Пятница, 29.03.2024, 11:29
Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Гость | RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » ...И прозой » Пёстрые сказки » Ты обещал мне королевство (сказка)
Ты обещал мне королевство
LitaДата: Пятница, 01.11.2013, 17:45 | Сообщение # 1
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
ТЫ ОБЕЩАЛ МНЕ КОРОЛЕВСТВО

Начало может быть любым. «Однажды два разных мира подошли друг к другу, как кусочки одной мозаики – чудесного витража жизни». Или – «Пришла гроза, и никто не знал, чем и когда она закончится». Или «Стражники мирно посапывали, притулившись, кто тут, кто там, их блестящие латы и сдвинутые на лоб шлемы отражали свет первых высыпавших на небе звезд»…
Но я не хочу сегодня ничего придумывать, хотя это труднее. Поэтому начало будет таким:
Где-то встретились он и она.

Девушка негромко напевала, увлеченно выкладывая речной галькой дорожку в крошечном садике, а парень проходил мимо, услышал голос и остановился.
- Здравствуй, - сказал он, заглянув за невысокую ограду. - Можно, я помогу?
А она ответила:
- Помоги, если хочешь.
Юноша вошел в отворенную смелой рукой калитку, опустился на корточки, зачерпнул горсть камешков из синей стеклянной тарелки (маленькая хитрость - на фоне блестящего стекла, они казались ярче) и принялся выкладывать тонкую волнистую линию.
Вот так случилось: один и одна сложились, и стало их двое - девушка и юноша.
Высокий синеглазый парень, который мог заниматься любой работой, но любую старался закончить поскорее, пока не наскучила, и смуглая светловолосая девушка, легко увлекавшаяся и не знавшая, что такое скука. Впрочем, глаза видят одно, а сердце – другое.
Он не знал ее замысла, видел лишь начало узора из камешков. Хозяйка садика не знала, захочет ли неожиданный помощник продолжать ее узор или станет выкладывать что-то свое. Двое начали знакомство, предложив друг другу доверие, выбор и помощь - эти простые и бесценные сокровища.
Наверное, это был один из тех дней, когда у всех все получается. Закончив, они обменялись улыбками.
- Я - Къони, - сказала девушка.
- А я - Ллин, - он засмеялся, - как в старой песенке!
С прогулки Ллин и Къони шли
Долиной и мостом.
Монетку яркую нашли
Под розовым кустом.
«Что можно на нее купить?»
Подругу Ллин спросил
Наряд красивый, может быть,
Что был тебе так мил?»

- Сказала Къони «Крепкий лук,
Чтоб он тебе служил,
И стрел тисовых целый пук
Уж лучше б ты купил, - охотно поддержав игру, пропела девушка. –
«Тебе нужней надежный лук!»
«Наряд важнее твой!»
Так спорили за кругом круг
Друг с другом и с собой.

А последний куплет они пропели уже вместе:

- Навстречу нищенка брела
Оборвана, грязна.
И ей немедленно была
Монетка отдана
С улыбкой доброю простой.
И вот, рука в руке,
Ллин с Къони вновь идут тропой
Без спора, налегке.
Эта простая песенка словно сблизила их еще. Двое смеялись, и мир смеялся с ними - а ведь это всегда приятно, разделять с кем-то радость.

И вот они, такие разные, встретились и подружились, легко и скоро. Оказалось, Ллин угадывает, что хотела сказать Къони, а она – может продолжить любой рассказ Ллина.
- …и тогда ты взял молоток и приколотил к столу пятую ножку, для опоры?
- Именно так и случилось!
И:
- И ты не стала срывать цветок, а взяла семена, посадила их и вырастила такой же?
- И верно… но как ты угадал?
Такими эти двое стали друг для друга - самыми лучшими самыми замечательными людьми на свете. А для себя... Как-то так получается, что человек чаще имеет дело со своими недостатками, чем с достоинствами. Поэтому мы считаем себя хуже, чем есть на самом деле.
Девушке казалось - она не стоит той преданности, той доброты, какую выказывает Ллин, и потому все ласковее все добрее обходилась с ним и с другими, а юноше - что он так мало может для нее сделать, и Ллин старался научиться как можно большему, и преуспевал. В этом было немножко лжи. Как часто Къони злилась, но продолжала улыбаться? Как часто Ллин брался обучаться неинтересному и клял себя за это? И приходили, конечно, усталость - и разочарование, отчаяние – и скука. Но радость и понимание – тоже, и чаще всего остального.

Однажды - хоть Къони ни о чем не спрашивала, Ллин сказал ей:
- Обещаю тебе королевство.
Наверное, он и сам не знал, зачем сказал это, но Къони ничуть не удивилась. Они сидели на берегу реки, закат алыми волнами гнал по небу и земле последний свет солнца. Не как пастух гонит стада, ветер – облака, а как сердце гонит печаль, а иногда - радость.
- А будешь ли ты в том королевстве? - спросила девушка.
- Я всегда буду там, где ты, - просто ответил юноша – так, наверное, сказал бы Ллин из песенки.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Среда, 18.06.2014, 17:11 | Сообщение # 2
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Они не хотели разлучаться ни на минуту и часто гуляли, взявшись за руки. Пока однажды не случилось, как той в песенке.
Нет, двое не находили монетки; но старая нищенка, грязная, оборванная и несчастная, все же встретилась им. Ллин и Къони шли и говорили о чем-то легком и простом, когда увидали ее, и услышали скрипучий голос:
- Добрые дети, подайте что-нибудь старой больной женщине.
Они остановились перед бродяжкой, словно выросшей из-под земли – счастливые редко замечают тех, кто несчастен.
- Добрые дети! – повторила нищенка, тряся перед ними лохмотьями, - подайте мне хотя бы одну монетку!
Ллин и Къони переглянулись. У них не было с собой монетки, да и ничего для несчастной женщины; ничего из того, в чем она нуждалась так сильно, что решилась просить об этом. Никакой еды – а глаза ее лихорадочно горели от голода, теплой одежды – бродяжка дрожала и тряслась, и даже воды - утолить жажду, сделавшую губы сухими женщины растрескавшимися.
Наверное, по их растерянным лицам нищенка поняла это; отступила на шаг и глаза ее заблестели огнем, который вызывал не жалость, а страх и желание убежать подальше. И весь вид бродяжки уже был не жалок, а страшен.
- Нет, вы не добрые дети, - сказала женщина голосом, который ничуть не изменился - и просила милости и упрекала она одинаково, - неужели у вас, злые дети, нет для меня совсем ничего?
- Только слово, - сказала Къони, - доброе слово.
- Пойдемте с нами! – предложил Ллин, - в моем доме вы отдохнете и согреетесь, и миска горячего супа там найдется!
Къони посмотрела на него с одобрением и лаской – замечательный выход нашел ее друг! Но нищенка не приняла ничего из предложенного.
- Слово? – сказала она, - просто слово? Дом, которого я никогда не имела, еда, какую вы сами есть не хотите, темный угол и дырявое одеяло? Вы глумитесь над старой несчастной женщиной, злые дети! Будьте прокляты за то, что у вас не нашлось для меня медной монетки, а только слово, да и то притворное, обещание, да и то – обман. Вы никогда не узнаете нужды, а только довольство и достаток. За то, что вы не хотите и не умеете быть добрыми, проклинаю вас, злые дети!
Сказав так, она заковыляла прочь; и двое долго-долго смотрели ей вслед и видели даже тогда, когда нищенка уже скрылась из глаз. Несчастные видят только тех, кто несчастны, как и они сами.
Да, радость и счастье вдруг покинули их, и для этого оказалось достаточно всего лишь слов.
- Неужели это правда? – спросила Къони, - неужели мы не добры?
- Неужели мы теперь прокляты? – спросил Ллин и, кажется, впервые за очень долгое время двое услышали разное и подумали о разном.

Вот так они разлучились впервые, еще не расставшись по-настоящему.
С того дня Ллин искал – и находил! – следы проклятия. В тот раз, когда он споткнулся на ровном месте и в руках его словно сам собой сломался инструмент – это из-за него. Къони искала – и находила! - в памяти доказательства своей недоброты. Не раз и не два ей приходилось поступать сурово - обходиться с другими или с собой без доброты... Значит, нищенка права. Ведь и с этой женщиной девушка тоже поступила не по-доброму...
Словом, когда они встретились в следующий раз, это были уже совсем не те Ллин и Къони. Не те, которые думали об одном и угадывали слова друг друга.
Это очень грустно, но я обещала, что не стану ничего выдумывать, а меня учили или не давать обещаний или выполнять их.
- Здравствуй, - сказала Къони без улыбки – она не догадалась улыбнуться.
- Здравствуй, - повторил Ллин так, словно это сказали сразу несколько голосов и ни один из них не принадлежал счастливому человеку.
И это оказались единственные слова, которые они нашли друг для друга. На этот раз молчание не соединяло их, а разделяло, увеличивая расстояние, которое двое не смогли или не захотели преодолеть. И все-таки в этот раз – может, в последний, – девушка и юноша снова подумали об одном.
- Нет, - сказала Къони, как если бы Ллин предложил ей это, - я пошла бы с тобой погулять, но боюсь.
- Чего же? – спросил Ллин
- Того, что обижу тебя. Если я не добра, то даже не замечу этого.
- А я, - ответил Ллин, - предложил бы пойти со мной, если бы не боялся тоже. Вдруг проклятье коснется и тебя?
- Значит, у нас нет выбора, - ответила Къони, и Ллин кивнул, соглашаясь. И так они разошлись, считая, что каждый уносит прочь от другого свою беду: Ллин – проклятье, а Къони – недостаток доброты.

Человек, который начал сомневаться в чем-то, остановиться уже не может. Так же случилось и с ними, но только на этот раз каждый остался с сомнением один на один и каждый выбрал свой способ справиться с этим.
Ллин перестал учиться новому. Он не знал теперь, куда себя деть. «Если я проклят, то могу только испортить все» - думал юноша и боялся причинить вред, принести печаль и огорчение тем, кого любил. Поэтому-то однажды он решил унести свое проклятье подальше от всех, как унес от Къони.
Ллин вышел из дому и, не замечая, куда идет, не заметил и того, как мощеная мостовая превратилась в Дорогу, а правда любой дороги, и особенно – этой: ты в ответе лишь перед собой. Поэтому остановился юноша, только когда услышал странный звук - словно где-то впереди мурлыкала огромная кошка. От этого звука Дорога под ногами чуть дрожала.
Ллин с удивлением огляделся, не понимая, куда попал так вот сразу (он не знал о свойстве Дороги быстро приводить человека в место, где ему очень нужно быть) но тут звук стал громче и юноша увидел за деревьями яркий силуэт неизвестного существа. Любопытство было таким сильным что Ллину и в голову не пришло бояться этого неизвестного, а пойти навстречу ему.
А неизвестное не стало дожидаться, когда странник подойдет, и приблизилось первым. Выглядело оно как большая золотая кошка с очень острыми ушами.
- Кто ты? - спросил Ллин, пораженно. Громкое мурлыканье стихло.
- Я та, кто загадывает загадки - сказало удивительное существо. - Ты любишь загадки?
- Иногда, - признался Ллин. И тут же сообразил, - загадывать или разгадывать?
- Сначала первое, - кошка довольно прищурила изумрудные глаза, - потом второе. Но тебе я не стану предлагать загадок, мы просто поговорим.
- Хорошо, - согласился Ллин, не чувствуя смущения от присутствия необыкновенного существа, подобного которому никогда не видел.
Кошка смешно повела ушами.
- Присядь - видишь, какая мягкая тут трава? - и расскажи о себе.
Это сразу напомнило Ллину о том, почему он ушел.
- Я проклят, - произнес юноша очень печально и очень тихо - тяжело признаваться в таком даже самому себе.
- Кто сказал тебе это? - кошка посмотрела на странника в упор, и ему показалось - золотая не сердится, а сожалеет.
- Одна мудрая женщина. Она была очень несчастна и видела больше и лучше.
- Вот еще новости! Несчастные видят не лучше, чем счастливые, просто видят они иначе.
- Об этом я и говорю, - вздохнул юноша. – Некоторых вещей не увидишь, пока счастлив.
- Значит, ты так же несчастен, как та женщина, поэтому видишь как она, - глаза кошки стали темнее - цвета травы в сумерках, - но поверь, она сама хотела этого и подумай, хочешь ли ты.
- Разве человек может хотеть быть несчастным? - удивился Ллин.
Кошка сощурилась:
- Каждый выбирает сам.
Ллин грустно улыбнулся:
- Ты все-таки загадала мне загадку.
Золотая совершенно по-человечески кивнула:
- Такова моя природа. Но не нужно отвечать. У таких загадок, как мои, нет ответа, верного для всех. И если ты найдешь собственный, сохрани его для себя.
Кошка подняла лапу и принялась умываться, явно закончив разговор.
Ллин понял, что не мгновения не может стоять на месте, когда так много нужно сделать. Словно тяжкий груз спал с его плеч. Когда появилось дело, когда должен идти, или решить, или сделать важное, просто нет времени на сомнения и на веру в такие вещи, как проклятье... И юноша вернулся на оставленную Дорогу, ждавшую чуть в стороне.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Среда, 18.06.2014, 17:12 | Сообщение # 3
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
А как же Къони? Разве она не опечалилась, узнав, что Ллин ушел и потерялся, разве не бросилась искать его? Я знаю, она сделала бы это, вот только девушка не успела ничего узнать, как потерялась сама.
Тот день, когда Ллина увела Дорога, был ярмарочным. Къони, отправившись за покупками, оказалась в гомонящей веселой толпе, которая увлекла ее в самую сердцевину ярмарки - к цветным шатрам, раскинутым огненноволосыми синеглазыми людьми. Они звали себя Детьми Зари; кочевники, посвятившие всю свою жизнь путешествиям от города к городу, которые нигде не оставались надолго, но на любой ярмарке были желанными гостями. Дети Зари торговали тончайшими тканями всех оттенков алого и золотого, оранжевого и желтого, сиявшими в темноте, и удивительными бусами из стеклянных бусин разных форм, размеров и цветов.
И вот среди них-то Къони и оказалась. Дочери Зари, улыбчивые огненноволосые красавицы, обступили девушку, предлагая ей яркие ткани, но не настаивая на том, чтобы она купила хоть одну.
- Так грустна, так печальна... - говорили между собой девушки, но обращались и к Къони, их обычай был - не называть собеседника прямо. - Почему она печальна, почему грустна?
- Потому что не добра, - сказала Къони.
Дочери Зари обступили ее еще плотнее, одна из них внимательно рассмотрела девушку, легонько коснулась ее волос, тронула рукав платья и улыбнулась.
- Легко помочь, если нужна помощь, - сказала она. - Есть Дорога, которая уведет далеко-далеко. Там не властны проклятия, там не нужны слова. Дорога станет ей сестрой и научит доброте.
- Дорога? - повторила Къони изумлено, - просто дорога?
- Не просто - всегда. Пусть она идет с детьми Зари. Мы покажем путь.
Девушка вздохнула. Она поняла - Дочери Зари приглашают ее стать одной из них.
- Я не могу, - ответила Къони, подумав о Ллине, - не могу бросить своего друга, уйти, ничего ему не сказав.
Дочери Зари снова посовещались, и одна из них протянула девушке горсть цветных бусин.
- Пусть она возьмет - это подарок. Можно собрать на нитку и сделать так, - Дочь Зари тронула ладонью собственное ожерелье из разноцветных шариков, - тогда ночами ей станут сниться любые сны по ее желанию. А можно сделать больше. Если бросить бусину перед собой, то окажешься там, где захочешь. А если позади себя - вернешься туда, где была.
- Так вот как вы путешествуете! - воскликнула девушка, - недаром говорят, что у Детей Зари крылья ветра!
- Нет, - покачала головой собеседница, - мы идем по дорогам, и дороги идут с нами и через нас. А это, - она тряхнула бусины в руке - это для других.
Къони взяла, наконец, в свою ладонь прохладные стеклянные шарики, и тут же Дочери Зари расступились, давая ей уйти.
По дороге домой девушка думала об удивительном подарке. «Оказаться, где пожелаешь! А если я захочу попасть туда, где смогу научиться доброте? Как это было бы хорошо!»
Къони остановилась посреди улицы, разжала ладонь, в которой держала чудесные бусины и посмотрела на них. Потом она могла бы вернуться к Ллину, и тогда уже никто и никогда не разлучил бы их! Но прежде, чем вернуться, нужно уйти... День еще только начал клониться к вечеру – и, решившись, девушка взяла с ладони бусину цвета солнца. Зажмурившись, она бросила ее на дорогу, подумав, а для верности и прошептав – «хочу попасть туда, где стану добрее!»
У нее даже с закрытыми глазами закружилась голова. Девушка покачнулась и тут же открыла их, желая узнать, где находится. Перед странницей простиралась каменистая пустошь с чахлыми кустиками и серой травой. Позади – лес, казавшийся мрачным сказочным чудовищем. Солнце садилось - здесь уже наступали сумерки, словно мгновенное путешествие на самом деле заняло несколько часов. Девушка разглядела только дом возле леса - и больше ничего.
«Наверное, я ошиблась, - подумала она, и почти решилась бросить позади себя вторую бусину и вернуться, но новая мысль остановила путешественницу, - а если нет? Если тут и вправду есть кто-то, кто научит меня доброте?» Она осмотрелась еще раз, а заодно оглядела и себя. В руке Къони держала корзинку с припасами, одежда и обувь девушки подходили для небольшого путешествия, и дом у леса уже не казался таким далеким. Она вздохнула, опустила в карман оставшиеся бусины и пошагала к нему.
Дом вначале казался путешественнице маленьким, но чем ближе подходила, тем больше он становился - и не только из-за того, что приближался. Дом не менялся, пока девушка смотрела на него, но стоило отвести взгляд, как при следующем она видела в нем два этажа, мгновение назад был лишь один, яркую крышу с флюгером и высокое крыльцо, которых тоже прежде не замечала. А в следующий раз девушка увидела дворец из дерева с красивыми дверями.
Это сделало ее любопытной и заставило поспешить. Но Къони так и не дошла до дома-дворца. Внезапно послышался громкий стук копыт и словно бы из-под земли выросшие всадники обступили Къони, загородили ей дорогу. На конях сидели красиво и вычурно одетые юноши. Один из них - в самой яркой одежде - остановил своего коня прямо перед Къони.
- Кто ты, юная госпожа? - спросил он, - как попала сюда?
Странница не знала, что ответить. Волшебство, которым она воспользовалась, казалось девушке плохим объяснением.
- Меня называют Къони, - сказала она. - Я путешествую и хочу попасть к тому дому у леса. Вы не знаете, кто там живет?
- Это все знают, - юноша нахмурился, и, подхватив девушку без ее согласия, посадил на коня перед собой. - Лучше отвезу тебя в город, подальше от пристанища Ведьмы.
Она попробовала спорить, пыталась убедить всадника отпустить ее - юноша обращался с ней вежливо, но твердо.
- Я спасаю тебя от беды, - говорил он.
Къони смирилась и замолчала. Впереди показался город, и странники быстро достигли его. У городских ворот всадник спросил ее:
- Рассказать, как найти гостиницу?
- Не знаю, - призналась девушка, - я ищу того, кто научит меня доброте.
Юноша вздохнул и ссадил ее с коня:
- Спроси, как найти дом лекаря Кирлена, это самый добрый человек в городе, возможно, он и нужен тебе.
С этим всадник со спутниками оставил Къони. Она огляделась. Город был большим, но тихим - может, потому что уже вечерело. Девушка обратилась с вопросом к первому же прохожему и отправилась искать улицу, где стоял дом лекаря.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Среда, 18.06.2014, 17:12 | Сообщение # 4
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Ллин на рассвете тоже вошел в ворота города. Вопрос кошки не давал ему покоя, заставляя идти, не останавливаясь. Может ли человек хотеть быть несчастным, и для чего ему такого хотеть? И если в самом деле «каждый выбирает сам», для чего выбирать печаль? И не так ли поступил он сам, уйдя от всего, что любит?
Когда Ллин понял, что не может вернуться? Эту случилось именно здесь, в городе. Странник изрядно проголодался в пути и первым делом отыскал таверну, где мог бы поесть и отдохнуть - и решить, идти дальше или вернуться. У него в кармане нашлось немного денег – с тех пор, как он и Къони повстречали старую нищенку, юноша всегда носил собой мелочь, и потому смог бы заплатить за ужин и ночлег. Но трактирный слуга при виде монет нахмурился и долго вертел их в руках.
- Это фальшивые деньги, - сказал он, наконец - так громко, словно его должны были услышать на том конце города. Немедленно откуда-то появился хозяин трактира, подошел к столу Ллина, смущенного и удивленного.
- В чем тут дело? – спросил он.
- Этот человек дал мне фальшивые монеты, - ответил слуга.
- Они настоящие! – с возмущением возразил Ллин.
Трактирщик глянул на него совершенно равнодушно, взял медь и серебро из рук слуги, рассмотрел все, даже попробовал на зуб, и бросил на стол.
- Это точно фальшивка. Немедленно заплатите или я позову стражу!
Ллин попытался спорить – без толку. Он достал из кармана остальные монеты, желая расплатиться за еду. Но трактирщик так же скоро признал фальшивыми и их и не стал ждать:
- Эй, стража! – гаркнул он.
Стражники появились так быстро, словно все это время стояли за дверью и ждали, когда их позовут.
- Что тут случилось? - сердито спросил один из них, но лицо у него было довольное.
- Этот человек хотел рассчитаться со мной фальшивыми деньгами, - наябедничал трактирщик.
- Покажи, - потребовал страж, и хозяин заведения протянул ему одну из монет. Воин повертел чеканный кругляш в пальцах, поскоблил патину на меди и даже надкусил и покачал головой.
- По-моему монета настоящая, почтенный трактирщик, но вот лицо этого парня не внушает мне доверия. Эй, парень, - обратился он к Ллину, - ты пойдешь с нами и монеты твои тоже.
- А кто заплатит за ужин? - возмутился трактирщик.
- Он и заплатит, когда вернется. Если монеты окажутся настоящими - то ими, а нет - отработает все, что выпил и съел.
Трактирщик, наверное, хотел возразить, но лицо стража стало по-настоящему суровым, и хозяин не посмел сказать ни слова.
Выйдя из трактира, стражи направились к двухэтажному дому из камня и дерева на противоположной стороне улицы. Это оказалась сторожка.
- Посиди пока здесь, - сказал стражник, запирая Ллина в маленькой комнате с земляным полом и прочной дверью. Юноша вздохнул и огляделся. Здесь нашлось даже окно - узкая щель под потолком и хотя комната не была подземельем, странник все равно поежился от ощущения, что пойман в ловушку, и никогда отсюда не выйдет. У стен стояли две лавки, на одной кто-то лежал и, подойдя, юноша сел на вторую и опустил голову на руки. Ллин подумал о Къони - девушка потеряет его, если он не вернется, да, наверное, уже потеряла.
- Хе-хе, новый постоялец? - услышал юноша и поднял голову. Сосед по комнате уже не лежал, а сидел на своей лавчонке, мужчина лет сорока; богатая одежда, холеное лицо покрытое темным загаром, руки с тонкими красивыми пальцами... Что-то сразу же насторожило Ллина в этом человеке. Наверное, пронзительный взгляд.
- Кто ты?- спросил юноша.
Человек хмыкнул:
- Вот за вопросы в таком месте! Назови вначале себя, любознательный господин.
- Я Ллин, - юноша ждал, что ему припомнят детскую песенку, но не дождался.
- Просто Ллин? Ладно. Зови меня Варред. Имя ничуть не хуже прочих. На чем ты попался?
- Ни на чем, - этот вопрос насторожил странника еще больше, чем взгляд собеседника, - хотел расплатиться за ужин, а трактирщик признал мои монеты фальшивыми.
- Ну конечно... - Варред снова хмыкнул, - а потом хозяин заведения и стражник поделят все деньги.
Юноша удивленно заморгал.
- Там нечего делить, - попытался объяснить он, - один серебряный и четыре медных.
- Все равно это прибавка к жалованью стража... - Варред махнул рукой, - забудь. Тебя скоро выпустят, но денег своих уже не увидишь.
- А ты? - зачем-то спросил Ллин. - Тебя тоже выпустят?
Собеседник странно усмехнулся:
- А какое тебе дело до меня?
Юноша покраснел:
- Почти никакого, - признался он, - но ты дал мне надежду. Поэтому мне уже не все равно.
Варред долго, пристально смотрел на него, и во взгляде этом уже не было прежней пронзительности.
- А меня вряд ли выпустят, если только совсем, - пожал плечами мужчина, и вдруг спросил, - ты нездешний?
Ллин кивнул.
- Я пришел сюда по Дороге, - произнес он, вот именно так и сказал - Дорога, хотя до этого не считал свою дорогу особенной. Варред понял.
- Вот как... Боюсь, она уже не отпустит тебя.
- Как, совсем? – удивился, но не испугался юноша.
- До тех пор, пока не приведет, куда хочет привести и не сделает таким, каким ты должен стать, - объяснил Варред, - но где это место и что это за долг, не узнаешь, пока все не закончится. Хочешь несколько советов - не на этот случай, а на любой?
Ллин кивнул.
- Всегда считайся с мнением сильных, - сказал Варред, - но поступай, как тебе угодно. Бери от жизни все, что можешь. Исполняй свои желания, одно за другим. Только так и правильно.
Больше мужчина ничего не сказал, и Ллину нечего было ему сказать. Он лег на лавку и уснул, а когда проснулся, наступило утро, и возле юноши стоял страж.
- Ты можешь идти, - сказал он, - монеты признали настоящими и отдали их трактирщику в уплату за ужин.
Юноша посмотрел на соседнюю лавку и не увидел Варреда.
- Его тоже отпустили? – спросил Ллин, кивнув в сторону второй лавки.
- Конечно же нет! Этот человек был величайший разбойник и душегуб, его казнили сегодня утром.
Ллина потрясло это сообщение, и слова Варреда обрели для него еще больший вес.
Стражник оказался добрым, он покормил юношу, вернул оставшиеся после расплаты с трактирщиком деньги, и указал, где можно найти гостиницу. Но Ллин не пошел в гостиницу. Он мог думать только о проклятье, королевстве для Къони и совете Варреда, и не замечал, куда бредет по улицам чужого города.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Среда, 18.06.2014, 17:13 | Сообщение # 5
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
А Къони постучалась в дом лекаря и ей отворила девушка в простом платье. Она немедленно впустила гостью в дом и спросила с усталой тревогой:
- Что у вас, госпожа?
- Ничего, - сказала Къони, - я хотела бы увидеться с господином лекарем.
- Отец ушел собирать травы, - сказала девушка. - Если ваша беда ждет, то подождите, а если нет - сама постараюсь помочь вам.
- У меня нет никакой беды, - призналась странница. – Говорят, ваш отец самый добрый человек в городе, и я хотела бы поучиться у него доброте.
Дочь лекаря вздохнула, Къони показалась - с раздражением.
- У моего отца нет на это времени.
В этот миг в дверь снова кто-то постучал. Дочь лекаря покинула гостью и вернулась с тучным, кричаще одетым человеком.
- Этот порошок нужен мне сейчас! - громогласно заявил он. И Къони вздрогнула от силы голоса мужчины. Кажется, только теперь, когда тишину грубо нарушили, девушка поняла, что в доме лекаря очень тихо.
- Я сделаю его для вас, - сказала дочь целителя. - И прошу вас, тише! Иначе зелье не будет действенным! Многие порошки не выносят громких голосов.
И когда тучный попытался возразить так же громко, приложила палец к губам.
Хозяйка провела обоих в небольшую лабораторию и предложила гостям присесть в кресла, пока она приготовит лекарство. Девушка смешала в чашке травы и начала толочь их, потом в другой чаше растерла новые травы, добавила к ним порошок, смешала с первыми и снова стала перетирать в ступке.
- Я не могу ждать! - громким шепотом поторопил тучный господин.
- В состав порошка входят тринадцать трав - сказала целительница устало, - и еще пять порошков. Вам придется подождать.
Руки ее двигались все медленней и медленней, и все более усталым становилось лицо. Къони встала и подошла к ней:
- Можно тебе помочь?
Дочь лекаря тут же показала гостье, что и как делать. Пока путешественница перетирала очередную порцию трав, она взяла еще два порошка из коробочек, смешала между собой, добавила горсть семян... Словом, дело пошло на лад. В четыре руки они быстро справились с приготовлением лекарства, и шумный гость удалился, оставив на столе медяк.
- Ну вот, - дочь лекаря опустилась в кресло, и провела ладонью по лицу, - теперь можно и отдохнуть. Послушай, а ты не ошиблась, когда говорила, что не добра? Разве недобрый человек предложил бы мне помощь?
- Я не знаю, - призналась гостья, - но может, твой отец смог бы сказать – тот, кто сам добр, отличит доброту и в другом.
Юная целительница снова вздохнула:
- Тот, кто назвал моего отца добрым, не солгал. Принимать больных и днем, и ночью, брать с них мизерную плату и лечить бесплатно тех, кто не может заплатить, тратить всего себя и ничего не просить взамен – на это нужна не только доброта, но терпение и любовь к людям. Ну вот, снова стучат…
Хозяйка кинулась открывать. В дом лекаря вместе с ветром ворвался юноша, тот самый, который привез Къони в город на своей лошади.
- Телль, - воскликнул он и обнял дочь лекаря, в глазах его стояли слезы, - отец приказал мне жениться и выписал невесту из столицы. Она приедет послезавтра...
Девушка тихо ахнула и заплакала.
- Но я не соглашусь на такую свадьбу, - твердо сказал юноша, отстранившись и заглядывая в глаза дочки лекаря, – клянусь, Телль! Я люблю тебя больше жизни, и если отец не понимает этого, а слова не помогают объяснить – давай уедем из этого города, уедем прочь...
В дверь снова постучали. Нет, это был не стук. Стучать – значит прикоснуться к двери, а человек, который стоял за ней, хотел вышибить ее.
Юноша распахнул створку и встал так, чтобы заслонить собой Телль. За дверью стояли несколько человек с факелами и мечами, в богатой одежде с лицами возмущенными и злыми, и впереди всех – седой господин, увидав которого юноша побледнел.
- Так я и знал, - сказал этот человек, – так и знал, что ты снова уйдешь сюда! Немедленно возвращайся домой, сын! Невеста скоро приедет, и ты должен думать о ней и о свадьбе, а не о нищей девчонке, которая....
- Я люблю Телли, отец, - перебил юноша разгневанного родителя, - и женюсь только на ней.
- Еще того не хватало! – лицо плотного господина стало багровым от гнева, - в нашем роду никогда не было презренных лекаришек и никогда не будет!..
- Это моя жизнь, - возразил непочтительный сын, - и я сделаю ее такой, какой пожелаю.
- Жизнь дал тебе я и никто иной! Сейчас пойдешь домой. А эти... этих завтра же утром выгонят за городские ворота. Не может родиться любви между тобой и такой, как эта...
- Господин, - тихо сказала молчавшая до сих пор Къони, - вы любите что-нибудь?
- О чем ты спрашиваешь? - удивился суровый отец, -
- О том, к чему вы привязаны сердцем, – пояснила Къони. Ей очень хотелось помочь, и слова находились сами собой. - Прошу вас, подумайте.
Он послушался, и - о чудо! - и в самом деле стал думать.
- Я люблю цветы, - сказал он через минуту. – Лилии и фиалки. В моем саду сотни сортов, и цвета такие, что радуга должна завидовать им. Только лилия может быть по-настоящему белой или розовой, и только у фиалки – самый чистый сиреневый цвет... Да и вообще цветы – живые и имеют душу...
- А земля, на которой они растут? – спросила Къони, - она же грязная, пачкает ваши пальцы или одежду, когда вы пересаживаете цветы и ухаживаете за ними.
- Пачкает? – удивился отец юноши, - Ну и что? Все цветы растут из земли, все их она питает собой. Нет, земля не грязная.
Девушка кивнула:
- Все цветы растут из земли. Всякая любовь – из сердца. Вы не считаете землю грязной - почему же любовь недостойной считаете? Разве есть разница, кому принадлежит любящее сердце? Разве земля не одинаково кормит и фиалку, и придорожный цветок?
- Но эта девушка не благородного происхождения!
- А у земли благородное происхождение?
- Не знаю, - растерялся гость, - это не важно. Земля не человек. Она не может быть благородной или нет. Только плодородной.
- Благородство земли – в способности вырастить цветок или даже просто травинку. Благородство сердца – в способности любить.
Суровый господин вздохнул. Факелоносцы и мечники топтались за его спиной.
- Чего ты хочешь от меня, странная девушка?
- Чтобы вы поняли. Но вы и так понимаете, ведь и сами любите. Любовь - самая простая вещь на свете.
- Я понял, - отец посмотрел на сына, - ты в самом деле любишь ее? А ты, юная госпожа, любишь моего сына? Эта любовь настоящая? Она не кажется вам?
- Любовь не может казаться, - сказал юноша, а дочь лекаря кивнула. - И это больше нас и сильнее нас.
Отец тяжко вздохнул:
- Не знаю, как теперь поступить. Пусть все остается как есть, а там посмотрим. Но прошу тебя, сын, не торопись со свадьбой, прежде убедись, что ваше чувство не остынет, если ему не будет больше препятствий, - он улыбнулся, - самые красивые цветы - те, которые упрямо растут сквозь камень. А те, за которыми ухаживаешь днями и ночами, иногда быстро погибают...
Он повернулся и вместе со слугами ушел прочь.
- Спасибо, - сказала Телль, обернувшись к Къони со слезами на глазах. – Знаешь, отец не сможет научить тебя большей доброте, чем твоя.
- Судьба подарила мне эту встречу, - юноша в свою очередь поклонился девушке с почтением, как королеве, - благодарю, госпожа. Вы сделали то, чего никто не мог.
Къони покраснела.
- Уже поздно, а ты устала не меньше меня, - заметила дочь лекаря, - пойдем, я покажу тебе гостевую спальню.
Она привела девушку в маленькую, очень уютную комнатку с камином. Хозяйка зажгла его, и спальня озарилась неярким, но таким приятным для взгляда огнем. Большую часть комнаты занимала кровать с пушистым теплым одеялом. Къони забралась на нее и мгновенно заснула.
Утром, теплым и ясным, хорошо выспавшаяся девушка спустилась вниз, где дочка лекаря на кухне готовила завтрак. Ей помогал высокий седой мужчина, приветствовавший гостью улыбкой. Он то и дело зевал.
- Отец, ты вернулся поздней ночью - почему же встал так рано? – наконец не выдержала девушка.
- Потому что кое-кто слишком вкусно готовит, - засмеялся он, - во сне я видел сказочные яства и проснулся от дивного запаха. Ну вот, кажется готово!
Он снял с огня сковороду и тотчас наполнил большую тарелку мясом с тушеными овощами и протянул ее Къони.
- Приятного аппетита, госпожа!
Девушка не стала отказываться. Втроем они позавтракали просто и сытно, но путешественница то и дело бросала взгляды на окно.
- Вы хотите уйти? – спросил мудрый лекарь.
- Хочу, - призналась девушка, - почему-то так трудно оставаться на одном месте, когда у тебя есть цель.
- Что же это за цель? – спросила дочка лекаря, убирая со стола посуду.
- Попасть в дом возле леса, дом Ведьмы, - ответила девушка, - но он, кажется, совсем не приближался, когда я шла навстречу.
- Так и будет, - кивнул хозяин дома, - его обитательница оберегает свой покой. Но тут можно помочь.
Он ушел и вернулся с простой медной чашкой, налил в нее воды и поставил на стол перед девушкой.
- Когда-то мы дружили с госпожой Ведьмой, и она дала мне эту чашку, чтобы позвать ее, если понадобится. Скажите все, что хотите, глядя в воду, и Ведьма услышит. Попробуйте убедить хозяйку дома у леса, что нужны ей.
Къони склонилась над чашкой.
- Здравствуйте, - сказала девушка, - мы не знакомы, и можем так никогда и не познакомиться. Не знаю, стою ли внимания… Во мне нет ничего особенного, но иногда двум незнакомым людям есть о чем поговорить друг с другом. И просто всегда быть одному – грустно.
Вода в чашке дрогнула, над ней поднялся легкий белый парок, который растаял в воздухе, оставив запах цветущего жасмина.
- Слова услышаны, - сказал Лекарь, - и, возможно, теперь что-то изменится.
- Спасибо, - поблагодарила Къони и поднялась со своего места - она и правда больше не могла оставаться на месте, - мне пора идти.
Но лекарь и его дочь, конечно, не отпустили странницу просто так – собрали ей провизии в дорогу и только тогда девушка смогла шагнуть за порог, где ждала Дорога, которая во мгновение ока подхватила путешественницу и понесла вперед, к цели.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Четверг, 19.06.2014, 13:48 | Сообщение # 6
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
А Ллин и не заметил, как попал в течение человеческого потока, что привело юношу к воротам высокого замка. «Наверное, тут живет король, - подумал странник, - а при дворе короля должен найтись маг, и кому, как ни магу, суметь снять с меня проклятье? Вот только чем я заплачу ему?»
Пока он размышлял, из ворот вышел, беспечно насвистывая, высокий и худой, нелепо угловатый человек со встрепанными волосами. Кажется, Ллин чем-то его заинтересовал. Человек остановился и спросил:
- И куда же ты? Неужто во дворец?
- Конечно.
- О, сколько уверенности в голосе! Хочешь попробовать себя на роль нового королевского шута, ибо старый, - он усмехнулся и взлохматил и без того растрепанную шевелюру, - ушел в бессрочный отпуск?
- Я не собираюсь становиться шутом! – возразил Ллин.
- Но все равно будешь им, служа королю игрушкой. Ему всего пятнадцать лет и если понравишься монарху, он даст тебе богатую одежду и потешный титул – например, Многомудрый Горшок. И придется играть эту роль при дворе. Про тебя начнут сочинять и записывать в специальную книгу смешные и нелепые истории, да и сам будешь их выдумывать, пока не надоешь королю. А когда надоешь - прогонят. Подходит тебе такое?
Ллин подумал немного; Варред советовал исполнять свои желания, а про нежелание не сказал ничего, и с этим предстояло разбираться самому. И стоит выбирать то, что сделает счастливым, а не наоборот.
- Если всегда только так, то я, пожалуй, никуда не пойду, - ответил юноша.
- Хорошее решение, - одобрил встрепанный. - Но всё же стоит проверять, а не верить всему, что говорят, - человек подмигнул, - вдруг я вру?
- Для вранья ты придумал бы что-то поудивительнее или пострашнее, - заметил он. - А тут начинаешь удивляться или пугаться, только если задумаешься. - Я верю тебе, веря собственным мыслям.
Человек засмеялся:
- Далеко же может завести тебя твоя вера! Но возможно именно так и правильно. Теперь прощай. - Он махнул рукой и пошел прочь беспечно насвистывая.
Ллин повернулся в другую сторону и пошагал прочь из города, в котором ему нечего было делать.
Впрочем, стоило отойти подальше от городских ворот, и юноша понял, что зря так спешил. Все сильнее хотелось есть; правда денег у него не осталось, как и надежды получить еду в городе. Поэтому он шел и шел, пока не увидел сидевших в стороне от дороги людей. Они разложили прямо на земле цветное покрывало и выложили на него нехитрое съестное. За их спинами стоял фургончик с ярким тентом.
Вид простых дорожных яств сделал голод Ллина невыносимым. Он покинул Дорогу и подошел к людям.
- Здравствуйте, - сказал он, - скажите, не могу ли я вам чем-нибудь помочь? Я страшно голоден, и за еду заплачу работой. Только учтите, я проклят и все, за что возьмусь, может выйти не таким, как вам бы хотелось.
- Какая потрясающая прямота, - воскликнул розовощекий пожилой толстячок с пышными усами, - она достойна награды. Сейчас у нас для тебя нет работы, но поешь, а там поглядим.
Ллин сел и ему тут же предложили хлеб и сыр, немного мяса и много фруктов. Он утолял голод и рассматривал людей. Их было всего пятеро: толстячок, красивая черноволосая женщина неопределенных лет, двое улыбчивых юношей и молчаливая девушка. Все, кроме нее, перебрасывались шутками и замечаниями и все время словно играли какие-то роли.
Хозяин стола заметил интерес Ллина.
- Думаю, ты уже и сам догадался, что мы бродячие актеры. Меня зовут Эрре, я хозяин этого балаганчика, обычно играю роли злодеев. Ниу, моя жена, - он указал на черноволосую, – ее амплуа – Ведьмы и Волшебницы, но Королевы так же хорошо удаются. Эти два оболтуса - наши сыновья и кого только они не представляют на сцене. А это Моррит, играющая всегда одну и ту же роль. Угадаешь, какую?
Юноша рассматривал тонкую девушку с очень красивыми синими глазами, но долго смотреть на нее почему-то не смог.
- Не знаю, - признался путешественник.
- Я Смерть, - сказала Моррит голосом приятным, но тихим, - всегда была ею и всегда буду.
- Не переигрывай, - строго заметил ей хозяин балаганчика. – А кто ты, странник, и куда идешь?
- Я Ллин. Ищу того кто снимет с меня проклятье, - юноша подумал и решил ничего не говорить про королевство.
- Проклятье? – удивился Эрре. - Не заметил я никакого проклятья, хотя ты второй раз говоришь о нем.
- А разве вы маг? – спросил Ллин.
- Чтобы замечать важное, не обязательно быть магом, - усмехнулся актер. – Если тебе все равно, куда идти, проводи нас до ближайшего города, а по дороге наверняка представится случай отработать обед.
Ллин согласился.
На полпути к городу балаганчику, влекомому смирной лошадкой, пришлось срочно съезжать на обочину: по дороге во весь опор неслась кавалькада всадников с парой карет, и потребовалось уступить им дорогу.
- Кто это? – спросил Ллин, чихая от пыли, поднятой всадниками. Он заметил странное – многие оказались одеты кое-как и оглядывались растерянно по сторонам, точно не понимали, где и почему находятся, но продолжали нестись вперед.
- Король-Кукловод, - ответил Эрре, пытавшийся заставить немолодую уже лошадку выволочь повозку с обочины. Повозка застряла, а у лошади не хватало сил: актеры и Ллин подталкивали ее и раскачивали, пока не вернули на дорогу. – Тот, кто вечно ищет наследника, предлагая всем свое королевство, но вряд ли найдет, - отдышавшись, закончил Эрре.
- Но почему? - удивился Ллин, вытирая пот, - кто же откажется от королевства?
- Любой разумный человек, знающий его цену.
Ллин хотел расспросить подробнее, но заботы о продолжении дороги заставили Эрре прервать разговор. Старая лошадка еле тащила повозку. Чтобы дать ей отдохнуть, люди шли пешком, разбившись на пары – хозяин с женой вел лошадку под уздцы, их сыновья - возле самой обочины, то и дело затевая шуточные сражения на мечах-палках и разыгрывая какие-то сценки, а Моррит и Ллин топали за повозкой.
Девушка молчала. Это молчание казалось правильным, но все равно смущало Ллина.
- Тебе нравится твоя роль? – спросил он, наконец.
- Иногда, - ответила Моррит, - играть ее – это мой способ найти вопрос, ответ на который я уже знаю.
- Разве так бывает – ответ без вопроса? – удивился юноша.
- Попробуй и узнаешь. Попробуй хотя бы представить.
Ллин попробовал.
- Это тяжело, - заметил он, - и странно. И тревожно. И...
- Не продолжай. Я знаю это слишком хорошо.
Она говорила с ним и для него, но смотрела так, как смотрят незрячие – сквозь него.
- Ты слепа? - удивленно спросил юноша, не подумав, что может обидеть.
- Нет, - улыбнулась Моррит. - Просто вижу только того, чье время пришло.
Сказала она это легко, и даже играя, но эта легкость, словно резец мастера, высекла в душе Ллина еще одно понимание:
- Ты не актриса. Ты настоящая.
- Разве смерть бывает ненастоящей? – спросила Моррит. - Даже на сцене актеры умирают по-настоящему каждый раз, иначе им бы никто не верил. Просто эту смерть еще можно отменить. И можешь спросить меня, если хочешь, задать тот вопрос, который волнует всех.
Ллин понял, какой вопрос она имеет в виду, но качнул головой:
- Не хочу.
Моррит ничего не ответила, и так они закончили путь, войдя в город, где Ллин и расстался с балаганчиком. Странник не знал, куда идти, но просто брел по улицам, думая о том, какой вопрос ищет Смерть, играющая в театре саму себя. И немного – о короле, ищущем наследника.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Четверг, 19.06.2014, 14:27 | Сообщение # 7
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Дом-замок приближался, и даже быстрее, чем ожидала Къони – и хорошо, что так. Ледяной ветер пронизывал насквозь. Казалось, внезапно настала зима, и странница отчаянно замерзла прежде, чем оказалась у двери дома. Но дверь сразу же распахнулась. На пороге стояла дряхлая седая женщина в платье, сшитом из выцветших лоскутков ткани, с волосами, собранными в клубок на затылке.
- Здравствуй, гостья, - сказала она, - я решила посмотреть, не окажется ли, что нам есть о чем поговорить. Заходи.
Дом, снаружи выглядевший добротным и аккуратным, изнутри был настоящей пещерой, неряшливой и древней, как сам мир. Ступив в комнату, Къони услышала, как скрипят под ногами полы и звук показался ей настолько громким и пронзительным, что девушка остановилась. Казалось, половицы жаловались на свою жизнь, замшелую и пустую. Комната была очень большой - от стены до другой стены едва доставал взгляд, как от горизонта до другого горизонта, но казалась ужасно маленькой - из-за шкафов, загромождавших все вокруг, сундуков с проржавевшими насквозь замками - и шкафы и сундуки, наверное, хранили в себе древние и никому не нужные сокровища и открывались с душераздирающим скрипом; из-за слишком маленьких окон, не пропускавших в дом много света, окон в потрескавшейся краске. Из-за того, что повсюду тут выказывала себя старость, которой уже ничем нельзя помочь.
- Тебе не понравился мой дом, - сказала хозяйка дома, очень подходившая своему жилищу, - понимаю. Но пойми и ты. Дома стареют быстро.
- У вас замечательный дом, госпожа, - сказала Къони тихо, - он дает вам крышу над головой.
Хозяйка кивнула, достала с одной из полок теплый плед и закутала им плечи девушки.
- Отогрейся, отдохни, и у меня есть для тебя миска горячего супа. Пойдем, - хозяйка потянула девушку за собой, и Къони покорно пошла, ощущая тепло окутавшего ее с ног до головы огромного, как само небо, пледа.
Полы не скрипели, когда гостья и хозяйка пробирались на кухню по узкому для двоих коридору - они пели, не жалуясь, а радуясь тому, что в доме есть люди. На маленькой кухне от горевшего очага шло приятное тепло. Но девушка не спешила сбрасывать плед – ей было так уютно и хорошо.
- Меня называют Къони, - представилась она чуть запоздало.
- Я Этирра, если хочешь, зови меня тетушка Тирра. Только не нужно бояться. Конечно, сейчас тебе все интересно и не до этого, но потом и такое может прийти в голову.
Къони не знала, как на это отвечать, да и нужно ли. Хозяйка тем временем налила в миску теплого супа и поставила перед ней на столик.
- Поешь и расскажи, для чего хотела ко мне в гости.
Девушка потупилась:
- Мне кажется, человеку нужно время от времени говорить с другим человеком.
Хозяйка задумалась.
- Говорить – нет, - не согласилась она, - но нужно иногда рассказывать другим свою историю. Люди слишком легко выдумывают сказки о тебе, и в конце концов и сама начинаешь им верить. Сейчас я Ведьма, а когда-то была принцессой, очень капризной, которой все быстро надоедало. Всем приходилось исполнять мои желания, но это почему-то не приносило радости. И однажды старый слуга сказал мне, что делать все самому интереснее. Но я не знала, как делать самой. Поэтому пошла в библиотеку и нашла там самую толстую книгу, оказавшуюся волшебной. Прочитав ее до конца, я изменилась навсегда и ушла из дворца.
- И вам не хотелось снова стать принцессой?
- Нет, а зачем и, главное, как? «Тогда», в котором я принцесса, закончилось. И в моем «сейчас» я всем довольна. А чего ты хочешь?
- Стать добрее.
Ведьма развела руками:
- С тех пор, как прочитала ту книгу, у меня есть на все только один ответ – читай свою жизнь так, как хочешь. Чтобы стать добрее, просто живи добрее, даже если это трудно. Доброта часто заключается в умении просто выслушать кого-то.
Стены вдруг пошли рябью, и Къони увидела… богатые ковры и красивые драпировки, мозаичный пол и огромные светлые окна.
- Ты начинаешь понимать и меняться, - улыбнулась Этирра, - но если останешься тут, то станешь как я. Но ведь у тебя другая цель.
- Другая, - ответила девушка, вставая, плед упал с ее плеч, но страннице больше не было холодно, - спасибо, кажется, теперь я знаю, что делать.
И девушка попрощалась с госпожой Этиррой и покинула дом Ведьмы, который отдалился от нее быстрее, чем она от него.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Пятница, 29.08.2014, 17:29 | Сообщение # 8
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Думать оказалось тяжелой работой; пожалуй, мысли не помогали, а только все запутывали. «Неуверенность - это и есть проклятье, - решил Ллин, устало бредя, куда глаза глядят, - или когда не можешь остановиться».
В этот миг его окликнули откуда-то сверху:
- Эй, парень! Ты философ или бездельник?
Путешественник поднял голову и увидел молодого мужчину, выглядывавшего из окна богатого дома.
- Пожалуй, ни то, ни другое, - ответил он, - или и то, и это.
Мужчина засмеялся, а потом несколько минут пристально рассматривал Ллина.
- Вижу, ты нездешней. Странник, значит. Только для странника у тебя слишком беспечный вид. Наверное, в пути оказался неожиданно для самого себя. Расскажешь, почему так вышло?
Ллин удивился. С тех пор, как он покинул Къони, никто не интересовался им, даже хозяин бродячего театра не спросил имени гостя.
- Зайди, если есть время, - предложил мужчина и тут же исчез из окна, словно предоставляя Ллину самому решить, и не обязательно согласится.
Юноша подумал и вошел.
Внутри дом оказался еще красивее, чем снаружи – богатые драпировки, изысканные картины, статуи, резная мебель и ковры приятного цвета, но похоже скорее на гостиницу, чем на простое жилье.
Мужчина-хозяин спустился по лестнице со второго этажа. Кивнул Ллину на удобный диван.
- Присядь. Ты голоден?
Юноша смущенно кивнул. С последнего обеда прошло много времени.
Мужчина улыбнулся и тут же в дверь - входную дверь - впорхнула девушка-служанка с подносом. Став на пороге, она растерянно оглянулась; мужчина подозвал ее взглядом и служанка подошла и поставила поднос на столик перед диваном. Следом через ту же дверь появлялись с яствами другие слуги и служанки, располагали их на столе и уходили.
- Меня зовут Королем-Кукольником и боюсь, ты слышал обо мне не самое хорошее, - сказал хозяин, первым начиная есть. - Как видишь, я могу управлять любым человеком и давно ищу наследника. Хочешь стать им?
- Не знаю, - растерялся Ллин, - я слышал о высокой цене…
- Цена невелика, - отмахнулся король Кукольник. – Нельзя долго оставаться на одном месте: рядом с такими, как я, люди сходят с ума. Если согласишься принять мою силу, то должен будешь постоянно путешествовать. – Король помолчал. – Понимаю, над этим стоит подумать. А хочешь попробовать властвовать, как я?
Ллин не успел возразить - его обступили невесть откуда взявшиеся слуги, которые во мгновение ока переодели юношу в тяжелый шитый золотом камзол, застегнули у горда жесткий воротник, обули ноги в башмаки с серебряными носками, надели на шею сверкающую каменьями цепь, а на руки – драгоценные браслеты.
- Вот так хорошо, - одобрил Король. - На следующие сутки ты обладаешь моей властью. Приказывай, призывай к себе любого человека, и бери у него то, что тебе нужно.
Юноша сразу же подумал о своем проклятье. Ему был нужен колдун или волшебник. Эта мысль как щупальце или клешня потянулась куда-то вне, ухватила и потащила кого-то. Ллин ощущал напряжение и сопротивление и хотел отпустить почти сразу же, но поймал одобрительный взгляд Короля и продолжил тянуть, пока в дом нехотя против своей воли не вошел смуглый темноволосый человек. Он оглядел присутствующих строгим взглядом и подошел к Ллину.
- Чего ты хочешь?
От строгости его тона юноша смутился и ощутил себя нашкодившим мальчишкой.
- Здравствуй, - сказал он. – Я хотел бы снять лежащее на мне проклятье.
Темноволосый чародей пожал плечами:
- Так сними. Проклятья такого рода может снять лишь тот, кто наложил, а это ты сам.
- Но как? – удивился Ллин.
- Поверив в него.
- Откуда ты знаешь? - вмешался Король.
- Оттуда, что вижу мальчика насквозь. На нем нет проклятья иного, чем его собственная вера и выбор. И на тебе - тоже.
- Ну, я-то знал что делал, - пожал плечами Король и обратился к юноше: - если маг больше тебе не нужен, отпусти его.
- Но как же снять проклятье? – снова спросил растерянный юноша у пришельца.
- Поверить в другое. - Маг отвернулся и вышел прочь, оставив юношу в еще большем смущении.
Король еле заметно усмехнулся.
- Когда-нибудь ты научишься, - сказал он, но не уточнил, чему юноша должен научиться. - Кого вызовешь следующим? Кто исполнит твое новое желание?
Ллин задумался. Он снова вспомнил слова Варреда о желаниях и совет выполнять их…
- Тебе не понравилось? – отвлек его от размышлений Король-Кукловод.
- Нет, - сказал Ллин, - кажется, это не то, что мне нужно и цена слишком высока.
- Не придирайся к подаркам, - строго заметил Король. - Больше этого никто тебе не предложит. И не возьмет меньшей платы.
- Она не кажется мне маленькой, - повторил Ллин. – Мочь все и не мочь самого главного – быть с тем, кого любишь.
- Любовь рано или поздно заканчивается, - пожал плечами Король, - глупо думать иначе. Если не хочешь призвать к себе любимую, иди и найди ее, дождись, когда твое сердце остынет, и возвращайся ко мне.
- Я уйду, - ответил Ллин, с трудом вставая – богатые одежды оказались слишком тяжелы, - но уже не вернусь.
- Твоя воля, - ответил Король.
И хотя Ллин ждал, что он станет противиться уходу юноши, может даже попытается приказать остаться, но Кукловод не сделал ничего такого, дав страннику выйти за порог.
Ллин покинул город, шел; он шел по Дороге, и какое-то время пытался мириться с тяжестью собственных сомнений и подаренных ему богатых одежд и украшений, а потом скинул и первые и вторые. Он спешил вернуться к Къони.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Пятница, 29.08.2014, 17:30 | Сообщение # 9
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Девушка решила снова использовать магию бусин и бросила перед собой на дорогу одну, алую как пламя. Дорога развернулась перед ней, полилась как песня. Къони шла по тропе и вдруг поняла, что правда слышит песню. Впереди показался сад – и чем ближе странница подходила, тем прекраснее он становился. Высокие ворота, серебристые, в кованых цветах и ветках, впустили странницу внутрь.
Сад оказался настоящим лабиринтом из увитых плющом стен, деревьев и кустарников, клумб и дорожек. Но песня вела ее как нить и, пройдя до конца этой нити, Къони оказалась лицом к лицу со странным деревом, прикипевшим стволом к одной из стен, деревом с лицом красивой женщины, которая пела. Увидев девушку, она замолчала, только в воздухе продолжала звучать чудесная мелодия, тихая, гаснущая медленно, как закат.
- Здравствуй, - сказала Къони, - кто ты?
- Та, что была всегда, - ответила певица, ее глаза, ярко зеленые, красиво мерцали, - зови меня Сладкоголосой, если хочешь как-то звать. Все равно ведь уйдешь и исчезнешь, как и другие.
- Разве я исчезну? – удивилась девушка. - Разве за пределами этого сада нет мира?
- Есть, но не для меня. И все всегда уходят и забывают. Но остаются истории, которые они рассказали. У тебя есть для меня история?
Къони подумала и кивнула:
- Есть. Но, наверное, она не очень интересна.
- Но все-таки это новая история, - Сладкоголосая вздохнула, тряхнув ветвями. - Когда мне рассказывают о чем-то, я это вижу и так узнаю, что на свете существуют горы и пустыни, замки и короли. Счастливы те, кто может путешествовать. И даже красивые сны о новых местах – радость и счастье. Если бы только я могла…
Зеленоглазая замолчала. Мелодия, окутывавшая ее едва уловимым флером, стала печальной и стихла, рассыпав последние ноты горстью цветных бусин.
И девушка поняла, как помочь. Она достала из кармана подарок Дочерей Зари, нашла в другом моток крепких ниток, присев на траву, собрала бусины на нить и повесила ожерелье на ветку Сладкоголосой.
- Это волшебство, которое даст тебе видеть чудесные сны, о чем ни захочешь, - сказала девушка.
Зеленоглазая тряхнула ветками, осыпав странницу мельчайшими капельками ароматной росы.
- Ах, - сказала она, зажмуриваясь, - далекие страны… острова и города… Весь мир перед моими глазами…
Она вновь посмотрела на девушку, поднявшуюся на ноги – Дорога неумолчно звала ее.
- Хочу отблагодарить тебя, чудесная гостья. Мои песни красивы, они утешают душу, но их забывают, как только покидают Сад… Хочешь ли ты помнить? Я могу сделать это. Всего лишь красота, не больше – но и не меньше. В ней почти нет пользы, только немного радости. Но радость делает тебя госпожой всего мира, и мир – твоим королевством.
Къони встрепенулась. Неужели все так просто? Ллин обещал ей королевство, а оно, у нее, оказывается, уже есть. И доброта достижима, если очень стараться…
- Да, я хочу помнить, - сказала она уверенно.
И Сладкоголосая начала песню, простую, из нескольких повторяющихся нот, завораживающих повторением и красотой, переходящих одна в другую. Через несколько минут Къони услышала новые ноты среди старых – они словно родились от первых и за ними пришли еще. Звуки разлетались в стороны и возвращались, перекликаясь, заполняя сад, заполняя мир, душу девушки, ее разум… Она не слышала ничего прекраснее; и не понимала как могла жить до этого, не слыша… Музыка звала быть здесь и сейчас, быть счастливой, и Къони соглашалась с ней… Но колкий осколок, тревожащий, тянущий, не принадлежащий песне, мешал счастью, и справиться с ним девушка не могла. Она бродила по дорожкам Сада, словно пытаясь спрятаться от тревожащего, потом вышла за ворота - и там почему-то стало легче. Но недолго. Стоило остановиться, как странницу снова потянуло куда-то, уколов болью. Она сделала шаг и боль унялась. И так странница снова пустилась в путь, оставляя сад за спиной, но унося с собой его песни - в памяти и разуме, где больше не было воспоминаний и мыслей о прошлом, а только мелодии. И скоро сама начала напевать, просто потому, что так веселее идти.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Пятница, 29.08.2014, 17:30 | Сообщение # 10
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Дорога обманула Ллина - а может он себя обманывал, потому что заблудился и попал в лес. И там, в чаще, уже отчаявшись, встретил человека, который сидел у костра в одиночестве.
- Приветствую тебя, гость моего леса, - сказал этот человек, мужчина в потертой одежде из кожи с тусклыми медными бляхами, вооруженный длинным кинжалом, на рукоять которого словно сама собой легла его рука. – Правда, придется заплатить за красоту леса, которой наслаждался во время прогулки... Проще говоря, кошелек или жизнь?
Ллин отступил.
- У меня нет денег, - он невольно кинул взгляд на мрачные деревья чащи, - да и нет тут никакой красоты.
- Правда твоя, - заметил разбойник, а это, конечно же, был он, - нет, и никогда не было. А у тебя совсем ничего нет?
Юноша порылся по карманам, заглянул за пазуху, поддернул рукава - посмотреть, не осталось ли на его руках хоть одного золотого браслета.
- Нет, - ответил он, - ни монетки. Ничего. И еще я заблудился.
- Мало того, что нищий, так еще и недотепа, - вздохнул разбойник. - Как вообще оказался здесь?
- Ушел от Короля-Кукольника.
- Ушел? - не поверил человек, - и ты смог? - он поглядел на Ллина с уважением, - выходит, ты не так уж и бестолков. Ладно. Скоро стемнеет. Идем, переночуешь в моем логове, а утром, если не пожелаешь остаться, я выведу тебя из Леса.
Ллин решил, что предложение хорошее, и согласился.
Логово разбойника оказалось небольшой пещерой под корнями гигантского дерева.
- Ноги можешь не вытирать, - пошутил разбойник, приглашая войти. Внутри оказалось темно, но уютно. Деревянная мебель, столик, стулья и полки – все поместилось в комнате с земляными стенами. На полках стояли какие-то вещи, а стену занимало оружие, в основном старые кинжалы и пара арбалетов. Здесь было окно, только оно смотрело не вбок, а вверх.
- Садись, где хочешь, - предложил хозяин, - у меня ничего нет для тебя, кроме разговоров. Послушай, а ты не хочешь стать разбойником?
- Нет, - ответил Ллин, садясь за стол. - Я хотел подарить любимой королевство и избавиться от проклятья. Но оказалось, проклятья нет, а цена королевство слишком высока, и что делать теперь, не знаю.
- Королевство, вот замахнулся, - усмехнулся разбойник, - подарил бы цветы или безделушки. И если чего нет – оно и к лучшему. Это как у меня с богатством. Нет его и нечего ни прятать, ни считать. Но ты все-таки подумай о разбойничьей жизни. Хотя бы ради твоей девушки. Лес – чем не королевство?
- Тогда и мир – королевство… А почему ты настаиваешь?
Разбойник, кажется, не услышал вопроса. Он встал, подошел к полке, взял оттуда пузатую бутыль серого стекла и два кубка.
- Как-то раз тут проезжал один странный человек. Он заплатил дань чудесным напитком. Попробуй, - хозяин плеснул немного в обе чаши, одну протянул гостю.
Напиток был прозрачен как вода. Разбойник, словно поощряя, поднес свою чашу к губам. Ллин сделал глоток. Вкус, чуть сладковатый, понравился ему. Он выпил все до капли.
Разбойник с улыбкой поставил кубок на стол.
- Почему настаиваю, спрашиваешь… Я один, и заниматься чем-то одному не то же самое, что в компании. Давно хотел собрать свою шайку, и ты станешь первым. Раз ты, выбранный Королем-Кукловодом, смог уйти от него, в тебе есть сильная воля, а это хорошее начало для разбойника.
- Но я не стану разбойником! - возразил Ллин.
- Теперь станешь. Напиток усыпит тебя, а, проснувшись, ты ничего не вспомнишь о прошлом и станешь думать, что всегда был разбойником.
Ллин заметил, как его клонит в сон. Он старался взбодриться, но не мог.
- Это не честно! – воскликнул юноша едва слышно – для крика не было сил.
- А никто не честен, - разбойник вылил напиток из своей чаши в бутыль и вернул ее на полку. - Я пойду искать добычи, и это последний раз, когда стану делать это в одиночку.
Он вышел и закрыл за собой дверь.
Ллин попытался встать, но ноги уже не держали. Голова становилась всё тяжелее. Он понимал: нужно оставить какой-то знак для себя самого, чтобы проснувшись увидеть его и вспомнить важное. Юноша дотянулся до стены, снял с неё первый же кинжал и, уже засыпая, выцарапал на столе: «Я обещал королевство». Хотел написать и имя любимой и не успел - уснул.
Но проснулся Ллин раньше, чем вернулся разбойник, и в самом деле не помнил себя. С удивлением огляделся. Место казалось ему незнакомым. Что-то мешало - кинжал в руке. Юноша бросил оружие и заметил на столе надпись, наверное, вырезанную им же. Королевство? Он обещал? Значит, у него есть королевство? Юноша огляделся. Если есть, то вряд ли тут. Нужно найти его. Он толкнул дверь, оказавшуюся незапертой, и вышел. Очень быстро под ноги страннику подвернулась дорога, и юноша пошел по ней.
Королевства нигде не было видно, Ллин скоро разочаровался и почти решил повернуть назад, туда, где нашлось хоть что-то, когда услышал пение. Песенка привлекла внимание. Он поспешил вперед и за поворотом дороги увидел девушку, которая шла ему навстречу и пела, но замолчала, увидав странника.
- Здравствуй, - сказал юноша. - Кто ты и как твое имя?
- Разве не видишь? – удивилась она, - я та, кто идет по этой дороге, как и ты. А зовут меня Къони.
- А я Ллин, - юноша улыбнулся, а потом нахмурился, - кажется, есть песенка про Ллина и Къони.
- Кто мог придумать песню о нас, если мы только что встретились? – спросила путешественница.
- Каких только чудес не случается на свете. Хочешь, дальше пойдем вместе?
Она подумала и кивнула. И вышло так: двое не стали выбирать направления, вперед или назад. Для одного «вперед» означало «назад» и наоборот… И они просто шли, а Дорога вела их, вела правильно.
И прошло немного времени, когда оба увидели блеск в пыли. Девушка, наклонившись, подняла медную монетку, которая блестела как золотая.
- Это не ты потерял? - Къони протянула медный кругляш юноше.
- Не я, - покачал головой Ллин, - а ты не могла потерять?
Девушка подумала и пожала плечами:
- Кажется, я все-таки потеряла что-то. Но не монетку.
- Может, королевство?
Девушка обрадовалась:
- По-моему, именно его! Кто-то обещал мне…
- Так я обещал королевство тебе? – догадался юноша, и от догадки этой почему-то стало очень хорошо. – Значит, теперь мы можем вместе поискать его!
…И я очень хотела бы придумать, что они вскоре вспомнили все забытое, но случилось другое: двое возвращались по дороге в родной город и уже видели его, когда перед ними, словно из-под земли, выросла старая женщина с несчастным лицом.
- Нет ли у вас монетки для меня? – спросила она почти грозно.
- Конечно, есть, - ответил юноша и протянул ей найденный грош. – Возьми, добрая женщина, больше у нас ничего нет.
- Но это просто медяшка, - разочарованно сказала нищенка, не взяв монетки, а потом вгляделась в лица юноши и девушки, - но вижу, у вас и в самом деле ничего больше нет, даже друг для друга. Ну так и оставьте ее себе – это моя милостыня вам! Все равно ни за какие деньги не купишь самого нужного.
- Тогда и нам она не нужна, - согласился юноша, бросая медяшку на дорогу, - ведь мы ищем королевство.
- Вы могли бы спросить у Судьбы с помощью этой монетки, куда вам идти, - нищенка усмехнулась, - одна сторона – направо, другая – налево. Одна сторона – быть вам счастливыми, а другая – несчастными.
Двое переглянулись.
- Счастливыми или несчастными, не важно, - сказала Къони, - только бы вместе.
- Да, - согласился Ллин, - и какой бы стороной ни упала монета, мы не стали бы разлучаться.
- Какая глупость! - рассердилась нищенка, - вы правда думаете, что у кого-то может быть одна судьба на двоих и что у вас есть выбор – быть счастливыми или несчастными?
Но она кричала напрасно - уходящие больше не слышали ее. Они делились друг с другом словами и мыслями, словно строя свой, особенный мир, и то, что у них получалось, было лучше любого подарка, даже если кто-то взял и подарил тебе целое королевство.
31.05.14 г.



Всегда рядом.
 
Форум » ...И прозой » Пёстрые сказки » Ты обещал мне королевство (сказка)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Copyright Lita Inc. © 2024
Бесплатный хостинг uCoz