Четверг, 28.03.2024, 14:23
Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Гость | RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » ...И прозой » Горькие сказки » Наблюдатели (о Существах и людях)
Наблюдатели
LitaДата: Понедельник, 19.12.2016, 13:08 | Сообщение # 1
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Наблюдатели


Желтая Полоса назойливо лезла в глаза и раздражала больше, чем скука. Не сильно отвлекала и книга, может, потому что Берте читал нарочито медленно, понимая: когда станет совсем уж нечего делать, ему придется туго. Ответ на вчерашнее, по правде сказать, только от скуки написанное письмо, с просьбой-требованием прислать новые книги и кого-нибудь для компании, еще не пришел. Книги будут, а на компанию Берте и не надеялся. В Предполосье дежурили в одиночку: человек на каждые десять тысяч шагов и три месяца, на которые приходилось отрываться от привычной жизни.
Берте еще раз глянул в сторону «удобного круга», выложенного на земле из лично им разрисованных поярче камней, но посылки не было. Оставалось ждать, скучать и стеречь никому не нужную Полосу, как велели Существа, что забрали у людей половину мира и взамен дали Удобства, ради которых можно было потерпеть даже скуку. Главное, что мир эти пришельцы ниоткуда поделили правильно и логично: людям все человеческое, вплоть до городов, а Существам – горы, пустыни и всякое такое, названия чего Берте ленился вспоминать.
Собирать «у-камни», по ведру в день, он тоже ленился, но приходилось. Сторож Полосы бросил книгу на траву. До заката оставалась пара часов, а работать при фонаре он не любил. Поэтому встал с кресла, которое в первый же день дежурства выволок наружу из домика-сторожки, потянулся, разминая затекшую от долгого сидения спину и, подхватив стоявшее тут же кожаное ведро, шагнул к Полосе.
Широкая, в три шага, черта слишком яркого для глаз цвета, выглядела совершенно естественной - словно трава, земля, камни и все прочее решили в этом месте изменить цвет и стали желтыми. Но на желтом хорошо были видны разбросанные вчера плоские голыши. Берте заступил на Полосу, постоял, привыкая к чувству, что кто-то смотрит на него с той стороны, потом опустился на колени и начал собирать камешки, выбирая те, что за сутки приобрели стеклянистый блеск. Кроме этого в Предполосье никогда ничего не случалось. Приходилось много спать, вопреки желанию и нужде, читать книги, научиться играть во флеггу и синх, остававшиеся интересными даже в одиночку, и радоваться однообразной работе, позволявшей занять часть времени.
Берте не заметил, как увлекся, так что когда его негромко и не очень внятно окликнули – нечто вроде «эй, друг!», - не удивился сразу, а потом было поздно удивляться.
Он оглянулся, не вставая с колен: за его спиной на самой кромке Полосы стоял непривычно одетый человек, почти старик, смуглый и нелепо горбоносый, наверное, алитянин - граница с Алитой была тут недалеко, хотя, как и прочие, почти потеряла смысл с тех пор, как появились «удобные камни» и круги, переносящие человека и вещи с места на место.
- Как поживаете? - спросил гость громче и внятнее. - Не могу ли вам помочь?
В словах слышался явный привкус чужого языка, но второе Удобство делало понятными все языки, если использовавшие их говорили правильно, не сокращая и не коверкая слова, а еще лучше – развернутыми предложениями.
- Ну, помоги, - согласился Берте, не уверенный, что Удобство-понималка переведет столь краткий ответ.
Но гость понял, немедленно подошел, встал на колени и начал выбирать камешки из травы. Берте убедился, что он берет правильные, решил, что сам больше этим заниматься не будет, и устроился наблюдать.
Первое: одежда гостя непривычная. Узкие серые брюки, широкий белый пояс-платок, белая рубашка и черная с яркой вышивкой по одной стороне безрукавка. Пришелец, наверное, тоже дежурный с Предполосья, протопавший ради компании десять тысяч шагов, что-то напевал себе под нос. Берте решил, что в следующий раз тоже попробует петь, вдруг это сделает работу не такой нудной?
Второе: гость выглядел простым, но почему-то внушал опаску. Наверное, потому что был нов, а ко всему новому относишься настороженно. Даже к новой книге.
Алитянин позволил Берте бездельничать и наблюдать за собой, пока не собрал полведра. Но после этого тоже сел на траву, обняв руками тощие колени.
- Погода ничего, да? - спросил он с тем же привкусом чужого языка.
Слова были понятны, а вот цель банального скучного вопроса - не очень. Если человек столько протопал пешком, чтобы поговорить с другим человеком, то неужели не отыскал более интересной темы?
- Тут всегда такая, - буркнул Берте, отрываясь от занявших его на несколько минут мыслей. Опаска перешла в раздражение. - Разве ты не знаешь?
Гость пожал плечами, и, наконец, представился:
- Я Трен.
Имя показалось нелепым или неполным. Каким-то осколком, обломком чего-то. Очень острым обломком, смущавшим непривычностью и какой-то неправильностью. Как неправильным было и то, что гость вдруг снова взялся за камешки – стал выкладывать на желтой траве нечто из ненужных, не измененных Полосой голышей. Берте тоже когда-то пытался от скуки делать из камней картины, но ничего не вышло. Голыши были всех оттенков серого, коричневого, черного и белого, и картины выходили тусклыми и однообразными.
- Не хватает цветов, - высказал он вслух очевидное. – Хотя смотря для чего. Если просто узор...
Но уже было ясно – нет, не просто. Не просто так сначала неровные черные треугольники, сверху – выложенная камнями полоска светлее, потом еще светлее и наконец белые «шапочки», увенчавшие треугольники. Это казалось знакомым и требовало какого-то действия для полного узнавания; Берте поднял голову, словно его заставили, и увидел вдали, за Полосой, почти то же самое – темные треугольники, увенчанные белыми шапками. Горы.
- Не хватает воображения, - поправил Трен, кладя на место последний камешек, поднял голову, с любопытством рассматривая жилище дежурного, и явно заметил брошенную книгу. – Хотя может, у тебя с этим все в порядке. Что ты читаешь?
- Роман, - пожал плечами Берте. – О войне, любви и приключениях. И с веселым концом. Правильная книга, короче.
- Рисковать не любишь, - усмехнулся гость. - Не желаешь нарваться на книгу, которая сделает сложным твой простой мир.
- Имею право, – со злостью ответил Берте. Он и правда не любил рисковать, даже старался не смотреть за Полосу. И сейчас ему нечего было на ней делать.
Сторож Полосы встал с травы, взял ведро и ступил на обычную зеленую траву, оставив за спиной Трена. Но тот, конечно, не захотел там оставаться и вышел тоже. И пока Берте шумно высыпал в «у-круг» собранные камни, откуда они тотчас исчезли, попав по назначению, в камнесборник, верно оценил свое положение гостя и не стал занимать кресло, а снова сел на землю в шаге от Полосы.
- Право – имеешь, - сказал он. – А желание? Чего ты обычно хочешь?
- Чтобы не было скучно, - ухмыльнулся Берте, оставляя ведро на траве и садясь в кресло. Здесь, на своей территории, он чувствовал себя увереннее. – Иначе я не стал бы с тобой разговаривать. Скучный собеседник – как неправильная книга или, скажем, неинтересная коллекция…
- Коллекция? Ты что-то собираешь? – словно бы удивился Трен.
- Версии о том, кто такие Существа и откуда взялись. Я собрал целых одиннадцать!
Гость, теперь уже точно удивленно, вскинул бровь:
- Поделишься?
- Могу, - Берте почему-то ощутил себя победителем. - Первая: Существа пришли из другого мира и захотели пожить тут, но поленились завоевывать мир и сделали раздел.
- Ты приписываешь им нашу, человеческую, лень. И почему они просто не поселились среди нас, ничего не деля?
- Может, мы им не интересны или неприятны, - отмахнулся сторож Полосы. - Вторая версия: Существа - это наши ожившие зеркальные отражения. Они могут жить только напротив нас, с той стороны, вот и поделили мир.
- И откуда у отражений такая сила? – задал очередной неудобный вопрос Трен.
Берте снова отмахнулся, ему хотелось похвастаться собранным:
- Понятия не имею. Третья… Их сделал неведомый мастер, и они вышли из-под его контроля.
Он замолчал, глядя на гостя в ожидании очередного вопроса, но тот не стал придираться в этот раз:
- Старая история… А там у тебя нет версии о том, что Существа – это мы, люди?
- Конечно, нет! – возмутился Берте. – Они хоть и выглядят как люди, но светятся в темноте! А разве ты светишься?
- Дождись темноты,- усмехнулся Трен. - А пока представь, что это правда. Что Существом можешь оказаться ты. Или я.
- В моей дрессированной крысе больше от Существа, чем в тебе, - фыркнул Берте.
- Ну, значит ты – Существо. А я - это ты. - Трен надул щеки, сделал лицо одновременно плаксивое и наглое и посмотрел на сидящего в кресле Берте так, что тот подбоченился, вдруг ощутив себя важным. Но слова Трена разрушили атмосферу разговора между высшим существом и низшим.
- Мне скучно, бог, - произнес он и интонацией не просительной, а капризно-требовательной.
- Бог? - повторил Берте, решив не замечать неподходящих интонаций. Хотел возразить, а потом подумал - а почему нет? Версии, что Существа – боги, в его коллекции не было. Но теперь будет.
И богу надо вести себя правильно.
Он наклонился, стараясь делать это важно и значительно, поднял с травы книгу и кинул ее Трену.
- Почитай.
Тот принял «дар бога», открыл книгу где-то на середине и прочел, зачем-то вслух:
- «Закрыв глаза резко, он начал говорить, гневно крутя головой и покачивая одной рукой. Рукава его молочно-красной рубашки были завернуты до локтей и колыхались».
В его прочтении эти два предложения чем-то смутили Берте. По счастью, гость замолчал – со странным лицом, не поймешь, понравилось ему прочитанное или нет, потом закрыл том, взял его двумя пальцами и положил на землю подальше от себя.
- Мне скучно, бог, - повторил он почти равнодушно. – Давай меняться. Мне нужно еще одно удобство, избавление от скуки. А взамен я отдам... ну, например, синий цвет неба. Или даже все небо, целиком. А если хочешь, забирай сновидения. Все равно никто не успевает толком их посмотреть.
Берте попытался представить, как это, жить без неба. Не сумел придумать, что будет на его месте, и отставил эту мысль. А без сновидений... Пожалуйста. Третье Удобство – достаточность пары часов сна в день, вместо восьми, - почти что отнимало возможность поглядеть сновидения. Много ли наснишь за два часа?
Но он сейчас на другой стороне, и значит, нужно думать и говорить о другом.
- А зачем мне твои сны и небо? Оно и так есть над моей половиной мира. Предложи другое.
- Могу предложить правду, - усмехнулся Трен. - Вы зря у нас забрали горы, моря и все, что бросало вызов. Человеку нужен какой-то вызов, иначе он начинает скучать и киснуть. Вообще все ваши идеи плохие. Хоть те же два часа сна… Мы не знаем, куда девать освободившееся время!
- Но есть же первое Удобство! – заметил Берте, снова ощущая странное внутреннее стеснение. Играть роль бога становилось все труднее. - Можно путешествовать!
- И много ты путешествуешь? – с явной иронией спросил Трен. – Или как сильно стараешься, расписывая камни? Может, вот это была хорошая мысль – заставить людей делать красоту. Но у-камни работают на перенос предметов и людей одинаково хорошо, расписаны они как попало или искусно. Поэтому – снова провал. И «правильно говорить» иногда нет времени и выглядит неестественно, как рукава молочно-красной рубашки, закатанные и развивающиеся.
Берте покраснел. Он вдруг понял, в чем было дело с тем предложением. Не бывает красного молока, молочный цвет – белый. И закатанные рукава не могут развиваться.
- Значит, людям слишком легко жить? - спросил Берте с апломбом, пытаясь им залить смущение и ощущение неудобства и стыда, словно его поймали на чем-то смешном и нелепом. - Тогда людям не нужно еще одно удобство, а просто надо забрать те, что уже есть. И вернуть этот твой «вызов».
Он замолчал, вдруг ощутив себя, как на Полосе - словно его слушают невидимые собеседники. Уже начало смеркаться, а Берте и не заметил, как село солнце. А может, и не село - он же не смотрел в сторону гор, за которыми оно пряталось. Но что-то словно закончилось – слова, мысли, желание продолжать.
Трен, кажется, понял.
- Тебе понравилась игра? – спросил он с улыбкой.
- Пожалуй. Из меня вышло бы хорошее Существо. Только в самом деле... что им еще можно предложить? Что может быть им нужно?
- Наверняка то же, что и всем. Они хотят, чтобы кто-то играл с ними в их игру, принял правила и попробовал им следовать. И хотят всегда быть победителями и получать благодарность за свои подарки. Дали возможность путешествовать - так надо путешествовать, все бросив, и благодарить. Освободили кучу времени - занять его, и благодарить. Сделали языки понятными при правильном употреблении - учиться говорить правильно и снова благодарить. И не думать, какой же это все провал.
В душе Берте шевельнулась обида. Слишком острая... какими были и слова Трена:
- Глупо затевать свои игры, когда не хватает воображения как следует распорядиться властью. Даже просто стать тиранами. И какой это был бы вызов нам! И Существам тоже. Может, не война, но противостояние... как в твоих правильных книгах: война, любовь и ненависть, приключения и веселый конец. Там и так они могли бы победить.
- Тебе лучше уйти, - сказал Берте, вставая.
Обида стала еще острее. Странная, не имевшая к нему отношения, но почему-то родная и близкая. Может, потому, что провалы бывают у всех.
- Хотя нет, - сторож Полосы постарался усмехнуться, едко и зло: - А хватит ли у тебя воображения представить, как надо было поступить Существам?
- Не сдаваться, - в ответ усмехнулся Трен. - Потому что просто забрать половину мира и остаться там жить - это еще сильнее похоже на провал. Когда после очередного поражения говоришь: «Нет, я больше не хочу играть и буду наблюдать». Наблюдать - значит не участвовать. А потом отказываешься и от наблюдения, потому что смотреть на чужие победы, не имея своих – больно.
Где-то там за горами, на которые сторож Полосы предпочитал не смотреть, окончательно село солнце и в душе Берте победила обида. Пускай не его. Но раз она там есть, он должен распорядиться ею и той силой, что она дает. Но не успел.
- Тебе не кажется, что твои руки светятся? - спросил Трен с горьковато-сочувствующей усмешкой, и непонятно, как Берте различил в густых сумерках ее оттенок.
Хотя нет, понятно. Сумерки разбавлялись светом: светились его руки и все тело. Полыхали ровно так же сильно, как обида в душе Берте. И взгляд Трена, отражавший этот свет, воскресил в памяти другой, похожий взгляд.
По правде сказать, других было много. И не только взглядов – слов-упреков, слов-обвинений, слов-насмешек. Потому что тому, кто не обладает властью, но не обделен воображением, не трудно придумать, как бы он ею распорядился. Но никто не понимает, что всегда выигрывать нельзя. Проще жить без власти. Меньше слышишь упреков, ведь хотя твои делаются победы мизерными, но и поражения невелики. Можно даже их не замечать. Но это если ты человек. И послушав тех, кто упрекает - людей - вполне можешь решить с помощью власти получить еще одну победу - покой. Пусть и странной ценой – занять место людей на земле. Обеспечив себе комфорт с помощью Удобств. А людям оставить «вызов» - горы, моря и пустыни. И разве это не кажется справедливо?
- Мне не кажется, - ответил Берте на какой-то из двух вопросов. А может на оба.
Вместе со всем, что было оставлено — поиском мира или игры, где можно всегда побеждать, - ушла и Память о неудачах и о том, кем были раньше звавшие себя теперь людьми. Четвертое Удобство — право помнить лишь хорошее, видеть лишь приятное, сделавшее невидимыми настоящих людей, выставленных на другую половину мира. Людей, которые иногда переставали быть невидимыми и являлись, чтобы сказать свою «правду», как Трен. Но вспомнив все сейчас, Берте вспомнил и то, почему его руки светятся. И подойдя, положил их на плечи Трена. Подержал так с минуту и отступил, уже начиная снова забывать неприятное, но напомнив это другому. Все его поражения и неудачи. Всю бесполезность усилий и даже «мы все умрем». Трен словно стал ниже ростом, хотя все еще смотрел в лицо Берте. Но недолго. Берте старался внушить ему свою мысль: «Прочь, уходи, ты здесь не нужен». И тот понял.
Сказал:
- Прощай.
Повернулся и побрел прочь, на Полосу и куда-то за нее, туда, откуда он, наверное, и пришел. На свою половину мира.
Берте знал, что он не дойдет. Или дойдет до ближайшей скалы или пропасти и кинется вниз. В голове Существа по имени Берте снова гасли воспоминания о провалах и упреках, медленно, как гасла обида и светящиеся руки. Через пять минут он помнил лишь о том, что тут, в Предполосье, никогда ничего не случается, а он не дочитал книгу. Сторож Полосы поднял ее с травы и вернулся в дом – ждать, когда пришлют новые книги, и бороться со скукой с помощью этой, недочитанной, где все было правильно – война, любовь, приключения и веселый конец.
11-13 12.16



Всегда рядом.
 
Форум » ...И прозой » Горькие сказки » Наблюдатели (о Существах и людях)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Copyright Lita Inc. © 2024
Бесплатный хостинг uCoz