серьезные лица, напряженные позы, выжидающие взгляды. - Господа офицеры, - наконец выдохнул Дерейра, - вам понятен королевский приказ? - Так точно, господин адмирал, - прозвучал ему в ответ хор голосов. - Эскадра выходит в море завтра в шесть утра. В пять я жду вас всех на "Звезде" с докладом о готовности. Все свободны, - Дерейра махнул рукой и первым вышел в услужливо распахнутые слугами двери. Вслед за адмиралом потянулись и его подчиненные.
- Ваша милость! Ваша милость, господин адмирал! - раздался за спиной спешащего по широкой парадной лестнице адмиралтейства Дерейры взволнованный голос. Шейн резко остановился и, обернувшись, обнаружил двумя ступеньками выше секретаря адмиральской канцелярии капитана Бройта Вальтора - толстенького невысокого офицера, с уже более чем заметной лысиной на блестящей капельками пота макушке головы. - Что еще, Вальтор? - адмирал нетерпеливо ударил сложенными перчатками по ладони. -Изъясняйтесь быстрее, я очень спешу. - Господин адмирал, - секретарь глубоко вдохнул, стараясь выровнять дыхание. - Вы не можете сейчас уехать. - Почему это? - недовольно поинтересовался Дерейра. - Вот посмотрите, это все срочные бумаги, - капитан протянул Шейну большую красную папку, из которой уже практически вываливалась толстенная стопка документов. - Здесь есть бумаги, требующие рассмотрения прямо сегодня? - поинтересовался адмирал, принимая из рук секретаря бесценный груз. - Ваша милость, здесь есть бумаги, которые требовали рассмотрения еще вчера, но вчера вы... - Я помню! - резко оборвал словесный поток Дерейра. - Я спрашиваю, тут есть что-то, что требует рассмотрения немедленно, и что не может подождать, пока я вернусь? - Я бы не стал тревожить вас по пустякам, - обиженно надулся Вальтор. - Вы же знаете, я тщательно отбираю для вас документы, сортируя их по степени важности. - Да-да, капитан, - примирительно кивнул головой Шейн. - Я безмерно вам благодарен за избавление от тысячи мелочных дел и кипы второстепенных документов, с которыми вполне в состоянии разобраться офицеры адмиралтейства. Поэтому я и уточняю, в вашей папке есть бумаги, которые требуют моего немедленного реагирования, или все они потерпят пару часов? - Пара часов? - с сомнением в голосе переспросил секретарь. - Простите, милорд, но я слышал, вы собираетесь навестить аркаррана? Неужели вам хватит пары часов? Обычно вы засиживаетесь у него подолгу. - Кто-то завел правило фиксировать продолжительность моих встреч с официальными лицами Лирунны? - раздраженно фыркнул адмирал. - Нет, что вы! - капитан активно замотал головой. - Просто всем известно, что граф Ксавьен ваш большой друг и вы очень часто задерживаетесь у него... То есть я хочу сказать... Полные щеки капитана налились кровью, а на лбу еще сильнее выступила испарина. Глаза Вальтора забегали, он судорожно пытался найти подходящие слова. Адмирал спокойно надел перчатки, поправил перевязь и очень четко произнес: - Значит так, я отправляюсь в резиденцию королевского аркаррана с официальным визитом. Пробуду там ровно столько, сколько потребуется, и ни секундой больше. Все дела подождут моего возвращения. В конце концов, пусть мои заместители тоже поднимут свои толстые задницы, займутся делом и разгребут эти бумажные горы. Шейн Дерейра всунул папку секретарю в руки и быстро спустился к ожидающему экипажу. Через минуту пара резвых гнедых лошадок бодро выкатила карету за ворота адмиралтейства. Окованные железом колеса звонко застучали по булыжникам мостовой. Капитан Вальтор достал из-за отворота рукава мундира большой платок и промокнул пот. - Как ваши дела, капитан? От резкого звука, раздавшегося прямо над ухом, Вальтор невольно вздрогнул и обернулся. Рядом ухмыляясь стоял лейтенант Герлер. - Вы разве не видите, господин лейтенант? - недовольно выдохнул Бройт. - Адмирал уехал. Он намерен посетить с визитом его светлость, графа Ксавьена. Видят небеса, я сделал все, что мог. Но остановить адмирала Дерейру, если он что-то решил, практически невозможно. Вам ли этого не знать? - Да знаю я, знаю, - снисходительно качнул головой адмиральский адъютант. - Просто эта встреча слишком нежелательна... Впрочем, - лейтенант усмехнулся. - Все уже решено. Так или иначе, завтра в Лирунне начнется новая жизнь. - Что вы имеете ввиду? - поинтересовался капитан, укладывая растрепавшиеся документы в папку. - Увидите, Вальтор, все увидите, - с лица Герлера не сходила самодовольная улыбка. - Грядут перемены! Большие перемены. - Я не понимаю вас, лейтенант. - Справившись наконец-то с непослушными бумагами, секретарь адмиралтейства начал медленно подниматься по лестнице. - К чему все это? Зачем мне было задерживать адмирала? - Не важно, - лейтенант загадочно покачал головой. - Уже не важно. Завтра все увидите. Счастливо оставаться, капитан. Адъютант полушутливо козырнул, быстро спустился к подножию лестницы, вскочил на коня и, пустив его с места в галоп, направился в сторону военного порта.
Рейли Хелек спал. После весьма сытного ужина в солдатской столовой, состоявшего из густой душистой похлебки из каких-то незнакомых Рейли моллюсков, холодной жаренной рыбы и большого куска сладкого пирога с сочными филранками, маленькими кисло-сладкими ягодами, в неимоверных количествах произраставших в окрестностях Лирунны, дежурный солдат показал ему койку, которую ему отвели для отдыха Ему снился Веннати, и небольшой домик на самой окраине столицы, скрытый от дороги густыми зарослями шиповника и дикого крамиса. Всегда рядом.
Острые шпили башен Золотого Замка, вознесясь над стенами из желто-серого гранита, пронзали бескрайнее южное небо. Лучи солнца, столкнувшись с кажущейся почти монолитной кладкой, тут же рассыпались тысячами сверкающих искр. Стены и правда выглядели отлитыми из золота, хотя на самом деле подобный эффект создавали мелкие прожилки минерала - суальфара, укрепляющего гранит и делающего кладку трудно уязвимой для пушечных ядер и фаерболов. День неспешно близился к вечеру. Свежий бриз резкими порывами налетал со стороны моря, подхватывал королевские стяги на башнях Замка, и трепал их на невозможно высокой высоте. Королевский Алый Дракон, гордо расправив могучие крылья, парил в небе Лирунны, символизируя власть, стабильность и порядок, незыблемые и окончательные. В кабинете королевского аркаррана было шумно и суетно. Причем, из четырех людей, находившихся в данный момент в помещении, шумели и суетились только двое. Один из них - невысокий, плотного телосложения мужчина средних лет - майор интендантской службы Равер Вигольд, мелкими перебежками перемещался вдоль большого стола для совещаний, попутно размахивая руками и отчаянно жестикулируя. Крупный слегка изогнутый к низу нос, выступающая верхняя челюсть, короткие массивные руки, плотная, даже слегка полноватая фигура, все это выдавало в майоре потомка славного рода лирунийских цвирков. Главной особенностью представителей это рода было характерное поцокивание языком во время разговора, делающего их похожими на больших бурундуков. Даже внешне цвирки напоминали этих зверьков, в неимоверных количествах водившихся в предгорьях Ренонских гор. Сами цвирки утверждали, что ведут свою историю чуть ли не от Эпохи Создания Рас каунами. Самые ортодоксальные из них утверждали, что где-то в тайной пещере спрятаны высеченные на каменных плитах доказательства того, что род цвирков был создан Мудрыми чуть ли не одновременно с приходом в Эльстан Драконов, а может даже и раньше. И что именно представители этого славного рода послужили каунам образцом для создания прочих разумных рас. Впрочем, далеко не все были согласны с подобными утверждениями. Ходили упорные слухи, что цвирки - одна из неудачных попыток Мудрых создать полноценную разумную расу, и что их не уничтожили сразу по окончании эксперимента исключительно по причине нехватки времени и глубочайшего сожаления о потраченных напрасно усилиях и средствах. Цвирки на подобные слухи сильно обижались и недоумевали, как почти идеальное существо можно заподозрить в несовершенстве. Обижались и возмущались они громко, демонстративно и весьма артистично. Представление "Цвирк в гневе" в данный момент полным ходом шло в кабинете аркаррана. Остановившись, чтобы немного отдышаться, громким, слегка грубоватым голосом майор Вигольд выражал явное неудовольствие происходящим. Сжимая в одной ладони потрепанного вида большой шелковый платок, другой он опирался на спинку высокого дубового стула, и в резкой форме отзывался о работе королевский арранов. - Нет! Это просто немыслимо, невозможно и противоестественно! - почти шипел майор, прерывая фразы характерным родовым поцокиванием. Время от времени интендант вскидывал руку, чтобы промокнуть стекавшие со лба на глаза капли пота. От распиравшего его гнева, щеки Вигольда были налиты красноватым нездоровым румянцем, а глубоко посаженные голубовато-водянистые глаза пылали ненавистью и какой-то плохо скрываемой тревогой. - И что таки, этот босяк и двоечник академической школы может понимать в сложных финансовых расчетах и деловых оборотках? - толстый палец майора буквально уткнулся в нос второго собеседника. Худощавый, нескладный молодой человек в мундире лейтенанта королевских арранов, сидел за столом напротив интенданта и внимательно слушал его гневную речь, пытаясь иногда вставить свои комментарии. Впрочем, удавалось это ему крайне редко и с практически нулевой эффективностью. Услышав столь оскорбительные речи в свой адрес, лейтенант открыл, было, рот, чтобы высказать ответное возмущение но, под пристальным взглядом хозяина кабинета, лишь вздохнул. Юноша захлопнул лежавшую перед ним на столе папку и с видом абсолютно смирившегося со своей участью человека, сложил руки на груди, предоставляя цвирку полное право высказать все, что он считает нужным. Интендант еще несколько минут громко возмущался, время от времени жестикулируя и размахивая зажатым в руке платком, как флагом. Пока в один прекрасный момент, остановившись набрать в легкие побольше воздуха для высказывания очередной осуждающей тирады, майор вдруг не обнаружил, что беседа потеряла смысл и разговаривает он сам с собой. Окинув аррана возмущенным взглядом, интендант шумно выдохнул и обратил свой горящий взор на человека, сидящего рядом с лейтенантом за столом. Высокий, лощеный полковник интендантской службы - виконт Таумаль Даллак - с самого начала скандала практически не принимал в нем участия. Со скучающим видом, он разглядывал дорогую золотую вышивку на своих тонких лайковых перчатках, лишь изредка, когда поцокивание майора становилось практически непрестанным, он раздраженно прикладывал ладонь к уху, как бы пытаясь отгородиться от раздражающего шума. Образец вкуса и роскоши - полковник, казалось, вообще мысленно находился очень далеко и от Тюремного Замка, и от кабинета аркаррана, и от разгорающегося в нем скандала. Не получив от коллеги ожидаемой поддержки, майор возмущенно фыркнул и довольно громко поинтересовался: - Господин полковник, а вы, таки, почему молчите? Вас эти инсинуации касаются также как и меня. Арраны тянут интендантов флота Его величества на плаху, как Тхаур, да будет Бездна ему вечным приютом, сапог на копыто, а вы сидите тут, расслаблен и спокоен, как у себя дома на веранде. Таки мы не на веранде! А в очень даже неприятном месте. От блеска этих золотых стен может стать очень больно, и мне совсем не хочется воспользоваться их гостеприимством. Финансами флота в Лирунне распоряжаетесь вы, господин полковник, и все приказы по расходованию казенных средств я получал от вас. Вот и объясните этому... - майор явно хотел нелицеприятно высказаться о молодом лейтенанте, но под тяжелым недобрым взглядом аркаррана слегка замялся, громко цокнул и закончил, - этому любопытному, и вездесущему, как весенние мухи, казенному стражу куда, как и почему были израсходованы королевские экры. Даллак брезгливо поморщился. Обращение подчиненного в такой достаточно вольной форме вызвало у него явное раздражение и злость. - Майор, мы с вами позже в приватной беседе выясним, кому и что я буду рассказывать, - в голосе полковника звенел металл. - Что касается моего участия в обсуждении предъявленных арранами обвинений, то вы, Вигольд, столь активно и решительно встали на защиту интендантской службы, что я счел для себя невозможным прервать вашу пламенную речь, вполне достойную занесения в анналы шедевров мирового ораторского искусства. Столько экспрессии, столько жестикуляции. Право же, вы не оставили мне ни малейшей возможности вставить ни слова в вашу обвинительную тираду, - казначей явно издевался, но майор - человек не слишком далекого ума, видимо его не понял, и лишь растерянно повел головой, пытаясь понять с чего вдруг лейтенанту стало так весело, и даже по бесстрастно сжатым губам аркаррана скользнуло некоторое подобие ухмылки. - Впрочем, если вы закончили, - полковник бросил перчатки на стол и повернулся к хозяину кабинета лицом, - я все же позволю себе вступить в беседу, и попытаюсь обсудить причины столь пристального внимания арранов к нашим делам с тем, кто без сомнения стоит за всеми этими проверками. Тем, кто знает и понимает в происходящем гораздо больше этого щенка, - казначей небрежно кивнул головой в сторону сидящего рядом молодого лейтенанта. Щеки аррана вспыхнули пунцовым румянцем. Громыхнув стулом по каменному полу, он резко поднялся и уже открыл рот, чтобы дать полковнику достойный отпор, как вдруг его порыв был прерван спокойным уверенным голосом Еннарби Ксавьена: - Лейтенант, вы свободны... пока, - пристальный взгляд карих глаз аркаррана скользил по слегка напрягшемуся полковнику. - Но, ваша милость! - подчиненный графа явно был намерен требовать сатисфакции прямо в кабинете начальника. Сжимая рукоять сабли, он слегка вытащил ее из ножен, как бы намереваясь устроить дуэль непосредственно на месте оскорбления. - Забирайте бумаги и подождите в приемной, Стерли, - Ксавьен был непреклонен. - Я приказал лейтенанту Фиртанго вызвать кое-кого. Если они уже прибыли, пусть мастер заходит через пять минут, а остальные ждут вместе с вами. - Как прикажете, милорд! - арран возмущенно фыркнул, но перечить графу не посмел. Яростно вернув саблю в ножны, он подхватил папку с делом и буквально вылетел за дверь. Даллак с удовлетворенно хмыкнул, проводил лейтенанта глазами и снова повернулся к Ксавьену. - Должен признать, ваши люди отлично вышколены, ваша милость, - казначей усмехнулся. - К сожалению, господин полковник, - Еннарби медленно поднялся из кресла и подошел к окну. Полюбовавшись несколько мгновений опускающимся в море солнцем, граф повернулся к расположившимся у стола интендантам и повторил - К сожалению, не все лирунийские королевские офицеры столь же ответственны, дотошны и исполнительны. - О да, - поспешно закивал головой майор, промакивая пот на лбу. - Вы знаете, милорд, столько развелось бездельников и дармоедов. Просто проходу нет. Работать невозможно! Таумаль Даллак промолчал, и лишь слегка сузил глаза, ожидая продолжения речи аркаррана. Граф присел на подоконник, скрестил руки на груди и спокойно сообщил: - Да уж, дармоедов и казнокрадов, и правда, развелось непростительно много. С двумя из них я беседую прямо сейчас. Не могу сказать, что это общение доставляет мне удовольствие, но что поделать - издержки службы. - Что?- не понял Вигольд. Еще не совсем придя в себя после столь яростной атаки на молодого аррана, майор не сразу понял, кого именно имеет ввиду Еннарби. Холеное лицо полковника приобрело сероватый оттенок и покрылось алыми пятнами. - Как вы смеете, Ксавьен, оскорблять королевских офицеров?! - Даллак вскочил, в несколько широких шагов обогнул стол и, оказавшись напротив аркаррана, извлек из ножен дорогую офицерскую саблю. Яростный шелест трения металла о металл разнесся по кабинету, словно змеиное шипение. Лучи уходящего за горизонт солнца сверкнули на обнаженном клинке, придав ему зловещий серебристо-алый оттенок. Острие сабли практически уперлось графу в грудь, но он, словно не замечая этого, совершенно спокойно продолжил: - Вы, полковник, даже представить себе не можете, что я могу посметь, когда речь идет о Лирунне. Ее благополучии и безопасности. По плотно сжатым губам Ксавьена скользнула едва заметная ухмылка. Его красивое благородное лицо вдруг приобрело какое-то странное хищное выражение. Черты стали заметно резче, а в глазах сверкнул зловещий огонь. Сильный порыв холодного ветра ворвался в кабинет сквозь распахнутое окно, метнулся вдоль стен, взметнул в воздух пепел в большом камине и со свистом вылетел на волю через каминную трубу. Еннарби рывком встал с подоконника и приблизился к виконту настолько, что клинок полковника уперся ему в грудь напротив сердца. Даллак вынужден был спешно сделать шаг назад, чтобы не проткнуть аркаррана насквозь. Не обращая внимания на угрожающий блеск сабли полковника, Ксавьен повторил: - Вы даже представить себе не можете, на что я способен ради Лирунны. И жалкой кучке самоуверенных мерзавцев, возомнивших себя властелинами судеб меня не остановить. Нет, не в этот раз, - аркарран уверенно покачал головой. В его глазах полыхала такая жгучая ненависть, что Таумаль Даллак невольно отшатнулся, а клинок его сабли, дернувшись, сдвинулся буквально на четверть пальца, проткнув при этом довольно плотную ткань камзола графа. Равер Вигольд, скукожившись на стуле, с ужасом наблюдал за разгоравшимися в кабинете страстями. Между тем, неимоверным усилием воли взяв себя в руки, виконт позволил себе ухмыльнуться и негромко заметить: - Некоторых самоуверенных мерзавцев вполне можно остановить. Например, четверть локтя доброй эльфийской стали в сердце способны унять любого, буквально в несколько мгновений излечив от излишнего любопытства, наглости и хамства. - Если вы имеете ввиду этот кусок полированного железа, - граф кивнул на упирающийся в его грудь клинок, - то он также фальшив, напыщен и бесполезен, как и его хозяин. - В голосе аркаррана слышалась издевка. - Убить кого-либо им можно только в том случае, если жертва хорошенько разбежится и со всего маху сама насадится на него, как курица на вертел. Судя по всему, ваша сабля - подарок барона де Фага. Это вполне в его духе - прятать дерьмовое содержание за шикарной оболочкой. Впрочем, я готов дать вам шанс, полковник, - граф выпрямился, развел руки в стороны, и выжидательно склонил голову. Злобное выражение на его лице стало еще резче. Зрачки расширились, практически заполнив собою всю радужку, кожа, обтягивающая высокие, почти как у эльфов, скулы, побледнела, а на запавших щеках проступил нездоровый румянец. Уголки губ презрительно скривились. Заострившийся нос, высоко поднятые руки, одежда в любимых графом темных оттенках делали его похожим на огромного черного ворона, или на восставшего с погребального костра покойника. Еще один порыв ледяного ветра, гораздо более сильный, ворвался в комнату, разметал разбросанные по столу аркаррана бумаги, ударился в противоположную стену и рассеялся под потолком, оставив после себя жуткое ощущение вскрытого склепа и почти могильного холода. - Ну, давай же, - голос Еннарби приобрел странный злобно-свистящий оттенок. - Попробуй сделать это. Я даже защищаться не буду. У тебя есть чудесная возможность покончить со всем одним движением руки. Всего одно маленькое движение и я больше не буду задавать вопросы и надокучать вам своим присутствием. Я жду! Даллак не верил собственным ушам. В душе виконта, словно разъяренные тигры, сражались два противоположных желания. Первое - немедленно, сию же секунду, последовать совету акраррана и пронзить его грудь саблей. Насладиться видом медленно входящего в тело клинка, вдохнуть опьяняющий запах свежей крови из раны, поймать последнюю искру угасающей жизни в бездонных черных глазах графа. Но другое, не менее сильное, желание требовало немедленно бросить оружие и как можно быстрее убраться из этих гнетущих желтых стен, где, кажется, каждый камень таит в себе смертельную угрозу. Из-за яростной душевной борьбы, рука казначея, сжимающая эфес сабли, заметно дрожала, а на лице застыло выражение крайнего удивления и ужаса. - Полковник! - подал голос майор, сжав свой несчастный платок так, что побелели костяшки пальцев. - За ради Небес и Бездны! Не делайте этого! Умоляю! Вы же видите - он сумасшедший! Виконт, прошу вас! Три... два умных взрослых человека и цвирк всегда найдут возможность решить дело миром. Вечный Странник над нами! Давайте уже таки договоримся и перестанем пыхтеть друг на друга как три старых кузнечных меха. Никакой прибыли от такого пыхтения. Только лицо в саже да общее нервическое расстройство! Но отчаянный призыв майора остался без внимания. - Одно движение, полковник. Одно легкое движение и вы свободны, - все так же, не опуская рук, граф скривился в презрительной усмешке. Но Таумаль уже успокоился. Поняв всю абсурдность и безвыходность ситуации, он бросил на графа взгляд, полный злости и некоторого недоумения, и опустил саблю. - Увы, майор. Попытки договорится с умалишенными, равносильны попыткам уговорить море отменить трехлетний шторм. Здесь нужны другие, более радикальные меры. Мне намекали, граф, что вы и ваши методы иногда граничат с безумием. Говорят вы отменный актер, ваша милость. А выходки лирунийского аркаррана давно стали поводом для многочисленных домыслов и слухов не только в нашей провинции, но и далеко за ее пределами. К сожалению, на этот раз они не отражают и десятой доли реальности. Вы не просто отлично играете в сумасшедшего, милорд. Вы, и правда, безумны. И упаси нас Дайфор от подобной славы. Аркарран опустил руки, шумно вздохнул и как бы между делом заметил: - Нужно быть отчаянно смелым, жестоким и... безумным, чтобы найти в себе мужество отнять жизнь у беззащитного человека, полковник. Вы только что продемонстрировали, что ни первого, ни второго, ни третьего качества у вас нет. Я даю вам последний шанс очистить совесть и сохранить если не жизнь, то хотя бы честь, облегчив душу чистосердечным признанием. - Мне нечего вам сказать, ваша милость, - Таумаль Даллак снова расслабился и самодовольно ухмыляясь, стоял, оперевшись на спинку стула. - Я королевский офицер, полковник, член Высокого Совета Лирунны. Чтобы проводить какие-либо следственные действия в отношении меня у вас должно быть согласие адмирала и дозволение короля. Если они у вас есть - предъявите, и мы, возможно, обговорим вопросы очистки совести и чести. Нет - идите ко всем морским демонам! Я ухожу. Встретимся на Совете. Вам придется многое пояснить, милорд. Очень многое. С громким металлическим шелестом вернув клинок в ножны, виконт подхватил со стола шляпу и уже развернулся к двери, как вдруг негромкий голос за спиной заставил его остановиться: - Сядь! - Еннарби Ксавьен смотрел прямо в напряженную спину намерившегося покинуть кабинет казначея. Лицо аркаррана вновь обрело обычные человеческие черты, а пылающую ненависть в глазах сменили разочарование и смертельная усталость. Вернувшись на прежнее место у окна, он снова присел на подоконник. Граф был абсолютно спокоен и сосредоточен, но в его чуть хрипловатом голосе было нечто такое, властное, беспрекословное, что заставляло немедленно выполнить приказ. Впрочем, Даллак все еще пытался сопротивляться. Развернувшись на каблуках, он медленно подошел к столу, оперся об него руками и негромко поинтересовался: - У вас есть хоть один из вышеперечисленных документов? - У меня есть судебное решение о задержании для проведения специального расследования, - невозмутимо сообщил аркарран, не двигаясь с места. - Согласие адмирала будет на нем сегодня же. А что касается разрешения короля... - граф сделал паузу, а затем продолжил, - Лирунийский Кодекс, раздел пятый "Имущество провинции Лируния", статья десятая, пункт бата. "Особа, заподозренная в расхищении собственных средств городской казны, может быть задержана для проведения специальных следственных действий и установления истины на срок, необходимый королевскому дознанию". Смею заметить, - Еннарби усмехнулся, - никаких уточнений по поводу статуса вышеозначенной особы в Кодексе не имеется. То есть любой человек, заподозренный в воровстве казенных средств, может быть задержан и допрошен. Любой, полковник. Вы, господа, запустили руки в казну Лирунии. Пять доказанных эпизодов. И это очень большая ошибка. Если бы вы ограничились лишь королевскими экрами, мне было бы гораздо сложнее арестовать вас. А так я вполне могу воспользоваться Кодексом. - В задницу Тхаура ваш Кодекс! - окончательно потеряв терпение, заорал виконт, отступая к двери. - Я подчиняюсь только королевским законам! Равер Вигольд еще сильнее сжался на стуле. Побледнев и схватившись за голову, он тихо выдохнул: - Я так и знал! Ох, Дайфоровы дороги! Вы же мне обещали, полковник! - Заткнись, урод! - Даллак побледнел еще больше, и пятна на лице проступили еще явственнее. - Тебя берут за подштанники, а ты уже и замокрел! Майор закрыл лицо ладонями и проскулил: - Это конец! И Многоликая с радостью распахнет перед нами чертоги свои! Разъяренный полковник рванулся было к двери, но она вдруг сама распахнулась, и в кабинет без стука зашел еще один человек. Это был невзрачный мужчина в простом добротном кожаном камзоле. Невысокого роста, довольно щуплой комплекции. На первый взгляд он создавал впечатление совершенно безобидного простого горожанина. Но, присмотревшись к вошедшему повнимательнее, можно было заметить, что у него тонкие, сильные жилистые руки, внимательный изучающий взгляд, уверенная свободная осанка, и довольно неприятное выражение лица - подобострастно-жестокое. Было видно, что господин абсолютно ему предан и по первому его слову сделает все, что прикажет граф. И все это невольно вызывало неудержимое желание держаться от щуплого господина как можно дальше. Увидев вошедшего, полковник с выражением безграничного отвращения и брезгливости на лице отшатнулся и сделал несколько шагов назад, снова хватаясь за эфес сабли. Вигольд, отняв ладони от лица, посмотрел на вошедшего, всхлипнул и, переведя взгляд на стоящего у окна графа, медленно сполз на пол, встав на колени. - Вайхассанна! Только не палач! Милорд, прошу вас. Я буду откровенен и честен как на исповеди в храме, только не палач! - умоляюще протягивая к Еннарби руки, интендант сделал несколько шагов на коленях в сторону аркаррана. Мужичок быстро огляделся, пододвинулся ближе к столу графа и тихо доложил: - Господин граф, вы вызывали - Тимбольт пришел. Как вы приказали, конвой в приемной. Ждем ваших указаний, Хозяин. - Вы не посмеете меня пытать! - просипел из-за спины палача Даллак. - Да я и не буду, - согласно кивнул головой граф, возвращаясь к своему столу и извлекая из-под вороха бумаг два исписанных листа с большими синими печатями Королевского суда. - Зачем же мне самому напрягаться, когда в распоряжении арранов есть отменная служба дознания. Думаю, мэтра Тимбольта вы знаете. Это аркмастер цеха палачей Лирунны. Замечательнейший специалист, смею заметить. Пока никому не удавалось продержаться у него более двух суток. Мэтр Тимбольт зарделся как девица, нервно пошевелил пальцами, сжимающими большой черный фетровый берет, и пробубнил: - Ваша милость так высоко ценят мои скромные заслуги. Тимбольт рад служить вашей светлости! - Вот и служи! - граф обошел стол и показал мастеру документы. - Это два приказа о задержании. Майор Вигольд и полковник Даллак - твои новые клиенты. Список вопросов, на которые я хочу получить ответ, - аркарран протянул палачу еще один исписанный лист. - Когда нужны ответы? - скромно поинтересовался палач. - Вчера, - неторопливо ударил рукой об руку Ксавьен, краем глаза наблюдая за медленно продвигающимся к двери полковником. - Степень допустимого воздействия, милорд? - Они должны быть способны подписать показания. Что с ними будет потом, меня не волнует. Да, обязательно присутствие на допросе мага и менталиста. Все сказанное проверить на предмет достоверности. - Как прикажете, милорд! - палач кивнул, и развернулся было к выходу, но как раз в этот момент, полковник добрался до двери и распахнул ее с намерением выйти в приемную. Отчаянно рванувшись вперед, Таумаль с разгону наткнулся на входящего в кабинет адмирала, за его спиной маячил адъютант аркаррана, возмущенный столь бесцеремонным вторжением в кабинет начальника. - Три тысячи дохлых крабов вам под днище! Что за...Осторожнее, полковник! - Дерейра придержал Даллака за рукав и заставил его остановиться. - Куда это вы так несетесь, вроде вас тут блохи покусали? Интендант, зашипел как рассерженный змей и вырвал рукав из пальцев Шейна. - Спешу к службе, господин адмирал! Позвольте вернуться к исполнению обязанностей? - Нет, не позволит, - на пороге появился граф Ксавьен. Кивнув стоящим за спиной адмирала солдатам конвоя, он приказал, - полковник арестован. Препроводите его в расположение мэтра Тимбольта. И заберите из кабинета майора Виголдьда. К нему в пару. - Что за преманга здесь происходит? - адмирал недоуменно перевел взгляд с полковника на аркаррана. - Беззаконие и нарушение королевских приказов! - взвизгнул Даллак. Его самоуверенность как рукой сняло. Конвойные быстро окружили виконта, один из них ловко отцепил с пояса Таумаля ножны с саблей и вытащил из-за пояса стилет. Двое других крепко схватили казначея чуть выше локтей и за запястья. - Ваши офицеры задержаны по подозрению в краже казенных средств, - сообщил Ксавьен, пропуская солдат выводящих из его кабинета еле волокущего ноги Равьера. Поравнявшись с аркарраном, майор снова попытался опуститься на колени, но конвойные не позволили ему упасть. - Милорд, умоляю, позвольте мне все написать самому!- истерически вскрикнул Вигольд. - Тим, - Еннарби обернулся к вышедшему за Вигольдом палачу. - Этому дайте сначала бумагу, перо и чернила. Пусть пишет. Потом проверите. Хоть одно слово лжи и майор отправляется на соседнюю дыбу. Все, выполняйте! Адмирал прошу вас! Граф отступил в сторону, пропуская Дерейру вглубь кабинета. Мэтр Тимбольд кивнул аркаррану и проследовал вслед за уводившими Вигольда и Даллака солдатами. Заметив все еще топчущегося на пороге приемной лейтенанта Стрелли, аркарран поманил его рукой. - Вы отлично справились с заданием, лейтенант, - граф улыбнулся подчиненному и слегка сжал его плечо. - Но ... милорд, - лицо юноши каким-то немыслимым образом выражало одновременно и удивление, и гордость, и сомнение. - Они же...Я же ничего не смог доказать... Они... - Вы собрали массу полезной информации, Стерли. Это главное. Дернули за несколько очень важных ниточек, которые в последствии дадут нам возможность размотать целые клубки, - аркарран все еще одобрительно похлопывал ничего не понимающего лейтенанта по плечу. - Вы славно поработали и заслужили отдых. Отправляйтесь в казарму и хорошенько выспитесь. У вас усталый вид. Это приказ. - Да, ваша милость, - лейтенант приложил ладонью к краю шляпы, отдавая честь старшему офицеру, и быстро вышел из приемной. Шумно выдохнув, аркарран повернулся к адъютанту, навытяжку стоявшему у своего стола Эльмилио Фертанго.
Невысокий коренастый офицер, весьма почтенных пятидесяти двух лет от роду, Фертанго всю жизнь провел за канцелярской работой. Аркарраны приходили и уходили. Некоторые сами, по собственной воле, некоторых убивали, двое закончили жизнь на эшафоте по разным, но весьма весомым обвинениям. И лишь адъютант вот уже как девятнадцать с половиной лет неизменно заседал за широким письменным столом, раскладывая и сортируя корреспонденцию, регистрируя и отправляя почту... да мало ли забот у адъютанта. Жизнь текла то медленно, словно неспешные серые воды Лирунийских городских каналов, то стремительно и шумно, как быстрые горные реки. И лишь лейтенант был постоянен и незыблем на своем месте, как символ стабильности и порядка. Каким образом ему удалось так долго продержаться на столь важной и солидной должности, учитывая печальные истории некоторых из его прежних начальников, было совершенно непонятно, но факт имел место быть. Нельзя сказать, что к графу Ксавьену, Фертанго испытывал чувство уважения или почтения. Уж больно молод был его очередной командир. Назначение двадцатитрехлетнего заместителя начальника корпуса королевских дознавателей капитана Ксавьена на должность Лирунийского аркаррана вызвало некоторое недоумение и замешательство не только у Эльмилио, но и многих других. Нет, конечно, никто и не думал, что вакантное место хозяина Золотого Замка достанется майору Эйвару Совве - шефу Ксавьена. Полукровка бастард, с весьма сомнительной родословной, скверным характером и практически абсолютным отсутствием даже намека на подобострастность и покладистость в обращении с высшим начальство не имел никаких шансов. Занимаемая майором должность видимо была потолком его карьеры, и на большее плод порочной связи аристократки и бродячего эльфа рассчитывать не мог. Поэтому когда из столицы пришел высочайший приказ о назначении его заместителя на должность аркаррана, Эйвар разочарованно ухмыльнулся и, пожав руку молодому шефу, пожелал ему успехов на новой должности, пообещав со своей стороны всяческое содействие и помощь, буде такая потребуется. Впрочем, жизнь научила и стареющего лейтенанта Фертанго ничему не удивляться, принимая все как оно есть, и не пытаясь дознаться до сути вещей, происходящих вокруг. Если в высоких кругах решили, что мальчишка-капитан способен руководить арранами всей Лирунии, то почему Эльмилио должен сомневаться в том, что он справится с порученным делом? Поэтому, уподобившись полковнику Совве, лейтенант недоуменно хмыкнул и продолжил служить, как и раньше. Единственное, в чем почтенный адъютант был абсолютно уверен, так это в том, что нынешнему его начальнику умереть от старости в собственной постели вряд ли удастся. Уж слишком отчаянным, несговорчивым и упрямым был его светлость граф Еннарби Элодвир Ксавьен - Королевский аркарран в Лирунне.
- Лейтенант, - граф обратил взгляд на адъютанта, - в ближайшие пару часов я буду очень занят. Меня нет ни для кого, кроме посыльных мастера Тимбольта и полковника Совве. Все остальные пусть оставляют письменные заявления или приходят завтра. - Да, милорд,- Фертанго понимающе кивнул головой, и вернулся на свое место. Ксавьен протянул руку, указывая адмиралу на распахнутую дверь в свой кабинет. - Прошу, ваше превосходительство. - У нас с вами есть пара неотложных дел. Вы как раз вовремя. - Это я уже понял, - Дерейру аж передернуло от аркарранского "превосходительства". Адмирал никак не мог свыкнуться со своим новым наименованием, и обращение "Ваше превосходительство" вызывало в его суровой морской душе некоторое замешательство и неприязнь. Оставшись один на один в кабинете аркаррана, граф и адмирал пожали друг другу руки и расположились за столом для совещаний. - И что это, джарки тебя подери Ен, всё-таки было? Может ваша милость внесет ясность во тьму моих сомнений? - в голосе Дерейры сквозил неприкрытый сарказм и любопытство. - Моя милость внесет вам все что нужно, и даже больше, - граф достал со своего стола еще одну папку с документами и, присоединив к ним лежащие перед адмиралом постановления о задержании полковника Даллака и майора Вигольда, хмуро предложил, - ознакомьтесь, ваше превосходительство. Здесь постановления суда о задержании ваших офицеров по подозрению в краже казенных средств, превышении служебных полномочий и преступном сговоре с целью свержения королевской власти в Лирунии.
Адмирал неторопливо подтянул к себе папку, открыл ее и несколько минут изучал документы. Его лицо было непроницаемо. Казалось, что весть о том, что офицеры эскадры подозреваются в мятеже нисколько его не удивила, не огорчила и вообще не вызвала в его душе никаких эмоций. Наконец, отложив документы в сторону, Шейн внимательно посмотрел на стоящего перед ним аркаррана. Глубокие синие глаза адмирала были полны тревоги. Дерейра вздохнул. - Ен, может ты все же оставишь для других эти свои церемониальные "превосходительства" и прочую официозную муть, присядешь в свое весьма уважаемое кресло и объяснишь мне толком, с чего вдруг ты решил заняться арестами моих офицеров? Неужели в столице все же вняли твоим рапортам, и дали высочайшее разрешение на проведение дознания по делу о заговоре? Что ж, поздравляю! Ксавьен отодвинул стул и сел напротив адмирала. Сложив руки перед собою на столе, граф очень медленно сообщил: - Не с чем поздравлять меня, Шейн. Никого разрешения у меня нет. Все что происходит сейчас в Лирунне, моя личная инициатива и ответственность. По напряженному лицу адмирала скользнула тень. - Вайхассанна! Тхаур и все демоны Бездны! Ксавьен, ты совсем рехнулся?! - возмущенно выдохнул Дерейра, хватаясь за край стола и резко поднимаясь на ноги - Понимаешь, что с тобой будет, если что-то пойдет не так?! Тут, - палец адмирала уткнулся в злополучную папку, - пять лордов из Высокого Совета. Думаешь, тебе спустят их арест и допрос? За такое даже герцог не прикроет! Да продлит Дайфор его дорогу! Адмирал, пылая праведным гневом, быстро расхаживал вдоль стола, заложив руки за спину. Его громкий голос отдавался едва слышным эхом в дальних углах кабинета. - Во-первых, сядь, - выбрав мгновение, когда Дерейра замолк, граф указал на оставленный Шейном стул. - Во-вторых, прекрати орать. О том, как ты возмущен, совершенно не обязательно ставить в известность весь Замок. В-третьих, еще такого не бывало, чтобы кто-то долго продержался в умелых руках мэтра Тимбольта. Господам из Королевского Высокого Совета было мало доказательств, ну так я предоставлю их с лихвой. Уже того, что мои люди нарыли сегодня с утра достаточно, чтобы кое-кто украсил своей головой эшафот на Арене. В-четвертых... Шейн, больше ждать нельзя. Они уже готовы. Никаких сомнений. У меня осталось совсем мало времени, чтобы принять упреждающие меры и не допустить мятежа. Вопреки просьбе аркаррана, адмирал не сел, а только остановился за спинкой стула, крепко сжав ее руками. - Ты действительно думаешь, что они решатся выступить? - в голосе адмирала слышалось некоторое сомнение. - Не думаю. Я абсолютно в этом уверен! - Ксавьен уверенно хлопнул ладонью по столешнице. - У меня уже есть протоколы первых допросов. Они готовы Шейн. Господам-заговорщикам осталась самая малость - убрать тебя и твои корабли из Лирунны. Эскадра Дерейры слишком весомый аргумент в схватке. Одни только "крабы" чего стоят, а их, как я понимаю, купить не удалось, как и тебя. - Ко мне эти огрызки синих бхарков и не обращались, - недовольно буркнул адмирал. Хотя по его лицу было совершенно ясно, что бы сталось с человеком, пришедшим к Шейну с предложением подобного рода. - Ты, друг мой, - граф криво усмехнулся, - чист, открыт, бесхитростен и однозначно предан короне. Что само по себе не удивительно, учитывая стремительный взлет твоей карьеры в последние годы. - Вот только не надо делать из меня эдакого простачка, - Дерейра возмущенно фыркнул и присел на стул. - Не так уж я открыт и однозначен, ваша милость, как кажется на первый взгляд. Что же касается карьеры... то, думаю не только и не столько короне я обязан ее стремительному взлету. А твоему дяде и тебе. - Я-то причем к ней? - удивился граф, недоуменно пожимая плечами. - При всех моих трепетных дружеских чувствах, никакого влияния на твое продвижение по службе я не оказывал. Это, к сожалению, вне моих возможностей. - Однажды, много лет назад, ты подрался со мной, Ен, - адмирал смотрел прямо в глаза аркаррана. - Ты был младше меня, слабее и я довольно сильно поколотил тебя. А потом за мной пришли из Большого Дома. Моя матушка, да продлит Дайфор ее дорогу, чуть не умерла от страха, когда узнала, что я избил хозяйского сына. А потом второй раз, от счастья, когда ей сообщили, что ее непутевого Шейна не запороли насмерть на конюшне, а совсем наоборот - взяли к маленькому графу компаньоном на полное довольствие. Это и стало началом моей карьеры, если ты до сих пор этого не понял. Граф молча вздохнул, встал, подошел к забранному решеткой окну и несколько минут внимательно изучал чудесный вид на предвечерний город. Золотой Замок, отстроенный на месте бывшего королевского дворца, располагался на естественном скальном уступе, и как будто парил над расстилающейся у его подножия Лирунной. Солнце неторопливо склонялось к закату, щедро одаряя окружающее пространство светом и теплом уходящего лета. Вдалеке сверкали серебром волны залива, на которых степенно и размеренно покачивались купеческие и военные корабли, стоящие на ближнем рейде. С высоты Южной башни, обращенной к морю, можно было увидеть поблескивающие в лучах послеполуденного солнца воды Лирры и Унны - двух рек, берущих свое начало где-то среди ледников Большого Ренона, и впадающих в Айдиссенское море непосредственно в районе лирунийского торгового порта и посреди набережной, рассекая ее почти пополам. Когда-то, в незапамятные времена, именно эти, ничем не примечательные горные речушки, дали название местности, на которой, в последствии, и возникла нынешняя Лирунна. Правда тогда она была всего лишь небольшим рыбацким поселением. Потребовались несколько столетий упорного труда многих и многих тысяч людей и нелюдей, чтобы совершенно неприметная деревенька превратилась в большой, красивый город у моря - столицу одной из самых богатых провинций королевства Экренон. Теперь серо-синие речные воды были закованы в гранитные рукава каналов. Широкая неспешная Лирра, огибала город с запада. Боле мелкая и спокойная, она неспешно несла свои холодные волны к морю по большому искусственному руслу, на конце которого в самом устье располагался большой торговый порт и коммерческие верфи. Глубокой полноводной Унне повезло меньше. Два столетия назад, когда в городе началась массовая перестройка, реку сначала перекрыли плотиной, успешно отведя ее воды в подземные каналы, а затем, основательно перекроив природное русло, снова выпустили на свободу. Теперь, некогда довольно широкую Унну, практически в центре провинциальной столицы разделял искусственно намытый остров, на котором располагался Дворец наместника. Это поистине шедевральное строение - результат сотрудничества талантливого архитектора эльфа и гениального аркмастера гильдии каменщиков - занимало практически четверть всей территории острова и потрясало воображение роскошью, великолепием, изяществом и вместе с тем потрясающей функциональностью и надежностью. Синие черепичные крыши дворца, украшенные позолоченными шпилями, тянулись к небу. Надежные стены, способные выдержать натиск губительного пятилетнего шторма с его чудовищной силы ветрами, ливнями и грозами, были украшены белым мрамором, специально доставленным из единственного на все Ренонские горы карьера. Высокие резные башни, небольшие воздушные мостики и переходы, соединяющие крылья дворца, изящная лепка, позолота, редкие камни - Лирунийцы не поскупились, и дворец наместника олицетворял собой великолепнейшее сочетание богатства и добротности - основных качеств, присущих жителям провинции. Именно в сторону возносящихся к небесам шпилей, отливающих червонным золотом в лучах зари, был направлен взор аркаррана. Холодное, сосредоточенное, почти злое выражение лица застыло на лице графа, пока он рассматривал в окно гордо возвышающийся невдалеке дворец. - Ты так хочешь надрать ему задницу? - адмирал неслышно подошел сзади и аккуратно положил руку на плечо друга. От неожиданности Ксавьен вздрогнул и быстро развернулся лицом к Дерейре. - Я лишь хочу воздать каждому по делам его, - Еннарби улыбнулся, но его улыбка скорее напоминал оскал хищного зверя перед нападением. - Как громко сказано, - Дерейра убрал руку и отошел к столу, зябко поеживаясь. Несмотря на теплый летний вечер и распахнутые настежь окна, в кабинете аркаррана, было довольно холодно. - Дружище, по-моему, в этот раз ты взял на себя неблагодарную и опасную роль божественного провидения. Небесного судьи, так сказать. Хотя никто тебя на это не уполномочивал ни на земле, ни с вершин пантеона. Боги не любят конкурентов, Ен. Смотри, как бы не получить божественный откат за попытку влезть в дела высокой справедливости. - Что они могут мне сделать больше того, что уже есть? - Еннарби в упор посмотрел на друга. Адмирал несколько мгновений пытался выдержать его взгляд, прожигающий казалось до самых глубин сознания, а затем махнул рукой, отвернулся и недовольно заметил: - Тхаур и Бездна! Да все что угодно! В конце концов, твоя история не самое страшное, что случалось с людьми по прихоти божеств. Ты мне скажи, чего тут так холодно? Только лето на исходе, а у тебя тут как в ледяной камере. Не говоря ни слова, и даже, кажется, не замечая заданного Шейном вопроса, граф вернулся в свое кресло, закинул ногу на ногу и с совершенно безразличным видом уставился в какие-то бумаги на столе. Так и не дождавшись ответа, адмирал, недоуменно повел подбородком. Подойдя ближе к столу акраррана, он присел на стул и с удивлением склонил голову. - Ен, что происходит? Ты не хочешь мне ничего сказать? - в голосе Дерейры явно слышалась тревога. Ксавьен повел головой, отбросил листок и, в упор глядя на друга, негромко сообщил: - Все под контролем. Небольшое показательное выступление для приведения клиента в соответствующее душевное состояние. Не более того. - Хиллайве! Ты снова позволил ему вылезти?! - адмирал повысил голос и привстал со стула. - Ксавьен, когда-нибудь ты потеряешь контроль и тогда... - Все в порядке! - отрезал граф. В его темных глазах на миг мелькнуло сожаление и горечь. - Я не позволил себе ничего такого, что спровоцировало бы прорыв. Дерейра, он тоже живое существо, и ему нужно давать иногда хоть каплю свежего воздуха. Хотя бы тончайший луч света. Иначе он сожрет нас обоих. Просто от безысходности и тоски. - А что по этому поводу думает мэтр? - адмирал не унимался. Поднявшись на ноги, он оперся о край стола хозяина кабинета и следил за каждым его движением, за малейшим изменением выражения лица Еннарби. - Мэтр как всегда давит на самодисциплину, контроль сознания, ответственность и прочие вещи, не дающие мне стать тем, кем я могу стать, если расслаблюсь чуть больше чем следует. Ксавьен встал, подошел к небольшому шкафчику в углу кабинета, извлек из него большую пузатую бутылку с серебряной этикеткой и пару бокалов. Расставив все это на столе возле адмирала, граф откупорил бутылку, и наполнил бокалы янтарного цвета вином. Резной хрусталь, поймав случайно попавший на грани солнечный луч, радостно сверкнул радугой. Подхватив один из бокалов, аркарран вернулся на свое место за столом, кивнув другу на второй. - Угощайтесь, ваше превосходительство. Это ваша любимая "Медвяная осень" урожая 2839 года. - Ен! - лицо адмирала перекосила болезненная гримаса. - Прекрати! Я просил тебя избавить нас от официальных формальностей. Меня тошнит уже от этих "превосходительств", "светлостей", "милордов" и прочих высокосветских названий. - Ты должен привыкать к ним, - Еннарби снисходительно ухмыльнулся, наблюдая за возмущением Дерейры. - Ты теперь у нас потомственный аристократ, член Высокого Совета Лирунны. Как же обойтись без "превосходительств" и прочего? - Тхаур Искуситель! Чем сильнее я пытаюсь осознать, что теперь двери моей кареты будет украшать герб, а окружающие люди при обращении ко мне будут использовать это треклятое "превосходительство", тем больше понимаю, как далек от всего этого. Ен, моя стихия море, мой дом - корабль. Мне неуютно, тесно и душно среди каменных стен дворцов и высоких собраний. Я не умею красиво изъясняться и ловко поддерживать беседу, порою вообще не имеющую смысла, я неуклюж и косорук, я... Ай! Адмирал отчаянно махнул рукой, подхватил наполненный графом бокал и одним махом осушил его до дна. Потом наполнил его еще раз и, медленно сделав один глоток, отставил сосуд в сторону. - Н-да, - глубокомысленно вздохнул Ксавьен, неторопливо потягивая вино. - С манерами у тебя и, правда, большие проблемы. Но не беда. Этому всегда можно научиться. Когда закончится все эта история с заговором, я, пожалуй, займусь твоим просвещением в области изящной галантности. Вот увидишь, не пройдет и полгода, как ты дашь фору всем этим урожденным аристократическим хлыщам, коими полны лирунийские гостиные. - Мне никогда не стать таким как ты! - отчаянно выдохнул Дерейра. - Я просто физически не смогу так вдохновенно изображать любезность перед сволочами, которые мне отвратительны, я не смогу так откровенно врать в глаза людям, пытающимся выудить из меня информацию, в конце концов, я никогда не буду так небрежно грациозен и одновременно расслабленно насторожен как ты. И вообще... я не умею танцевать! - Это да, - согласно кивнул головой аркарран, всеми силами пытаясь спрятать улыбку за бокалом. - Танцуешь ты и, правда, как картанский тюлень. Твои огромные сапожищи угрожают нанести непоправимый урон дорогим и нежным туфелькам лирунийских дам. Но с чего ты взял, что танцы - основной способ скрасить время на светском приеме? Это всего лишь один из них, и ты даже представить себе не можешь, сколько господ отсиживается по укромным уголкам в теплой дружеской компании, совершенно не отвлекаясь на все эти плавные движения под музыку. Поверь, гораздо больше людей оценит твои способности красиво и долго рассказывать о море, о дальних странах, о морских сражениях. Особенно дамы. Лирунийки любят морских офицеров, Шейн. А уж молодой неженатый адмирал, несомненно, будет в центре внимания. И им начхать на то, что ты, со своей изящностью падающего с лестницы шкафа, не можешь пригласить их на каральдан. - Но ты же танцуешь! - не унимался Дерейра, наполняя бокал уже в третий раз. - Дались тебе эти танцы! - раздраженно фыркнул Еннарби. - Я танцую, потому что мне это нравится. Потому, что перемещаясь по залу под хорошую музыку об руку с женщиной, я могу себе позволить расслабиться и забыть хотя бы на некоторое время о том, что ждет меня дальше. Не донеся бокалом до губ, Дерейра вдруг встрепенулся, и лукаво прищурившись, поинтересовался: - Мне только кажется, ваша милость, или вы специально употребили это демонами погрызанное "превосходительство", чтобы уйти от неприятной темы о своем упрямстве и неосторожности? - А вы, господин адмирал, - немедленно парировал граф, снова становясь серьезным и сосредоточенным, - как я понимаю, заглянули ко мне в гости не с намерением обсудить вопросы становления моей личности. Что случилось Шейн? Почему ты ведешь себя так, будто неумелый матрос пробил в твоей драгоценной "Звезде" огромную дыру в днище и она вот-вот пойдет ко дну? Или уже пошла? - Почти, - выдохнул Дерейра, задумчиво разглядывая резьбу на бокале. Аркарран был прав. Адмирал всеми силами пытался отодвинуть подальше необходимость сообщить другу неприятную новость. И вопрос в лоб застал Шейна практически врасплох. Несколько секунд он собирался с духом, чтобы начать неприятный разговор. Еннарби в это время терпеливо ждал, прекрасно понимая, что адмирал готовится сообщить ему нечто очень важное. Наконец Дерейра решился. Он отставил бокал в сторону и, наклонившись к столу Ксавьена, тихо спросил: - Ен, скажи, какими силами ты располагаешь, если вдруг мятеж все-таки начнется? - Я располагаю? - граф удивленно приподнял бровь. - Я располагаю только своими арранами, и то не всеми. После зачистки, дай небо, хоть бы половина осталась. Основными силами располагаешь ты, мой друг, как военный комендант и адмирал королевского флота. Я очень надеюсь на твоих "крабов". Если начнется мятеж, только они способны удержать город, и не дать распространиться беспорядкам за его пределы. Впрочем, если дело будет совсем худо, можно будет снять абордажные команды, хотя бы те, в которых ты уверен. Опять же, корабельная артиллерия будет весьма кстати, так что, наверное, завтра выведи на всякий случай парочку бригов на ближний рейд. Да и на "Звезде" пусть не расслабляются. - Они не расслабляются, Ен. Как раз наоборот. Сейчас они готовятся к выходу в море, - адмирал отвернулся, чтобы не смотреть в глаза другу. - В море? - недоуменно переспросил Ксавьен. - Что делать "Звезде" в море без крайней необходимости? Шейн, поверь, сейчас не время для морских прогулок. Все твои люди нужны мне здесь в Лирунне. - Я понимаю, - Дерейра сжал бокал в руках. Его голос звучал все глуше. - Но... дело в том, тысяча медуз им на весла, что в ближайшие две декады ни моих людей, ни "крабов"... Вообще ни одного корабля эскадры в городе не будет! - резко выдохнул адмирал, со звоном ставя бокал на подоконник. - Сегодня получен приказ "Три дракона". Завтра утром эскадра в полном составе выходит в море для учений с Легормом... Вы, милорд, остаетесь с заговорщиками один на один. Поэтому я и спрашиваю, какими силами ты можешь располагать после того, как эскадра покинет воды залива? Граф откинулся в кресле, и несколько минут сосредоточенно изучал стол перед собой с разбросанными на нем документами и папками. Понимая, что другу надо некоторое время чтобы, обдумать новые обстоятельства. Медленно, стараясь не создавать лишнего шума, адмирал передвинулся к окну и уселся на подоконник, который еще раньше облюбовал аркарран. В Лирунне наступил вечер. Большой розовый диск солнца замер на уровне моря, словно не решаясь погрузиться в холодные воды сурового Айдиссена. Последние алые отблески скользили по воде, смешиваясь с серебром волн, и придавая им зловещий кровавый оттенок. Шейн зябко передернул плечами. Чувство тревоги, зародившееся глубоко в душе после прочтения королевского приказа, усиливалось с каждой минутой. Слишком много непредвиденных обстоятельств внезапно сошлись во времени. Слишком много странных и необъяснимых событий произошли в Лирунне в последнее время. И если раньше, бесстрашный адмирал был склонен сомневаться в предположениях Еннарби насчет заговора, то сейчас вероятность его существования уже не казалась такой уж невозможной. Этот внезапный приказ, пришедший так некстати, еще больше усилил подозрения адмирала. До Дерейры и раньше доходили слухи, что в эскадре не все благополучно. Определенная часть офицеров так и не смогла смириться с мыслью, что ими теперь командует сын рыбака и прачки. Все это было понятно и объяснимо. Необъяснимо было другое - как в спокойной, стабильной как скалы Большого Ренона Лирунне мог возникнуть заговор с целью свержения королевской власти. В Лирунне, которая всегда была оплотом и надеждой короны. Как на земле, которая стала основой всего Экренонского государства, могли зародиться мысли об отделении от этого самого государства. Все это никак не укладывалось в голове Шейна и вызывало в его душе искренний и решительный протест. Но и оснований не доверять доказательствам, которые уже имел на руках Лирунийский аркарран, у адмирала не было. Граф Ксавьен был более убедителен и доходчив, когда большую тенку назад пришел к Шейну с разговором о готовящемся мятеже. Тогда Шей воспринял новости с недоверием и даже некоторой долей возмущения, полностью согласившись с сомнениями лордов Королевского Совета по поводу возможности существования в Лирунне заговора против короля и причастности к нему наместника - барона Эонара Де Фага. Дерейра безусловно был согласен с Еном насчет того, что барон - редкостный жмурц, и что за ним давно плачет Арена. Но бездоказательно объявлять его заговорщиком и изменником конечно верх безрассудства и самонадеянности. И правильно Ену приказали не заниматься ерундой, а принять меры по наведению порядка в провинции. Но потом произошло несколько событий, которые несколько пошатнули уверенность адмирала и заставили его взглянуть по-другому на представленные тогда другом доказательства. Впрочем, сейчас уже некогда гадать. Завтра, когда эскадра Дерейры выйдет в море, аркарран останется в Лирунне один на один со своими подозрениями, и спаси нас всех Великий Странник, если они окажутся верными. Пустая беззащитная Лирунна - отличная возможность для реализации самых смелых замыслов по переустройству власти в провинции. Полный мрачных дум Шейн угрюмо наблюдал, как солнце неторопливо и важно, как почтенная лирунийская ратма, все же скатилось за линию горизонта, унося за собою и алые сполохи на воде, так настойчиво напоминавшие Дерейре пятна крови. Время уходило, адмиралу пора было уже возвращаться на "Звезду" чтобы проверить готовность эскадры к походу и раздать необходимые распоряжения насчет завтрашнего выхода в море. Шейн повернулся к Еннарби, все так же молча сидящему за столом. Граф был поглощен размышлениями. На его сосредоточенном худощавом лице играли желваки. Время от времени Ксавьен почесывал висок длинным пером. Взлохмаченные волосы падали на лоб и немного прикрывали глаза. С наступлением сумерек, два больших осветительных шара медленно поднялись с подставок и зависли прямо над головой аркаррана, озаряя его холодным голубым светом, создающим вокруг макушки Ксавьена некое подобие сияющего ореола. - Чего молчишь? - Дерейра больше не мог ждать, время уходило неумолимо, и надо было принять решение. - Думаю, - пожал плечами аркарран, продолжая играть с пером. - О чем? - Шейн уже начинал терять терпение. Ситуация конечно выходила тхаурова, но он то в ней не виноват. - Думаю, что можно еще успеть сделать, чтобы уравнять шансы. Если они будут действовать не одни, а я уверен, что так и будет, нужно просчитать, откуда придет поддержка. Вернее откуда она уже пришла, поскольку более-менее точные сроки начала мятежа мне уже практически известны, - серое перо, вспорхнув над кипой бумаг, тихо опустилось на стол. - Вот как? - Шейн криво ухмыльнулся. - Тебе птичка в клювике принесла точное время? - Нет, - покачал головой Ксавьен. - Здоровенный, сильный мужик в мундире адмирала, пропахшем морем и соленой криной, полчаса назад сообщил мне его. - Э-э-э?! - Дерейра недоуменно пожал плечами. - Ен, дружище, если ты хочешь чтобы я понимал тебя сразу, то, ради всех ветров Вайлуна, говори прямо! Когда это я заикался тебе о сроках? - Полчаса назад ты сказал мне, что, согласно королевскому приказу, завтра утром твоя эскадра в самом полном составе снимается с якорей и выходит в море, оставляя Лирунну совершенно беззащитной. Две роты гарнизонной стражи для такого большого города просто чих Тхаура в случае нападения или гражданских беспорядков, - граф извлек из-под вороха бумаг большую карту города и порта, и стал внимательно рассматривать ее. - И, если утром эскадра уйдет, значит, продолжение развития событий следует ожидать ближе к вечеру. Торопиться они не будут, чтобы ты, не дай Дайфор, не увидел дым или не услышал пальбу. Но и затягивать с мятежом им не с руки. Чем раньше они начнут, тем больше вероятность того, что к моменту возвращения эскадры, Лирунна и провинция уже будут считаться свободными и независимыми и кораблям чужого государства в порту Лирунны места не будет. Адмирал пододвинулся ближе к столу и стал внимательно слушать друга. Ксавьен, тем временем оставил в покое карту, и, откинувшись в кресле, продолжил рассуждения. - И если выступление назначено на завтра, значит, поддержка должна быть в городе уже сегодня, сейчас. По моим сведениям, за последнее время движение народа через городские ворота существенно не изменилось, значит - помощь заговорщикам придет не с суши, а с воды. Но кода эскадра выходит в море, в порту слишком много лишних глаз и ушей. Да и маневрировать в такой суматохе невозможно. Мало того, сразу после выхода последнего брига, между фортами будет натянута защитная цепь, преграждающая суднам проход в акваторию Лирунны. И попасть туда можно будет только по моему личному разрешению. - Ен, вот какого Тхаура ты мне тут рассказываешь то, что я и так знаю? - Шейн нетерпеливо хлопнул ладонью по столу. - Я хочу, чтобы ты понял логическую цепочку выводов, - невозмутимо ответил граф. - Так вот, учитывая все меры предосторожности, которые будут предприняты, после ухода эскадры, мятежники постараются обойти их с наименьшими затратами и шумом. Да и разворачивать боевые действия сподручнее на суше, чем с маневрирующего в не слишком широкой гавани корабля. Дерейра, - аркарран был предельно серьезен. Пристальный взгляд его черных глаз уперся в адмирала как ружейные дула, - в последнее время в порту не происходило ничего подозрительного? - Да ничего такого не происходило! - терпение Шейна было на пределе. - Вообще, Ен, по-моему у тебя уже паранойя на почве заговоров. В порту все спокойно. На ближнем рейде стоит пришедший вчера конвой. Четыре купеческих брига (?!). Думали прибыть к ярмарке, но слегка просчитались со сроками. Сегодня таможенники его проверили. Все чинно и законно. - Конвой?! - насторожился Ксавьен. - И чего это они заявились сейчас, когда до ярмарки еще почти тритенк? - Не делай боевой стойки, Ен! - адмирал раздраженно фыркнул. - Ничего удивительного и подозрительного в этом нет. Ну, ошиблись немного, решили прийти с запасом, чтобы потом самыми первыми на ряд стать. Сам знаешь, как важно для торговцев занять хорошее место. И вообще, давай ты не будешь торопиться, как голый цвирк в ладирню. Может все не так печально, как тебе представляется. Граф усмехнулся и заметил: - Вайлун свидетель, ты даже не представляешь, как мне хочется, чтобы так все и было. Адмирал встал, одернул мундир и надел на голову шляпу. - Ладно, дружище, пора мне к эскадре возвращаться. Надеюсь, ты завтра придешь к отходу. - Непременно! - граф тоже поднялся, чтобы проводить адмирала до двери. - На какое время назначен отход? - Основная часть кораблей выдвинется уже сегодня ночью, а "Звезда" и два брига сопровождения выйдут завтра в восемь утра, - адмирал натянул перчатки и, приложив два пальца к кромке, отдал аркаррану честь. - Доброй ночи, ваша милость! Надеюсь, вы посвятите ее здоровому сну и отдыху, а не будете терзать свою многострадальную голову всякими мыслями и подозрениями. - И вам удачи, ваше превосходительство, - Ксавьен вышел из-за стола и, подойдя к Дерейре, протянул ему руку. - Я постараюсь последовать вашему совету. Удач тебе, Шейн! Адмирал и гарф обменялись крепким рукопожатием, и Дерейра, кивнув головой, уже направился было к двери, но у порога задержался, оглянувшись тихо проговорил: - Ен, ради всех дорог Дайфора, не торопись влезть в задницу Тхаура. Будь осторожен, и... не дай себя убить! Ксавьен несколько секунд смотрел другу в глаза, а потом так же тихо ответил: - Дерейра, ты тоже ничего не понял... Я уже в ней, по самое... И убить меня не так просто. Так что не волнуйся. Я непременно дождусь твоего возвращения из похода, и мы еще отведаем "Медвяной осени", как раньше сидя на обрыве в бухте Тысячи Радуг. По плотно сжатым губам адмирала пробежала усмешка, он кивнул головой и через мгновение тихий скрип закрывающейся двери обозначил его уход. Аркарран проследил за Дерейрой взглядом, а, когда его широкая спина исчезла в дверном проеме, вернулся к своему столу и снова занялся разбором бумаг и какими-то записями. Большой кабинет наполнился сумраком подступающей ночи и два осветительных шара над рабочим столом, озаряя его мертвенным голубым светом, создавали вокруг эффект нереальности эфемерности пространства. Уставший город засыпал. Следующий день приходился как раз на середину большой тенки - напряженное и полное забот время, требующее затрат многих сил. Поэтому наступающую ночь надо было непременно употребить для отдыха. Впрочем, не все жители Лирунны поддерживали такой режим. Через полчаса после ухода адмирала, граф Ксавьен вызвал секретаря и потребовал предоставить протоколы всех допросов, проведенных за прошедший день. Получив требуемое. а так же заботливо принесенный Фертанго ужин, Ен заперся у себя в кабинете с категорическим приказом тревожить себя в исключительных случаях. Разложив на столе бумаги, Ен с азартом занялся их изучением. И до самой утренней зари, в окнах кабинета аркаррана полыхали отблески свечей. Всегда рядом.
Небольшой храмовый зал наполнен легкими сумерками. Солнце уже село, но его лучи, словно не желая завершать такой прекрасный погожий день на исходе лета, упорно проскальзывают сквозь большие кучевые облака у самого горизонта, придавая им невообразимо нежный розово-сиреневатый оттенок, который бывает в небе только здесь - на самом краю континента, у берегов сурового и сильного Айдиссена. Высокие стрельчатые окна, застекленные узорчатыми витражами, ловя последние отблески вечерней зари, наполняют помещение разноцветными бликами. Полное умиротворение и покой царят вокруг. И в этой храмовой тишине возносится к богам материнская молитва о сыне. Жадно облизывают края жертвенников языки магического огня. Тихо звенит раскаленная медь чаш, принимая божественные дары, призванные умилостивить волю богов. Тонкая рука взлетает вверх, и, словно крыло, с едва слышным шелестом тянется за ней шелк рукава дорогого платья. Звенит- звенит святая медь, потрескивает белый огонь, с легким шорохом осыпается в чашу серая мраморная пыль, смешанная с желтым песком. Жадно вспыхивает пламя, тут же поглощая приносимую жертву и озаряя статую путешественника с посохом в одной руке и большим свитком в другой. На поясе кошель с неизменными двумя монетами - радостью и последней надеждой обездоленных и нищих. О, мудрый Дайфор! Покровитель странников, и хранитель дорог, определяющий судьбы и оберегающий смертных на их бесконечных путях. Единственный из божеств пантеона Эльстана, кто радеет за всех смертных, и кому Вечный Странник доверил посох до возвращения из странствий по иным мирам. В бесконечной славе и мудрости своей пошли моему мальчику легкую дорогу. Сохрани его от бед и напастей, обереги, защити и позволь пройти ему путь достойно и с честью. Отдали от него Последнюю Лестницу, молю! Пусть шаги его продлятся в будущее, пусть день выбора Первой Ступени настанет для него как можно позже! Даруй ему свое покровительство и защиту! Тихий звон наполняет храмовый зал. Это в следующую чашу опускаются три больших перламутровых раковины. Всплеск божественного огня. Суровый Вайлун с радостью принимает жертву. Повелитель бурь, покровитель мореходов, контрабандистов и рабов, крепко сжимает твоя рука штурвал "Ветрогона" - бессменного и вечного твоего корабля, треплют ветра морской твой бушлат и старую капитанскую шляпу, уверенно давят рыбацкие сапоги доски влажной от морских брызг палубы. Молю тебя, суровый, но справедливый, пошли моему сыну попутные ветра в паруса его жизни. Наполни душу его светлым бризом надежды, укрой от безжалостных бурь и штормов! Звенит-переливается благородная медь. Перед статуей закованного в доспехи воина вспыхивают белые блики. Эгас - бог войны и покровитель воинов. Танцующий с Мечом принимает в дар серебряные наконечники для стрел. О бесстрашный воитель! Да будет благословение твое над единственной моей надеждой и любовью. Да не устрашат его испытания, да будет рядом с ним удача в бою, да минует его лихая пуля, и случайная сталь. Да будет храбрость в сердце, и милосердие в душе его. Пошли удачу в бесконечных битвах его! Да осенит путь моего сына блеск танцующего меча твоего! Тишина. Лишь потрескивает огонь в жертвенниках и шуршит по камням тяжелый лотерисский шелк. Снова взлетает вверх рука, как крыло, сверкает в жертвенных огнях серебристая легормская сталь, обжигает руку. Беззвучно падают на раскаленную медь алые капли, тут же испаряясь с легким шипением. Многоликая и Милосердная, хрупкая и сильная, получает в распахнутые и пока пустые руки свою вечную кровавую дань. Владычица чертогов небесных, прости отступницу! Да падет гнев твой на ту, которая когда-то не сдержала клятв и оставила служение ради безумного, бесконечного и светлого чувства, навсегда поглотившего ее в пучинах своих. Избавь моего мальчика от проклятия своего, исцели душу и тело его. Да обретет он гармонию и покой в мире смертных до того как сделает первый шаг по Ступеням, ведущим в чертоги твои. Но если гнев твой столь велик, что нет спасения от него в благословенных землях Эльстана, да будет последний вдох его легким и быстрым. Хотя бы от страданий и боли избавь сына в последний час. Душа моя иссохнет от горя, если, по воле твоей, встанут Ступени на пути мальчика моего так рано. Но я буду знать, что кара Многоликой пала на меня со всей своей тяжестью и неотвратимостью. Молю тебя, о великая Асферис, прими мою жертву и отведи длань карающую от сына моего! Если чтобы утолить жажду мести тебе нужна кровь, возьми в качестве платы мою. Предательница и изменница взывает к милосердию и справедливости твоей, о, божественная и неотвратимая! Жарко скользят по складкам белого платья богини Смерти отблески пламени. Бесстрастно и задумчиво взирает она с высоты постамента на склоненную в молитве голову, на хрупкие пальцы, испачканные алыми каплями пролитой крови, едва касающиеся жертвенника. Безмолвным свидетелем материнской мольбы встает за спинами детей своих, монумент Вечного Странника - Творца всего сущего. Он не требует жертв, ему не нужны слова. Он везде и во всем. Он все знает и везде присутствует. Он совершенен и бесконечен. Над всем незримо распростерты длани его. И снова шуршит по холодному граниту черный шелк, чуть слышный стук каблуков, скрип двери, легкий сквозняк подхватывает пламя в жертвенных чашах. Белый огонь рвется выше. Каменные статуи безмолвны и безразличны. Жертвенные дары принесены, но лишь богам ведомо насколько действенными окажутся слова возносимых молитв. Тишина и покой. Серая тень беззвучно отделяется от стены. Высокая худощавая фигура преграждает дорогу. - Госпожа? - голос, подобный шуршанию листвы, врывается в сумрак. - Да, мэтр, - к листве добавляется журчание родника, струящегося среди камней. - Мне нужно было помолиться, Эрлитт. На душе неспокойно. - Что тревожит вас, миледи? - в длинном пустом коридоре два голоса звучат слишком громко, несмотря на то, что это почти шепот. - С ним давно не ничего не случалось. Уже почти год как. Я боюсь, что Многоликая и Дайфор приготовили для нашего мальчика новые испытания, - журчание наполнено тревогой и печалью. - Госпожа, поверьте, с вашим сыном не случится ничего неотвратимого и окончательного, - шелест листвы звучит успокаивающе и уверенно. - Я позаботился о том, чтобы Час первого шага в ближайшее время ему не грозил. Да и не мальчик он уже давно. Слава Вечному Страннику, здоровый, сильный воин. - Ты же знаешь, для меня он всегда мальчик, - одинокая слеза, поймав свет луны, словно брильянт, катится по бледной, почти прозрачной, коже скулы. - Мое сердце разрывается от тревоги за него. Я одна виновата, что боги послали моему сыну такую трудную и жестокую дорогу. Я одна! - горький всплеск врывается в тишину коридора. Но сильная, уверенная ладонь уже сжимает обтянутый шелком локоть. - Не надо, ваша милость! Не кляните себя. Все что происходит с Еном, происходит исключительно по божественной воле. Значит, Дайфору и Асферис так нужно было, чтобы ваш сын прошел все испытания, посланные ему небесным провидением. Значит так написано в скрижалях времен, и этого не изменить. - Это невыносимо! - еще один брильянт, мгновенно сверкнув, стремительно падает в сумрак. - Но так надо! - листва шелестит все увереннее. - Нам нужно смириться и ждать. Я уверен, что боги приготовили вашему сыну необыкновенную и долгую дорогу. Испытания, выпадающие ему на пути, всего лишь готовят его для какой-то высокой цели. И я даже догадываюсь, для какой. - Но, если он погибнет... Целая ветвь древнего рода умрет вместе с ним! У меня нет внуков, мэтр. В своей линии Ен последний. Что будет если... - журчание захлебывается судорожным вздохом. - Миледи Даисити, я клянусь вам! Ничего смертельного с Еном не случится. Обещаю! - в шелест листвы вплетается резкий порыв холодного ветра. - Я совсем недавно считал по звездам. Да, нас ждут тяжелые времена, но за ночью наступает утро, а за ним ясный солнечный день. И так все и будет! - Ох! Если бы боги услышали твои слова! - журчание, шелест, стук каблуков по камням. - Непременно услышат! Вам нужно отдохнуть. Я провожу, если позволите? - листва успокаивается, ее шорох почти неслышен. - Да, конечно, - журчание растворяется среди высоких стен полутемного коридора. В глубине большого дома затихают шаги. Ночь неумолимо вступает в свои права.
Раздав последние распоряжения и убедившись, что все идет как надо, Дерейра заперся в своей каюте на борту "Звезды Лирунны", приказав вахтенному офицеру тревожить себя только в исключительных случаях. Например, если кауны вернутся в Эльстар. Не менее того. Адмирал хотел покоя и уединения. Невыносимое, тяжелое чувство неотвратимо надвигающейся беды преследовало его весь вечер, с тех пор как он выехал за ворота Золотого Замка. Но даже не это вызывало в метущейся душе Шейна наибольшее напряжение. Разложив перед собой письменный прибор и бумагу, адмирал вздохнул и мелким, не слишком аккуратным почерком, записал в два столбца все известные ему на сегодня факты относительно состояния дел в Лирунне. Шейну не давала покоя абсолютная уверенность аркаррана в существовании заговора. Тщательно все изложив на бумаге, адмирал откинулся в кресле и стал анализировать полученную информацию. Да, с одной стороны, безусловно, ряд фактов можно считать подозрительными. Например, задержку с поставкой новых орудий для фортов, охраняющих вход в Лирунийскую бухту. Их привезли только четыре дня назад с опозданием почти на тритенк. И почему-то сгрузили прямо на одном из военных пирсов, кое-как прикрыв от ветра и дождя. Интенданты пояснили, что в фортах еще не готовы специальные платформы, на которые должны быть установлены новые орудия, а возить их туда-сюда - нецелесообразно. Тогда Шейн согласился с доводами и не стал придираться дальше, а вот сейчас подумалось: новые пушки устанавливаются почти на такие же лафеты, что и прежние, и никаких дополнительных площадок для них не требуется. Что это - просто попытка выкачать из казны дополнительные средства на переоборудование фортов и просто воровство королевских экров, или спланированная диверсия, призванная ослабить защитные сооружения Лирунны, прикрывающие ее от нападения с моря? Ведь, если помощь заговорщикам придет с воды, как утверждает Ксавьен, два небольших брига у входа в бухту никого не остановят. А эти ружья, пропавшие из арсенала, и, как утверждают интенданты, утилизированные как брак. Почему ни гранд-мастер цеха оружейников мэтр Ольварнен, ни авер-мастер "золотого клейма" того же цеха мэтр Вишнер, ни мастер Дольтан - лавка которого собственно и изготовила те самые негодные ружья - понятия не имеют ни о каком браке. Почему их не вернули и не стребовали казенные средства назад? Что это - халатность и разгильдяйство, или ружья на самом деле никто не утилизировал, они вполне пригодны для использования и уже завтра вечером из них будут стрелять по оставшимся верным короне войскам? Сколько же этих "почему", на которые нет ответов? Ах, как не хочется сердцу принять мысль о заговоре, как противится душа абсолютно преданного королю Дерейры принять и допустить, что кто-то в Лирунии может начхать на этого самого короля. "У нас есть приказ! Мы обязаны его выполнить!" - шепчет с одной стороны та часть сознания, в которой все по порядку, по чести и по совести, где неприемлемы и недопустимы никакие интриги и измены. "Да-да, прикройся приказом и беги! Беги в море, чтобы не видеть, как твоего друга порвут на куски. Пусть соленые воды Айдиссена смоют с твоей совести его кровь", - поддакивает с другой стороны холодный разум, который может предположить все, даже невозможное и то, что аркарран может быть прав. А если не прав? Если все эти факты и доказательства высосаны из пальца и Ксавьеном движет исключительно личная неприязнь к наместнику? Оказать графу помощь в такой ситуации, значит пойти против воли короля. За это по головке не погладят. Можно лишиться не только адмиральских эполет, но и кое чего посерьезнее. Но ведь Ен был так убедителен и настойчив в своих подозрениях! Дерейра, подумай! Тебе все разложили, разжевали и положили в рот, а ты как бессмысленный младенец пытаешь выплюнуть еду только потому, что она тебе не знакома. Опомнись! Завтра... уже сегодня в городе может начаться большая резня, а ты рассуждаешь о теоретической вероятности возможности возникновения заговора в когда-то безупречно монархической Лирунне, намереваясь в самый ответственный час убраться из этой самой Лирунны подальше, размахивая бумажкой с красивыми красными печатями. Королевские драконы застилают тебе разум, и ты не хочешь принять очевидного! Еще сегодня вечером ты рассказывал аркаррану, как обязан ему и его дяде своей карьерой. Ты помнишь, с чего она началась?
Вассины из поместья пришли за ним ближе к вечеру, когда белый диск солнца уже коснулся верхушек далеких сосен Хмурого леса. Дерейра давно слыл в округе редкостным задирой и драчуном. Крупный, как для своих десяти лет, сильный, закаленный тяжелой работой и жизнью впроголодь, Шейн внушал уважение и страх не только своим ровесникам, но и старшим мальчишкам. Народу в небольшом рыбацком поселке на берегу Айдиссенского моря жило не много. Все на виду и все друг друга знают. Поэтому весть о том, что за диким сыном Сулеры - вдовы Тиммата Дерейры пришли вассины из господского дома, облетела всех в мгновение ока. Толпа у ворот крохотного, покосившегося домишки на окраине поселения, собралось приличная - человек двадцать, а то и тридцать. Всем была охота глянуть как этому несносному сорванцу - грозе всей округи - наконец всыпят за все его проделки. Главный вопрос, который активно обсуждался в толпе - "Что же такого натворил в этот раз Дикий Шейн, что за ним прислали охранников аж из самого Большого дома?". Управляющий графского поместья Унан Ласев в сопровождении троих вассинов, одетых в зеленые с золотом камзолы - родовые цвета дома Ксавьенов - выволок Шейна на двор, цепко сжимая сильными пальцами ухо упирающегося мальчика. Под испуганные крики матери, охранники подкинули Дерейру младшего поперек седла, и собрались уже, было, отправляться назад, но несчастная Сулера мертвой хваткой вцепилась в стремя Ласева, требуя объяснить, что произошло и за что ее сыночка вот так хватают посреди бела дня и тащат неизвестно куда. С презрительной ухмылкой, оттолкнув рыдающую женщину ногой, Унан со злостью кинул ей лицо: "Твой щенок обокрал хозяйский сад и посмел поднять свою вонючую клешню на маленького графа. Не жди него назад, старуха! Все, добегался твой выблядок." У сидящей в пыли на земле Сулеры перехватило дыхание. Если за воровство в господском саду младшего Дерейру могли всего лишь хорошенько выпороть, не велика беда. Все заживет со временем. То за драку с сыном хозяйки поместья леди Даисити Ксавьен - восьмилетним Еннарби - просто выпоротым задом Шейну не отделаться. К горлу несчастной матери подкатил комок. Живое воображение тут же представило ей, как сына распинают на козлах, и, содрав кожу до костей кнутами, оставляют умирать под жарким лирунийским солнцем. Судорожно хрипя, она протянула руки к удаляющимся вассинам и управляющему. Неудобно лежащий поперек седла мальчик в последний раз поймал глазами наполненный слезами взгляд убитой горем матери. И впервые в жизни ему стало по-настоящему страшно. Даже когда шесть лет назад к ним в дом пришли люди из поместья и сообщили, что отец Шейна - Тиммат Дерейра утонул в море вместе с хозяином - графом Айвером Ксавьеном, он не испугался. Еще долго в ушах Дерейры стоял дикий, почти животный вой овдовевшей матери. Но даже тогда ему не было так страшно, как сейчас. Ласев с охранниками доставили объятого ужасом Шейна в поместье примерно через час, неслабо избив его по дороге. Протащив окровавленного мальчика по крутой черной лестнице и паре извилистых коридоров, управляющий наконец втолкнул Дерейру в большую светлую комнату, обставленную дорогой красивой мебелью. Еще никогда раньше Шейн не видел столько книг. Высокие, уходящие куда-то под потолок шкафы были полны ими до отказа. В углу комнаты возле огромных, занимающих почти всю стену, окон в удобных мягких креслах расположились двое. Высокая, невероятно красивая женщина, в черном траурном платье, медленно перебирала страницы какой-то книги. Когда управляющий втолкнул в комнату Шейна, она подняла голову и буквально одарила мальчика долгим пристальным взглядом печальных синих глаз. Рядом с дамой, в соседнем кресле, сидел господин в шикарном охотничьем костюме, не броском, но, судя по виду, чрезвычайно удобном и дорогом. Господин был почти точной копией дамы. Те же синие глаза, тот же точеный подбородок, высокие скулы, тонкие пальцы, нетерпеливо теребящие рукоять стилета в ножнах на поясе. Правда, в отличие от печали и тоски, явно заметные во всем образе женщины, ее полуопущенных ресницах, горькой складке у самых уголков губ, ее собеседник был вполне в духе, правда, слега раздражен. Третьим, присутствующим в библиотеке человеком, был маленький мальчик лет семи-восьми. Усевшись на подоконник, он внимательно изучал что-то происходившее во дворе за окном, время от времени покачивая спущенной с подоконника ногой. На стук закрывшейся за спиной управляющего двери, мальчик повернулся, и Шейн тут же узнал его. Как же не узнать результат работы своих же собственных кулаков. И вот тот синяк под глазом, и рассеченные бровь и верхняя губа. Все эти отметины оставил на мальчишке Дерейра непосредственно этим утром, когда, застигнутый за кражей яблок, был жестоко осмеян неизвестно откуда взявшимся мелким, но настырным мальчишкой. И даже не из-за яблок подрались они, уж больно острый язык был у соперника, очень уж обидные слова выдал он, сжимающему в руках собранные с земли яблоки рыбацкому сыну. Шейн так и не понял, что нашло на него этим утром. В другое время он бы, побросав злосчастные яблоки, быстренько сбежал бы из сада, чтобы не дай небеса не наткнуться на вассинов. А насмехающийся мальчишка вполне мог позвать на помощь. Но не позвал. Даже когда потерявший терпение и не выдержавший насмешек здоровый Шейн одним броском просто подмял его под себя и начал безжалостно колотить по чем попало. Мальчишка терпел, и вяло пытался отбиваться. Он был меньше Дерейры, явно слабее, и совершенно не умел драться. Через несколько минут Шейн опомнился и рывком встал, оставив избитого соперника лежать на земле. Окровавленный, тяжело дышащий мальчик поразил будущего адмирала своей стойкостью и упрямством. Ни одной слезинки не проронил, ни одного крика, стона даже. Лишь только взгляд. Тогда Дерейре показалось, что, будь у насмешника возможность, он бы расстрелял его глазами, черными как непроглядная полночь накануне Дня чародеев. - Не лезь ко мне, - тихо буркнув себе под нос, Шейн быстро собрал разбросанные яблоки и убежал домой. Ах, если бы знать тогда, что этот наглец и есть сын хозяйки поместья, их будущий господин Еннарби Ксавьен. Но теперь уже поздно, и сделанного не вернешь. "За все в жизни приходит расплата, сынок", - любил говаривать старый Тиммат. Господин в охотничьем костюме придирчиво осмотрел Шейна с ног до головы, а затем поинтересовался у сидящего на подоконнике мальчика: "Это он, Ен?" Мальчишка соскочил со своего насеста и, подбежав к Дерейре, хитро ему улыбнулся. Распухшая рассеченная губа явно причиняла ему боль, но мальчик, казалось, не обращал на это никакого внимания. Хлопнув Шейна по руке, он подмигнул ему подбитым глазом, еще раз ухмыльнулся, утвердительно кивнул взрослым, и, с коротким "Да. Он!", скрылся за дверью. Ничего не понимающий Дерейра остался в комнате с леди Даисити, а это была именно она, и ее братом - могущественным герцогом Вильмом Анастардом. За спиной Шейна прямо в макушку ему сопел управляющий. У мальчика замерло сердце. Произошедшее дальше не иначе как невозможным чудом и божественным провидением назвать было нельзя. Печальная и задумчивая леди Ксавьен приняла юного задиру тепло и по-доброму, что, учитывая произошедший утром инцидент, было вообще нечто из области невозможного. Хозяйка поместья слегка пожурила Шейна за воровство, и строго отчитала стоящего за спиной Дерейры управляющего за то, что позволил себе распустить руки. "Я не приказывала его избивать!" - строго заявила леди Даисити, в упор глядя на замершего в полупоклоне слугу: "В дальнейшем будьте так любезны исполнять приказы лишь в том объеме, в котором они отданы. Ваше излишнее усердие неуместно! Подите вон и на досуге поразмыслите над разницей распоряжений "найти и доставить в поместье" и "найти, покалечить, напугать до полусметри". На вялые попытки Ласева оправдать свою жестокость, графиня лишь небрежно махнула рукой и приказала ему ожидать за дверью дальнейших распоряжений. "Надеюсь, в этот раз вы выполните все именно так как приказано, " - раздраженно выдохнула она глубоким грудным голосом. Вот после того, как за спиной слуги закрылись двери, и началась для юного Шейна совершенно новая и необыкновенная жизнь. Несмотря на явное недовольство герцога, графиня позволила юному рыбаку присесть на краешек стула и в течение получаса внимательно расспрашивала его о том, как он живет, чем занимается, грамотен ли Шейн, а главное кто его родители и где они. Услышав, что отец Шейна Тиммат Дерейра, тот самый рыбак, что погиб вместе с ее мужем, леди Даисити как-то странно переглянулась с отошедшим к окну герцогом и задумчиво произнесла: "На все воля Дайфора! Перекрестки судеб никогда не складываются случайно". - Исси, - отозвался от окна Вильм Анастард. - Этот провонявший рыбой мальчишка сегодня утром избил твоего сына, своего будущего хозяина, до крови. Ты хочешь спустить подобное без последствий? Какой пример остальным слугам? Какое унижение для Ена?! - герцог возмущенно повысил голос, но печальная графиня лишь повела изящным плечиком. - К вашему сведению, милорд, именно Ен попросил отыскать этого мальчика и взять его в дом. Что касается дурного примера... Мои слуги, в большинстве своем, знают свое место и не позволяют себе ничего лишнего, не взирая ни на какие примеры вокруг. Разве что некоторые из них, порекомендованные вами, брат мой, иногда понимают мои слова превратно и не совсем точно выполняют мои указания. Но и с этим я вполне могу справиться, - в легком мелодичном голосе леди Даисити совершенно отчетливо зазвенела сталь. - Конечно-конечно! - герцог примирительно замахал руками и, подойдя к Шейну, занес руку, словно для удара, но в последний момент приостановил движение и лишь слегка потрепал мальчика по вихрастой макушке. - Ты все можешь, дорогая сестрица, и даже взять в компаньоны своему сыну безродного мальчишку из забытой Тхауром деревеньки. Вот только какой только от такой компании будущему лорду Ксавьену? - Думаю, что раз Дайфору было угодно привести этого юношу в мой дом, значит и толк от его присутствия тут со временем отыщется, - отрезала графиня, грациозно поднимаясь из кресла. Подойдя к ничего не понимающему мальчику, она ласково потрепала его по щеке и поинтересовалась: - Ну что, молодой человек, согласны вы стать компаньоном для моего сына? На полном довольствии и с небольшим жалованием... скажем так тридцать пять экров в тритенк. Ошеломленный и растерянный Шейн не нашел даже слов чтобы озвучить свое согласие, он лишь часто-часто закивал головой. Неплохое жалование, полное довольствие, и не слишком обременительная служба - вот так и сваливается на человека счастье, внезапно и окончательно. Правда герцог явно недоволен выбором сестры, но, судя по всему, ему остается лишь смириться. Леди Даисити Ксавьен хозяйка в своем доме и ее решения здесь окончательны и безоговорочны, милорду Анастарду остается лишь смириться и принять как свершившийся факт то, что компаньоном его племянника теперь будет безродный сын рыбака. Служба в поместье оказалась не просто необременительной, а весьма и весьма интересной. Приставленный к маленькому графу Шейн должен был всегда находиться рядом с ним. И в библиотеке, где Еннарби изучал всевозможные науки, начиная от языков и математики и заканчивая астрономией с географией, и в тренировочном зале, где мастер клинка Фильер Нави преподавал Ксавьену высокое искусство боя, и на лугу, где Ен тренировался в верховой езде. И всегда рядом с ним был Дерейра. На первых порах Шейн опасался, что языкастый мальчишка попросил мать взять его на службу лишь для того чтобы иметь под рукой постоянный объект для шуток и издевательств. И входя первый раз в комнату графа, юноша осторожно оглядывался по сторонам, ожидая какой-либо пакости от нового хозяина. Но все оказалось не так, как ожидал будущий лирунийский адмирал. Еннарби Ксавьен оказался весьма доброжелательным и милым ребенком, открытым и не злопамятным. Во всяком случае, своего недавнего обидчика он принял весьма радушно. Увидев вошедшего в комнату Шейна, юный граф выскочил из-за стола и, подбежав к замершему у порога парню, протянул ему руку: - Привет! - радостно поздоровался мальчик, явно ожидая рукопожатия, совсем как взрослый. - Меня зовут Ен. Как я понимаю, матушка все-таки взяла тебя на службу? Это отлично! Ты даже представить себе не можешь как это хорошо! Проходи сюда, садись! Юный граф тарахтел без умолку. Так и не дождавшись протянутой в ответ руки, Еннарби схватил оторопевшего от такого лихого наскока Шейна за рукав и потащил к большому письменному столу, на котором в полнейшем, как казалось тогда Дерейре беспорядке были разбросаны письменные принадлежности. Листы бумаги. Книги, географические карты, какие-то еще непонятные предметы и приборы, рядом на специальной подставке расположились несколько шпаг, сабель и палашей. Когда мальчики приблизились к столу, а точнее когда Еннарби подволок к нему слегка упирающегося Шейна, с балкона, выходящего в сад, навстречу им вышел высокий, худощавый господин, в сером непримечательном камзоле. С первого взгляда Дерейра решил, что это один из слуг, приглядывающих за юным графом, но Ксавьен, заметив господина, замер и резко отпустил рукав Шейна, словно тот вдруг стал невозможно горячим и обжег пальцы. - Ваша светлость, - голос у господина был приятный, негромкий и какой-то завораживающий, - вижу, вы все-таки уговорили матушку, и получили желаемое. Замечу, все же что этот молодой человек не котенок и не щенок. Он живой свободный человек, и мы будем относиться к нему соответствующим образом. Для начала вы, быть может, представите нас друг другу? И юный граф на глазах преобразился. Из возбужденного, сияющего счастьем и радостью обретения желаемого ребенка, он вдруг стал серьезен и сосредоточен. Сделав шаг в сторону, он повернулся к Шейну и, кивнув в сторону мужчины, сказал: - Познакомься, мэтр Эрлитт Аньер. Мой наставник. Аньер приветственно кивнул головой, и поинтересовался: - Ну а вас как величать, молодой человек? - темно-серые, холодные как лед на лужах в первую тенку шулмеха, пристально изучали стоящего перед магом, а в том, что представленный Дерейре графский наставник маг, у Шейна не было никакого сомнения. Никогда прежде ему не доводилось сталкиваться с настоящими магами. До удаленной рыбацкой деревушки магистрам дела не было, а те, кто по чистой случайности когда-никогда добредали до этого всеми богами забытого места, мало на что были способны. В основном пришлые чародеи развлекали рыбацких детишек нехитрыми фокусами, да заговаривали зубную боль и слабый живот. Старожилы, правда говорили, что как-то давным-давно, лет пять назад, как раз в самом начале сезона зимы, забрел в поселок странного вида господин. Вроде и одет был хорошо, и дорого, правда потрепанно и неряшливо. Несколько дней он жил уединенно в заброшенной полуразвалившейся хибаре на краю поселка. Каждый день выходил к морю, и часами вглядывался в то в горизонт, то, наоборот, в грозно вздымающиеся вдалеке пики Ренонских гор. Пришелец явно кого-то ждал, терпеливо и со всеми мерами предосторожности. Чародей крайне редко появлялся в поселке, лишь для того чтобы пополнить запасы продовольствия и воды. Вина или каких других согревающих напитков маг не употреблял, несмотря на то что, хибара в которой он жил продувалась всеми ветрами Вайлуна и убежищем могла считаться чисто формально. Ожидание его закончилось в один день, быстро и кроваво. На рассвете в поселок ворвался отряд солдат лирунийского гарнизона во главе с лейтенантом - арраном, были в отряде и два мага. Сверкая золотыми драконами, несущими в передних лапах звезду - цеховой знак Королевского Ковена - чародеи расположились в двух концах деревушки и стали тотально сканировать окружающее пространство при помощи небольших кристаллов, заключенных в полупрозрачную сферу. Солдаты тем временем тщательно обыскали каждый дом, каждый сарай, каждый мало-мальски пригодный для схрона уголок поселка. На вопрос старосты что происходит, лейтенант предъявил ему королевскую грамоту с приказом немедленно провести тщательнейшее дознание во всем Экреноне по делу о заговоре, раскрытом в Веннати две батенки тому назад. Участники заговора, список которых с описаниями внешности прилагался к грамоте, полежали немедленному аресту, а в случае оказания сопротивления - немедленному уничтожению. Староста был стар, сед и нес на себе тяжкий груз ответственности за весь поселок, неприятности ему были не нужны. Он и рассказал о чародее в старой хибаре на берегу. Быстро собравшись, отряд выдвинулся к указанному старостой месту. Чародей был там. Он спокойно вышел в солдатам, что-то крикнул офицеру и магам а потом... потом на берегу началась небольшая битва. Стрельба, грохот взрывающихся фаеров, крики были слышны по всему поселку. Через некоторое время все стихло. Солдаты вернулись в деревушку, взяли у старосты повозку, воронка, сгрузили на нее тела убитых и раненых и уехали. Но еще долго после этого холодные волны моря обмывали большое черное пятно обуглившегося песка - место, где погиб пришлый маг. Дерейре тогда было пять лет, и больше всего после выходов в море с отцом, он любил бродить по окрестностям. Его пытливый детский ум буквально впитывал в себя знания об окружающем мире. Все ему было интересно и важно. В тот день, когда в деревню пришли солдаты, маленький Шейн сидел на вершине большой скалы, как раз над хибарой, в которой жил чародей. И ему довелось увидеть битву в самой полной мере. Он видел как погиб маг. Измотанный и обессилевший выставить активную защиту он не смог, поэтому после первых же выстрелов был тяжело ранен, а его коллеги добили изменника двумя огромными фаерами. Когда все закончилось и солдаты ушли, мальчик тихо и осторожно спустился на берег и внимательно исследовал место гибели мага. Ничего интересного и примечательного ни на берегу ни в хибаре он не нашел, маги тщательно обыскали последний приют заговорщика, и не оставили в нем ничего ценного, разве только... Уже на пороге, собираясь покинуть этот скорбный приют, Шейн вдруг увидел что-то блестящее, валяющееся в куче хлама в самом углу. Быстро разворошив кучу, маленький Дерейра обнаружил небольшой голубой кристалл в простой золотой оправе на тонкой цепочке. Кристалл блестел и переливался, время от времени где-то в самой его глубине вспыхивала маленькая белая искра. Шейн взял кристалл себе, сделав из него себе талисман. Ни матери, никому другому он не сказал о своей находке. С тех пор амулет всегда был с Дерейрой. Со временем кристалл помутнел и стал холодным, белая искра в глубине уже просматривалась не так ярко, но Шейну было все равно. Он совершенно искренне считал, что раз Дайфору было угодно, чтобы он нашел украшение, оставшееся после гибели мага, значит так надо. Время от времени, уединившись от всех в каком-нибудь укромном уголке, мальчик доставал кристалл из небольшого потайного кармана, самостоятельно пришитого им к изнанке единственных штанов, и любовался, как переливаются грани в ярких солнечных лучах, как вспыхивает в глубине маленькая искорка белого огня. И каково же было его изумление, когда на груди Аньера он увидел точно такой же камень в абсолютно идентичной оправе. Дерейра судорожно сглотнул и невольно прикоснулся к бедру, где зашитый в полотняный мешочек покоился его амулет. Маг слегка наклонил голову, и внимательно посмотрел мальчику прямо в глаза. Не выдержав тяжелого пристального взгляда, Дерейра с шумом втянул в себя воздух, отвернулся и пробубнил: - Да продлит Дайфор вашу дорогу, мэтр. - А вы не так просты, как кажетесь на первый взгляд, юноша, - задумчиво заметил Эрлитт, подходя ближе к Шейну и не сводя с него пристального взгляда. - Вы полны загадок и тайн, не так ли? - И ничем таким я не полон, мэтр, - ворчливо возразил мальчик, отодвигаясь от мага подальше. - Мне лучше знать, - заявил маг, и схватил Шейна за рукав. - Постойте-ка спокойно пару минут! Быть может ваши загадки не так уж и таинственны. Сейчас посмотрим. Дерейра попытался вырваться, но рука мага держала его локоть словно абордажные крючья борт захваченного судна. Слегка размяв пальцы, маг осторожно, почти не касаясь Дерейры, провел раскрытой ладонью сначала над головой мальчика, а затем вдоль всего туловища, и дальше вниз по бедрам до колен. На уровне потайного кармана, ладонь мага внезапно замерла и Шейн даже сквозь толстое полотно почувствовал, как амулет стал нагреваться. Дерейра терпеливо ждал, когда маг отпустит его, но когда терпеть боль уже было почти невозможно, дернулся, предприняв безуспешную попытку вырваться. Маг тут же убрал ладонь, и с еще большей задумчивостью заметил: - Как это все странно, и непонятно, господин Дерейра. Вы не находите? Совершенно обалдевший Шейн, которого впервые в жизни назвали господином, непонимающе пожал плечами. Кристалл в его кармане мгновенно остыл, как только ладонь мага отодвинулась от него подальше, не оставив даже намека на ожог. - Я имею ввиду, как странно складываются перекрестки судеб по воле Дайфора: сначала граф - богатый, влиятельный человек, который вполне мог себе позволить нанять... да что там нанять, купить целый корабль с командой, выходит в море на старой рассохшейся лодке, и гибнет в компании безродного бедного рыбака, в абсолютно погожий день при совершенно спокойном море. А через пять лет сын этого самого рыбака, избив сына графа, получает при нем должность компаньона. При этом заявляется в дом, фоня магией, как лавка артефактов, никаких магических способностей при этом не имея. Как вы думаете, Шейн, есть ли в этом какое-то божье провидение, или это всего лишь несколько взаимно независимых совпадений? Мало что понявший из речи мага Дерейра, лишь пожал плечами. В присутствии Аньера юноша чувствовал себя неуверенно, и даже немного побаивался его. Впрочем, после этого небольшого допроса, маг оставил мальчика в покое и более ничего подобного не спрашивал. Даже наоборот, при дальнейшем знакомстве между Шейном и Эрлиттом Аньером сложились весьма дружеские и даже доверительные отношения. Настороженность первых дней исчезла. Магу очень импонировало и любопытство рыбачьего сына, и его безудержное стремление получать новые знания. Не смотря на то, что придя в дом Ксавьенов, Дерейра и читал то с трудом, за год он вполне освоился, подтянулся и уже почти свободно чувствовал себя в библиотеке, на уроках, которые Аньер давал молодому графу. Со временем между ними даже возникло некоторое подобие соревнования, кто первый. Ен, безусловно, превосходил своего компаньона и в быстроте мышления, и в способности освоить большой объем знаний, но зато он порой слишком торопился, из-за чего упускал некоторые мелкие детали, и ошибался. Правда, случалось это крайне редко. Медлительный и основательный Дерейра же напротив ко всему подходил скрупулезно и глубоко погружался в поставленную задачу. Из-за чего зачастую страдала скорость принятия решений, но зато они, как правило, были верными. А вдруг и сейчас повторяется старая история?! А вдруг снова Ен торопится сделать выводы, имея на руках не всю информацию. А вдруг все не так как ему представляется? А если им руководит не забота о Лирунне и ее горожанах а банальная личная предвзятость к барону Эонару Де Фагу - королевскому наместнику в Лирунии? Всегда рядом.
Тхауровы демоны и Бездна! А как же доверие? Как можно так сомневаться в человеке однажды вручившему в твои руки и свою судьбу, и свою жизнь? Как можно настолько не доверять тому, кому когда-то поклялся в дружбе и верности? Пожалуй это был первый взрослый поступок в жизни Дерейры в последствии ставший роковым, и во многом определивший дальнейшую судьбу будущего адмирала. Дни сплетались в тенки, тенки сменялись тритенками, которые в свою очередь сменяли сезоны. Зима, весна, лето осень и снова зима. Время неслось стремительно, словно бурная горная река, срывающаяся с вершины водопада и в радужно белом облаке брызг скрывающаяся где-то в круговороте подножного озера. Графиня относилась к Шейну очень приветливо, маг был доброжелателен, хотя и строг. Юный граф считал Дерейру своим другом и лишь только грозный герцог Аанастард в каждый свой приезд частенько с пристрастием допрашивал сначала наставника Ена, а затем и самого Шейна о его успехах в учебе, и служении в поместье. "Ты всегда должен помнить свое место, - важно провозглашал Вильм Анастард, восседая в том самом кресле в библиотеке. - И никогда не должен забывать о том, какое доверие тебе оказала миледи Даисити позволив стать компаньоном ее сына. Это большая честь и ответственность!". Шейн все понимал и все прекрасно помнил, и старался изо всех сил. Втайне от мастеров, занимавшихся с юным графом искусством боя, он научил Ена драться. Драться так, как дерутся простые рыбаки, без правил и лишних условностей, беспощадно и отчаянно. А еще он чрезвычайно обогатил словарный запас Ксавьена массой интересных, витиеватых, но совершенно неприличных слов и словарных конструкций. В свою очередь Еннарби помог Дерейре разобраться с математикой, языками и прочими "благородными" премудростями, в том числе верховой ездой и фехтованием. Это произошло в самом начале сезона зимы, где-то в середине первой батенки шулмеха, спустя пару лет, после того, как Шейна приняли на службу в Большой Дом. В то утро тихие сиреневые сумерки еще только робко заглянули в окна просторной комнаты, любезно отданной хозяйкой замка в распоряжение Шейна. Накрывшись с головой толстым пуховым одеялом, Шейн сладко спал, и не сразу услышал негромкий стук в дверь. По правде сказать, сначала ему показалось, что это всего лишь часть утреннего сна, такого четкого и ясного, в котором он - бравый капитан быстроходного брига - смело бороздит темные воды Айдиссена в поисках приключений и славы. - Шейн! Вставай, соня! - шептали волны, жадно облизывая просмоленный бок корабля. - Поднимайся, лентяй! Все интересное проспишь! Вставай немедленно! Соленые брызги летели в лицо, и молодой капитан нетерпеливо стирал их широкой ладонью. Очередной порыв ветра подхватил большую волну и швырнул ее прямо на капитанский мостик. Ледяная вода окатила бывалого морского волка - Шейна Дерейру с головы до ног. Отважный моряк громко выругался, снова вытер лицо ладонью и... проснулся. - Ну, наконец-то! - раздался откуда-то из предрассветного с сумрака, царившего в комнате довольный голос молодого графа. - Ну и здоров ты спать, дружище! Дерейра огляделся. Одеяло было откинуто прочь, а со свисавшей до пола простыни мерно капала вода. Смятая подушка тоже подозрительно хлюпала. Шейн возмущенно фыркнул и рывком поднялся с кровати. Мокрые волосы лезли в глаза, и он сердито откинул их назад. - Ваша милость! - возмущенно воскликнул будущий адмирал. - Вам что, больше нечем заняться среди ночи, кроме как поливать меня из кувшина? - Во-первых, уже утро, - радостно заметил Ен, отставляя на умывальный столик пустой кувшин. - Во-вторых, спать в такое утро как это просто преступление! Ты посмотри в окно! Осторожно ступая по мокрому ковру босыми ногами, Дерейра покорно поплелся в указанном компаньоном направлении, со злостью откинул плотную портьеру и... удивленно ахнул. Ночью выпал первый снег. Белым плотным ковром он укрыл и землю, и деревья в парке, и замковые строения. Зимнее солнце, медленно поднимавшееся из-за горизонта, придало всему этому белоснежному великолепию нежный розоватый оттенок и неповторимый переливчато радужный блеск. Казалось, что какой-то неведомый ювелир щедро раскинул по окружающему поместье Ксавьенов пространству немыслимое количество розовых брильянтов, а небесное светило, поразившись такой немыслимой щедрости, внесло свой мазок в довершение великолепной картины раннего зимнего утра, совершенно бескорыстно излив с небес божественный огонь. - Одевайся быстрее! - скомандовал граф, собственноручно вытаскивая из шкафа одежду Шейна. - Мы еще успеем на скалы, оттуда потрясающий вид! Но он бывает там только в такие дни, когда первый снег выпадает. Слушая торопливую речь графа, Дерейра быстро оделся. На его намек, что разгуливание по улице морозным утром с мокрой головой может закончиться весьма печально, Ксавьен хмыкнул и через пару минут приволок откуда-то большое плотное полотенце. Взяв в руки протянутое графом полотно, Шейн почувствовал, как дернулся и слегка нагрелся в кармане амулет - ткань несомненна была обработана магией. Дерейра заметил, что найденный в убежище погибшего чародея камень очень чутко реагирует на присутствие магической энергии в окружающем пространстве, нагреваясь и слегка подрагивая. Догадка Шейна оказалась правильной. Чудесное полотенце впитало в себя излишнюю влагу с головы и тела мальчика как губка, и спустя несколько минут он уже был готов сопровождать юного графа хоть на край мира. Осторожно, чтобы не заметили конюхи, в столь ранний час уже принявшиеся за работу, мальчики оседлали и вывели за ворота двух лошадей. Белоснежный чистокровный жеребец Ена - Буран, нетерпеливо всхрапывал, и бил копытом мерзлую землю. Казалось, что ему передалось нетерпение и взволнованность хозяина. Менее благородный, но от этого не менее быстрый и выносливый конь Шейна - каурый Ветер - наоборот был совершенно спокоен и даже слегка заторможен. Впрочем, легкое движение поводьев и вот уже два всадника, словно две стрелы, по воле искусного стрелка, сорвавшиеся с дуги отменного лука, несутся о весь опор по заснеженной дороге. Лишь только комья снега смешанного с еще не совсем застывшей землей вылетают из-под мелькающих в синеве морозного утра копыт. Резвые сильные кони довольно быстро домчали мальчиков до леса, густо поросшего на одном из многочисленных отрогов Ренонского хребта, в этой местности доходящего практически до морского побережья. Промчавшись сквозь заросли ельника, Ен вылетел на небольшую каменную площадку и резко натянул поводья, заставив Бурана остановиться. Немного приотставший Шейн присоединился к нему через несколько минут. От открывшегося взору пейзажа захватывало дух. Внизу перед мальчиками лежала Иссавайская долина - одна из самых больших на Лирунийском побережье. С высокого утеса можно было увидеть, как слева вдали спускается к самому морю один из отрогов Большого Ренона - Драконий Коготь. Высокие неприступные скалы, густо укрытые лесами, издалека казавшимися большими темными пятнами, буквально стекали к берегу, обрываясь у самого уреза воды. В синеве зимнего утра казалось, что какой-то невиданный огромный змей скользит в тумане к морю, стараясь поскорее скрыться в его холодных водах от любопытных глаз. Чуть ближе и правее большой темной кляксой на белом покрывале первого снега раскинулся Хмурый Лес. Состоящий в основном из высоких корабельных сосен и редкого подлеска, он и впрямь казался хмурым и неприветливым. Первый снег, легкий и пушистый, еще не совсем покрыл густые мохнатые еловые ветви, величаво покачивающиеся на морозном ветру, словно стряхивая с крупных толстых иголок совершенно лишнее украшение. Дальше, за лесом розоватым серебром восходящего солнца блестели воды Айдиссена. Шейн едва слышно вздохнул. Там, далеко, у самого моря приютилась небольшая рыбацкая деревушка, где в маленьком неказистом доме живет и ждет его мать. Сулера, конечно, была несказанно рада, что ее непутевый Шейн все же вытащил из колоды Дайфора самую что ни на есть удачную карту, и теперь не надо беспокоиться о том, чтобы одеть, накормить и как-то пристроить его в жизни. Но разлука с сыном сильно подкосила и без того подорванное тяжким трудом и горькой жизнью здоровье немолодой уже женщины. Все жалование Шейн до последнего шагра отдавал матери. Иногда, по приказу леди Даисити, управляющий выдавал ему немного провизии от хозяйского стола, то кусок баранины и мешок муки, то корзинку яиц и кринку с маслом. Мало того, рабы-мастеровые, приписанные к господскому дому Ксавьенов, отремонтировали и привели в порядок домишко Дерейры. Теперь он больше не напоминал покосившийся полуразваленный сарай. Теплые стены, разобранная и сложенная вновь печка, перекрытая новой крепкой синей черепицей крыша - родной дом Шейна теперь на самом деле стал настоящим домом, пусть маленьким и немного тесноватым, но теплым и уютным. Но даже эти теплота и уют не могли унять в душе матери тоску о сыне, большую часть времени проводящем на службе в поместье. Время от времени, когда леди Даисити и Еннарби отправлялись с визитами к соседям, или в гости к герцогу Анастарду, Шейну было позволено ненадолго отлучаться в деревню, чтобы проведать мать. Но этого было крайне мало. Сулера тосковала и очень сильно страдала от одиночества. Все чаще Шейн замечал как, радостно суетясь по дому, она украдкой смахивала слезы, кидая на него взгляды, полные материнской печали. - Ну, разве это не волшебное зрелище? - звонкий голос Еннарби вывел Шейна из задумчивости. - Да, милорд, - согласно кивнул головой Дерейра. - Чудесный вид. - Я тебя сейчас стукну прямо на фоне этого чудесного вида! - юный граф немного развернулся в седле и в упор взглянул на компаньона. Большие черные глаза мальчика, метнув гневные молнии, пронзили Шейна буквально до глубины души. "Есть в нем что-то от слуг Тхаура, что-то такое... дикое и недоброе", - мелькнула в голове юноши шальная мысль. Но быстро прогнав ее прочь, Шейн непонимающе повел головой. - Сколько раз повторять тебе, что наедине ты можешь... должен называть меня просто Ен? - недовольно проворчал граф, снова разворачиваясь лицом в сторону моря. - Но мил... Ен, - Дрейра быстро поправился, заметив раздраженное движение плеча хозяина, - ваш дядя, его светлость герцог, неоднократно указывал мне на почтительность и знание своего места в обществе. Я лишь следую его распоряжениям. Ксавьен снова резко развернулся и, прищурившись, четко разделяя слова, проговорил: - Запомни раз и навсегда, Шейн. Ты служишь моей матери и мне. Мне в первую очередь. И никто кроме меня и леди Даисити не может указывать тебе, как поступать, и как вести себя в той или иной ситуации. Да, ты, безусловно, должен соблюдать все эти бесконечные правила этикета, но если я говорю тебе "Зови меня Ен", значит ты должен слушать то, что приказываю тебе я, отставив наставления моего вездесущего дядюшки, в сторону. Если вдруг у тебя возникнут по этому поводу какие-то проблемы, то это мое дело, как твоего господина, решить их. Я твой хозяин Шейн, и пока ты служишь мне и моему дому, ты под его защитой. Дерейра недоуменно отшатнулся в седле. В голосе Еннарби было столько властности и силы, столько непоколебимой уверенности в своей правоте, столь неожиданных для десятилетнего мальчика, что это ощущалось почти на физическом уровне. Шейну на мгновение показалось, что из слов юного графа вокруг него соткался невидимый полог, укрывший его от всех напастей мира. И только от него - Шейна - сейчас зависит насколько долговечным и прочным он будет. Впрочем, крепость защитного полога Дерейра решил проверить незамедлительно. - А если мне что-то прикажет мэтр Эрлитт? - слегка склонив голову, негромко поинтересовался Шейн. - Мне кажется, милорд, что в списке тех, кому я должен подчиняться беспрекословно не хватает одного имени. Дерейра замети, как напрягся Ен, его кулаки сжали поводья, спина гордо распрямилась, а лицо пробрело странное злобно-покорное выражение. - Мне больше не нравится этот рассвет, - глухо пробормотал молодой граф, разворачивая коня от обрыва. - Возвращаемся в поместье. Шейн молча кивнул головой и тоже повернул Ветра в сторону тропы, ведущей к подножию утеса. Не смотря на то, что граф проигнорировал его вопрос, ответ был очевиден - мэтр имеет в поместье Ксавьенов такое же право голоса, как и графиня, ну, быть может, лишь согласуя его с хозяйкой. И Еннарби обязан ему подчиняться, но никогда и ни кому в этом не признается. Буран уже сделал пару шагов в направлении спуска, как вдруг недалеко, в густых зарослях низкорослого ельника дружно завыли волки. Глубокий утробный звук далеко разносился по пустынным и тихим, в это время, просторам долины, внося дисгармонию и хаос в великолепие морозного утра. Ветерок Шейна встревоженно заржал и попытался рвануться вперед, но сильная рука будущего адмирала натянула повод, не позволяя коню броситься вскачь. Белоснежный Буран, едва заслышав тягучую волчью песнь, с диким ржанием взвился на дыбы и стал отступать назад к краю обрыва. Вцепившемуся мертвой хваткой за уздечку Ену стоило больших усилий заставить его встать на четыре ноги. Испуганный конь метался по площадке, в поисках выхода, пару раз едва не столкнув Ветра и Шейна со склона. - Ен, осторожно! Держись! - закричал Дерейра, увидев, как близко к обрыву гарцует объятый ужасом жеребец графа. Но предупреждение запоздало. Занятый безуспешными попытками усмирить взбесившегося коня, Еннарби не заметил внезапно возникший перед ними край площадки. Еще мгновение и земля ушла из-под копыт Бурана. Всадник и конь рухнули с обрыва вниз. Все дальнейшие события показались Дерейре каким-то страшным сном. Он попытался было рвануться вниз вслед за падающим Ксавьеном, но Ветер категорически отказался прыгать на неустойчивый каменистый склон, по которому кубарем скатились граф и его конь. Шейну оставалось лишь молчаливо наблюдать как лавина камней, влекомая падающими телами, у подножия утеса накрыла их серым покровом из пыли и гравия. Со злостью ударив шпорами непокорного жеребца, юноша рванулся по тропинке вниз, молясь всем богам пантеона: "Лишь бы не насмерть!" Только не насмерть, пожалуйста!" На спуск с горы и поиски у Дерейры ушло где-то минут пятнадцать. Когда, наконец, он увидел молодого графа, Ен сидел на земле, безуспешно пытаясь прижать к груди левую руку. Шейн с беспокойством заметил, что правая сторона лица мальчика залита кровью, медленно сочившейся из глубокого пореза на лбу, а рука, которую Ксавьен пытался прижать к себе, неестественно вывернута у локтя. Было видно, что любая попытка двинуть ею причиняет графу сильную боль. Рядом, среди каменистой россыпи, лежал Буран. Передние ноги несчастного животного были сломаны. В глубоких рваных ранах виднелись осколки костей. Раненый жеребец тихо и жалобно ржал время от времени пытаясь двинуть уцелевшими задними конечностями. Снег вперемешку с землей вокруг был заляпан алой кровью. Сильный порыв морозного ветра смахнул с головы Шейна капюшон теплой куртки и шапку, леденящий холод обжег кожу, но юноша этого не заметил. Быстро спешившись, он подбежал к сидящему на земле мальчику. - Милорд! Ен! Ты как? - Дерейра осторожно начал ощупывать юного графа на предмет дополнительных повреждений, но все, кроме разбитой головы и сломанной руки, вроде бы было цело. Еннарби был бледен. Перепачканное кровью лицо стало еще более зловещим, черты заострились, губы сжались в тонкую линию, а в черных глазах бушевал гнев. Словно сопереживая происходящему, погода начала стремительно портиться. Со стороны далеких Ренонских гор в сторону моря двинулся темный грозовой фронт, закрывая небо тяжелыми снежными тучами. В долине поднялся ветер, и заметно похолодало. - Со мной все в порядке, - то ли сказал, то ли пошипел граф. - Оставь меня в покое! - Сильный воздушный порыв поднял с земли гранитную пыль вперемешку со снегом. - У вас, кажется, сломана рука, - Шейн попробовал прикоснуться к вывернутой конечности мальчика, но тот резко оттолкнул его, поднялся, и, пошатываясь, подошел к лежащему коню. Небо стремительно темнело. Ледяной обжигающий ветер становился все сильнее. Из тяжелых свинцовых туч на землю упали первые белые хлопья. - Мерзкая, тупая тварь, - Еннарби со всей силы ударил жеребца ногой в брюхо. - Ты едва не убил меня! Вонючий мешок с навозом, издохни в муках! Огромная в полнеба молния пронзила небосвод и ударила в расположенный неподалеку от утеса гранитный валун расколов его на две неровные части. Оглушающий громовой раскат покатился по окрестностям, заставив Дерейру зажать уши ладонями. Мальчик с ужасом наблюдал, как, изменившийся до неузнаваемости, Ксавьен избивает своего любимца, стараясь посильнее размахнуться и побольнее ударить. Шейн не узнавал того милого доброго мальчика, обожающего лошадей и души не чающего в своем белоснежном Буране. Куда подевался тот очаровательный, румяный от мороза, полный детской невинности и прелести ребенок, сидевший верхом на прекрасном белом коне еще несколько минут назад? Черты лица графа странно заострились. Вместо милых, покрытых едва заметным детским пушком щек - широкие выступающие скулы, вместо слегка курносого носа - острый, слегка удлинившийся, похожий на вороний клюв, копна взъерошенных волос - вместо всегда аккуратной прически и самое страшное - чудовищная противоестественная маска из грязи и запекшейся крови на лице. Перед Дерейрой сейчас был озверевший от ненависти и пылающий дикой злобой маленький демон. - Безмозглый отброс мясной лавки! - уже просто кричал Ен, замахиваясь в очередной раз. - Трусливое тхаурово отродье! Я прикажу содрать с тебя шкуру с живого, и выбросить собакам! Еще одна молния рассекла небосвод от края до края, тонкими нитями разрядов окутав густые серые тучи. Раскат грома, еще более звучный, заставил Дерейру прижаться к земле. Ксавьен же, словно не замечая начинающегося урагана, продолжал третировать искалеченного жеребца. Охваченный ужасом, не имеющий возможности убежать, беспомощный раненый конь лишь иногда тихо ржал, когда озверевший хозяин попадал по особо чувствительным местам. Верный Буран, где-то на грани своего животного разума понимал, что совершил непростительный поступок и должен быть наказан. Страх перед волками и дикий ужас перед гневом хозяина, дикая боль в искалеченных ногах и от ударов по животу, сводили животное с ума. В отчаянной попытке хоть как-то облегчить свою участь, жеребец попытался подняться. Быть может добрый хозяин увидит, как он, даже раненый, пытается снова верно служить, и простит ему ослушание и падение. Природа, словно сожалея, об ужасной участи страдающего животного, разразилась мокрым снегом. Крупные тяжелые хлопья густо повалили из закрывших уже весь небосвод туч. Ветер усилился. Морозный и стремительный, он рвал одежду, трепал волосы, обжигал кожу и словно живой, пытался проникнуть, просочиться, проскользнуть в любую доступную лазейку в одежде. Шейн почувствовал, что начинает замерзать. Оглушенный громом, ослепленный молниями, замерзший и ничего не понимающий Дерейра словно оцепенел, наблюдая за этой чудовищной экзекуцией. Словно в каком-то кошмаре он увидел, как искалеченный конь рванулся, пытаясь подняться, как, заметивший эту безуспешную попытку, граф дико захохотал и хорошо размахнувшись изо всех сил, ударил жеребца по сломанным ногам. Кровь из рваных ран брызнула на снег. Чудовищная боль пронзила все тело агонизирующего коня. Буран откинулся на землю и тихо завизжал от боли, обиды и безысходности. Хозяин никогда не простит его! Хозяин хочет, чтобы он издох! За предательство можно заплатить только смертью! Из замутненного болью лилового глаза коня скатилась серебристая капля влаги. Быть может это всего лишь снег, попав на теплую... пока еще теплую морду, растаял и упал на землю, словно слезы преданного и умирающего жеребца. Этого вынести Шейн уже был не в состоянии. Лошадиный крик пронзил его сознание, возвращая к действительности. Юноша рванулся вперед, подбежал к графу, схватил его за плечи, развернул к себе лицом, и попытался оттащить от бьющегося в агонии коня. - Ен! Успокойся! Прекрати! Он же не виноват! - Дерейре показалось, что в его руках рвется на свободу дикий зверь. - Немедленно убери от меня свои вонючие клешни! - Ксавьен безуспешно пытался освободиться из цепкой хватки компаньона, чтобы вернуться к прерванной казни провинившегося жеребца. - Убирайся в ту дыру, откуда ты вылез отрыжка морского демона! Не ожидавший услышать в свой адрес подобных слов, Шейн на минутку ослабил хватку, и граф не преминул воспользоваться появившейся возможностью. Рванувшись изо всех сил, он попытался оттолкнул от себя юношу, но Дерейра крепко сжимал кулаки, не позволяя ему освободиться. От толчка Шейн покачнулся и вместе с Ксавьеном упал на землю. - Не смей меня держать! - заорал Еннарби прямо в лицо лежащего под ним парня. - Или пойдешь на шкуру вместе с той тхауровой тварью! Пусти меня! Погода словно сошла с ума вместе с обезумевшим графом. Ветер, ставший уже настоящим ураганом, гнал по небу тяжелые свинцовые тучи, изливающиеся на землю то снегом, то ледяным дождем. Молнии, теперь уже не одинокие, то и дело озаряли небосвод белой сеткой разрядов. Одина из крупных грозовых веток ударила в стоящее рядом дерево. От чудовищной температуры, сырая древесина занялась мгновенно. Раскаты грома сотрясали окрестности. Казалось, что в долине происходит землетрясение. В дикой ярости граф схватил Дерейру за волосы и несколько раз сильно ударил головой об землю, а затем, кинув быстрый взгляд вокруг, поднял большой камень и попытался швырнуть им в Шейна. В последнее мгновение, будущий адмирал увидел летящий прямо в лицо гранитный осколок и, нечеловеческим усилием извернувшись, принял удар плечом. Еннарби всегда был слабее своего компаньона. Крупный и ширококостный Шейн был выше, и плотнее молодого графа, поэтому, понадеявшись на свою силу и ловкость, юноша не успел правильно сгруппироваться и принять удар. Боль разорвала грудь и основание шеи. Свет померк в глазах Дерейры. Мир взорвался тысячами разноцветных искр. Ен замахнулся для второго удара, который, вполне возможно, мог бы стать для будущего адмирала последним, поскольку целился обезумевший мальчик ему в висок. Но тут на сцене развивающейся трагедии появился новый персонаж. Никогда до этого Шейну не доводилось видеть, как открывается нестационарный портал. Поэтому, кода возле лежащих на земле мальчиков вдруг мелькнула тонкая голубая линия разряда, юноша принял ее за еще одну молнию. Но грома не было. Вместо него прямо из воздуха на площадку ступил высокий худощавый человек в длинном, почти до земли, темном плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо. Самым краем угасающего сознания Дерейра заметил, как оттолкнувшийся от него Ксавьен со звериным рыком рванулся к застывшей, словно изваяние, фигуре. Но добежать он не успел. Человек резко вскинул руку с поднятой вертикально ладонью и мальчик со всего разгона словно налетел на невидимую стену. Ударившись о преграду всем телом, Енарби глухо застонал, и медленно осел прямо под ноги пришельцу. Ураган бушевал с неистовой силой. Очередной порыв ветра сорвал с головы мага капюшон. Молнии непрерывно рассекали темное небо. Огромный разряд располовинил тучи ярким белым светом, озарив пространство ослепительной вспышкой. Молния осветила лицо пришельца и уже почти потерявший сознание Шейн узнал в человеке мэтра Аньера.
- Шейн! Очнись! Давай парень, открой глаза! Ну же, смелее! - знакомый голос доносился откуда-то издалека. В первое мгновение еще не до конца пришедшему в себя юноше показалось, что мэтр взывает к нему с другого берега Айдиссенского моря, так глухо и сдавлено звучал его зов. С трудом разлепив веки, Шейн тут же зажмурился от ослепительного солнечного света, бьющего прямо в глаза. От бушевавшего буквально несколько мгновений назад урагана не осталось и следа. В высоком голубом небе, чуть выше верхушек далеких сосен висел белесый диск солнца, лучи которого, отражаясь от свежевыпавшего снега, и ослепили Дерейру. - Встать можешь? - вопрос прозвучал уже гораздо ближе. Видимо человек, задавший его, приблизился как минимум аллингов на сто. - Могу, - не слишком уверенно ответил мальчик. Сильные уверенные руки подхватили Дерейру подмышки и рывком поставили на ноги. Шейн снова попробовал открыть глаза и это ему удалось. Перед ним, поддерживая за локоть, стоял Эрлитт Аньер. Маг протянул мальчику флягу. - Вот, выпей. Тебе станет лучше. Дрожащей рукой Шейн взял предложенный сосуд и сделал из него несколько маленьких глотков. Рот и гортань обожгло словно огнем. Дерейра захлебнулся вдохом, закашлялся и согнулся почти пополам, пытаясь справиться с хлынувшим в желудок потоком раскаленного свинца. - Ничего-ничего, - маг почти по-отечески потрепал его по плечу, забирая из ослабевших рук уже готовую выпасть флягу. - Пару минут и будет хорошо. Присядь пока. Аньер помог мальчику присесть. Немного отдышавшись. Шейн огляделся. Буквально в нескольких шагах, бережно закутанный в теплый плащ мэтра, на земле лежал Еннарби. Его глаза были закрыты, а на лице застыла странная маска то ли гнева толи страдания. Сломанная рука была надежно привязана ремнем к груди. - Мэтр, Ен? - хрипло спросил Дерейра не в силах отвести взгляд от неподвижно лежащего тела. - Он... мертв? Последнее слово мальчику пришлось из себя буквально вытолкнуть. - Нет, он без сознания, - голос мага звучал глухо. Он отвернулся и медленно подошел к все еще хрипящему в агонии Бурану. Аньер вытащил кинжал и аккуратно разрезал седельные ремни, освобождая коня от непосильной теперь ноши. Затем расстегнул ремни уздечки и, сняв ее, спрятал зачем-то в карман. Обойдя жеребца кругом Эрлитт уверенным движением вытащил из седельной кобуры пистолет и, подумав несколько мгновений, повернул голову к сидящему на земле Дерейре. - Отвернись, Шейн. Ты и так уже видел сегодня слишком много. - Мэтр, - прекрасно понимая, что сейчас произойдет, мальчик все еще надеялся на чудо. - Мэтр, вы же маг! Пожалуйста! Сделайте что-нибудь! По лицу Аньера скользнула тень грусти и какой-то безысходности. Он медленно взвел курок и поднял руку, направив дуло пистолета в голову умирающему коню. - Ты прав, мой мальчик, я маг, но... не бог, - голос Эрлитта предательски дрогнул. - Я не могу отменить смерть. Раны Бурана слишком тяжелы. Даже если он выживет, в чем я очень сомневаюсь, он не сможет ходить. Это будет долгое и мучительное умирание. Так не милосерднее ли избавить его от страданий сейчас, сразу? - А разве магам не дано отводить смерть? - удивленно спросил Шейн, поднимаясь на ноги. Аньер оказался прав. Огненная жидкость разогнала в его жилах кровь и прояснила сознание. - Лишь только избранные могут попытаться сделать это, - мужчина все еще не решался нажать на курок. - И я уж точно не в их числе. Отвернись. Дерейра молча кивнул головой и послушно отвернулся. Видеть гибель еще совсем недавно такого резвого, веселого и такого живого Бурана было совершенно невыносимо. За его спиной хлопнул выстрел, громовым раскатом огласив затихшую пустошь. Шейн всхлипнул. Коня было жалко. Безумно жалко. Но еще жальче было неподвижно лежащего на снегу Ена. Мальчик был бледен и издалека весьма походил на труп. Дерейра осторожно опустился на колени рядом с другом и аккуратно потрогал его ладонь. Рука графа была сухая и очень горячая. У Ксавьена видимо начиналась лихорадка. - Пойдем, - раздался над головой Шейна голос мага. - Садись верхом. Я подам тебе Ена. Все еще испуганно прядущий ушами и гарцующий в нетерпении убраться из этого страшного места Ветер, все это время, наспех привязанный к какой-то коряге, рвал повод, пытаясь убежать. Аньер осторожно провел рукой по морде коня и гнедой тут же успокоился, но стал каким-то вялым. Эрлитт подсадил Дерейру в седло. - Мэтр, он же не сможет идти, - негромко заметил Шейн, пытаясь не смотреть на труп Бурана с развороченной выстрелом головой. - Идти и не придется, мой мальчик, - мэтр осторожно поднял с земли безжизненное тело Еннарби и подал его на седло перед Дерейрой. - Мы отправимся в небольшое путешествие, тут недалеко. Аллингов тридцать не больше. Шейн все же нашел в себе силы и, повернувшись, бросил последний взгляд на труп графского жеребца. - Мэтр, - Шейн быстро смахнул невольную слезу, покатившуюся было по щеке. - Буран... его надо похоронить, наверное? - Не стоит, - маг легко, перекинул через плечо седельные сумки, подхватил на руки седло и подошел к Ветру. Потрепав коня по низко склоненной шее, Аньер тихо добавил. - Не зачем хоронить. Через пару дней, те, кто так напугал его в последний раз, не оставят от трупа даже костей. Дерейра судорожно вздохнул, стараясь подавить рвущийся из горла всхлип. И покрепче перехватил за пояс практически лежащего на шее коня графа. Даже через одежду, Шейн чувствовал, что мальчика начинает бить крупная дрожь. - Мэтр, Ен... - юноша испуганно посмотрел на мага. Маг быстро положил седло к ногам и приподнял за подбородок склоненную на грудь голову Еннарби. - Нужно спешить, - Эрлитт был явно обеспокоен и встревожен. - Держись крепче, Шейн. Мы пойдем через портал. Хорошо что Аньер успел предупредить его о предстоящем переходе, прежде чем открыть щель в подпространстве. Дерейра хорошо помнил свое первое ощущение от падения в портал ближнего перехода. Обжигающий холод, бесконечная пустота вокруг, наполненная лишь ослепляющим белым светом, и одуряюще восхитительное ощущение падения.
Портал открылся в совершенно незнакомой Шейну местности. Переведя дух, он понял, что находится во дворе небольшого поместья, окруженного со всех сторон то ли парком, давно не видавшем садовника, то ли вообще диким лесом. Дерейра осмотрелся внимательнее. Они стояли на площадке перед большим трехэтажным каменным домом в духе старинных горных тешшо, которые еще встречались иногда в укромных местечках Большого Ренона. Эти старые, помнящие еще времена Малой Лирунии, небольшие замки принадлежали, как правило, самым уважаемым семьям лирунийской аристократии, и являлись одним из отличительных признаков древности и благородства рода, одновременно представляя собой огромную ценность и предмет вожделения многих и многих новоявленных аристократов. Пока Шейн с любопытством разглядывал окружающий пейзаж, к магу и сидящему верхом мальчику быстро подошли несколько слуг. Один из них, сильный высокий мужчина лет сорока - сорока пяти, аккуратно снял с коня все еще находящегося в беспамятстве графа и, получив безмолвный кивок Аньера, понес Еннарби куда-то в дом. Другой слуга - молодой светловолосый парень помог Дерейре спуститься на землю и выжидательно уставился на Аньера. - Солен, отведешь Шейна в гостевую комнату в хозяйском крыле, - голос Эрлитта звучал уверенно, так, словно он уже давно привык раздавать здесь указания. - Принесите ему умыться и что-нибудь поесть. Шейн, - маг наклонился почти к самому уху мальчика. - Пожалуйста, никуда не выходи из комнаты, все, что будет нужно, принесут слуги. Мне нужно заняться Еном. Как только я с ним закончу, приду к тебе. И будь так добр... - голос мага упал до шепота,- не болтай, и ничего ни у кого не расспрашивай. Я сам все тебе поясню... чуть позже. Удивленный и растерянный Дерейра лишь согласно кивнул, и прошел в дом, вслед за слугой. Всегда рядом.
Ему отвели просторную светлую комнату на третьем этаже тешшо. Умывшись и переодевшись в принесенную все тем же белоголовым слугой одежду, Шейн растянулся на огромной высокой кровати. Есть не хотелось. Боль притупилась, но от удара по голове, мальчика немного мутило. Поэтому кусок холодного вареного мяса со свежим еще теплым хлебом, равно как и большая кружка молока остались нетронутыми. Не смотря на просьбу мага, Дерейра все же попытался выглянуть в коридор посмотреть, что же происходит в доме, но кроме суетящихся слуг, ничего интересного не увидел. Пару раз до него донесся голос Эрлитта, отдававшего какие-то распоряжения прислуге, но маг находился слишком далеко, чтобы понять, чего именно он хочет. Шейн разочаровано прикрыл дверь и вернулся на кровать. Его голова была полна мыслей. Что же все-таки произошло сегодня на площадке перед утесом? Как, из милого доброго мальчика, буквально за несколько мгновений Еннарби превратился в злобного жестокого демоненка, безжалостного и жаждущего крови? Что это за странная буря, внезапно пришедшая, когда Ен сошел с ума, и прекратившаяся, когда он потерял сознание? Как много вопросов, на которые хочется получить ответы. Но главное, что теперь будет с юным графом, да и самим Шейном? Излечима ли одержимость Ена или он на всю оставшуюся жизнь останется диким неконтролируемым зверем? Полный тревожных размышлений, Дерейра не заметил, как заснул. Шейну снился Ксавьен. В облике Ллионеля - одного из Тхауровых подручных демонов - Ен пытался проткнуть голову Дерейры раскаленным железным прутом. Чудовищная маска искажала лицо юного графа, а в пустоте, окружавшей мальчиков, звонко разносился его злобный хохот. Ксавьен замахнулся, чтобы пронзить компаньона своим нехитрым орудием, Шейн закричал, поднял руки пытаясь защититься, и... проснулся. Легкая вечерняя полумгла наполняла комнату. " Сколько ж я спал?" - мелькнула в голове Дерейры быстрая мысль. Где-то с боку раздалось легкое позвякивание. Мальчик резко сел, пытаясь разглядеть источник звука. Острая боль пронзила плечо, отдалась в шею и обжигающей волной ударила в голову. Шейн зашипел и схватился за виски. Боль в плече усилилась. Дерейре пришлось снова лечь, чтобы унять приступ дурноты, комком подкативший к горлу. - Проснулся? Молодец, - мэтр Аньер подошел к кровати. - Только не надо так резво вскакивать. Голова, знаешь ли, сосуд хрупкий и после таких потрясений требует весьма аккуратного обращения. Давай-ка посмотрим, что там у тебя. С этими словами, Эрлитт помог Шейну приподняться и снять рубашку. - Мда, - задумчиво пробубнил маг, извлекая из небольшого ларца, стоящего на небольшом столике у изголовья кровати, несколько склянок, и баночку с мазью. - Неплохо он тебя отделал. Поворачиваться и наклонять голову было очень больно, поэтому Шейну оставалось лишь догадываться о серьезности нанесенных Еном травм. Судя по реакции мага и собственным ощущениям, Дерейра мог предположить что графская "ласка" обошлась ему очень дорого. Впрочем, мальчик изо всех сил старался придать себе мужественный вид и не показывать слабости. Вспышка боли вновь пронзила плечо и шею, когда теплые руки мага осторожно коснулись тела Дерейры. Мальчик невольно дернулся, но маг удержал его. Эрлитт аккуратно ощупал и плечо и голову Шейна, а затем открыл баночку и стал втирать в кожу приятно пахнущую травами мазь. Постепенно боль утихла. - Ну, вот и хорошо, - удовлетворенно хмыкнул маг, помогая мальчику снова одеть рубашку. - Ничего, что могло бы вызывать опасения, с тобой не случилось. Кости целы, слава небесам, все остальное, хоть и выглядит страшно, на самом деле очень быстро заживет. У вас на удивление крепкий череп, господин Дерейра. Шейн, которого снова поименовали "господином", смутился и, поправив рубашку, осторожно поинтересовался: - Мэтр, а как там Ен? Ему лучше? Аньер собрал свои пожитки, сложил их назад в ларец и перешел с ним к большому столу у окна. - Граф спит, - коротко сообщил маг, наливая в большой кубок вино из графина и добавляя в него несколько капель травяного настоя. - Шейн, то, что сегодня произошло... Тебя, наверно, надо было предупредить, но ее светлость все не решалась поговорить об этом. В чем-то я, безусловно, могу ее понять. - О чем? - по нахмуренному лицу мага Шейн понял, что сейчас ему придется услышать и узнать нечто такое, что доверяется лишь проверенным людям. Маг вернулся к сидящему на кровати Дерейре и присел на край ложа. Внимательно посмотрев прямо в глаза Шейна, Эрлитт вздохнул: - Видимо настало время, когда ты должен узнать одну из тайн Ксавьенов. Надеюсь, мой мальчик, ты понимаешь, что все, что ты сейчас здесь услышишь должно остаться в этих стенах и твоей голове? Дерейра попытался было кивнуть в знак согласия, но первое же движение отразилось в висках тупой тянущей болью. Маг схватил его за здоровое плечо и с печальной улыбкой остановил. - Да, я вижу, что ты меня понимаешь. Вы вообще весьма сообразительны и умны, молодой человек, особенно для ребенка, рожденного и большую часть жизни проведшего в захолустной деревне на задворках королевства. У тебя хорошая память и поразительное желание учиться, Шейн, чего не скажешь о большинстве отпрысков знатных семей. Я неоднократно говорил об этом леди Даисити. И знаешь, она совершенно со мной согласна. Но не об этом сейчас речь. Аньер встал и подошел к большому окну, за которым уже наступали глубокие сиреневые зимние сумерки. В отсветах последних лучей уходящего за горизонт солнца лицо мага приобрело некое зловещее выражение. - Много лет назад Даисити Анастард была посвященной в храме Многоликой. Молодая послушница была настолько хороша в служении, что богиня не преминула обласкать ее своею милостью. Матери Ена прочили большое будущее. Кто знает, если бы все сложилось по другому, то в Храме Тысячи Садов сейчас была бы другая первая жрица. Но, видимо, у Дайфора на этот счет были другие планы, и в его картах леди Даисити была назначена другая дорога. Как бы то ни было, за тритенк до обряда Последней Клятвы, юная Исси поехала домой, чтобы проститься с близкими прежде чем стены Храма навсегда укроют ее от тревог и забот суетного мира. Так вот, в последний, как она думала, свой приезд в отчий дом, молодая графиня Анастард, на балу, посвященному дню имянаречения своего отца познакомилась с новым другом своего старшего брата Вильма - графом Айвером Ксавьеном, совсем недавно вернувшимся из Веннати, где он жил последние несколько лет. По воле Дайфора ли, или по каким-то иным, уже сейчас неопредилимым причинам, но эти двое в первую же встречу поняли, что более жить друг без друга не могут. Их отношения развивались более чем стремительно. В общем, к концу тритенка Айвер попросил у отца Даисити ее руки, со всеми вытекающими последствиями, которые не замедлили случиться. Семья Анастардов, которую, к слову сказать, выбор дочери встать на путь служения в храме не слишком устраивал, с радостью схватилась за такую великолепную возможность. Граф молод, богат, знатен. Имя Ксавьенов, как ты, мой мальчик, уже, наверное, знаешь, занесено на Мраниевую Скрижаль. В общем, брак удачный со всех сторон кроме одной. Исси к моменту обручения была Посвященной Первой ступени в храме Асферис, и богине крайне не понравилось ее отступничество. За свою любовь Айверу и Даисити пришлось заплатить слишком дорогой ценой. Маг перевел дух и, подойдя к столу, щедро плеснул себе в бокал вина из пыльной бутылки, стоящей рядом. Сделав большой глоток, Аньер повернулся в неподвижно сидящему на кровати Дерейре. Мальчика так захватила история родителей Ена, что он, казалось, даже дышал через раз, боясь упустить хоть слово из пространной речи Эрлитта. - Слыхал ли ты что-нибудь о божественных проклятиях, Шейн? - маг слегка склонил голову, вопросительно глядя на юношу. - Я слыхал, что это редкостная гадость, мэтр, - выдохнул Шейн, которого вдруг поразила страшная догадка. - Вы хотите сказать что... - Дерейра замолчал, боясь произнести вслух то, что пришло ему в голову. - Слово "гадость", это не совсем то слово, которым можно описать последствия божественного гнева, - грустно усмехнулся маг. - Но в целом ты прав. И, как вижу, уже догадался. Да, мой мальчик, сегодня ты имел несчастье познакомиться со Зверем, который является темной стороной твоего господина. Понимаешь, по воле Странника, внутри нас есть, так скажем, три стороны. Светлая - отвечающая за все доброе и хорошее, Разумная - наше сознание, и Темная - средоточие всего злого и страшного. Эти три стороны есть у каждого, и у каждого выражаются по-разному. Но в большинстве случаев, внутри нас есть еще и гармония сторон, с помощью которой разумные существа всегда могут контролировать себя. Ен, по воле Асферис, такой возможности лишен. Его Свет и Разум никак не могут влиять на Зверя. Вернее могут, но лишь ценой неимоверных душевных усилий и тотального самоконтроля. И в минуты сильного волнения, или в критической ситуации, граф может просто потерять возможность управлять своей темной стороной, и тогда... - Эрлитт на мгновение замолчал и глухо закончил, - ты видел, что случается тогда. Разгневанная богиня прекрасно знала, что наибольшую боль нам доставляют страдания близких. Поэтому излила свое проклятие не на Даисити - отступницу и предательницу, и не на Айвера, который увел у нее одну из лучших жриц. Асферис послала проклятие их сыну, отняв у него внутреннюю гармонию. И теперь Ен вынужден жить в постоянном ожидании, что любое неординарное событие в его жизни может вызвать прорыв Зверя. Мне удалось более-менее усмирить его темную сторону, но абсолютно заблокировать его не возможно. Маг замолчал. В комнате воцарилась тишина. Было слышно, что в глубине дома кто-то, видимо управляющий, раздает указания слугам. За окном медленно наступал вечер. Комната погружалась во мрак. - Мэтр? - первым не выдержал Дерейра. Эта гнетущая, давящая со всех сторон тишина усугубляла тревогу в душе мальчика. Маг, стоявший у стола в глубокой задумчивости, вздрогнул и повернулся к Шейну. - Да, я тебя слушаю. - Так Ен не одержим? - поделился сомнениями Шейн, вставая с кровати. Он вдруг вспомнил, что с самого утра у него во рту не было ни крошки, а стоящая на столе большая тарелка с мясом и хлебом, так и не убранная слугами, выглядели весьма аппетитно. Вино с травами, поданное Дерйере мэтром Аньером весьма благотворно повлияло на самочувствие мальчика, и он понял, что зверски голоден. - Нет, Ен не одержим - усмехнулся маг. - В этом можешь быть совершенно уверен. Хотя, по правде сказать, одержимость, по-моему, гораздо более приятная, если можно так выразится, беда. Демонов можно изгнать. А от божественных проклятий исцеления еще не придумано. Заметив каким голодным взглядом рассматривает Шейн еду на столе, маг подошел к нему и подтолкнув к стоящему рядом стулу уверенно приказал: - Садись ужинать. Позже я прикажу принести еще чего-нибудь вкусного. Тебе нужны силы, чтобы быстрее окрепнуть. Ксавьен поколотил тебя от души. Если бы я не подоспел, он, пожалуй, вряд ли бы остановился. И одним Бураном дело не ограничилось. Зверь давненько не гулял на свободе, ему нужна была пища. Дерейра осторожно присел на край стула и взял с блюда небольшой кусок мяса. Пристроив его на хлеб, мальчик поднес было бутерброд ко рту, но мысль, вдруг пришедшая ему в голову, заставила Шейна снова позабыть о еде. - Мэтр, вы специально меня пугаете?! - вернув мясо с хлебом на блюдо, Дерейра вопросительно взглянул на присевшего на соседний стул Эрлитта. - Нет, мой мальчик, не пугаю, а говорю как есть, - Аньер покачал головой. - В минуты прорыва Зверь полностью завладевает душой и телом Еннарби. Он не помнит ни друзей, ни родных... Вернее помнит, но они перестают быть близкими ему людьми. Боль, страх, страдания, свои или чужие - вот что питает Зверя. И ему все равно с кого их получить. В этот раз подходящими претендентами оказались ты и несчастный конь. Бурану повезло меньше. Так что... - маг на мгновение запнулся, - если ты решишь, что не можешь больше служить компаньоном молодого графа, леди Даисити приказала найти для тебя другое место в одном из поместий Ксавьенов. Шейн внимательно слушал мага. В душе мальчика боролись два чувства. Одно - безумное желание немедленно принять щедрое предложение леди Ксавьен и убраться подальше от этого тешшо, и его проклятого хозяина. В голове Дерейры вплывали события сегодняшнего утра. И раненый умирающий конь, бьющийся в агонии, и объятый дикой яростью десятилетний мальчик, наслаждающийся страданием и болью несчастного животного, и безумный взгляд Ена с занесенной рукой сжимающей камень, который, вполне возможно мог отправить Шейна в путь по Ступеням к Садам Многоликой. Но вместе с тем, где-то в глубине сознания, трепетала еще одна, еще не до конца ясная, но уже довольно четко обозначившаяся мысль. Здесь и сейчас, в этом самом тешшо, Дерейра должен сделать свой первый взрослый выбор. И от того, насколько правильным он будет, зависит все дальнейшая судьба Шейна. Как же трудно и тяжело принимать судьбоносные решения, когда тебе всего двенадцать лет. Дерейра молчал, разглядывая узор на скатерти. Аньер не торопил. Неслышно поднявшись, маг подошел к камину у дальней стены комнаты. Немного повозившись с дровами и кресалом, Эрлитт разжег огонь, подхватил небольшую горящую лучину, поднялся и, подойдя к столу, зажег свечи на большом шестирожковом канделябре. Комната наполнилась светом. Шейн наблюдал за магом, не вставая. Он все еще не мог решиться. Уж слишком высока была цена выбора. Аньер бросил лучину назад в камин и вернулся к столу. - Ну что ты решил? - Мэтр, а почему вы так редко пользуетесь магией? - словно не слыша мага, поинтересовался Шейн. Ему очень не хотелось отвечать, поэтому он решил сменить тему и задал давно волнующий вопрос. - С чего ты взял? - мальчику на мгновение показалось, что в серых глазах мага мелькнула обеспокоенность. - Я думал, что чародеи всегда используют заклинания, чтобы упростить себе жизнь, - уточнил Шейн. - Вы вот, например, вполне могли и камин и свечи зажечь с помощью магии, но почему-то не сделали этого. Почему, мэтр? И почему вы так странно выглядели, когда мы вышли из портала? Знаете, мне показалось, что еще пару минут, и вы упадете рядом с Еном. - Вы очень наблюдательны, молодой человек, - невооруженным взглядом было видно, как напрягся Аньер. И без того тонкие сухие губы вытянулись в тонкую едва заметную нить, на высоких скулах заиграл нездоровый румянец а в глазах, отражающих пламя свечей, сверкнула злость. Хотя спустя мгновение, Дерейра понял, что странное преображение мага ему всего лишь привиделось. Перед ним стоял все тот же хорошо знакомый Эрлитт Аньер - уже не молодой, но все еще в приличной физической форме высокий сухощавый мужчина лет пятидесяти- пятидесяти пяти. - Шейн, откуда у тебя амулет? - вдруг спросил мэтр, присаживаясь на стул, рядом с Дерейрой - Нашел, - не успев сориентироваться в такой стремительной смене тем разговора, мальчик выдал себя с головой и тут же схватился за потайной карман, в котором слега нагревшийся в присутствии мага, лежал артефакт, найденный в разоренном убежище погибшего мага. - Где? - голос Эрлитта вдруг стал жестким и требовательным. - На берегу, - поняв, что отпирательства бесполезны, Шейн решил рассказать все как есть. - Недалеко от нашей деревни на берегу стояла старая полуразваленная сторожка. Там маг прятался, потом его убили, а амулет я нашел в его вещах. - Как он погиб? - хрипло спросил маг. Шейну вдруг показалось, что на плечи Аньера упал кусок скалы, стиммов на сорок. - Утром за ним пришли лирунийские арраны и какие-то маги. Староста показал, где он прячется. А что ему оставалось? - с вызовом попытался встать на защиту земляка мальчик, - Вся деревня на нем. Солдаты и так обшарили все вокруг! - Как погиб маг? - упрямо переспросил Аньер. - Солдаты и маги пришли его арестовывать, а он ни в какую. Попробовал отбиваться, ну они его и вплавили в песок. Сначала ранили, а потом уже здоровенными такими огненными шарами добили. Потом убежище его обыскали, забрали что захотели. И ушли. - А труп? - голос мага звучал все глуше. - С собой забрали. Хотя там собственно и забирать особо нечего было. Одни кости горелые. Мэтр, а что вам до него? - Дерейре была совершенно непонятна такая реакция Эрлитта на историю о гибели чародея-преступника. - А откуда ты все это знаешь? - вдруг встрепенулся мэтр. Шейну показалось, что в его глазах мелькнул проблеск надежды. - Так я сам видел, - проблеск надежды сверкнул и погас. - Я на скале прятался, как раз над тем самым местом и все видел. Мэтр, я не украл камень! - Шейн вдруг испугался, что его могут обвинить в воровстве. - Арраны там все обшарили прежде, чем уйти. Я думал это безделица какая. Маг шумно выдохнул, молча поднялся, и отошел к окну, за которым уже совсем стемнело. Несколько минут, Аньер вглядывался в непроглядную темень за стеклом, затем поднял голову, расправил плечи и снова подошел к столу, за которым сидел Шейн, не говоря ни слова, маг достал из кармана и положил перед Шейном амулет, абсолютно идентичный артефакту Дерейры. - Этот маг был моим старшим братом, - с невыносимой тоской в голосе сообщил Аньер. - Там, на берегу, он ждал меня, мою жену и дочь. Вот так вот играет с нами Дайфор, раскидывая карты совсем не там и не так, как хотелось бы. Эрлитт подхватил со стола свой амулет и пошел к двери. Совершенно ошалевший от такого количества откровений за один вечер Шейн вытащил из кармана свой артефакт и, протянув руку, позвал мага: - Мэтр, возьмите! - Оставь себе, - отмахнулся Эрлитт. - Мне он ни к чему. А ты подумай над тем, что я тебе тут рассказал. Пока отдыхай, и будь добр, не шляйся по дому без лишней необходимости. Еду будут приносить сюда. Завтра я принесу тебе книги, чтобы было чем заняться. Не теряй времени даром. Маг уже почти вышел за дверь, когда Шейн быстро вскочил и быстрыми шагами настиг его. Схватившись за ручку, Дерейра придержал дверь и, стараясь придать голосу как можно больше уверенности, спросил: - Мэтр, а когда я смогу увидеть Ена? Эрлитт, не ожидавший такого напора на мгновение замер, потом удивленно глянул на Шейна и неуверенно пробубнил: - Не знаю. В ближайшую матенку вам лучше быть подальше друг от друга. А дальше все будет зависеть от твоего решения. Если ты надумаешь сменить место службы, то и встречаться вам не зачем. Отдыхай Шейн, и думай. Маг вышел в коридор, оставив Дерейру один на один с кучей мыслей, сомнений и совсем не детским выбором.
Аньер оказался прав. Лишь спустя шесть дней Шейну удалось увидеть графа. Ясное солнечное утро наполнило спальню мальчика совсем весенним теплым светом. Дерейра уже успел умыться, позавтракать, и снова, как и во все предыдущие дни, расположиться у камина с кучей принесенных мэтром книг. Эрлитт, прекрасно осведомленный об интересах и тайных желаниях мальчика, снабдил его несколькими весьма занимательными книгами об истории мореплавания, знаменитых путешественниках и капитанах. Были здесь два больших атласа с картами, и несколько альбомов с гравюрами, изображавшими великие морские битвы прошлого, великие географические открытия, и прочие значимые события в истории как Экренона, так и всего Эльстана. Увлеченный чтением, Шейн не услышал, как тихо скрипнула дверь и в отведенную ему комнату неслышным шагом вошел Аньер. Дерейра, удобно расположившись на огромной медвежьей шкуре у камина, как раз перелистывал в очередной раз большой красиво украшенный старинный атлас, когда над его головой раздался негромкий голос мага. - Доброй утро, мой мальчик! От неожиданности Шейн вздрогнул, выронил книгу и быстро вскочил на ноги. Целебная мазь и настойки горных трав, которыми его пользовал Эрлит, самым благотворным образом сказались на здоровье будущего адмирала. О пережитых травмах Дерейре теперь напоминал лишь большой, но уже пожелтевший и почти сошедший кровоподтек на плече, да шишка на затылке. - Доброе, мэтр! - улыбнулся Шейн. Он находился в прекрасном расположении духа. Вечером прошлого дня ему наконец удалось выяснить где же в доме находится Ен. Нарушив запрет Аньера, совершенно извевшийся от неизвестности мальчик, совершил небольшую разведывательную вылазку и из разговоров слуг выяснил какую комнату занимает юный граф. Спрятавшись в небольшом эркере в коридоре, Дерейра некоторое время понаблюдал за дверями интересующего его помещения. Его ожидания оправдались. Несколько раз из-за неплотно прикрытой двери Дерейра отчетливо слышал голос Еннарби, что-то весьма живо обсуждавшего с одним из слуг. Но когда в другом конце коридора показался Аньер, Шейн счел за лучше как можно быстрее покинуть свой наблюдательный пост. Быть обнаруженным магом за подслушиванием чужих разговоров мальчику совершенно не хотелось. Теперь Шейну оставалась самая малость - подкараулить, когда Ксавьен останется один и поговорить с ним с глазу на глаз. А поговорить с хозяином Дерейре требовалось край как. По сути, Шейн уже все для себя решил, ему оставалось лишь сделать один последний шаг, чтобы утвердиться в своем выборе, но для этого требовалось поговорить с юным графом. - Леди Даисити в замке. Она хочет поговорить с тобой. Через полчаса спустись, пожалуйста, в кабинет. Это ниже этажом, найдешь? - Эрлитт выжидающе склонил голову. - Конечно, мэтр. Если не найду, спрошу у слуг, - Дерейра активно покачал головой. Слишком активно. Подозрительно активно. - Шейн, что ты задумал? - взгляд холодных серых глаз мага буквально пригвоздил мальчика к полу. - Ничего! - Дерейра непонимающе пожал плечами, старательно отводя при этом взор. Шейну казалось, что через глаза мэтр может прочитать все, что сейчас находится в его голове и душе. А вот как раз этого мальчику хотелось меньше всего. Впрочем, как ни странно, настаивать Эрлитт не стал. Удовлетворенно хмыкнув, маг развернулся и, уже подойдя к двери, повернулся и быстро сказал: - Комната Ена дальше по коридору в самом конце. Он сейчас там, совсем один. Не теряй времени. Миледи ждет тебя через полчаса. Не дожидаясь ответа от онемевшего от неожиданности Шейна, маг еще раз ухмыльнулся и вышел. Последовав совету мэтра, Дерейра быстро оправившись от потрясения, выскользнул вслед за магом в коридор, быстро добрался до нужной двери и легонько постучал. - Да, - раздался из комнаты такой знакомый и в тоже время такой грустный голос. Шен глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и уверенно взялся за ручку. Комната Ксавьена была гораздо больше и светлее той, что отвели Шейну. Сразу было заметно, что это хозяйские покои. Огромная, с высоким балдахином кровать, большой камин, занимавший почти всю дальнюю стену, рабочий стол стоящий прямо у окна, заваленный книгами, картами и прочими вещами, которые могли бы быть интересны десятилетнему мальчику, стойка с оружием, от одного вида которой у Шейна перехватило дыхание. Два настоящих ружья, несколько разнообразных клинков, от офицерской шпаги до пиратского гранака. В углу, быстрый взгляд Дерйеры, заметил настоящие рыцарские доспехи собранные и начищенные до блеска. Казалось, что это какой-то безмолвный страж охраняет покой хозяина дома. Ен сидел в большом уютном кресле возле большого арочного окна, за которым открывался великолепный вид на засыпанный снегом парк, и высокие горные пики, начинающиеся, казалось, прямо за границей поместья. Граф повернул голову на звук закрывающейся двери, и у Шейна невольно сжалось сердце. Выглядел Ксавьен неважно. Неестественная бледность кожи, больные, глубоко запавшие глаза, горькая складка в уголках губ, взъерошенные густые черные волосы, видимо давно не видевшие гребня и тоска, непроходимая тяжелая тоска во взгляде. Перед Дерейрой сидел маленький мальчик с тяжкой взрослой ношей на плечах. Левая рука Еннарби была забинтована и покоилась на широком платке повязанной через шею. - Шейн? - увидев вошедшего, Ен слабо улыбнулся и попытался было резко встать, но тут же со стоном опустился назад в кресло. Дерейра быстро подскочил к графу и поправил большой теплый плед, укрывавший его ноги. - Рад вас видеть, милорд! - радостно поздоровался Шейн. Он старательно прятал глаза, чтобы граф, упаси небеса, не увидел в них то, что он не хотел бы показывать. - Как вы себя чувствуете? Этот, казалось бы совершенно невинный вопрос мигом преобразил Еннарби, он вдруг ссутулился, неловко поправил больную руку в повязке и недовольно буркнул: - Лучше чем выгляжу, ты как? - О! У меня все отлично! - Шейна весьма насторожила такая резкая смена настроений. Граф так же как и он избегал прямых взглядов. Возникла неловкая пауза. Дерейра не знал с чего начать такой важный но такой тяжелый разговор, а Ксавьен будто ждал от него чего-то, старательно пытаясь придать своему лицу совершенно безразличное выражение. Пауза затягивалась. Шейн бестолково топтался у кресла хозяина, а тот все никак не решался сказать то, что хотел. Наконец граф не выдержал. - Прости меня, Шейн, - глядя компаньону прямо в глаза, тихо прошептал Ен. У Дерейры перехватило дыхание. Комок, подкативший к горлу, не давал сделать ни одного вздоха. Судорожно втянув воздух, мальчик опустился на одно колено, чтобы сидящему графу не надо было задирать голову. - Все в порядке, милорд, - Шейн постарался придать голосу как можно больше уверенности и безразличия. Вышло плохо и Еннарби тут же это просек. - Не смей меня жалеть! - почти выкрикнул мальчик в лицо Дерейры, уверенно выпрямляя спину и вскидывая голову. - Никогда не смей жалеть меня! - уже более спокойно повторил Ен, не опуская впрочем, головы и глядя Дерейре прямо в глаза. Ох, что это был за взгляд! Ошеломленному от неожиданности Шейну на мгновение показалось, что все поколения благородных предков Ксавьенов в один миг встали за плечами этого гордого, но очень несчастного и очень одинокого мальчика. " Тхаур и его демоны, - подумал про себя Дерейра. - А может не надо всего этого? Может...". Но с губ уже слетали совсем другие слова. - Простите милорд, - Дерейра снова стоял на колене перед пылающим гневом Ксавьеном. - Я вовсе не собирался вас жалеть. Тем боле что... - мальчик немного замешкался, подбирая нужные слова. - Что? - с вызовом поинтересовался Ен. - Простите, милорд - повторилс Шен. - Я думаю что жалость это совсем не то что вам нужно сейчас... и вообще. - Ты знаешь, что мне нужно?- довольно грубо спросил граф, но было видно, что гнев в его душе медленно стихает. - Думаю да, - уверенно заявил Дерейра. - И что же? - в бездонных черных глазах Ксавьена мелькнуло удивление и заинтересованность. - Вам нужен друг, - негромко сообщил Шейн. - Вам нужен рядом человек, который будет знать о вас все. Или почти все, - поправился Дерейра заметив легкую презрительную усмешку на губах графа. - Который будет знать вашу тайну, и которому на нее будет совершенно наплевать. Который не оставит вас в трудную минуту, и будет рядом, что бы не случилось. - И ты знаешь такого человека? - недоверчиво ухмыляясь поинтересовался Ен. - Ты знаешь человека, который будет чувствовать себя уверенно рядом с монстром? - Последнее слово Ксавьен буквально вытянул из себя. - Вы ни какой не монстр, милорд! - горячо запротестовал Шейн. - Я знаю одного такого, которому все равно, - кивнул головой Дерейра. - Мэтр мне рассказал о проклятии Асферис. И я... - Ну что ты?! - выкрикнул прямо в лицо компаньону Еннарби. - Ну говори уже, не бойся! И тут до Дерейры наконец дошло. Все это время, все эти бесконечные дни Ен ждал, что Шейн окажется таким как все до него. Что завтра придет мэтр и скажет, что Шейн предпочел какое-нибудь теплое местечко, подальше от проблем бывшего компаньона. Что Шейн предаст его так же, как и другие. Осторожно положив руку на колено Ксавьена, не отводя глаз Дерейра быстро закончил: - И я буду при вас столько, сколько вы захотите терпеть мое присутствие, милорд. Если конечно вы не прогоните меня прямо сейчас, - добавил он, немного подумав. - Что? - не веря собственным ушам, переспросил Еннарби. - Я хочу сказать, ваша милость, что знаю о проклятии и мне на него плевать. Если позволите, я и дальше буду вашим... компаньоном. Заявиться, как друг, Шейн все же не посмел. Уж слишком глубока была пропасть между отпрыском благородного рода и сыном простого рыбака, а едва наведенные мосты еще не слишком уверенно связывали этих двоих. - Ты что же меня совсем не боишься? - все еще не совсем веря в происходящее, спросил Ксавьен. Дерейра видел, как на его сменяются один за другим выражения гнева, тоски, робкой надежды и, наконец, уверенности. - Нет, не боюсь, ваша милость, - уверенно кивнул Шейн. - Я чуть не убил тебя матенку назад, - продолжал испытывать Дерейру Ен. - Да, но теперь я буду готов, и больше не позволю вам так легко одолеть себя, - Шейн немного склонил голову и лукаво усмехнулся. Он буквально кожей чувствовал, как трескается и осыпается корка недоверия и отчужденности, возникшая между ним и юным графом. - Вам... Зверю придется изрядно попотеть. Теперь я не подставлюсь так легко, - Дерейра уже в открытую улыбался. И по плотно сжатым губам графа тоже скользнуло некое подобие улыбки. - Так ты остаешься? - вопрос Ена прозвучал скорее как утверждение. - Если ваша милость не против, - кивнул головой Шейн. Еннарби уверенно откинул с ног плед и стал выбираться из кресла. Дерейре тоже пришлось встать на обе ноги и помочь графу выровняться. Выпрямив спину, юный граф уверенно протянул Шейну здоровую руку и совершенно по-взрослому произнес: - Я, Еннарби Элодвир Ксавьен, предлагаю вам свою дружбу, господин Дерейра. Примите ли вы ее? - Я, Шейн Наир Дерейра, принимаю вашу дружбу, милорд, - проникнувшись важностью момента, Шейн едва удержался от того, чтобы снова опуститься перед графом на колено. Уж больно важно и торжественно выглядел Ен. "Прям король, посвящающий простолюдина в рыцари", - вдруг подумалось Дерейре. Крепкое рукопожатие скрепило договор двух еще мальчиков, но уже почти взрослых мужчин. Разжав пальцы, Ен снова тяжело опустился в любимое кресло. Шейн аккуратно подоткнул плед. - Теперь, господин Дерейра, - полушутливо заметил Еннарби, устраиваясь поудобнее, - если вы еще раз в приватной обстановке назовете меня "милорд", "господин" или еще как-то официально, я тоже начну называть тебя "ваша милость". Поверь, тебе это не понравится. - Граф хищно усмехнулся. Помня о том, каким едким и настырным иногда бывает его новый друг, Дерейра ни на мгновение не усомнился в правдивости слов Ена. - Нет, Ен, - Шейн протестующе замахал руками, и в притворном ужасе отшатнулся. - Только не это, пожалуйста! Только не "ваша милость"! Звонкий мальчишеский хохот огласил совсем еще недавно печальные стены графской спальни. - Шейн, тебя ждет моя матушка, - отсмеявшись напомнил граф. - Да, я уже иду, - согласился Дерйера направляясь к двери. - А ты никуда не уходи. Я поговорю с миледи Даисити и вернусь. Пока ты болел, мэтр нагрузил меня кучей интересных книг. Ты не представляешь, какие там красивые картинки! - восхищенно выдохнул мальчик. - Шейн, - вдруг остановил его Ксавьен. - А ведь все будут думать, что я купил тебя. Задержавшись у двери, Дерейра медленно повернулся к другу и уверенно заявил: - Но мы же с тобой знаем, что это не так. А на остальных мне чихать. Будь тут, я скоро вернусь, - и не дожидаясь ответа будущий адмирал юркнул за дверь.
Занятый воспоминаниями детства, адмирал не заметил, как глубокая синева летней лирунийской ночи подернулась легкой сиреневатой дымкой неумолимо приближающегося рассвета. Луна давно ушла за горизонт, свет высоко стоящих звезд померк, и первые редкие чайки прорезали серую утреннюю дымку быстрыми белыми крыльями. "Долг или дружба? Дружба или долг?" - Шейн все никак не мог определиться. Снова, как тогда, семнадцать лет назад, адмиралу надо было сделать выбор, который вполне может определить его дальнейшую судьбу. Сжимая в руках старый артефакт, оставленный ему на память Аньером, Дерейра внимательно рассматривал королевский приказ об учениях. Вахта пробила шесть склянок. Мелодичный звон корабельного колокола, разлившийся по спящему кораблю вывел адмирала из состояния задумчивости. Решительно спрятав камен в карман мундира, он уверенно свернул приказ, спрятал его в ларец для документов и во всю силу луженой морской глотки рявкнул: - Вахтенный! Через мгновение перед Дерейрой навытяжку стоял молодой лейтенант. - Ирвен, майора Эйсвена и капитанов "Танцующей Леди" и "Белой Чайки" ко мне немедленно. Чтоб через двадцать минут все трое были у меня! - Да, господин адмирал, - лейтенант лихо козырнул и тут же бросился исполнять приказ. В отличии от адмиральского адъютанта лейтенант Ирвен отлично помнил о субординации и никаких сомнений в верности распоряжений командира не высказывал. - Лучше б ты ошибался, Ксавьен, - задумчиво пробормотал Дерейра во след закрывшейся за спиной вахтенного двери. - Лучше б ты ошибался. Пусть даже нам надерут за самоуправство задницы. Но в любом случае, я не оставлю тебя одного расхлебывать все это дерьмо. Еще через час три офицера, столь спешно вызванных на борт "Звезды Лирунны" покидали ее с выражением крайнего замешательства и сомнения на лицах. - Сдается мне, господа, - капитан "Танцующей леди" - большого трехмачтового брига - Мильн Транкор задумчиво почесал роскошную рыжую бороду, - наш адмирал снова втягивает нас в весьма сомнительное предприятие. Как бы не вышли боком нам всем эти махинации и перестановки. - А мне все равно что там себе думают эти столичные жмурцы, - капитан "Чайки" еще слишком молодой но уже подающий большие надежды горячий и нетерпеливый Нилан Тримт крепко сжимал поручни борта, ожидая пока к веревочному трапу подойдет его ялик. - Если все что рассказал Дерйера правда, тут ожидается большая свалка я не пропущу ее ни за что! - Лучше б он ошибался, - буркнул майор Эйсвен. - Господа мои люди будут у вас на борту через час. Скоро светает, а темнота скроет наши передвижения от лишних глаз. У вас слишком мало времени чтобы упорядочить экипажи и найти место для моих ребят. - Да уж, тесновато будет, - ухмыльнулся Транкор, уже готовясь спуститься в бот. - Ничего, думаю у нас будет и место, и время чтобы размяться после столь некомфортного путешествия, радостно потер руки Нилан. Его ялик тоже ждал внизу. - До встречи, господа! - майор махнул уходящим офицерам рукой и пошел отдавать распоряжения согласно новому приказу адмирала. Ночь отступала. Низкие облака у горизонта уже подернулись легкой розовинкой, звезды почти исчезли, А воздух наполнился восхитительной свежестью раннего морского утра. Наступал новый день. Всегда рядом.
Негромкий стук дверь потревожил утренний сумрак кабинета королевского аркаррана. Граф Ксавьен, большую часть ночи посвятивший изучению протоколов допросов задержанных по делу о мятеже, уже перед самым рассветом позволил себе немного расслабиться. Поскольку дойти до стоявшего тут же в кабинете дивана сил не осталось, Еннарби устало опустил голову на сложенные на столе руки и забылся тревожным, неглубоким сном. Резкий звук заставил его вздрогнуть и резко выпрямиться. Пару секунд аркарран непонимающе смотрел в пространство, пытаясь сообразить, где находится. Стук повторился уже громче и настойчивее. Ен устало провел по лицу ладонью и уверено приказал: "Войдите!". Дверь распахнулась, и Эмилио Фертанго перешагнул через порог. - Доброе утро, ваша милость! - бодро отрапортовал адъютант. - Прошу прощения, но уже половина шестого утра, эскадра уходит через два часа. Вы просили напомнить. - Да. Точно, - граф неуверенно кивнул головой, судорожно вспоминая, что вчера вечером, уже после ухода Дерейры, он действительно приказал никого к себе не пускать, и разбудить себя в полпятого утра, чтобы успеть к отходу. Занятые разговором об обстановке, сложившейся в городе, аркарран и адмирал упустили один важный момент. Приказы об аресте офицеров флота так и остались лежать на столе графа Ксавьена, не подтвержденными подписью Шейна Дерейры. Вернее ситуация сложилась таким образом, что адмирал и правда забыл о бумагах, а граф решил дать ему время до утра подумать и решить, как поступать в сложившейся ситуации. - Милорд, - робко подал голос секретарь, снова возвращая Ксавьена к действительности. - Если позволите... - Да говорите же, - нетерпеливо буркнул граф, спешно собирая бумаги на столе и складывая их в аккуратную ровную стопку. - Милорд, вы неважно выглядите, - внимательно наблюдая за аркарраном, заметил лейтенант. - Видимо не спали всю ночь? Быть может я приготовлю постель в комнате отдыха, чтобы вы смогли отдохнуть, когда вернетесь? - Не до отдыха сейчас, - отмахнулся Еннарби, пряча сложенные документы в ящик стола, и запечатывая его королевским гербом на перстне. Теперь добраться до них можно было только с позволения самого аркаррана. - Не до отдыха, - повторил Ксавьен, окидывая кабинет изучающим взглядом. - Фертанго, я пока собираюсь, а вы прикажите подать мой экипаж и ...- Еннарби внезапно замолчал, словно задумавшись о чем-то. - И? - осторожно переспросил адъютант. - Прикажите сержанту Демерису взять трех солдат и сопровождать меня до военного порта, - закончил аркарран. - А еще, загляните к мэтру Шемину и попросите что-нибудь от головной боли. Череп раскалывается просто, - граф коснулся кончиками пальцев виска и болезненно поморщился. - Вам нужно хорошенько отдохнуть и выспаться, милорд, - уверенно заявил Фертанго. - Где это видано, не давать себе покоя четвертые сутки подряд. - Эмилио, - в голосе Ена скользнули нотки раздражения. - Вы сегодня на редкость разговорчивы и несвоевременно медлительны. Я, кажется, отдал вам приказ. Что-то непонятно? Чтобы через четверть часа у подъезда меня ожидал экипаж с сопровождением, а на столе флакон обезболивающего! В противном случае... - Разрешите выполнять, милорд? - адъютант вытянулся по стойке смирно. - Идите, - граф вернулся к столу и занялся сборами. Внимательно пересмотрев содержимое папки, он добавил к нему еще пару листов, еще оставшихся на столе, затем отложил папку в сторону, и подошел к распахнутому настежь окну. Розовый диск солнца робко выглянул из-за далеких горных пиков и, скользнув лучами по белым стенам просыпающегося города, растворился в глубокой синеве шелестящего приливом моря. Новый день медленно наполнял Лирунну первым гомоном приступающих к каждодневному ритуалу открытия лавок торговцев, на улицах там и тут появлялись первые разносчики, в двери городских домов стучались ранние молочницы и зеленщики, из квартала цеха хлебопеков потянуло свежей сдобой, а от расположенного неподалеку рынка - только что выловленной рыбой. Город оживал, неторопливо стряхивая с себя сонную истому. Уже городские смотрители достали из фонарей, всю ночь освещавших самые большие улицы Лирунны и набережную, световые кристаллы, чтобы вечером вернуть их обратно наполненными свежей порцией легкого беловатого света, создаваемого специальным заклятием, созданным магами лирунийского Ковена. В двери снова постучали. Граф, отвлекшись от созерцания оживающего после ночного отдыха города, повернулся на звук и коротко приказал: "Да!". Лейтенант Фертанго буквально просочился в комнату, а за ним в кабинете аркаррана появился немолодой высокий худощавый мужчина в темно-синей мантии с цеховым знаком - парящей чайкой сжимающей в клюве цветок радужника - на груди. - Фертанго, я просил взять у мэтра лекарство от головной боли, - недовольно поморщился граф. - Я не просил волочь ко мне его самого. - Доброе утро, ваша милость, - словно не замечая раздражения Ксавьена, поздоровался лекарь, уверенным движением отодвигая адъютанта в сторону, и проходя ближе к потенциальному пациенту. - Простите милорд, - виновато пожал плечами Фертанго. - Остановить мэтра не было никакой возможности. Он наотрез отказался выдавать вам зелье без личного осмотра. Карета и охрана ожидают вас у входа. - Это мы еще посмотрим, - с явным сомнением в голосе сообщил лекарь, внимательно разглядывая устало присевшего на подоконник Еннарби. - Судя по вашему виду, милорд, я бы сказал, что экипаж понадобится вам только для того, чтобы уехать в поместье и хорошенько там выспаться в тишине и покое, подальше от дел и всей этой городской суеты. - Благодарю за совет, мэтр, - выдохнул граф, прекрасно понимая, что доля правды в словах лекаря и адъютанта все же есть. Даже без зеркала, Ен прекрасно отдавал себе отчет, что четверо суток почти без сна, отдыха и нормальной еды, даже самого здорового человека способны превратить в мрачную тень с красными, воспаленными от недосыпания глазами, серыми тенями под ними, бледным лицом и всклокоченными волосами. - Благодарю, - повторил граф, уверенно вставая на ноги и подходя к столу. - Но уж позвольте мне самому решать, что делать. - Быстрый взгляд аркаррана обжег замершего у двери лейтенанта. Более всего в это мгновение Эмилио желал оказаться по ту сторону дверного полотна, но уйти без позволения не смел, а просить об этом было как-то не слишком своевременно. В кабинете Ксавьена назревала буря. - Милорд, я настаиваю на том, чтобы вы отдохнули. Здоровый сон залог долгой продуктивной жизни, - мэтр Шемин явно собирался произнести длинную поучительную речь о том, как важно следить за своим здоровьем, но граф нетерпеливо перебил его. - Мэтр, если в течение двух последующих дней мне удастся сохранить эту самую жизнь, я непременно последую вашему совету, а сейчас дайте мне этот треклятый эликсир и отойдите с дороги! Если я не успею к отходу "Звезды", клянусь, я заставлю вас в течении тритенка выносить судна в городском госпитале. - То есть как, сохранить жизнь? - удивленно повел головой лекарь, машинально раскрывая принесенный ларец и извлекая из него небольшой прозрачный флакон с зельем легкого голубоватого оттенка. Сообщение о том, что жизни аркаррана угрожает опасность, явно обеспокоило его гораздо больше, чем угроза заняться суднами в госпитале. - Не важно! - отмахнулся граф, нетерпеливо выхватывая из рук лекаря флакон и одним быстрым глотком выпивая его содержимое. - Все, я на пристани военного порта. Буду часа через два. Фертанго, когда вернусь, все протоколы ночных дознаний должны быть у меня на столе. С этими словам Ен подхватил с дивана шляпу и плащ, быстро перекинул через плечо перевязь со шпагой и уверенным твердым шагом вышел за дверь. - Лейтенант, - мэтр проводил удаляющегося аркаррана удивленным взглядом. - А что имел ввиду его милость, когда говорил о своей жизни? Что может ей угрожать в ближайшее время? Неужели слухи, которые распространяются по Замку со вчерашнего дня, имеют под собой основание? - Какие слухи, мэтр? - непонимающе покачал головой Фертанго, поправляя съехавшие на бок тома Лирунийского Кодекса на столе Ксавьена. - Поговаривают, что в городе идут повальные аресты, и что это связано с каким-то заговором против его величества. Меня сегодня ночью пять раз вызывали в сектор дознания. Причем арестанты, к которым меня вызывали, выглядели ужасно, но мастер Тимбольд требовал лишь привести их в сознание не более того. Кажется, я узнал двух офицеров эскадры, - речь лекаря была тороплива. Казалось, он хочет поскорее выдать всю имеющуюся информацию, чтобы побыстрее получить ответ на волнующий вопрос. - Слухи, как правило, преувеличивают масштабы происходящих событий, - флегматично заметил адъютант аркаррана, заканчивая укладывать Кодекс в аккуратную стопку и направляясь к двери.- Не стоит воспринимать их так буквально. - Губы лейтенанта растянулись в вежливой улыбке. Эмилио протянул руку, указывая лекарю на выход. - Прошу, мэтр. Его милость очень не любит, когда кто-то находится в его кабинете в его отсутствие. Если у вас есть еще вопросы, я готов обсудить их в приемной. Но право же, мне больше нечего вам сказать, кроме как, не верьте всему, что слышите от досужих сплетников. Лекарь подхватил свой ларец, пожал плечами и вышел из кабинета. Адъютант окинул помещение изучающим взглядом, словно пытаясь обнаружить в нем еще одного или нескольких неучтенных посетителей, хмыкнул и с грохотом закрыл дверь. В тоже мгновение в дверном проеме что-то щелкнуло, и заклинание надежно запечатало кабинет графа Ксавьена от проникновения посторонних.
Свежий утренний близ, врываясь в окно, весело трепал бумаги, в полном беспорядке разбросанные на столе адмирала, словно играя с ними. Полный тревожных дум Шейн Дерейра нервно расхаживал по каюте в ожидании аркаррана. Адмирал решил непременно дождаться друга и не выходить в море, не поговорив с ним. Шейну обязательно надо было сообщить графу последние новости и скоординировать действия на ближайшие сутки, поэтому он сделал все, чтобы задержать выход эскадры, несмотря на недовольство столичных офицеров, присланных из Веннати в качестве наблюдателей от Королевского морского департамента. Эти двое не понравились Дерейре с первого же взгляда. Разодетые в новые с иголочки мундиры, шикарные шляпы с великолепными плюмажами, звеня королевскими орденами, капитан Флейнорт и лейтенант Рукрат явились на "Звезду Лирунны" как раз в то время, когда от ее борта отчалил последний бот с остатками роты "Черных крабов", передислоцирующейся на "Чайку". Подняв на ноги всю вахту, вновь прибывшие наблюдатели представились, потребовали адмирала Дерейру на палубу и категорически отказывались проходить к нему в каюту, мотивируя отказ необходимостью прямо сейчас произвести смотр экипажа флагмана Лирунийской эскадры, а затем и всех еще оставшихся на ближнем рейде кораблей. На робкие замечания вахтенного офицера, что провести смотр сейчас нет никакой возможности, поскольку корабли готовы выйти в море, и ходовые кристаллы уже активированы, капитан Флейнорт громко рассмеялся и приказал немедленно прекратить пререкания и выполнять приказы. Гвалт на палубе стоял такой, что Дерейра, только что получивший рапорт об успешном завершении операции "Переброска", счел необходимым лично выяснить в чем дело. Появление Шейна на мостике вызвало среди находящихся на палубе матросов и офицеров некоторое замешательство. Веннатицы требовали немедленного исполнения приказа, но вахта встала по стойке смирно ввиду присутствия старшего морского начальника. Наблюдатели продолжали громко возмущаться бестолковостью лирунийских остолопов, и лишь громкий окрик вахтенного офицера "Адмирал на мостике!", заставил их немного сбавить тон. - Что, три тысячи дохлых крабов вам в глотку, здесь происходит? - грозно поинтересовался Шейн, разглядывая разодетых как франты столичных офицеров. - Эти вонючие жмурцы не выполняют приказ старшего офицера! - возмущенно фыркнул Флейнорт, в довольно развязной позе расположившись у грот-мачты. - Ну, вообще-то, старший офицер на этом корабле я, - Дерейра как бы между прочим смахнул с адмиральского эполета несуществующую пылинку. - И я никаких дополнительных приказов в последние полчаса не отдавал, а все предыдущие уже исполнены четко и в срок. Посему, уважаемый... - Шейн смерил капитана вопросительным взглядом, - Пока-Не-Знаю-Как-Вас-Звать, либо представьтесь, либо я прикажу команде привязать вас к мачте, спустить штаны и всыпать пару десятков розог по заднице за нарушение порядка на борту! Легкий шорох сдавленных смешков пронесся по выстроенным в ряд матросам. Начальник вахты - лейтенант Пален Васт и капитан "Звезды" Эдьен Аллеро благоразумно прикрыли лица полами шляп и дружно прокашлялись. Флейнорд заткнулся на полуслове, побагровел и, громко фыркнув, направился к капитанскому мостику. Его коллега лейтенант, благоразумно отступил к борту и замолчал, давая возможность старшему по званию самому разобраться в столь щекотливой ситуации. В несколько больших шагов преодолев расстояние от грот-мачты до лестницы на мостик, капитан уже схватился было за поручень, чтобы подняться, как вдруг громкий окрик за спиной заставил его остановиться. - Спустить трап правого борта! Принять королевского наблюдателя! Васт и Аллеро недоуменно переглянулись. - Еще один? - удивился капитан "Звезды". - Плодятся они в море, что ли? - недовольно фыркнул лейтенант. Получив одобрительный кивок адмирала, он дал знак матросам опустить злосчастный трап. Через минуту на палубу лирунийского флагмана вступил еще один офицер. Уже не молодой, но еще вполне крепкий мужчина лет пятидесяти, с покрытым морщинами лицом. Даже белые лайковые перчатки, не могли скрыть сильные, жилистые кисти, уверенно сжимающие эфес офицерской сабли. Тонкие, сухие, обветренные губы, пронзительный взгляд слегка прищуренных глаз, и, конечно же, уверенная стойка на слегка покачивающейся палубе корабля выдавали в нем старого морского волка. Мундир вновь прибывшего офицера был далеко не таким франтоватым, как у капитана и лейтенанта, да и ордена на груди блестели не столь ярко, видимо от длительного ношения. Но все это компенсировали эполеты авер-адмирала, блестевшие на плечах третьего наблюдателя. Легко коснувшись рукой края шляпы, отдавая честь вытянувшимся по струнке офицерам и матросам, он быстрым шагом миновал замершего у лестницы капитана Флейнорда и поднялся на капитанский мостик "Звезды Лирунны". - Авер-адмирал Грейк Исавен, - немного хрипловатым низким голосом отрекомендовался офицер, отдавая честь адмиралу. - Наблюдатель от Королевского морского совета. Вот наши сопроводительные бумаги, ваше превосходительство. Офицер достал из-за отворота обшлага конверт с красной королевской печатью и протянул его Дерейре. Шейн козырнул в ответ, взял конверт, сломал печать, извлек из него бумаги и пробежался по ним быстрым взглядом. - Адмирал Шейн Дерейра, к вашим услугам, ваше превосходительство, - удовлетворенно кивнул головой адмирал, и, повернувшись к стоящим на палубе наблюдателям, махнул им рукой. - Вы можете подняться на мостик, господа. Капитан и лейтенант быстро присоединились к уже стоящему на мостике авер-адмиралу и отдав честь Шейну, замерли немного позади Исавена. - Это мои ассистенты, ваше превосходительство, - Грейк кивнул головой назад. - Капитан Кейр Флейнорд и лейтенант Ольвин Рукарт. Я прошу прощения, мои коллеги прибыли на борт немного раньше. А рекомендательные бумаги все остались у меня. Они молоды и горячи, им не терпелось подняться на борт настоящего флагмана. А я старая морская развалина, - авер-адмирал ухмыльнулся в усы. - Мне на своем веку уже приходилось ходить в походы на кораблях вроде этого. Превосходный линкор, ваше превосходительство. Пятнадцать морских аллингов дает при хорошем ветре? - Восемнадцать, - гордо выдохнул Шейн, почувствовав в Исавене родную морскую душу.- И это не считая кристаллов хода. С ними все двадцать два выходят иногда. Благодарю вас, ваше превосходительство, за столь лестный отзыв о "Звезде". Это и правда гордость лирунийской эскадры. Я также приношу извинения вашим офицерам за столь грубое обращение. Если бы я знал, кто они... - Не стоит извинений, - авер-адмирад отрицательно покачал головой. - Вы были в своем праве. Мы прибыли в Лирунну вчера и, слишком устав в дороге, решили переночевать в гостинице. Нужно было хорошенько отдохнуть перед дальним походом. Но, видимо, "Янтарная слеза", которой хозяин угостил нас на ужин, была слишком крепкой, и выпито ее было чуть больше, чем следовало бы. Да еще этот пьянящий утренний бриз, - Грейк глубоко вздохнул и очень медленно выдохнул, словно смакуя морской воздух как дорогое вино. - Все это сыграло с моими офицерами дурную шутку, ударив в голову. Юность, неопытность, первый поход. Вы знаете, как это в первый раз увидеть море, человеку всю жизнь проведшему в глубине материка? - Нет, не думаю что мне известно это чувство. - Дерейра покачал головой. Рожденный у моря и всю сознательную жизнь проживший на его берегах, Шейн вообще не представлял, что может ощущать человек, впервые увидевший бескрайние синие просторы морских глубин. Тем более, что Айдиссен этим утром был особенно хорош. Легкий ветер с моря нагонял к берегу белые буруны небольших волн. Солнце, поднимающееся из-за далеких Ренонских гор, первыми лучами пробежав по воздушным пенным коронам, окрасило их в нежный розоватый цвет. Серые гранитные стены двух фортов, вынесенных на скальные выступы чуть дальше от города в море и защищающие его от нападения с моря, белые стены домов вдоль набережной, высокие синие шпили храмов, буйство зелени, еще не тронутой осенним увяданием, создавало вокруг восхитительно торжественную атмосферу спокойствия и благополучия, покоя и незыблемости. - Но, - Дерейра неуверенно повел плечами. - Разве ваши офицеры раньше никогда не видели моря? Как такое может быть? Они же служат в Королевском морском департаменте? - К сожалению, господин адмирал, большая часть офицеров, служащих там никогда не видели, а многие никогда и не увидят этих восхитительных просторов, - Исавен обвел рукой скрывающийся за горизонтом край моря. - Их воспитывают в столичной Морском Корпусе исключительно как штабных офицеров. К службе на море они не слишком готовы. - Странно, - пожал плечами Шейн. - Мне казалось, что командовать должен тот, кто понимает, что нужно делать. - Они понимают, - уверенно кивнул головой Исавен. - исключительно на бумаге. Его величеству и всем нам остается надеяться только на таких, как вы, отважных, смелых, верных короне морских волков, возмужавших в схватках и получивших опыт в дальних морских экспедициях. - По-моему, вы их недооцениваете, - адмирал слегка склонил голову и примирительно улыбнулся, видя, как напряглись и слегка покраснели стоящие за спиной авер-адмирала офицеры. - Во всяком случае, выглядят они браво и вполне уместно. Хотя... Простите господа, но вам придется переодеться. - Почему? - возмущенно фыркнул Флейнорд, поправляя орденский бант. - Потому что, если вас смоет волной за борт, - не давая Дерейре вставить ни слова, ответил Исавен, - все эти побрякушки и тряпки тут же потянут вас на дно. Мяукнуть не успеете. Немедленно переодеться и доложить! А мы пока с адмиралом обсудим некоторые подробности предстоящих маневров. - А как же смотр? - встрял в разговор лейтенант Рукарт - Адмирал Дерейра опытный морской офицер и он понимает смысл слова приказ, - отрезал Грейк. - Думаю, все распоряжения Его Величества насчет похода выполнены в точности. Не так ли, ваше превосходительство? - Безусловно, - кивнул головой Шейн. - Так не пора ли давать сигнал к отходу? - с улыбкой поинтересовался Исавен. - Мы можем пропустить прилив. - Нет, ваше превосходительство. - Шейн напрягся. Ему крайне необходимо было дождаться Ксавьена. - По решению Высокого Совета Лирунии, фарватер порта недавно был значительно углублен и немного расширен. Теперь мы можем выходить в море в любое время, не зависимо от прилива. Но, дело в том, что сейчас сезон дрейфа Сетей Вайлуна, это такие водоросли, - уточнил адмирал. - Приливом их могло прибить к выходу из бухты. Если корабль попадется в клубок "сетей" - все. На этом поход можно будет считать законченным. Руль оплетет намертво. Только магией можно освободить. Думаю, разумнее будет переждать часа два. Я выслал разведку в форты, они должны выяснить, свободен ли проход. Что говорить Дерейра придумывал прямо на ходу. Никаких скоплений водорослей на выходе из бухты нет, это ему доложили еще раньше. Да и не могло их там быть в это время года. Обычно скопления "сетей" наблюдались немного позже, когда в море начинались шторма, гнавшие большие волны на берег, а вместе с ними и огромные цепкие, крепкие как стальные канаты, водоросли. - Раз так, видимо у нас есть время еще отдохнуть. Привести себя в надлежащий вид и встретить Айдисенн как полагается, - авер-адмирал пожал плечами и согласно кивнул. - Мы не будем отвлекать ваших людей от подготовки. Но надеюсь, что через пару часов мы уже будем в море. - Будем, не сомневайтесь, ваше превосходительство, - Шейн довольно улыбнулся. У него есть еще два часа в запасе. Но где же все демоны Бездны носят графа?! Вахтенный офицер проводил королевских наблюдателей в отведенные им каюты, и команда вернулась к своим привычным занятиям. Прошло не менее получаса, прежде чем по камням пристани загрохотали колеса экипажа, и матрос доложил адмиралу, что милорд аркарран ждет его у трапа. - Наконец-то, - радостно хлопнул по столу Дерейра.
Еннарби Ксавьен ожидал друга, присев на ступеньку кареты и прикрыв глаза в тщетной надежде выкроить хотя бы несколько минут отдыха. Головная боль, мучавшая его всю дорогу до порта, утихла, оставив после себя неприятное чувство тяжести и некоторой заторможенности. - Ты опоздал! - слегка недовольный голос адмирала вывел аркаррана из состояния полудремы. - И я тоже рад тебя видеть, Шейн, - улыбнулся граф и, поднявшись на ноги, подал Дерейре руку в приветствии. - Неужели чувство обиды за опоздание не позволяет тебе пригласить меня в каюту на "Звезде" чтобы мы не отсвечивали тут как два краба на белом песке Девичьего Пляжа. - Не надо нам в каюту, - буркнул Шейн, пожимая руку Ксавьену. - Давай в карете поговорим, а еще лучше прогуляемся по пристани. Тебе полезно будет свежим воздухом подышать. А то скоро совсем в зомби превратишься. Смотри, какие темные круги под глазами, и бледный что тот вампир. Ты хоть спал сегодня? - Не забивай мне голову своей заботой, - отрезал аркарран.- Что случилось? Почему мы не можем поговорить на борту? - Слишком много лишних ушей нынче выросло у "Звезды", - заговорщицки кивнул адмирал головой в сторону пришвартованного чуть дальше флагмана. - Того и гляди и языки лишние отрастут. А при нынешнем положении дел это может повлечь за собой крайне болезненные последствия. Для вас, милорд, в первую очередь. Подхватив друга под локоть, Дерейра почти насильно поволок его дальше от "Звезды Лирунны". Отойдя на довольно приличное расстояние, он повернулся к Еннарби и торопливо заговорил: - Ен, у меня была целая ночь подумать над тем, что ты мне сказал вчера вечером, - негромко сообщил Шейн. - Да? - удивленно ухмыляясь, приподнял бровь граф. - И к каким же выводам ты пришел в результате ночных раздумий? - Не надо иронии, милорд, - скривился адмирал. - Примите как данность, что некоторым вашим фигурам нужно время и место для осознания своего маневра. Особенно, если учесть, что ими пытаются манипулировать и другие игроки. Фигуре довольно трудно ориентироваться на доске, когда к ней тянут руки со всех сторон. - Ты это помнишь? - в голосе Ксавьена послышалось совершенно искреннее удивление. От притворного веселья не осталось и следа. - Я все помню, Ен, - уверенно заявил адмирал.
Ничто хорошее не может длиться вечно. Дерейре было уже шестнадцать лет, когда эта простая истина ворвалась в его жизнь неумолимо и жестоко, как обычно врывается правда жизни в феерическое волшебство чуда. Уже целых шесть лет Шейн верой и правдой служил в доме Ксавьенов. Официально считаясь компаньоном молодого графа, на самом деле будучи ему единственным другом, и, пожалуй, самым близким человеком. После происшествия с Бураном, темная сторона Ена более не проявлялась с такой силой и ясностью. Бывали, конечно, периоды, когда Ксавьен становился мрачным и до крайности раздражительным, но усилиями мэтра Аньера и Шейна. Еннарби удавалось сдерживаться. Это был обычный, ничем не примечательный день на исходе лета. Шейн поднимался по одной из боковых лестниц горного тешшо, принадлежавшего Ксавьенам. С приснопамятного прорыва Зверя, мальчики и их наставник стали проводить здесь почти все время, лишь иногда спускаясь вниз в долину, где среди огромного парка располагался огромный фамильный графский замок. Мэтр Аньер справедливо полагал, что молодым людям куда удобнее и спокойнее жить вдали от суеты и соблазнов большого мира. Не то чтобы они находились в абсолютной изоляции. В силу происхождения и правил приличия, Еннарби, несмотря на юный возраст, должен был присутствовать в качестве хозяина на приемах, которые иногда устраивала его мать, по особо торжественным случаям. Но основное время Ен и Шейн жили в тешшо. Шейн уже почти поднялся на второй этаж, отведенный мальчикам, когда его довольно грубо остановили, схватив за плечо. - Ну что, щенок. Кончилась твоя сладкая жизнь? - раздался за спиной Дерейры злобный шепот. Юноша обернулся. Графский вассин Ласев с кривой ухмылкой на тонких губах сложив руки на груди мерил его презрительным взглядом. Годы, проведенные Шейном в компании графа, не прошли даром. В том числе он научился сдержанности и умению скрывать свои чувства. Почти всегда ему это удавалось. Вот и сейчас мальчик невинно улыбнулся и непонимающе покачал головой: - Не понимаю, о чем вы, господин Ласев. - Конечно, не понимаешь, - улыбка на губах вассина стала еще более презрительной. - С чего вдруг господам посвящать такое ничтожество как ты в свои планы. Шейн терялся в догадках. Нет, он конечно знал, что Унан не питает к нему трепетных чувств. С того самого дня, когда леди Даисити устроила вассину неслабую взбучку за жестокое обращение с Шейном. И Злопамятный Ласев использовал любую возможность чтобы поддеть мальчика, правда то того момента, пока это не увидел молодой граф. Случайно оказавшись свидетелем того, как Унан буквально сбил Шейна с ног, а затем презрительно высказывался о нем, пока Дерейра поднимался и отряхивался, Еннарби решительно подошел к вассину и в присутствии Шейна и дворовых слуг голосом, не терпящим возражений приказал с Ласеву сначала извиниться. Затем зарубить себе на носу, что Шейн Дерейра личный друг хозяина и обращаться к нему следует так к другу хозяина. То есть вежливо и почтительно, и если еще раз Ласев будет замечен в чем-то подобном, то Ену придется применить у вассину иные воспитательные меры, чтобы добиться повиновения и понимания. Молодому графу было на тот момент одиннадцать лет. Унан Ласев гораздо старше и выглядел без сомнения куда более внушительнее своего юного хозяина, но ни у кого из присутствующих не возникло даже минутного сомнения в том, что все приказы Ена должны быть исполнены. Невысокий хрупкий Ксавьен был настоящим Хозяином, и его право отдавать приказы не подлежало никакому сомнению. Тогда Шейн в который раз поразился тому, насколько сильны в Еннарби эта аристократическая властность и способность подчинять себе людей, не прикладывая к этому никаких особых усилий. - Молодой граф через две батенки уезжает в Лирунну. Учиться в академической школе. Он будет офицером, - Ласев сообщал новость с невыносимой радостью в голосе. Так, словно это он отправляется в столицу провинции, чтобы получить образование и офицерский патент. - А ты, вонючий выблядок морской жабы, вернешься к своим рваным сетям, гнилой лодке и тухлой рыбе. И уж я позабочусь, чтобы жизнь твоя была интересной и... недолгой. - Ен уезжает? - не веря собственным ушам, переспросил Шейн. - А то! - утвердительно кивнул вассин. - Благодарю вас за приятные новости, - Дерейра глубоко вздохнул, пытаясь унять волнение и не показать Унану всю глубину охвативших его чувств. - Господин Ласев, вы так трудились, поднимаясь в господские покои только для того, чтобы сообщить их мне? Я искренне вам благодарен. Думаю, моего молодого хозяина ждет в Лирунне блестящая карьера. Поспешу поздравить его со столь счастливым событием. И не дожидаясь, пока растерявшийся от такого поворота событий Унан придет в себя, Шейн перехватил покрепче большую миску спелых яблок, быстро преодолел оставшиеся несколько ступенек до балкона, и скрылся за дверью, ведущую в классную комнату, где его ждал Еннарби. - Ну, где ты бродишь?! - нетерпеливо воскликнул Ксавьен, когда за Дерейрой захлопнулась дверь. - Меня задержал Ласев, - спокойно сообщил юноша, ставя миску на стол, и подходя к окну. Менее всего Шейну хотелось, чтобы граф увидел, как он расстроен. Ксавьен уезжает в Лирунну и, следовательно, служба Дерейры в доме Ксавьенов закончена. Вассин без сомнения прав. Но не это так расстроило будущего адмирала. Ен, без сомнения, все знал, и ничего ему не сказал. И это друг? - Он снова приставал к тебе? - встревожено спросил Еннарби, подходя к Шейну и внимательно наблюдая за ним. Всегда рядом.
- Нет, милорд, - Дерейра с шумом втянул воздух. - Господин Ласев был весьма любезен. Просто поделился последними новостями. - Так это новости Ласева вызвали на твоем лице такую вселенскую скорбь и глубочайшую обиду? - продолжал допытываться молодой граф. - Нет, милорд - Шейн держался из последних сил. - Я ударился об угол, когда торопился к вам с фруктами. - "Милорд"? "Вы"? - удивленно переспросил Ен, с силой хватая Дерйеру за плечи и разворачивая к себе лицом. - Что произошло такого, что ты снова обращаешься ко мне как к хозяину? - Почему вы не сказали, что уезжаете?! - юноша не выдержал, и слезы обиды брызнули из глаз. Шейн оттолкнул графа и перешел к другому окну, отвернувшись. - Так ты все знаешь уже? - ухмыльнулся вослед ему граф, не пытаясь остановить. - Ну что же, сюрприз испорчен. Хотя... Шейн, моя матушка и герцог ждут нас в кабинете. Они хотят поговорить с тобой, - голос Ксавьена звучал уверенно и спокойно. Но Дерейра не хотел ничего слушать. Тяжелая жестокая обида и безысходность поглотили все его мысли. - Вы мой господин, милорд. О том, что я уволен, вы можете сказать мне сами. Не стоит тревожить по такому малозначительному поводу его светлость и леди Даисити, - глухо буркнул Шейн, разглядывая расстилающийся за окном пейзаж. Высокие скалистые горы, кое-где покрытые зеленоватыми островками редколесья, возвышались прямо за границей небольшого парка, окружавшего тешшо со всех сторон. Еще выше у самой границы облаков вдалеке белели высокие пики Большого Ренона, укрытые вечными снегами. - И все же я настаиваю, чтобы ты прошел со мной в кабинет и хотя бы попрощался с моей матушкой, - властно приказал Ксавьен, не двигаясь с места. - Думаю, она заслужила хотя бы такое проявления уважения с вашей стороны, господин Дерейра. - Вам будет приятно увидеть счастливую улыбку вашего дяди, когда меня отправят домой? - едко поинтересовался Шейн, пытаясь совладать с обуревавшими чувствами. - Ну, за выражением лица герцога мне, безусловно, будет интересно понаблюдать, - согласно кивнул головой граф. - Однако то, что хочет тебе сказать матушка, меня волнует гораздо больше. Успокойся, возьми себя в руки и идем! - Я готов доставить вам, милорд, это последнее удовольствие, - голос Дерейры источал сарказм. - Вы желаете видеть всю глубину моего унижения? Вам непременно надо увидеть, как его светлость пнет меня коленом под зад? Он так давно этого хотел. Что ж, идемте! Юноша оправился, нацепил на лицо самую любезную из всех любезных улыбок, и быстрым шагом направился к двери, распахнул ее и сделал графу приглашающий жест: - Прошу, милорд. Леди Даисити и его светлость ждут. Нехорошо заставлять таких уважаемых господ тратить время на бессмысленное просиживание в кабинете. Ксавьен склонил голову, изучающее разглядывая компаньона, затем хмыкнул, подошел к распахнутой двери и, внезапно ткнув Дерейру в грудь, тихо проговорил: - Иногда, чтобы потешить свое самолюбие унижением ближнего, люди слишком торопятся, и, не получив всей информации, тут же предпринимают необдуманные шаги, которые позже приводят к весьма печальным последствиям. Никогда не надо торопиться, господин Дерейра. Жизнь непредсказуема. Карты Дайфора иногда раскидываются весьма причудливым образом. И вот когда кажется, что вы в такой большой заднице, что глубже некуда, потому что там уже желудок начинается, стоит только напрячься и попробовать думать в позитивном ключе. Мир любит победителей, господин Дерейра. Никогда не стоит опускать руки и отчаиваться, пока не использован последний шанс и не поставлена последняя точка на карте твоей жизни, - уверенно заявил граф, убирая палец от груди Шейна. - Идем, нас ждут уже слишком долго. С этими словами Еннарби уверенно вышел в коридор и направился к большой центральной лестнице. Остановившись у перил, Ен вдруг повернулся и злобно сообщил совершенно растерявшемуся и уже ничего не понимающему Шейну: - А Ласеву я вырву язык за болтливость и желание всунуть свой длинный нос в дела, его не касающиеся. Этот мстительный жмурц испортил мне сюрприз.
И снова, как и в первый раз, когда он появился в Большом Доме, Шейн стоял перед сидящими в креслах леди Даисити Ксавьен и ее братом, всемогущим герцогом Анастардом. Чуть дальше, в глубине огромного хозяйского кабинета, у казавшегося бесконечным книжного шкафа стоял мэтр Аньер, и что-то внимательно изучал в старой потрепанной книге. Или делал вид что изучает, поскольку, как только слуга впустил в комнату юного графа и его компаньона, маг тут же захлопнул столь занимавший его всего мгновение назад том, и довольно сурово поинтересовался: - Почему вы заставляете себя ждать, молодые люди? - Простите, ваша светлость, - Еннарби виновато улыбнулся герцогу и стал буквально пропихивать упорно сопротивляющегося Шейна в центр комнаты. Дерейра упирался и больше всего в жизни хотел оказаться за тысячу аллингов от этого кабинета, от своего позора. - Матушка, мэтр, вы тоже простите нас за опоздание. Непредвиденные обстоятельства заставили нас задержаться. - Какие обстоятельства могли помешать вам, граф, выполнить просьбу матушки немедленно явиться сюда вместе со слугой? - герцог недовольно фыркнул и, поднявшись, отошел к окну, повернувшись к племяннику и его другу спиной. Всем своим видом Вильм Анастард пытался выразить свое неудовольствие столь неуместной задержкой. Оставив, наконец, упирающегося Шейна в покое, Ксавьен подошел к матери, коснулся губами ее протянутой руки и присел на стоящий рядом стул. Казалось, Ена совсем не беспокоит раздражение, сквозившее в гневной речи его дяди. - Дело в том, дядюшка, - Еннарби снова мило улыбнулся, - что ваш любимчик Ласев разболтал Шейну о том, что я уезжаю в Лирунну. И мой слишком стремительный друг решил, что на этом его служба в нашем доме закончена, а в качестве награды его ждет душевный пинок под зад и бесславное возвращение в родную деревню. Господин Дерейра, - граф повернулся в сторону Шейна и скривил губы в усмешке, - видимо ценит себя так мало и низко, что первый же намек на то, что он может оказаться ненужным в нашем доме, произвел на него весьма удручающее впечатление. Шейн уже начал паковать сундук, чтобы отбыть к матушке в деревню. Даже не попрощавшись. Мне стоило больших трудов уговорить его придти сюда. - А вы, мой юный друг, не пробовали приказать?- герцог резко повернулся и в упор уставился на сидящего возле матери племянника. Еннарби спокойно принял взгляд Анастарда. Пару минут граф и герцог буквально сверлили друг друга глазами. Наконец Вильм не выдержал и отвернулся. В последнее время старый аристократ все чаще ловил себя на мысли, что не может долго смотреть юному Ену в глаза. Эти бездонные черные омуты словно затягивали, не давая ни пошевелиться, ни сказать ни слова. И еще очень неприятное тревожное чувство какого-то подсознательного, древнего страха, таящегося где-то в самых глубинах души вызывал этот пронзительный, притягивающий взгляд. - Вам ли, дядюшка, - Ен довольно ухмылялся, - не знать, что кнут порою слишком малоэффективное средство стимуляции к действию. В некоторых случаях, слова могут гораздо больше. - Ты совсем распустил слуг, - недовольно буркнул герцог. - А вот тут вы, безусловно, правы, милорд, - граф согласно кивнул. - Некоторым моим слугам пора напомнить их место, и когда мы закончим с Шейном, я займусь этим лично. От этой простой казалось фразы, у тихо стоящего в стороне Дерейры мурашки побежали по спине. Ему вдруг на мгновение показалось, что вместо милого, спокойного, добродушного веселого четырнадцатилетнего мальчика Ена на стуле восседает тот самый Зверь, которого он видел несколько лет назад, и с которым ему больше сталкиваться не хотелось. В кабинете вдруг стало как-то неуютно, сыро и прохладно. Свежий ветер с гор ворвался в распахнутое окно и наполнил комнату леденящим духом далеких заснеженных вершин. Маг, до этого бесстрастно наблюдавший за перепалкой герцога и графа, вдруг резко оттолкнулся спиной от шкафа, в два шага преодолел расстояние, отделявшее его и Ена, и осторожно положил руку ему на плечо, слегка сжав. - Ваша милость, мы здесь собрались не просто так, - тихо напомнил мэтр, не убирая руку. - Да, конечно! - леди Даисити встала с кресла и, подойдя к Шейну, осторожно взяла его за подбородок, приподняв немного голову, так чтобы видеть его глаза. - Мой мальчик, неужели ты действительно думал, что мы можем так поступить с тобой? После всего, что ты для нас сделал? Шейн, ты конечно вправе иметь собственное мнение, но поверь, среди всех недостатков членов семьи Ксавьенов никогда не было черной неблагодарности. Голос графини звучал тихо, успокаивающе и немного обиженно. Юноше вдруг стало невыносимо стыдно. Этот мерзавец Ласев вывел его из равновесия, но где же были его собственные мозги? Неужели слово вассина значит для тебя, Шейн, больше чем многолетняя дружба с младшим графом и доброе отношение его матери? - Простите, миледи, - Дерейра со стыдом чувствовал, как пылают уши. - Я был расстроен и подумал Тхаур знает что. - Вот именно, - подтвердил Еннарби, уже совершенно спокойным тоном. Мэтр убрал руку с его плеча, но остался стоять за спинкой стула, на котором сидел Ксавьен. - Думаю, пора избавить тебя от мук неведения, - графиня ласково провела по плечу юноши и вернулась в кресло, прихватив со стола какие-то бумаги с красивыми синими печатями. - Дорогой брат, ты сообщишь Шейну новости, или мне это сделать? - поинтересовалась леди Даисити, слегка повернув голову в сторону герцога. - Это была ваша с Еннарби идея, сами и сообщайте, - безразлично кивнул Вильм. - Хорошо, - графиня Ксавьен снова повернулась к замершему в ожидании Шейну. - Господин Дерейра, - торжественно начала леди Ксавьен, - вы много лет верой и правдой служили нашему дому. Вы оказали нам неоценимые услуги, и были достойным компаньоном юного графа. Ваша преданность не может остаться невознагражденной. Мы долго думали, как воздать вам по заслугам, господин Дерейра. У вас острый пытливый ум, чистая душа и храброе сердце. Все это, позволит вам в будущем стать весьма достойным членом общества. И было бы большим расточительством не использовать ваши способности во благо, - графиня прижала руку к груди и сделала глубокий вдох. Напряженно замерший Шейн, наоборот даже дышать, кажется, перестал. - Всем известно как вы, мой мальчик, - Леди Ксавьен приветливо улыбнулась юноше, - любите море и корабли. Еннарби неоднократно рассказывал мне о том, как вы мечтаете о карьере капитана. Так вот, эта мечта может осуществиться прямо сегодня, молодой человек. Не знаю, известно ли вам, что несколько лет назад его величество своим указом позволил обучаться в академических офицерских школах курсантам неблагородного происхождения, при условии наличия согласия на то Высокого Совета провинции, успешной сдачи вступительных экзаменов, а также возможности оплатить обучение в полном объеме. Хотите ли вы поступить в Лирунийский морской корпус, господин Дерейра? Хочет ли он поступить в Корпус? Более глупый вопрос трудно было вообще представить. Шейн задохнулся в предчувствии свершения еще одного чуда. Последние два года Лирунийский морской корпус - академическая офицерская школа, занимающаяся подготовкой офицеров для службы на флоте Его Величества - снился Шейну как самая заветная и самая недостижимая мечта. Привыкший все мерить существующими реалиями жизни, юноша прекрасно понимал, что ему - сыну простого рыбака - путь в Корпус, куда принимали исключительно сыновей благородных родителей, закрыт и запечатан вечным заклятием. - Миледи, - хрипло выдохнул Дерйера, пряча взгляд, - разве я могу позволить себе мечтать о таком? - Скромняга, - хихикнул со стула Ен, но под осуждающим взглядом матери немедленно принял торжественный вид и замолчал. - Кто же, как не вы, молодой человек? - склонила голову графиня. - Так хотите или нет? - Хочу, - на более пространный ответ у Шейна уже не осталось ни душевных, ни физических сил. - Отлично! - улыбнулась миледи. - Тогда посмотрим на эти бумаги. С этими словами графиня начала аккуратно перекладывать документы, попутно зачитывая их содержание. - Сим актом засвидетельствовано, что, по рекомендации его светлости герцога Вильма Харвена Анастарда, его сиятельства графа Еннарби Элодвира Ксавьена и ее сиятельства графини Даисити Вильвии Ксавьен, Лирунийский Высокий Совет считает возможным позволить абнеру Шейну Наиру Дерейре получить условное дворянство и поступить на обучение в Лирунийский морской корпус, - мать Еннарби отложила первый документ на стол, а у Шейна все сжалось внутри. То, что сейчас происходило в этом большом, пронизанном духом старины и благородства тешшо было сродни восходу солнца на севере. Во всяком случае, Дерейра очень боялся, что сейчас проснется и этот кабинет, и люди в нем, растают в небытии. Графиня, между тем, продолжила и развернула следующий документ - Сим документом свидетельствуется, что абнер Шейн Наир Дерейра успешно сдал вступительные кандидатские экзамены в Лирунийский морской корпус. Решением выездного заседания приемной комиссии, проведенным 24 лармиона 2850 года от Исхода каунов в тешшо "Сверкающая долина", находящимся в единоличной собственности его светлости графа Еннарби Элодвира Ксавьена, абнер Дерейра рекомендован к зачислению на второй курс Лирунийского морского корпуса по направлению "Офицерское морское дело", - еще один документ лег на стол. Шейн непонимающе огляделся и пожал плечами. - Тебе что-то непонятно, мой мальчик? - голос графини звучал все также успокаивающе. - Простите, миледи, - выдавил из себя юноша. - Я что-то не припомню, когда сдавал экзамены комиссии. - Конечно сдавал! - снова подал голос Ен. - Помнишь, тритенк назад сюда приезжали несколько важных господ? Мэтр еще тогда задал нам с тобой уйму уроков? А потом эти важные господа еще почти два часа допрашивали тебя в этом кабинете. - Еннарби, - недовольно поморщилась графиня, - вы не могли бы более аккуратно выбирать выражения? Что значит "допрашивали"? Комиссии надо было получить наиболее полное представление о способностях Шейна. Их любопытство вполне оправдано. - Но на меня они потратили менее получаса! - заявил юный граф. - Когда имя Шейн Дерейра будут ассоциировать с дворянским гербом, воспитанием, достоинством, и прочими атрибутами благородного человека, - Вильм Анастард наконец счел возможным снова вступить в разговор, - мастерам Корпуса возможно и не надо будет тратить на знакомство с ним столько времени. - А я всегда считал, что благородство, воспитание и прочие атрибуты, как вы дядюшка их назвали, - Ксавьен лукаво прищурился, - вовсе не подразумевают безусловное наличие дворянского герба. Достойным человеком можно быть даже не имея длинной аристократической родословной и красивой картинки на дверцах кареты. - Друзья мои, - леди Даисити поспешила вмешаться и предотвратить очередную перепалку между братом и сыном, - давайте уже закончим с нашим делом и перестанем терзать Шейна неизвестностью. Герцог, недовольно поглядывая в сторону племянника, развел руками, предоставляя сестре слово. Ен же просто кивнул головой и приготовился слушать дальнейшую речь матери. - Вы, мой мальчик, успешно сдали экзамен, - заявила графиня, откладывая в сторону заверенный печатями экзаменационный лист Шейна. - Причем, ваши познания настолько впечатлили мастеров Корпуса, что они готовы принять вас сразу на второй курс. Итак, теперь, имея на руках согласие Высокого Совета и весьма успешный экзаменационный лист, вас отделяет от Корпуса всего самая малость - восемь тысяч экров за четыре года обучения, и еще пять на расходы. - Мне никогда не собрать таких денег! - отчаянно выдохнул Дерейра, понимая, как близко сейчас он стоит от самого главного события в своей жизни. - Это неподъемная сумма. Даже если моя мать продаст наш дом и баркас отца со всеми снастями. - Ничего продавать не надо, Шейн, - леди Ксавьен улыбнулась и протянула юноше две небольшие бумаги с красивыми виньетками по краям. - Это оплаченный расходный лист за твое обучение, и банковское извещение об открытии в Первом королевском банке счета на твое имя. Вчера на него поступило десять тысяч экров. Можешь распоряжаться ими как посчитаешь нужным. Мой мальчик, через две батенки вы оправитесь в Лирунну, чтобы поступить в Морской корпус и стать офицером. В кабинете воцарилась гробовая тишина. Герцог, Ксавьены и мэтр Аньер с нескрываемым любопытством наблюдали за реакцией Шейна. А бедный Дерейера лишь молча переводил недоверчивый взгляд с Анастарда, потом на Ена, потом на его мать и, наконец, на ухмыляющегося мага. Юноше казалось, что это все какой-то мираж, болезненный бред сумасшедшего. Он ждал, что вот сейчас Вильм расхохочется ему в лицо и заявит, что происходящее всего лишь шутка, и что он, Дерейра, конечно же, ни в каком Корпусе учиться не будет, поскольку не вышел родом. Что его удел - рыбацкий баркас, штопаные сети и унылая скромная жизнь в глухой затерянной среди скал деревушке. Но никто не смеялся. Наоборот, мэтр Аньер, видя, что растерянность юноши лишила его возможности адекватно воспринимать действительность, подошел к нему, одобряюще похлопал по плечу и с нескрываемой гордостью заметил: - Я всегда знал, что из вас, господин Дерейра, будет толк. Думаю, что со временем мы еще услышим о ваших беспримерных героических деяниях и сможем пожать руку адмиралу королевского флота. - Господину будущему адмиралу неплохо бы сейчас вспомнить правила приличия и поблагодарить своих благодетелей за оказанную ему небывалую честь, - недовольно фыркнул от окна герцог Аанастард. - Оставь, Вильм, - леди Даисити тоже подошла ближе к Шейну и бережно взяла его за руку. - Видишь, мальчик растерян и не понимает что происходит. Ему нужно время чтобы опомниться. Давай будем снисходительны. Не каждый же день у человека сбываются заветные мечты. - Некогда ждать, пока он опомнится, - герцог оторвался, наконец, от окна, возле которого простоял почти все время и, приблизившись к двери, заметил, - мне пора идти. Я и так потратил на вас, господин будущий адмирал, слишком много времени. Надеюсь, вы найдете возможность высказать мне свое почтение и благодарность при нашей следующей встрече. Сестра вынудила дать вам рекомендации, поэтому я считаю своим долгом проследить за тем, насколько вы сможете оправдать оказанное доверие. Я буду следить за вами, молодой человек. Исси, Еннарби - доброго дня вам. Мэтр, у вас есть еще время преподать мальчишке несколько уроков хороших манер. В обществе юношей из благородных семей эти познания будут ему не менее необходимы, чем сведения из математики, географии и прочих наук. С этими словами герцог вышел за дверь, оставив ошеломленного и все еще не пришедшего в себя Шейна в компании самых близких и, как впоследствии выяснилось, самых дорогих ему людей. Видя, что Дерейра все никак не придет в себя после столь ошеломительного поворота судьбы, леди Ксавьен взяла юношу под локоть, практически насильно подвела его к креслу, в котором сидела до этого сама и усадила в него растерянного Шейна. Еннарби подскочил к нему с боку и, схватив за плечо, сильно тряхнул. - Шейн! Дружище! Очнись! - радостно воскликнул граф, пытаясь привести Дерейру в чувство. Юноша повел невидящим взглядом по присутствующим в кабинете людям и вдруг медленно сполз с кресла на пол, встал на колени и принялся целовать подол платья графини. Когда же опешившая от такой резкой смены настроения Дерейры, леди Даисити вырвала подол из его рук, Шейн повернулся к стоящему рядом Ену и попытался было схватить его за колени. Ксавьен сделал широкий шаг назад, уклоняясь от объятий, и испуганно вскрикнул: - Мэтр! Он помешался на радостях! Аньер молча подошел к Шейну, подхватил подмышки, рывком поднял на ноги и, взяв со стола наполненный вином бокал, сунул его юноше под нос. - Пей! - не терпящим возражения тоном приказал маг, буквально заливая вино в рот вяло сопротивляющегося Дерейры. - Мэтр, это же "Пьянтрэ". Не слишком ли крепкий напиток для юного организма? - встревожено поинтересовалась графиня, наблюдая за тем, как Эрлитт осторожно усаживает уже слегка захмелевшего юношу назад в кресло. - Юный организм пережил сильное нервное потрясение, - возразил маг. - Несколько глотков крепкого вина с травами снимет напряжение и позволит немного расслабиться. - С ним все будет в порядке? - встревожено спросил Ен, подходя к Шейну и беря его за руку. - Гроза морей, ты как? - Нормально, - выдавил Дерейра. Пряное вино и небольшой успокоительный ментальный импульс, посланный магом, возымели целительное действие. Юноша уже вполне пришел в себя и оправился от так глубоко захлестнувшего его волнения. - Миледи! Ен! Мэтр! Простите, я не знаю что сказать. У меня нет слов, чтобы выразить всю глубину моей благодарности! Я обязательно верну вам все деньги... - Нет! - графиня резко оборвала пламенную речь Шейна. - Я ничего не хочу слышать ни о каких деньгах! Никакими материальными благами невозможно оценить твою помощь нам, мой мальчик. Благодаря тебе, в том числе, мой сын в здравом уме дожил до сегодняшнего дня. Что значат какие-то золотые кругляшки по сравнению с этим? Поэтому вопрос денег между нами больше никогда не поднимается. Ясно? Шейну оставалось лишь покорно кивнуть. - И вот еще, господин Дерейра, - голос графини стал напряженным и строгим. - Запомните отныне, что мужчина может встать на колени в весьма ограниченном перечне случаев. Что касается непосредственно вас, то, думаю, вы сделаете это трижды. Во-первых, когда будете целовать королевских драконов на флаге Корпуса и получать офицерскую шпагу, во-вторых, вы, несомненно, преклоните колено перед вашей избранницей, предлагая ей стать вашей женой, и, в-третьих... - леди Ксавьен на секунду замолчала, а затем закончила, - думаю, ваша матушка достойна того, чтобы вы встали на колено перед ней и поблагодарили за данную вам жизнь. И все. Более ни перед кем, и никогда. Вы поняли меня? - Да, миледи, - смущенно выдавил Дерейра, уже жалея о такой излишней эмоциональности. - Вот и славно, - графиня тепло улыбнулась засмущавшемуся юноше. - Учись сдерживаться, мой мальчик. Та взрослая жизнь, в которую ты окунешься совсем скоро, не терпит излишней чувственности. Спокойствие, рассудительность и уверенность - вот чему тебе придется учиться в самое ближайшее время. Но пока у тебя еще есть несколько дней, чтобы побыть в детстве. Проведи их с матушкой. Она так скучает по тебе, а вскорости вам предстоит долгая разлука. Я приказала отвезти тебя домой. Через матенку за тобой пришлют экипаж. Иди, собирайся. Шейну оставалось лишь покорно кивнуть и выполнить указание графини. Ен, сопровождавший друга до его комнаты и просидевший вместе с ним, все время пока Дерейра укладывал свои нехитрые пожитки, все уши ему прожужжал, мечтая о приключениях, которые несомненно ждут их в столице провинции. О бесконечном количестве возможностей, которые предоставляет самостоятельная жизнь, о том, как здорово, что они будут учиться, хоть и в разных школах, но зато в одном городе, и как хорошо будет иногда встречаться во время увольнительных. Ксавьен говорил, говорил, говорил, а у все еще растерянного и плохо соображающего Дерейры в голове крутилась лишь одна мысль - он будет капитаном, он увидит дальние моря, он будет стоять у штурвала и вести свой корабль к неизвестным берегам.
Так началась новая страница жизни будущего адмирала королевского флота. В начале осени он вместе с графом Ксавьеном прибыли в Лирунну и начали обучение. Ен выбрал Академическую офицерскую школу при Департаменте королевских арранов. Что было вполне ожидаемо и предсказуемо. С самых ранних лет у молодого графа проявились способности к логическому мышлению, наблюдательности и прочим, весьма полезным для аррана качествам. В первое время Шейн очень скучал по матери, оставшейся в деревне, и по Ену, с которым ему так и не удалось повидаться в первые тритенки обучения. Но долго грустить не пришлось. Напряженный учебный график и сложности адаптации к новому окружению почти полностью поглотили юношу, не оставляя времени на тоску и сожаления об ушедших славных денечках. В общем и целом дела у него шли вполне успешно. Мастера Корпуса были довольны его сообразительностью, умом и огромным желанием учиться. Знаний, которые вложил в голову Шейна мэтр Аньер, вполне хватало Дерейре, чтобы чувствовать себя на занятиях вполне уверенно, несмотря на то, что его однокашники занимались в Корпусе уже второй год. И все бы было ничего, если бы не одно обстоятельство, значительно осложнявшее пребывание Шейна в стенах Корпуса. Если преподаватели и наставники школы имели о Дерейре весьма благоприятное впечатление, то отношения с однокурсниками у юноши не сложились сразу же. Курсанты из знатных семей не желали иметь ничего общего с безродным плебеем, недостойным не то что учиться, а даже находиться в одном с ними помещении. Те, кто победнее, к тому же жутко завидовали его финансовой независимости, и абсолютное большинство считало его самоуверенным выскочкой и подлизой. Открытому и общительному Шейну такое отношение сначала было непонятно. Привыкший к достаточно ровному, даже дружескому отношению со стороны Ксавьенов, юноша совершенно искренне надеялся, что и в Корпусе его примут если не как друга, то, минимум, как равного. Его ожидания не оправдались. Лишь несколько человек, в основном сыновья зажиточных горожан или обедневших дворян, сочли для себя возможным отнестись к нему более менее доброжелательно. Но этого было недостаточно. Бесконечные издевки, пинки, и прочие мелкие пакости со стороны завистников и недоброжелателей превратили некогда добродушного и открытого юношу в озлобленного настороженного волчонка. Оптимизма Шейну не добавил и визит герцога Анастрада, навестившего Корпус через тритенк после начала обучения там Дерейры. Как раз в этот день юноша был наказан пребыванием в карцере и внеочередным дежурством по классу из-за стычки, произошедшей между ним и виконтом Лловарэ днем ранее. Взбешенный оскорбительными выражениями, которыми виконт выразился о предках Шейна, Дерейра не сдержался, и в весьма грубой форме прошелся не только по самому виконту, но и по его многочисленной родне, которая, по словам сослуживцев Лловарэ и Дерейры, "дырку дыркой прикрывает, но нос до неба задирает". Слово за слово, словесная перепалка перешла в рукоприкладство, закончившееся быстро и больно. Шейну достаточно было сделать один сильный толчок, чтобы Лловарэ с проклятьями растянулся на полу. Лишь появление классного офицера предотвратило развитие конфликта, в результате которого Дерейра оказался в карцере. - Ты не оправдал доверия ее сиятельства и моего! - слова герцога Анастарда звучали тогда, как приговор. - Еще одна подобная выходка, и тебя вышвырнут из Корпуса! Даже заступничество Ксавьенов тебя не спасет! Ты понял?! Конечно, он все прекрасно понимал, но поделать ничего не мог. Тогда не мог. И все, конечно же, шло к безусловному исключению, несмотря на отличные показатели в учебе, терпеть своенравного курсанта, способного на оскорбление ответить рукоприкладством не взирая на чины и звания, никто не стал бы. И кончилось бы все печально, если бы не один разговор, произошедший прохладным осенним утром в одном из классов Корпуса. Это был обычный, ничем не примечательный день. Дерейра уныло махал метлой, сметая со школьного плаца опавшую листву, размышляя о том, как несправедлив мир, дающий одним много возможностей, но мало желания, а другим Мечту и минимум шансов на ее исполнение. Заметив появившихся из-за угла казармы Лловарэ с товарищами, Шейн поспешно отвернулся. Видеть эту компанию сейчас ему хотелось менее всего. Угроза исключения, нависшая над Дерейрой, сделала его более осторожным и тактичным. Изо всех сил он старался не обращать внимания на издевки со стороны виконта и его друзей, игнорируя его обидные замечания и бесконечные попытки развязать ссору. Одному Великому Страннику ведомо, каких душевных усилий стоили Шейну эта сдержанность и видимое безразличие. - Вот, наконец Рыбий Хвост занят привычной для плебея работой, - ехидный голос виконта раздался прямо за спиной Дерейры. - Метла и мусор, вот твое место и служба. Шейн нацепил на лицо самую любезную улыбку и, повернувшись к виконту, вежливо заметил: - А вы, виконт, я вижу, дышите свежим воздухом, наслаждаясь чудесным днем в свободное время? Конечно, моцион необходим для поддержания работоспособности и свежести восприятия. Книжная пыль в школьной библиотеке, она так губительна для легких и глаз. Мастер Корант конечно же должен понять это и более не приставать к вам с глупыми вопросами по навигации. Виконт побагровел. Подошедшие с ним курсанты, до этого поддерживавшие друга ухмылками и смешками, умолкли и с нескрываемым любопытством наблюдали за развивающимся конфликтом. Лловарэ шумно выдохнул и со злостью ударил кулаком по ладони. Буквально вчера на занятиях по навигации мастер школы Ритон Корант в довольно грубой форме высказался об умственных способностях виконта, так и не сумевшего ответить урок, несмотря на неоднократные подсказки мастера и других курсантов. Итогом его выступления была единица в журнале и настоятельная рекомендация вместо протирания штанов в курсантском клубе, проводить свободное время с пользой, изучая специальную литературу в библиотеке. Это замечание было еще более обидным на фоне того, что перед Лловаре Дерейра блестяще ответил на все вопросы мастера, заработав "отлично" и похвалу в курсантскую книжку. Ссора была неизбежна. Разъяренный виконт уже сделал шаг к улыбающемуся Шейну, но тут тишину осеннего утра разорвал звонкий цокот копыт и грохот окованных колес экипажа по брусчатке. Дежурные курсанты быстро распахнули ворота школы, и во дворе Корпуса сразу стало тесно. Большая карета, украшенная гербами дома Анастардов, запряженная четверкой великолепных гнедых лошадей, резво вкатилась на плац и замерла у крыльца дома начальника школы. Экипаж сопровождала пятерка всадников - четверо мужчин и невысокая миловидная русоволосая девушка - один взгляд на которых вызвал у собравшихся на плацу курсантов вздохи восхищения. "Нааги! Это нааги герцога Анастарда!". Шейн непроизвольно повернулся на шум. Не то чтобы ему были так интересны нааги. Пребывая в доме Ксавьенов, он видел их предостаточно. Даже один раз, когда аркнааг Анастарда Ниос давал юному графу урок владения клинком, Дерейра также имел возможность сделать пару выпадов в паре с главным телохранителем герцога. Шейн никогда не был особо искусным фехтовальщиком, ему гораздо ближе была простая рыбацкая драка, честная и беспощадная, но даже он смог оценить тогда мастерство Ниоса Таллара. Нааг был не просто хорош, он был практически идеален, насколько вообще может быть идеален воин и телохранитель. Стремительный и осторожный, сильный и расчетливый, он был опасным противником в бою, и едва обозначенной тенью господина в жизни. Впрочем, его соратники по наагвинте - специально собранной и отлаженной команде личных охранников, - были немногим хуже. Недаром пятерка телохранителей герцога Анастарда считалась одной из лучших. Еще бы, не часто удавалось собрать такую практически классическую наагвинту из трех воинов, мага и лекарки. Они были великолепны. Обычно нааги старались быть как можно более незаметными. Находясь неотлучно рядом с хозяевами, даже на светских приемах они умели быть неуловимыми и неосязаемыми. Оставаясь в непосредственной близости с господином, нааги были настолько естественны, что их присутствие среди блестящей благородной публики практически не ощущалось. Но не в этот раз. Наагвинта герцога сегодня блистала, как драгоценные камни в дорогих оправах. Роскошные вороные кони, куртки и плащи в цветах дома Анастардов, гербы на плечах, начищенная до блеска амуниция - сделали из телохранителей Вильма Анастарда настоящих ливрейных слуг. За спиной Шейна все еще летел шорох восхищенных вздохов, а он судорожно пытался догадаться, с чего вдруг герцогу понадобился такой пафосный въезд. Вышвырнуть его из школы Вильм вполне мог и без лишнего эпатажа. Лихо соскочив на землю, Ниос распахнул дверцу экипажа, и тут уже Дерейре пришлось радостно вздохнуть, потому что вслед за насупленным и чем-то явно недовольным Анастардом из кареты вышел Ен. Дерейра не видел друга два тритенка, и поразился, насколько он изменился за этот весьма короткий срок. Одетый в черную форму курсанта Школы арранов, граф уже не выглядел тем юным наивным четырнадцатилетним мальчиком, с которым Шейн расстался всего несколько батенок тому. В первое мгновение Дерейра решил что ошибся, и вместе с Анастаром приехал один из его троих сыновей. Впрочем, спутник герцога, заметив Шейна, радостно улыбнулся и приветственно махнул рукой, развеяв все сомнения. Это точно был граф Ксавьен, возмужавший и повзрослевший. К Вильму Анастарду быстро подошел начальник Корпуса полковник Лилен Тирок, и, приложив руку к шляпе, отдал ему честь. Герцог склонил голов в приветствии. Закончив с церемонией встречи, полковник и гость обменялись несколькими фразами, после чего начальник Корпуса повернулся и громко приказал: - Курсант Дерейра, ко мне! Бегом! Шейн не заставил повторять приказ дважды и через пару мгновений уже стоял перед собравшимися у экипажа герцога аристократами. - Курсант Дерейра, господин полковник! Вы вызывали! - бодро отрапортовал Шейн, буквально поедая стоящего чуть в стороне ухмыляющегося Ксавьена глазами. - Вижу, ты начал осваивать новый вид вооружения, - вместо приветствия заметил герцог, кивая на метлу, которую Дерейра все еще сжимал в руке. Замерший по стойке смирно Шейн лишь вежливо улыбнулся. Его просто распирало от желания поговорить с другом, но нарушить субординацию не смел, поэтому терпеливо ждал распоряжений начальника Корпуса. - Курсант Дерейра в последнее время слишком вспыльчив, а занятие на плацу с метлой способствуют воспитанию терпения и самоконтроля, - иронично заметил полковник, бросая на Шейна быстрый взгляд. - Вот как, - Анастард приподнял бровь. - И почему я не удивлен? Впрочем, - герцог недовольно выдохнул, - вопросы, связанные с этим курсантом я хотел бы осудить не на плацу, господин полковник. А пока, позвольте представить вам моего племянника. Еннарби, - Вильм повернулся к графу и махнул рукой, предлагая ему подойти ближе. - Граф Еннарби Элодвир Ксавьен, господин полковник, - с легкой ноткой торжественности сообщил герцог, когда Ен встал рядом с ним. - Милорд, - лицо начальник Корпуса озарила подобострастная улыбка. - Я так рад познакомиться с вами. Ваш дядя так много рассказывал о вас. Как жаль что для обучения вы выбрали не наш Корпус. Морская школа гордилась бы таким курсантом. - Мне тоже приятно познакомиться с вами, господин полковник, - граф склонил голову в вежливом поклоне, а Шейн еще раз поразился тем изменениям, которые произошли в его друге за столь короткое время. Еннарби Ксавьен - четырнадцатилетний курсант академической школы, общаясь с полковником совсем не выглядел младшим. Скорее наоборот. Слегка приглушенный голос, чуть снисходительный поклон, и доброжелательно-покровительственная улыбка... Нет, Ен прекрасно осознавал свое место и право. Полковник Тирок мог быть хоть триста раз старше его по званию и возрасту, но по праву рождения Ксавьен всегда был выше и главнее. Это уже не был тот бесшабашный, открытый, свободный в выражении эмоций и чувств мальчишка, когда-то столкнувшийся с Шейном в господском саду. Рядом с герцогом Анастардом стоял совершенно взрослый мужчина, благородный аристократ, представитель старинного знатного рода. Дерейра тихо вздохнул - ему таким не стать никогда. - К сожалению, господин полковник, - Еннарби мило улыбнулся и пожал протянутую Тироком ладонь. - У меня сложные отношения с кораблями и морем. В отличие от моего друга Шейна, - Ксавьен кивнул в сторону Шейна. - Уверен, что он ваш лучший курсант. - Ну, - полковник кинул быстрый взгляд на герцога. - Курсант Дерейра весьма способен к наукам. - Не сомневаюсь, - кивнул Ен. - Уверен, вы не хотите потерять такого талантливого ученика. Не так ли, господин Тирок? Всегда рядом.
- Да, ваша светлость, - полковник радостно улыбнулся. - Мэтр Свероно, наш библиотекарь, собрал неплохую коллекцию книг по оружию, фортификации и морскому делу. Все фонды нашего книгохранилища к вашим услугам, милорд. Курсант Дерейра, вы освобождены от наряда, проводите его светлость в библиотеку Корпуса. - Да, господин полковник! - бодро отрапортовал Шейн, радости которого не было предела. Кроме счастливого предвкушения от несомненно захватывающей беседы с другом, Дерейру безмерно радовало выражение лиц виконта Лловарэ и его присных, издалека внимательно наблюдавших за происходящим. Виконт не мог поверить своим глазам. Рыбий Хвост - безродный сын рыбака - запросто общается в кругу столь благородной публики. События между тем развивались стремительно. - Отлично! - граф удовлетворенно улыбнулся. - Я непременно осмотрю ваше книгохранилище, господин полковник. Но есть одна проблема, - Ксавьен быстро выхватил из рук Шейна метлу и молниеносно всучил ее полковнику. - Не думаю, что уместно посещать библиотеку с этим агрегатом. Явиться в храм познания и мудрости с метлой в руках настоящее святотатство, вы согласны, господин полковник? Уверен, среди вон тех курсантов, - Ксавьен кивнул головой в сторону стоявших неподалеку виконта и его товарищей, - надеется герой, который подхватит упавшую метлу и завершит подвиг уборки плаца с достоинством и честью. А мы с Шейном не будем терять время. Нам тоже есть о чем побеседовать. Дядюшка, я жду вас здесь через час. Приятного дня, господа! Не дожидаясь ответа полковника и герцога, Еннарби схватил Дерейру за рукав форменной куртки и потащил в сторону от ошеломленных таким неистовым напором Анастарда и Тирока. Ен волок ничего не понимающего Шейна до самого крыльца здания, в котором располагалась библиотека. И лишь скрывшись от любопытных взглядов за ее толстыми дубовыми дверями, граф выпустил из цепких пальцев ткань рукава куртки Шейна, шумно выдохнул и расхохотался, искренне и весело, вновь став прежним Еном, таким, каким его помнил Дерейра. - Милорд? - Шейн не понимал причин такого бурного веселья. Но больше всего ему было интересно, как из пяти зданий окружавших плац Корпуса Ен безошибочно определил то, в котором находилось книгохранилище и читальный зал. Ксавьен между тем не думал успокаиваться. Его просто распирало от смеха. - Ваше сиятельство, с вами все в порядке? - обеспокоенно поинтересовался Шейн. Граф вдруг резко перестал хохотать, замолчал и очень серьезно посмотрел другу прямо в глаза. - Вы, господин Дерейра, за те два тритенка, что мы не виделись, резко потеряли память? Или курсанту Морского Корпуса не пристало иметь дело с ванком Ксавьеном, которого тошнит от одного вида покачивающегося на волнах корабля? Ванк, - повторил Ен словно смакуя каждую букву. - Какое, все же интересное слово. Именно так вы - морские волки - называете тех, кому не дано смело бороздить бескрайние просторы Айдиссена? Куда уж нам сухопутным... - Ен! Прекрати! - Шейн больше не мог выносить сарказм и едкую иронию, пронизавшую каждое слово, слетавшее с губ друга. - Вы... ты же прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. - Нет, не знаю, - уверенно возразил Ксавьен. - С каких пор мы снова на "Вы", и с каких пор между нами снова в силе прочие светские условности? Разве здесь есть посторонние? - граф обвел рукой пустой холл библиотеки. - Нет, но... - Дерейра глубоко вздохнул и мрачно пробормотал, - ты так повзрослел за эти два тритенка. Совершенно другой человек. Я думал... Ай! - Шейн отчаянно махнул рукой. Вся нервозность последних дней, немыслимое напряжение воли, не дававшее ему сорваться, слились в этот один решительный жест. - Ты ничего не понимаешь! - Ну почему же, - Еннарби уже совершенно успокоился и теперь внимательно разглядывал друга, слегка склонив голову. - Я все прекрасно понимаю. Мало того, я даже знаю, как тебя неласково здесь приняли. Кроме того, я уверен, что мысленно ты снова пакуешь свои пожитки в уверенности, что мой всесильный дядюшка приехал только для того, чтобы вышвырнуть тебя вон из Корпуса, - граф лукаво улыбнулся - Ты все знаешь? - Дерейра удивленно вскинул брови. - Ах, да! Герцог! Наверное он с радостью поделился с тобой моими успехами. - Давай-ка для начала найдем более укромное место для разговора, - Ен осмотрелся и увидев лестницу, поинтересовался, - класс для игры в ву-такки на втором этаже, не так ли? - Откуда ты знаешь? - еще больше удивился Шейн. - И вообще, как ты понял, что библиотека находится в этом здании? - Наблюдательность и информация, Шейн, весьма полезные вещи. Незаменимые просто, - Ксавьен усмехнулся и уверенно направился к лестнице. - Не стой столбом, у нас крайне мало времени, а тебе еще нужно кое с кем познакомиться. - С кем познакомится? - не понял Дерейра, но послушно проследовал за графом. - Терпение, друг мой, терпение, - голос Еннарби раздавался уже с площадки второго этажа и Шейн ускорил шаг, чтобы догнать товарища. В большом помещении библиотеки отведенном под игровой зал было гулко и пустынно. Пространство, разделенное высокими дубовыми стеллажами с книгами, представляло из себя целую череду небольших уютных помещений, с большими столами и удобными стульями. Граф стремительно шел вдоль импровизированного коридора, заглядывая в каждый отсек игровой. - Ен, кого мы ищем, в конце концов? - Дерейре уже опротивела эта бесконечная беготня по залу. Его мучили сомнения, неизвестность и невыносимое желание схватить Ксавьена за плечи и вытрясти все, что коварный граф так и не договорил ему внизу. - Терпение, - снова повторил Ксавьен, заглядывая за угол очередного стеллажа. - О! Наконец-то! Милорд Акрир, приветствую! Вас очень трудно отыскать в этом дубово-книжном лабиритнте. - И я рад вас видеть, граф! - раздался из-за стеллажа незнакомый Шейну приятный низкий голос. Дерейра присоединился к Еннарби и увидел стоящего у стола высокого стройного юношу в курсантской куртке, рукава которой украшали нашивки четвертого, последнего, курса. За спиной молодого человека на столе была разложена большая доска, на которой были расставлены разноцветные фигуры для игры в ву-такки. Рядом лежала большая раскрытая книга, на страницах которой была нарисована точно такая же доска с фигурами. - Какими ветрами вас занесло в этот пропахший книжной пылью зал, Еннарби? - юноша улыбнулся, и протянул Ену руку для приветствия. - Попутными, Иллен, попутными! - Ксавьен пожал протянутую руку и сделал шаг в сторону, позволяя собеседнику разглядеть Дерейру. - Помните, батенку назад, на приеме в элатто, мы с вами обсуждали умственные способности выходцев из неаристократических сословий и их возможность подняться из низов до вершин социальной лестницы. Я обещал вас познакомить с одним весьма способным абнером? - Ксавьен нетерпеливо дернул плечом. - Да-да, - согласно закивал Акрир внимательно рассматривая Шейна. - Вы говорили что какой-то ваш слуга обладает прямо таки феноменальными для простолюдина достоинствами. - Я не говорил что он феноменален, - поправил собеседника граф. - Он просто умен, начитан, воспитан и совершенно не похож на простолюдина. Впрочем, судите сами. Граф Акрир, позвольте представить вам моего друга абнера Шейна Наира Дерейру. Гсподин Дерейра, это граф Иллен Несто Акрир, старший сын герцога Сильванте Акрира. С этими словами Ен сделал жест руками приглашая Шейна и Иллена познакомиться ближе. - Анбер Дерейра? - с сомнением в голосе переспросил Акрир пожимая Шейну руку. - Его милость граф Ксавьен не счел для себя зазорным и батенку назад на светском приеме, посвятил вам весь вечер, расписывая ваши достоинства. Право же, после его рассказа я засомневался в вашей реальности. Вы правда настолько хороши как утверждает его милость? - граф лукаво приподнял бровь. Его большие слегка раскосые зеленые глаза словно два оружейных дула впились в залившегося краской смущения Шейна. - Я не знаю, что говорил обо мне милорд Ксавьен, - пробормотал Шейн, кидая в сторону друга возмущенный взгляд. - Но ему свойственно преувеличивать мои возможности и незамечать недостатки. - Недостатки? - граф Акрир усмехнулся. - Неужели они у вас есть? Судя по словам Еннарби, вы просто само совершенство. - Мне не хотелось бы быть идеалом, ваша милость, - покачал головой Шейн. - Они скучны и мало интересны. Им не к чему стремиться. - Вот как? - удивился Иллен. - Ну, по крайней мере, насчет вашей скромности граф был прав. А вот насчет ума... Играете ли вы в ву-такки, господин Дерейра? Что скажете об этой партии? Кажется, красные уже могут торжествовать победу, - Акрир отступил, открывая Шейну обзор доски с расставленными на ней фигурами красного, зеленого и синего цветов. - Я знаю правила, милорд, - задумчиво произнес Дерейра, пододвигаясь ближе, - но пока не имел возможности поиграть. А насчет этой партии...- Шейн несколько секунд помолчал, внимательно разглядывая доску, а затем медленно закончил, - Не думаю что у красных все так радужно, ваша милость. - Но их больше, и они контролируют значительную часть поля! - оживленно возразил Иллен, тоже подходя к столу и становясь напротив Дерейры. Ксавьен с лукавой улыбкой остался наблюдать в стороне. - Да, их больше, - согласился Шейн. - Но небеса не всегда сопутствуют тем кого больше, рука Дайфора простилается над теми, кто лучше. Красные рассыпаны по полю, как горох в сарае. Если зеленые и синие договорятся, они разобьют красных. - Шейн, в этой игре может быть только один победитель, - нетерпеливо возразил Акрир. - Сначала синие с зелеными убирают красных, а потом, потом выигрывает тот, кто будет быстрее, смелее и упрямее. У синих много больших фигур, но зеленые могут задавить их количеством. Впрочем, я бы ставил все же на синих. - Однако же! - восхищенно воскликнул Иллен, дружески похлопывая Шейна по плечу. - Вы, и, правда, умны, господин Дерейра. Перед нами классическая партия итин "Желтая змея". Синие и зеленые убирают красных, а затем синие разбираются с зелеными в тринадцать ходов. Блестяще! - Возможно, - кивнул Дерейра. - Хотя, если бы я играл за зеленых, я бы выиграл. - Да-а-а?! - радостно и вместе с тем удивленно протянул граф. - Видимо в перечень ваших недостатков следует включить самоуверенность. Но...- Иллен задумчиво почесал висок. - Господин Дерейра, если у вас будет желание и возможность, я жду вас сегодня вечером здесь. Попробуем разыграть этот итин. Один мой знакомый, виконт Рикор - большой любитель ву-такки, - составит нам компанию и сыграет третьим. - У него будет и то и другое, - уверенно заявил Ксавьен из-за спины Шейна. - Ведь вы не откажете графу в удовольствии сыграть с вами, господин Дерейра? Шейну оставалось лишь согласно кивнуть. С момента знакомства с графом Акриром его не покидало странное чувство, что события развиваются по какому-то странному, кем-то написанному сценарию. И это чувство ему очень не нравилось. Быть куклой в чьих-то руках Дерейре совершенно не хотелось. Смутные подозрения, что кукловод стоит рядом и мило улыбается ему в лицо окончательно испортили и без того не слишком радостное настроение Шейна. - Тогда я жду вас здесь после вечерних классов. Думаю, у нас получится чудесная игра! - с этими словами Иллен подхватил со стола книгу, и направился к выходу, но прежде чем выйти он повернулся, покачал головой и с улыбкой заметил: - Я вам должен, милорд Ксавьен. Я это не забуду. Впрочем, сдается мой долг не будет столь уж обременительным, как оказалось. Дверь спиной графа Акрира еще только закрывалась, а взбешенный до крайности Шейн уже дал выход своему гневу. Он схватил Ена за плечи и начал трясти что есть силы. - Что это было, Тхаур тебя побери Ен?! Что за споры обо мне?! Я что тебе игрушка, или породистый пудель, что ты демонстрируешь меня своим высокородным друзьям как какую-то диковину?! Граф не сопротивлялся, молча он терпел тряску пару минут, а потом, потом он вдруг резко повел плечами, сделал один шаг в сторону и к немалому удивлению Дерейры буквально выскользнул из его стальной хватки. Никогда раньше Ену не удавалось освободиться так быстро. Обычно они с Шейном возились несколько минут, и, как правило, Дерйере удавалось помять под себя более слабого и менее изворотливого графа. - Успокойся и сядь, - Ксаввьен уверенно одернул полы курсантского мундира, провел рукой по растрепавшимся волосам, приводя их в хотя бы относительный порядок и властно повторил, - сядь и выслушай меня! Ошарашенному и совершенно растерянному Шейну пришлось подчиниться. Что-то непонятное произошло с ним за то время, пока они не виделись. Что-то такое неуловимое и очень настораживающее. Немного успокоившись, юноша счел самым разумным не сопротивляться, и выслушать друга. Громко фыркнув, он дернул плечом и сел на один из расставленных вокруг стола стульев. Граф закончил приводить себя в порядок и занял стул напротив через стол, на котором все еще лежала доска с расставленными фигурами. - Выслушай меня очень внимательно, Шейн, и постарайся прежде чем бросаться на меня с кулаками очень хорошо подумать над тем, что я тебе сейчас скажу, - Еннарби был так серьезен и сосредоточен, что Шейн не счел нужным отвечать, а лишь кивнул в знак согласия. - Так вот, друг мой Шейн, - увидев, что Дерейра успокоился и готов слушать, граф продолжил. - Да, я признаю, что был вынужден поступить не очень красиво в отношении тебя, и заключить пари, что ты произведешь на графа Акрира незабываемое впечатление. И я рад, что ты дал мне возможность выиграть. Цена моего спора... Иллен теперь будет твоим ведущим курсантом. Он познакомит тебя со своими сокурсниками, окажет поддержку и помощь в учебе, и в жизни здесь в Корпусе. Виконт и его свора уже не смогут доставать тебя. Ты сможешь спокойно учиться, и получить свой патент. Кроме того, граф сын очень влиятельного человека. Его отец секретарь Лирунийского Высокого Совета, герцог Акрир. У него масса знакомых из самых благородный лирунийских семей. - Зачем мне такой влиятельный покровитель, - с солидной долей горечи в голосе поинтересовался Шейн, - если завтра меня вытурят из Корпуса по приказу твоего дяди? - Насчет моего дяди и твоего пребывания здесь, - граф вальяжно откинулся на спинку стула и слегка склонил голову. - Да будет тебе известно, мой друг, что герцог Анастард никогда и ничего не делает просто так. Я и моя матушка могли станцевать перед ним журдесскую юггу или пасть на колени слезно вымаливая рекомендации для тебя. Результат был бы один. Если бы герцог не был в тебе заинтересован, он бы и пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе попасть в Корпус. У моего дяди на тебя очень большие планы, думаю. Нет, не думаю, уверен. Ты ему нужен. Здесь и сейчас. - Ен, - Дерейра отрицательно покачал головой. - Ты слышишь что говоришь? Зачем я вдруг так понадобился твоему дяде, если за все время нашего знакомства он кроме как к грязи на своих сапогах ко мне не относился? - Он хороший актер. Пренебрежительный высокомерный аристократ его любимая роль, - усмехнулся Еннарби. - Можешь не сомневаться. У него точно для тебя есть свой план. Я не знаю, что он приготовил на будущее, но конкретно сейчас ты был ему нужен для шантажа. - Шантажа? - не понял Шейн. - Ну да, - подтвердил граф, задумчиво разглядывая что-то за окном. - Зная, что я ни в коем разе не могу допустить твоего исключения, он сначала создал условия, при которых тебя бы непременно исключили. А потом предложил мне выбор. Или я соглашаюсь на его условия, и ты продолжаешь учебу. Или твой провал будет полностью на моей совести. - И какова цена моего обучения? - судорожно сглотнув поинтересовался Дерейра, внезапно понимая в сферу чьих интересов он вдруг попал, и чем в конце концов это может закончиться. Исключение из Корпуса вдруг перестало казаться ему таким уж большим горем. - Не волнуйся, - Ксавьен успокаивающе поднял руки. - Ничего смертельного и страшного. Я просто должен подумать о женитьбе. - Женитьбе? - не поверил собственным ушам Шейн. - Но тебе всего четырнадцать лет! - Ну не сейчас, в будущем, - граф совершенно не выглядел ни удрученным, ни расстроенным, и вовсе не походил на человека, подвергшегося шантажу. - Пока мне предоставлены на выбор три юных прелестницы из самых благородных домов Лирунии. Я должен подумать и остановить свой выбор на одной из них. Свадьба состоится после того, как я закончу школу. - И кто они? - мрачно поинтересовался Дерейра. Перспектива стать разменной монетой между графом и герцогом не вызвала у него большого восторга. - Сейчас это не важно, и не о них сейчас речь, - отрицательно махнул рукой Еннарби. - Главное, я согласился подумать. За это герцог позволит тебе закончить обучение и получить офицерский патент. Думаю, и в дальнейшем он тебя не оставит вниманием. Не знаю, радоваться тебе или грустить, но теперь ты в круге интересов самого могущественного человека в провинции, а может и во всем королевстве. - Я лучше застрелюсь, - отчаянно выдохнул Шейн. - Ен, я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы! - Перестань истерить и слушай дальше! - отрезал граф, вскакивая со стула. - Да, твоя доля не завидна, но все не так плохо как может показаться на первый взгляд. Во-первых, ты не единственное слабое место, через которое меня можно прижать. В этот раз ты просто оказался ближе всего. Во-вторых... - Еннарби замолчал, внимательно изучая игральную доску. - Во-вторых, сегодня я слегка вывел тебя из сферы влияния моего дяди. Герцог Акрир не слишком жалует Вильма Анастарда. Его покровительство может помочь тебе освободиться от опеки моего вездесущего дядюшки. Но даже не это главное! - А что тогда? - Шейн уже вообще ничего не понимал. Все эти закулисные и подковерные игры вызывали в его светлой чистой душе резкое неприятие и отчуждение. - Вот смотри, - Ен указал рукой на расставленные на доске фигуры. - Представь, что эта доска - жизнь, в которой мы все играем свои роли. Некоторые из нас фигуры первой линии, слагги, - граф схватил с доски небольшую резную фигурку, немного повертел ее в руках и поставил на место. - Это самые мелкие и незначительные фигуры. Те, кто ничего не решает, и очень быстро уходит ради высших интересов, или просто за ненадобностью. Таким слаггом был Шейн Дерейра до того как попал в мой дом. Мелкая ничего не значащая сошка. Потом ты стал моим компаньоном и другом. Это несколько подвинуло тебя в партии и сделало фигурой второй линии - менром, - Еннарби схватил еще одну фигурку побольше, и показал ее Шейну. - Ты уже что-то из себя представлял, хотя и не слишком много. У тебя появились перспективы вырваться в большие фигуры - лейры - и встать на линию завершения. Ты прекрасно справлялся со своей ролью и мог бы проиграть до конца своих дней в среднем классе, так и не использовав и половины своих возможностей. Поступив в Корпус ты, безусловно, усилил свою позицию как менра, но не более. А вот сегодня... Сегодня, Шейн, познакомив с Илленом Акриром, я поставил тебя в ряд лейров - самых значимых и важных фигур. - Я мог бы и сам туда добраться, - едко заметил Дерейра. - И тогда бы меня уважали и ценили за то кем я есть, а не за то что я чей-то там знакомец. - Мог бы, - согласно кивнул Ен, возвращая на место фигурку менра и беря большую синюю фигуру с золотым ободком по верхнему краю. - Но это было бы очень долго, а мне некогда дожидаться тебя наверху. Поэтому я просто поставил тебя на доску, на линию завершения в свою партию. Да, я сделал это не очень красиво и не слишком достойно, но мне некогда ждать, - повторил Еннарби. - Я грубо и бесцеремонно вырвал тебя из ларца моего дядюшки и определил тебе место на доске жизни в своей шеренге больших фигур. - А куда ты так торопишься? - удивленно повел плечом Дерейра. - Неужели в четырнадцать лет тебе больше не о чем думать, как о каких-то партиях и фигурах, которые могут пригодиться в дальнейшем? И, право же, я не понимаю, как я могу сыграть за тебя, если вообще плохо понимаю, что происходит. - Мне нужно торопиться, дружище, - грустно заметил граф, разглядывая фигурку. - Проживу я, скорее всего, недолго, а сделать хочу много. Поэтому мне очень важно сразу собрать на линии завершения как можно больше правильных и нужных больших фигур. Чтобы потом было на кого опереться. - С чего такие фатальные мысли вдруг? - Обеспокоенно поинтересовался Дерейра, тоже подхватывая с доски большую фигуру. - И вообще, где здесь ты, если я - большая фигура? - А меня здесь нет, - иронично усмехнулся Ен. - Понимаешь, Шейн, по праву рождения я принадлежу к тому весьма ограниченному классу, который с младенчества определяет партии, расставляет фигуры, и двигает их в нужном направлении. Я из Игроков, Шейн. Это большая власть, но и большая ответственность. Когда-нибудь ты тоже будешь в наших рядах. И тогда ты это поймешь. А пока... пока тебе предстоит играть со мной и за меня. - Но ты же тоже бываешь фигурой в чьих-то партиях? - На Дерейру вдруг снизошло просветление и вся глубинная суть происходящего вдруг открылась ему в совершенно новом свете. - Конечно! - согласился Ксавьен. - Мы все, и короли, и нищие, когда-то бываем фигурами в чьих-то партиях. Просто некоторые выходят за рамки поля и начинают свою игру, а некоторые так до конца и бегают бессмысленно по доске, напрасно растрачивая жизнь. Я хочу играть, Шейн. И хочу, чтобы ты был рядом, ну, по крайней мере, пока не сможешь начать свою партию. - Это хорошо, что ты понимаешь, что не всегда будешь Игроком, - мрачно заметил Дерйера, возвращая фигурку на доску и внимательно изучая расположение остальных. - И то что ты заранее готовишься тоже в общем хорошо. Плохо только одно. - Что именно? - поинтересовался граф, пододвигаясь ближе. - То, что ты даже не подумал меня спросить, а хочу ли я вообще играть с тобой, - Шейн слегка наклонил голову и исподлобья бросил угрюмый взгляд в сторону друга. - Ты решил мою судьбу, даже не поинтересовавшись, а хочу ли я чтобы ты вмешивался. Ксавьен несколько секунд молчал, а затем очень медленно ответил: - Хорошо, если дело обстоит таким образом, я прошу у тебя прощения за то, что не спросил тебя о твоем желании быть рядом со мной. Мне казалось, что став однажды друзьями мы решили этот вопрос однозначно. Так ты хочешь этого? В большом зале воцарилась мертвая тишина. Слышно было, как где-то во дворе кто-то распекает конюха за нечищеные стойла. Предполуденное солнце щедро изливало остатки осеннего тепла, проникая в зал сквозь большие стрельчатые окна и наполняя его теплым ярким светом. Воздух библиотеки, пропитанный пылью и запахом старой бумаги, казалось сейчас просто вспыхнет от того напряжения, которое вдруг возникло между двумя юношами сидящими за одним столом друг против друга. Дерейра молчал долго. Медленно перебирая расставленные на доске фигуры, он мысленно боролся с двумя чувствами. Ему категорически не нравилось, что благородные аристократы так увлеклись устройством его дел, что вообще забыли о нем самом и его желаниях. Дерейре не нравилось быть безвольным болванчиком, которого перекидывают из рук в руки, чтобы изменить ход событий в свою пользу. Ему не нравилось зависеть от воли и желаний других людей. И все это не нравилось ему настолько, что он готов был прямо сейчас плюнуть на все и пойти написать рапорт об увольнении из Корпуса, став свободным и независимым, но навсегда расставшись с надеждой получить офицерский патент, проведя остаток своих дней в унынии и бедности среди сетей, баркасов и рыбы, так и оставшись мелким ничего не значащим слаггом. А вот этого Шейну не хотелось совсем. Он прекрасно понимал, что, не смотря на всю свою бесцеремонность, высокомерность, и торопливость, Ксавьен тысячу раз прав. Можно конечно сейчас гордо вскинуть голову и одним рапортом перечеркнуть все его старания по возвышению Дерейры до уровня менра. Нет, Шейн не питал напрасных иллюзий. Даже вмешательство Ена не могло сделать его равным среди высших, но, Тхаур и все его демоны, оно приоткрыло ему ворота к дороге в место где решаются судьбы мира. И было бы большой глупостью упустить такой шанс. Гордость хороша там, где она имеет финансовую и моральную поддержку, или там, где уже нечего терять. Шейну есть что терять. Второго такого шанса ему никто не даст. Поэтому гордости сейчас придется немного унять свой непокорный нрав, уступив место расчетливости и покладистости. - Обещай, что больше никогда не будешь решать за меня мою, судьбу, Ен, - наконец проговорил Шейн внимательно глядя другу в глаза. - Я обещаю, что в следующий раз, прежде чем вмешаться, я непременно поставлю тебя в известность, - очень серьезно ответил ему Ксавьен не отводя взор. - И если я скажу "нет", ты?.. - Дерейра невольно замер в ожидании ответа. - Я учту твое мнение, но оставляю за собой право принимать решения в зависимости от обстоятельств, - в голосе графа зазвучал металл. Шейну на мгновение показалось, что из-за темно-карих глаз Еннарби на него смотрит старый знакомец - повзрослевший, поумневший, возмужавший, но все еще такой жестокий и коварный Зверь. - Ну так мы сыграем, ваша милость, - усмехнулся Шейн, встал и протянул графу руку. - Сыграем, господин будущий адмирал, - Ен тоже усмехнулся, поднялся и пожал протянутую руку друга.
- Господин адмирал! - голос вахтенного матроса, подбежавшего к стоящим на пирсе Ксавьену и Дерейре со стороны покачивающейся на волнах "Звезды", отвлек Шейна от воспоминаний. - Господин адмирал, - повторил запыхавшийся матрос, - авер-адмирал Исавен интересуется на когда назначен отход. - Передайте его превосходительству, что через полчаса мы отходим. Команде приготовиться к выходу в море, - четко приказал Дерейра, и нетерпеливо повернулся к другу. - Ен, я буду говорить очень быстро поэтому не перебивай. Если что-то будет непонятно, я потом объясню. - Получив в ответ утвердительный кивок, Дерейра продолжил. - Ен, не все мои люди уходят из города. Если начнется мятеж тебе надо будет только продержаться до вечера. Часам к восьми девяти в Лирунну вернутся две роты "крабов". Это конечно не вся эскадра, но "крабы" - опытные бойцы, сам знаешь. Они будут вам неплохим подспорьем. Кроме того, у тебя будет поддержка от гильдии "Длинной руки". Чуть позже гранд-мастер заглянет к тебе в замок. Я попросил его кое-что узнать. Думаю он принесет тебе важные новости. Ну и о подарке мэтра Аньера я тоже не забыл. Как только у вас тут начнется большая свалка, дай знать. Я пошлю все эти маневры к Тахуру в задницу и вернусь. Внимательно выслушав быструю речь адмирала, аркарран несколько секунд помолчал, потом покачал головой и растерянно заметил: - Дерейра, я знаю тебя одному Страннику известно сколько лет, но ты все еще способен меня удивить. - Сейчас я удивлю тебя еще больше, - довольно улыбнулся Шейн.- Давай сюда приказы об аресте, что показывал мне вчера. Во всей этой суматохе мы вообще забыли о самом важном. Ведь бумажка порой значит больше чем честное слово. - Почему ты решил что я взял их с собой? - удивился граф. - Ты сам только что сказал, что мы знаем друг друга Тхаурову Бездну лет. Мой старинный знакомец Еннарби Ксавьен никогда ничего не забывает, все всегда доводит до конца. - Шейн, - Еннарби слегка замялся, подбирая нужные слова, - мне бы не хотелось, чтобы ты подписывал эти бумаги только по дружбе. Если тебя все еще что-то смущает, я не буду настаивать. В конце концов речь идет о серьезных преступлениях, и даже самая маленькая ошибка в этом деле может стоить не только эполет, но и головы. - Еннарби Ксавьен! - взъярился адмирал, бросая быстрые взгляды в сторону "Звезды" на палубе которой несколько минут назад появился Исавен, и начал пристально разглядывать беседующих Ена и Шейна. - Давай сюда эти трижды проклятые всеми богами бумаги! Уже два часа как я должен был выйти в море и присоединиться к эскадре, и каждая минута промедления может вызвать у этих веннатийских соглядатаев лишние вопросы и подозрения. Бумаги, Тхаур тебя подери! Ен молча развел руками, кивнул, и вернувшись к экипажу извлек из его недр большую черную папку и походный письменный прибор. - Ну вот и славно, - удовлетворенно хмыкнул адмирал несколько минут спустя посыпая песком свою подпись на последнем приказе. - Давайте-ка, ваша милость, покажем этим китовым белаххам, как умеют воевать лирунийские волки. Додави их, Ен, ты можешь. Только... Пожалуйста будь осторожен и не дай себя убить. У нас еще есть несколько незавершенных партий. И кстати о партиях, а точнее о фигурах, - Дерейра с громким хлопком закрыл папку и вернул ее Ксавьену. - Одна из них, весьма и весьма недурственная сейчас приближается к нам и, по-моему, она готова растерзать вас прямо на этом пирсе, ваша милость. Клянусь, эта угроза посущественнее всяких мятежников и нивай! - Шейн кивнул головой куда-то за спину графа. Еннарби обернулся и тут же довольно громко и разочарованно вздохнул: - Ну, нет! Не сейчас! Не здесь! Всегда рядом.
Ellarya, не за что совершенно. Спасибо ТЕБЕ, во-первых за написанное, которое бесконечно радует - не шаблон, не картон, все объемное, непредсказуемое, классное. Когда читаешь - ууух как воображение работать начинает! Во-вторых за разрешение. Всегда рядом.
Во-от так со всех сторон подходят и окружают. Или все-таки лежат вокруг?
ЦитатаLita ()
Ничего знакомого. Пустая улица, странные серые здания с выломанными дверями и чернеющими провалами выбитых окон. Чуть дальше виднеется груда камней, обломков каких-то деревянных балок, и обугленные стены. Это все, что осталось от когда-то великолепного трехэтажного особняка.
Если ничего знакомого, откуда вывод, что особняк был трехэтажный?
ЦитатаLita ()
Но, если поле боя осталось за лирунийцами, тогда почему они, отступая, не забрали хотя бы своих павших.
Здесь нужен ?
ЦитатаLita ()
то ли наемники, то ли... пираты!
Между ними такая большая разница, что девушка навскидку разобралась? А еще у нее такие крепкие нервы, что и плохо ей не стало, и не стошнило ни разу, зато вглядывается и выводы делает? Даже если сон, все равно плохо верится.
ЦитатаLita ()
Она медленно бредет среди тел, в надежде отыскать хоть кого-нибудь живого.
Запятая тут лишняя.
ЦитатаLita ()
быстро приближается
Канцелярит.
Сырое оно все пока. О задумке ничего не скажу. Через язык продираться трудно.
Сообщение отредактировал Триллве - Четверг, 10.07.2014, 14:06
Триллве, спасибо за то что прочитали и еще большее спасибо за то что не сочли за труд высказать замечания. Признаю, что текст сырой, и безусловно в дальнейшем он будет существенно переделан.
