|
Карманное
|
|
| Lita | Дата: Вторник, 05.07.2011, 17:41 | Сообщение # 1 |
 Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| КОШКА И Я
1
Маленькая кошка пришла на колени. Не такая уж и маленькая, на самом деле) Пёстро-полосатая «васька», с две моих ладони, шустрая – захочешь, а не поймешь! – зато уж ласковая за двоих. Подставляет головку под ладонь – «Погладь меня». Ах, малышка, ты всегда точно знаешь, что тебе нужно, верно? «Верно. А разве ты – нет?» А у нас все сложнее, маленькая. У людей нет хозяев, которые заботились бы о них. Нам приходится самим печься друг о друге. «Приходится?» – переворачивается на спинку и подставляет пузико – почеши! Иногда. Понимаешь, есть на свете такое чудо – Любовь. И это не только когда тебя гладят, но и когда шлёпают, если уж заслужил – тоже. Это не только вкусная еда, но и царапины. Не только подарки, но и потери. Хотя бы не погладили, а поругали – тогда бы я поняла, что я есть… «Но если тебя нет – кто тогда сейчас гладит меня и дёргает за лапы? Если бы я считала тебя приложением к тому, что ты делаешь, то никогда не пришла бы к тебе на колени, потому что это – знак уважения и любви. Нельзя любить того, кого не уважаешь или не понимаешь». Разве нельзя? А можно любить кого-то за то, что он делает, или то, что он делает, отдельно от него? «Или и его самого так же, как и то, он делает? – снова переворачивается на животик и смотрит на меня желто-зелеными, лукавыми глазами, - это всего лишь ревность. Какие пустяки тебя занимают! Но я знаю, почему. Просто тебя очень давно никто не гладил…» 2 Серая Силь, пушистое хвостатое чудо, нежится в пятне солнечного света на коврике. Я откладываю прочь книжку и сажусь с ней рядом – погладить, потеребить нежную шерсть, подергать за лапы. «Почему ты грустишь?» Наверное, потому, что хочу. Одна умная девочка спросила меня: «А ты не думаешь, что нарочно загоняешь себя в состояние, когда тебе легче творить?» Я подумала над этим и поняла – это может быть правдой. «А может и не быть. Со стороны виднее только в самом начале» В начале его? «Чего угодно. Когда никакие чувства не мешают видеть то, что есть и не помогают видеть то, чего нет». А что видишь ты? «Тебя и себя. А еще – что пришло время обедать» Но кошка продолжает нежиться на солнышке. Ты не голодна? «Я хочу есть, но это может и подождать». И я продолжаю ее гладить с нежностью и любовью. Конечно, две другие кошки тоже приходят погладиться. Они всегда встречают меня у порога и первое, что я читаю в их ласковых движениях – они рады меня видеть и немного тревожатся - а вдруг у меня не найдется минутки для них? Я тоже иногда боюсь, что не нужна. Так почему я грущу? Потому что это в моей природе, как в природе кошки - искать и находить немного тепла.
23 окт. 2010 г
3
Кот всю ночь сторожил елку. Он считает своей собственностью все, что там висит и сверкает. Чтобы повесить новые игрушки, пришлось задабривать хвостатого сгущенкой.
Огоньки гирлянд – как меленькие маячки. Они переговариваются в тумане жизни и, мне кажется, я знаю о чем: «Скоро Новый год! Пора расставаться с прежним и встречать новое! Пора делать друг другу подарки и желать счастья!» Ну, если так, то каждый день – праздник, потому что пора прощаться и встречаться, дарить и получать, никогда не кончается.
Прощайте, друзья! Прежними нам уже не встретиться! Здравствуйте, друзья! Мы встретимся, став другими! И будет Праздник…
Дек. 2010 г
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Пятница, 06.11.2015, 12:36 | Сообщение # 16 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Лунная сказка
- Подождем?- спросила ведьма Аделаида.
- Подождем, - согласилась Гортензия и покосилась на стоящий у ее ног чайник, полный лунного света и готовый вот-вот закипеть. Свету не много нужно - чем гуще темнота, тем быстрее он закипит. А так как с темнотой в Полнолуние не очень, то ведьма выставила чайник на крышу заранее. И усадила рядом кошек - помочь кипению. Ничто так не помогает закипеть, как кошачьи "концерты"!
Дела на сегодня были почти закончены: солнечный свет сметен с крыш в корзинки, где обратился в золотые монеты - это единственная твердая форма, какую умеет принимать дневное сияние; из всех букетиков нарциссов, которые люди оставляют в вазах у порога - специально для Аделаиды с Гортензией - выбран один, сделанный с самыми добрыми чувствами; и договор с хорошей погодой продлен еще на неделю. Значит, можно было сесть и попить лунный чай.
Крышка чайника подскочила, заставив кошку фыркнуть. Гортензия достала из пустоты между вчера и завтра чайный сервиз, поставила на край крыши, села, подвинув в сторону метлу. Сидеть на черепице было все же неудобно - а было бы еще и невозможно, если бы свет "ночного солнца" не сделал все немного нездешним, волшебным, очень- очень прочным в то же время податливым. Обожженная глина черепицы сделалась мягкой, но при этом не проседала, лишь пружинила, и словно приросла к крыше.
Аделаида села рядом, взяла одну из чашек - и шикнула на подругу, заметив, как та потянулась к корзинке с монетами.
- Нельзя! Знаешь же, это не для нас!
- Знаю, - вздохнула Гортензия и не стала спорить.
И они пили чай, а Луна набирала силу и в свете ее золотые монеты в корзинке начинали делаться полупрозрачными. В какой-то миг Аделаида скомандовала:
- Пора! - и чашки исчезли как по волшебству. Ведьмы встали. Гортензия взялась за ручку корзинки и чуть наклонила - в водосток посыпалось лунное золото.
- Счастья, - сказала она. - И удачи. И здоровья. И...
- Потише, - остановила ее сестра. - А то другим ничего не останется.
Но Гортензия сделала еще несколько пожеланий, заставивших лунное золото блеснуть. Завтра утром оно снова станет светом - и наполнит дом, на крыше которого устроились передохнуть лунные ведьмы.
До самого утра сестры рассыпали по водостокам лунное золото добрых пожеланий, а там, где дела были совсем плохи, оставляли на пороге нарцисс - чтобы у хозяев дома появилась хотя бы надежда, ведь без нее даже Лунные ведьмы ничего не могут изменить. А потом вернулись на любимую крышу и запели Лунную песню, что давала им Добрую Силу, а они отдавали ее Добрыми Пожеланиями людям. Когда-то их звали за это Лунными Феями. Но что поделать, если все стареют, даже феи, а по мнению людей старая фея - это ведьма. И пускай это немного обидно, но главное же не в этом. Главное, что пока ты нужен, совсем не важно, каким именем тебя зовут.
7.10.15
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Пятница, 06.11.2015, 12:38 | Сообщение # 17 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Искушение
- Это уже все? – спросила она, почти жалобно, хотя такой, как она, полагалось не жаловаться, а радоваться Концу.
Он посмотрел вокруг. Ничего не изменилось. Дома стояли, машины ехали, и даже солнце не собиралось падать на Землю. И все же это было Конец – именно потому, что с тех пор, как миру был предложен выбор, так ничего и не изменилось.
- Да, к сожалению, - ответил он. И спросил зачем-то – может быть, потому что такова была его сущность: - Страшно?
- Не очень, - она помялась, тоже огляделась и пожала плечами. – Все как обычно. Просто для нас с тобой и таких как мы тут больше нет работы.
- Именно! – он обрадовался пониманию. – Представляешь? Мы теперь можем делать все, что захотим.
- Но недолго… А что это – все?
- Все, что захотим, - повторил он настойчиво. – Главное захотеть.
Она поджала тонкие красивые губы. Подумала, хмурясь. И сказала:
- Я хочу работать. Хочу быть нужной.
Теперь нахмурился уже он, почти сердясь:
- Мы никогда не были им особенно нужны! Ни ты со своими искушениями, ни я со спасением. Пожелай чего-то для себя!
- Я не умею, - призналась она. И вперила в него синие глаза, которые сами по себе – искушение, испытание. – А ты? Разве ты не хочешь работать? Спасать?
Он собирался врать ей – или себе – но глядя в эти глаза, не смог.
- Больше всего на свете. Но кого?
Она подумала и вдруг словно осветилась изнутри новой мыслью, которую тут же и высказала:
- Например – меня. А я… я буду тебя искушать. Хочешь?
Это показалось сначала глупым. Потом смешным… Потом горьким и сладко-щемящим – одновременно.
- Да, - сказал он. – Хочу.
И она тут же начала меняться – исчезла пресловутая чернота и все атрибуты того, что приписывают подобным созданиям – и превратилась в девочку в простом платье с коробочкой цветных мелков.
- Смотри, - сказал она, склонилась к асфальту, серому как непонимание, и начала рисовать.
Глупо было стоять рядом гордо и величественно, глупо и мести крыльями землю. Поэтому он тоже превратился в ребенка, мальчишку в сандалиях на босу ногу. И тут же склонился над рисунком. Что там?
…А там было все, чего они могли, но не успели. Все, что Он замыслил, но почему-то отверг. Вся так и не увиденная никем красота. Все возможности. Все стихи, ненаписанные и даже не начатые. Все не упавшие и не пойманные звезды. И он боролся с искушением прямо сейчас вмешаться в Его промысел и начать делать то, для чего был рожден – спасать. Против Его воли даже воли тех, кому все равно, будут ли он спасены. Или нет – он все же пытался спасти – ту, которая его искушала, предлагая ей почти то же самое – возможности, надежду и свет. От земли к небу тянулись сияющие нити, от каждого рисунка и каждого слова. И может быть, это было последнее, что держало этот мир на самом краешке Конца.
16.10.15
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Пятница, 06.11.2015, 12:40 | Сообщение # 18 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Напрямик
— Пусти, — сказал мужчина в драной куртке и сделал шаг к капитану.
Корабль скользил по волнам, паруса вздувались под ветром и синее небо смотрело сверху без злобы и осуждения. Правда, и без Любви.
— Вы не доплывете, — заметил капитан, продолжая закрывать собой рулевого и штурвал.
— Среди нас есть моряки, — усмехнулся бунтовщик.
Да, были — матросы с того же Корабля.
— И мы поплывем напрямик, - добавил почти с гордостью говоривший.
Капитан устало прикрыл глаза.
— В Небо нет прямых путей, — произнес из-за его спины рулевой. Капитан огляделся — синеглазый мужчина смотрел на толпу… можно было подумать, что смотрит.
— А как же Книга Кормчего? — спросил с вызовом бунтовщик, и процитировал: — «И настанет час, спрямляющий все пути. Останется между землей и водой, между Бывшим и Будущим лишь воздух да вера. По вере, как по тонкому лучу, корабли и люди поднимутся в Небо, по пути короткому». Где твоя вера?
— Со мной, — усмехнулся синеглазый рулевой. Улыбка вышла странной, словно адресованной самому себе. — Но пересилит ли моя вера ваше неверие?
— Еретик! — крикнул кто-то из толпы. — За борт его!
...Почему все и сразу следуют такому крику? — думал капитан, плывя и стараясь экономить силы — на всякий случай. Почему все верят, когда им говорят, что вот это и есть Конец Всего, и единственная возможность спастись - сесть на корабль в любой гавани? Почему никто не пытается спастись сам?
— Потому что они верят в Конец больше, чем в себя. А тот, кто мало верит в себя, старается кричать громко и поступать вызывающе, — ответил плывущий рядом синеглазый рулевой. — Но смотри, что выходит, когда они все же пытаются спастись сами. - Он кивнул на уплывающий корабль. Так, с воды, создавалось ощущение, что судно постепенно уходит в воду, проваливается куда-то за четкую, темную кромку, отделяющую море от неба. – Это почему-то всегда за чей-то счет.
- Значит… не надо пытаться? - спросил капитан. Он начал задыхаться и терять силы. И переставал верить, что хоть куда-то доплывет и что все это имеет смысл. – Или просто… делать все иначе?
- Я не знаю, как надо. Я прихожу, чтобы вести корабли.
Капитан не видел других кормчих, просто знал, что они есть. И другие суда исчезали сразу же, как только отходили от пристани. Каждый в этом путешествии был один на один с небом и морем.
Но если корабль уплыл без рулевого – куда он доплывет? И если на всех кораблях поступили так же – тогда зачем все?
- Ты готов? - спросил синеглазый.
Капитан кивнул, зная что тот не увидит, но все равно как-то узнает об этом кивке-согласии. Как узнавал и все остальное. Например, в какой день появиться на корабле и предложить свои услуги рулевого.
Синеглазый замер в воде - она словно выталкивала его на поверхность. Несколько минут — и вот он уже стоит, покачиваясь, на волне, и протягивает руку капитану:
— Пойдем.
Капитан видел и потому верил. А может причина была в другом: силы - свои – закончились, и оставалось положиться на чужие. Поверить.
Он закрыл глаза и перестал сопротивляться воде. Опустил руки, ожидая, как пойдет на дно. Но вместо этого словно мягкая ладонь подняла его над волнистой поверхностью и поставила на нее.
Миг — и бывший капитан одного из Последний Кораблей встал рядом с синеглазым.
Волны оказались скользкими, и приходилось быть осторожным. Но очень скоро они шли уже по воздуху, поднимаясь выше и выше. Синеглазый наклонялся вперед, словно шел против сильного ветра; глаза не отрывались от Неба, хотя и не видели его. Но бывший капитан видел, пусть и не понимал, почему вере, ведущей в небеса, обязательно быть слепой. Или почему вера должна ослеплять.
Синева начала раскрываться, распахиваться как два крыла. Но из-за спин уходящих долетел многоголосый крик и звон разбитого стекла.
— Не оглядывайся, — предупредил синеглазый.
Но бывший капитан и не собирался.
До самого последнего мгновения оба слышали шелест падающих в воду осколков, осколков неба, расколотого теми, кто слишком мало верил в себя и слишком много - в Конец Всего. И шел к нему - напрямик.
23.10.15
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Понедельник, 28.12.2015, 11:15 | Сообщение # 19 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Их всегда четверо
Их всегда было четверо, особенных, неповторимых.
Летом, пышнотравным, солнечным, синенебесным, приходит светловолосый мальчик, озорной и лукавый, как маленький бог. Когда-то я думала, что он будет расти вместе со мной и однажды превратится в мужчину, обыденно-серьезного, как все взрослые, и отчаянно не хотела этого. И вот – я выросла, а мальчишка-Лето остался прежним. Он умеет летать и искусно играет на флейте. Эта музыка приносит беспокойство или покой – то, что больше нужно здесь и сейчас. Он заставляет поднимать голову и смотреть в небо, любоваться искрами солнца в воде и танцевать босиком на траве. Мальчик-Лето может все, но делает лишь то, что хочет. И как-то так получается, что его желания – это всегда мои желания. Он спасает меня от страха потерять время даром, растратить на пустяки, на нестоящее, ненастоящее. Когда в конце лета я оглядываюсь, то всегда вижу цветы, выросшие там, где я их посадила, и мои следы, пересекающиеся с другими следами.
Хранитель осени – черепаховая кошка с манерами королевы. Она осознает важность того, что делает, и потому никогда никуда не спешит. Предлагать ей помощь не стоит – кошка-Осень не примет ее, она любит решать сама, и даже если ошибается, никогда не уронит достоинства, жалуясь на судьбу. Осень не отступает и всегда добивается своего. И если приходит на колени кошкой, то остается там лишь до тех пор, пока я просто глажу ее, не думая, как удержать. Осень любит свободу больше всего на свете, и в этом мы с ней похожи. Она оберегает меня от страха потерять себя, все те возможности, какие дает мне жизнь, и то и дело побуждает их использовать. Мы доверяем друг другу. В конце концов, я родилась осенью и отчаянно люблю время, которое стало моим Началом.
Зима – ледяной демон с ослепительной, как сияние снега, улыбкой, синеглазый и не злой. Его слуги – метели и стужа, но в его карманах спрятаны волшебные праздники – Новый Год и Рождество, и демон Зимы в свое время достает их и охотно дарит. Он любит принарядиться, как наряжает в изморозь деревья, как развешивает бахрому сосулек под крышами и превращает окна в узорчатые картины. Демон Зимы носит корону из цветных огоньков и серебряный плащ с вышивкой – еловые лапы, пересекающиеся спирали и звезды. Зная, что холод – мой вечный враг, он никогда не настаивает на том, чтобы я любила его – и этим завоевал мою любовь. А еще особенной, уникальной красотой, какой нет ни у одного времени – красотой того, что вроде бы даже и не живое. Но настоящая Красота не бывает мертвой, в этом ее секрет.
Зимний демон помогает мне справиться со страхом перед тем, с чем я ничего не могу поделать, что сильнее и больше меня. И он оставляет надежду даже в самые суровые холода.
Внезапность весны – внезапность ангела, неожиданность радости и белого яблоневого цвета, которых отчаянно ждешь, но никогда не предугадаешь. Ангел немного похож на мальчишку-Лето – тем, что любит музыку, и вокруг него вечно витают причудливые, волнующие душу мелодии. И на кошку-Осень – мягкой теплотой крыльев и свободолюбивым характером. С демоном Зимы у него тоже есть общее – улыбка и надежда, и своя особенная красота. Ангел Весны вместе со мной борется со страхом перемен – у него не много дней, в которые совсем ничего бы не менялось, и можно было бы отдохнуть. Он умеет радоваться пустякам и легко делает из маленького большое, пусть даже иногда из маленькой грусти большую печаль. И, наверное, он немного поэт, потому что все весеннее легко укладывается в гармонию стиха - грозы и грёзы, чудеса и небеса, жажда и однажды…
Их всегда четверо, и я не представляю свою жизнь без этих четверых.
4.11.15 г.
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Понедельник, 28.12.2015, 11:17 | Сообщение # 20 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Истины для автора
1.
Хорошо-то как! Новый сюжет пришел – и в душе зяблики поют и вишни цветут. Веснаа-а-а. И неважно, что за окнами метель завывает и завевает – полосы снега поверх другого снега кладет причудливыми завитками, перегоняет с места на место барханы, от которых родятся синие тени, и бросает колючую крупу в лицо прохожим. Я-то здесь, а не там. Но даже будь там – не заметил бы зимы и неудобства, потому как в душе им места нет. А с тем, что есть, надо разбираться.
«Блуждающее Место звалось Северной Надеждой, словно в самом деле может быть надежда, ориентированная по сторонам света. Но спорить с этим не приходилось – стоило переназвать, как Место переставало быть блуждающим, а потом нам с Итто начинали сниться кошмары – все, что мы могли, ну или должны были сделать, но не сделали, потеряв вместе с блужданием такую возможность. Так что ни я, ни мой напарник не рисковали. Разве что если очень уставали и хотели отдохнуть. И это всегда удавалось, словно кто-то или что-то понимало – отдых действительно нужен».
По-моему, это остросюжетный детектив. Не ошиблась ли моя муза, притащив мне его вместо романтики и приключений? Хотя никто же не запрещает сделать романтику и приключения на фоне детектива. Но как же мне хорошо-о-о…
2.
Как обычно, все оказалось немного сложнее, но зато и интереснее. Сюжет развивается, надежный, уверенный, как летний день, когда безоблачность и безмятежная уверенность, что все будет правильно и хорошо – единственно возможное состояние души и мира. На самом деле мы не так уж и зависим от погоды снаружи, особенно авторы. У нас своя погода – внутри, более важная и влиятельная. Нет, кажется, «влиятельной» можно назвать только персону, а не явление. А мне нравится! Пусть даже читатели и сделают замечание.
Да, читатели. А не пора ли подумать о них? Рассказ почти закончен, завтра-послезавтра добью финал и могу отдыхать. Нет, я пока не устал. Но еще пару дней в таком режиме - и мой восторг, мое лето, выдохнется и потускнеет, как какая-нибудь старая истина. У творца всего одна истина – делай, если не можешь не делать, если рвет изнутри словами, красками или музыкой.
А, нет. Есть еще одна. То, что ты делаешь – всегда не для тебя и не ради тебя, иначе никакой ты не творец.
« - Ну и какие вы после этого ловчие? – спросила клиентка.
Нет, я, конечно, запишу себе впредь не связываться с богинями, даже с мелкими. Особенно с мелкими. Но с этой уже связались, значит, придется разбираться.
- Госпожа, иногда ничего нельзя сделать, потому что вы сами этого не хотите, - пришел мне на помощь Итто. Он, наконец, освоился со своим новым обликом и перестал задевать за все крыльями.
- Откуда вам знать, чего я хочу? – истерически взвизгнула богиня, и во все стороны прыснули искры.
Мне все еще хотелось от них уворачиваться, хотя и знала – вреда искры не причиняют.
- Ниоткуда, - согласился Итто. – В том-то и дело. Мы ничего не знаем, пока вы не хотите знать. А вы не хотите и потому не рассказываете нам важного. Мозаика почти собрана, вы же видите. Но не хватает деталей, а некоторые явно не на своем месте…
Нет, все-таки он слишком добрый и клиентка сейчас опять расчувствуется и расплачется. А слезы богини будут похуже искр ее гнева.
- Все это не ради нас и не для нас, - перебила я крылатого коллегу, - а потому - стоит довериться и помочь оказать вам помощь…»
3.
Читатели – это помощники, а не фанаты, для которых текст идеал и автор идол. От фанатов помощи не дождешься, а сладкий сироп похвал – вроде той липкой штуки на мушиных ловушках. В него попадаешь и уже не выбраться. Похоже, это еще одна истина для автора.
Мои читатели помогли, но текст по-прежнему не нравится, особенно финал. И вроде бы все именно так, как я планировал, но где-то вкралась одна фальшивая нота, настолько тихая, что читатели ее не слышат. Но меня мучает эта фальшь, будит, как писк комара в ночи. Зима за окнами сразу сделалась слишком холодной, дороги скользкими, а небо серым. Не хочу зимы. Но прежний энтузиазм осыпался осенними листьями, оставив голые ветки решимости сделать как следует. Как попало – это легко. Просто сказать «а мне так нравится» и перечитывать хвалебные отзывы, считая истиной только их, а критику – всего лишь наездом. Но позволять себе слабость – значит становиться все слабее. Слабый автор, кому ты нужен, кроме себя? А когда нужен только себе, значит, живешь зря.
« - Ну и где мы будем с такими убеждениями? – спросил Итто, явно нарочно заменив «вы» на «мы». – Где окажемся в итоге, веря, что совершенны?
- Я – совершенна, - строго, и пока без раздражения, сказала Старшая. – Меня восхваляют и мне служат. И даже младшая моя совершенна, хотя у нее пока мало поклонников…
- Как расти совершенству? – невежливо перебила я.
- А зачем мне куда-то расти? – холодновато удивилась богиня.
Мы с Итто обменялись взглядами. Гостья не разделяет себя и совершенство. Ей не приходит в голову, что это тупик, потолок, и, уткнувшись в него, можно только остаться на том же месте. Но не надолго. Потому что все, что ты до этого сделал, все, что подкинуло тебя до этого потолка, неспособно навсегда удержать наверху. Что если не сделать что-то еще и не пробить потолок, то «совершенство» стянет тебя в самый низ.
- Хорошо, - кивнул Итто. И я была с ним согласна. Хорошо – не придется спорить».
И спорьте со мной сколько хотите, но быть автором - значит постоянно работать: над текстом и над собой.
4.
Зима – это красиво. Красивый финал круга сезонов, серебристый, мерцающий, гармоничный. Отредактированный финал истории видится мне именно таким – не совершенным, конечно, но достойным и правильным. Больше никаких фальшивых нот. Как же хорошо! Работа закончена и муза наверняка скоро притащит новый сюжет. Интересно, что это будет?
Не так уж и важно. Я уже хочу этого, хочу новую весну в душе, которая особенно хороша, когда за окном метель.
«- Только не спрашивай, что же теперь, - усмехнулся Итто. Северная Надежда вернулась на прежнее место, и можно было отдохнуть.
- Зачем мне такое спрашивать? – удивилась я. – Теперь – как всегда. Ожидание. И спасибо за то, что научил меня ждать.
- Ты тоже кое-чему меня научила, - ответил мой друг.
Тоже мне новость. Мы все учимся друг у друга, если только не решаем сразу же считать себя совершенством – другие при таком раскладе могут быть только ниже и хуже нас – и чему у таких учиться? Но нет никакого «ниже» или «выше». Есть тяга к большему – как выражение любви к себе. И другая любовь – любование собой. И не надо их путать.
- А все-таки хорошо, что мы не совершенны, - заметила я напоследок.
Итто не ответил, но в его молчании было полное согласие с этой простой неистиной».
6.11.15
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Понедельник, 28.12.2015, 11:18 | Сообщение # 21 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Сколько угодно раз
- Горский Денис Васильевич?
Он кивнул и шагнул к столу. Преддверие Того Света оказалось офисом, а ангел - модно постриженным молодым человеком перед экраном компа. Отщелкав что-то по клаве, он кивнул.
- Вам в Рай. - И указал на возникшую ниоткуда серую стальную дверь с тремя замками.
Горский был немного разочарован, хотя и рад, что обошлось без разбора грехов, коих у него, как у любого автора, было море. Гнев, сквернословие, даже зависть. Разве что плагиата нет.
- Спасибо, - сказал он и шагнул к двери.
- Постойте.
Денис Васильевич огляделся.
- Помните, вы всегда можете уйти из Рая, - сказал ангел и улыбнулся странной улыбкой. – Сколько угодно раз.
Горский кивнул, успев подумать, что из Рая можно уйти только в Ад, а туда ему точно не захочется, отворил дверь и шагнул в жизнь после жизни.
Его Рай выглядел как хорошая, чистая квартира с мощным компом, тихими соседями и полным холодильником. И чистота, и полный холодильник, и даже не скандальные соседи оказались вещью неизменной, никаких усилий не требующей. Продукты появлялись сами, чистота тоже наводила себя сама, соседи, молодая пара с ребенком, вежливо здоровались и не напрягали семейными скандалами или воплями младенца по ночам. К дому, в котором жил теперь Горский, примыкал уютный дворик, подходящий для прогулок, но Денису Васильевичу было некогда гулять. Он писал. В обстановке, где бытовые заботы не мешали творить, сюжеты возникали один за другим, и времени довести каждый рассказ до ума наконец-то хватало. Новый приходил сразу, как только автор заканчивал работу со старым. Горский был по-настоящему счастлив.
...Неделю или две. Потом он начал уставать. Привычка все делать хорошо не позволяла бросить работу, отдыхать он никогда толком не умел. Да в общем-то и не хотел. Просто не было особой нужны - перерывы случались сами собой, когда приходилось отвлекаться от сочинения. Теперь же ничто не отвлекало, и дать себе отдых Горский не мог, чувствуя ответственность непонятно перед кем. Может быть, перед Ним. Как будто Всевышний мог не одобрить халтуры или обидеться, что новый обитатель Рая не пользуется всеми его благами. Эта ответственность жгла изнутри, заставляя снова и снова садиться за работу. Но поток идей не прекращался и работы не становилось меньше.
Через месяц Горский понял что больше так не может. Сюжеты не толпились в очереди, а покорно ждали, но при этом неподспудно давили, требовали - закончи поскорей. Он заканчивал, но это ничего не меняло.
Горский окончательно выдохся в тот день, когда, поставив очередную точку, услышал словно нашептанную со стороны новую идею и взвыл - идея была хороша, сил отказаться и не писать не было, но и сил для работы с ней уже не осталось. Денис Васильевич закрыл сначала глаза, а потом крышку ноутбука.
- Я хочу уйти из Рая, - сказал Горский очень тихо. – Куда угодно. Хоть в Пекло.
- Как пожелаете, - ответил приятный голос.
Денис Васильевич открыл глаза. Он снова стоял перед столом в преддверии Того Света, только, кажется, тот, кто сидел в этот раз перед компом, больше не был ангелом. Он изменился едва заметно - чуть резче обозначились скулы и поменялась на менее строгую прическа, но хватило и этого.
- Туда, - тонкая чуть смуглая рука указала на столь же внушительную, как в первый раз, и тоже серую дверь. Разве что на этой не было замков.
Горский едва ли не прыжком преодолел расстояние до нее и вошел.
Ад имел странный вид. Та же хата, только грязнее, с виснущим ноутом и соседом - любителем слушать рок заполночь. Обычные отвлекающие вещи. И это почему-то помогало творить, а не мешало. Горский потратил на новый рассказ целый месяц, потому что приходилось убираться, ругаться с соседом, вечно щурящимся и небритым мужиком лет сорока, и даже ходить за продуктами. Благо, деньги в кармане не кончались. Поставив точку, он вышел, наконец, и просто прогуляться, отметил удачный финал, купив себе темного пива в киоске возле дома. И стал ждать новых идей уже на следующие сутки, потому что успел отдохнуть за это короткое время. Но идеи не спешили и жажда творения жгла все сильнее.
Он стал часто гулять и научился не ругаться с соседом, а порой даже беседовал с ним о музыке, стараясь отвлечься от своей жажды. Часто готовил и убирался каждый день. Но помогало слабо. Даже готовя и убираясь, и в разговоре с соседом он продолжал думать о своем - о новых историях – и ждать озарения, которого не было. За два месяца Денис Васильевич так и не смог написать нового, и подумал вдруг, что зря ушел из Рая, и что это место, хоть и не страшное с виду – настоящее Пекло. Пускай в Раю припекало сильнее… В очередном разговоре с соседом-меломаном, он произнес это вслух.
Сосед не зло усмехнулся:
- Ну ушел и ушел. Это все тоже Рай, - он ткнул пальцем в сто лет не мытое мутное окно.
- Как так? – удивился Горский. – Разве из Рая спускаются не в Ад?
- Ну тебе же, наверное, сказали – ты можешь уйти сколько угодно раз, - напомнил меломан. – Кто бы пустил тебя обратно в Рай из Пекла, чтоб ты смог опять из него сбежать? Думается мне, что другого Ада и не существует. Или его нет вообще. В самом первом Раю у тебя было все, но этого не хватило, и ты ушел в этот. Тут для тебя есть то, чего не нашел в первом, но зато нет чего-то иного. Можешь уйти в следующий и поискать его там. Может, даже найдешь. Но все равно чего-то не хватит. Это и будет твой адский огонь.
Горский вздрогнул. Он отчетливо увидел это – бесконечный путь куда-то, все ниже и ниже - или выше и выше, кто знает? - в поисках полного удовлетворения. Представил героя, который идет таким путем. И тут же подхватился бежать к себе, даже не попрощавшись.
Следующие три недели он снова был счастлив, пока не закончил очередной рассказ. И как только поставил точку, тут же отправился к соседу в гости, прихватив пиво и закуску. В благодарность. И с надеждой получить еще один толчок, еще одну идею. Пустота и пекельный огонь жажды творения больше не пугали его. Горский понял: то, чего не хочет дать ему Бог, дадут люди.
А когда перестанут – он всегда сможет спуститься на новый уровень Рая и поискать там то, чего нет здесь. Сколько угодно раз.
24.11.15
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Понедельник, 28.12.2015, 11:20 | Сообщение # 22 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Тепло
Все сказки лгут. Кай, который дождался у дороги моих саней, а дождавшись, крикнул то единственное слово, которое могло их остановить, не был ребенком. Ребенку, попросившему взять с собой, я бы отказала. Взрослому - не смогла, понимая, что он все равно уйдет. И лучше - ко мне.
Каю не было плохо в моем дворце, хотя поначалу он немного мерз. Потом я решила, что все же несу за гостя ответственность и позаботилась о тепле для него. Никакой магии. И температура осталась прежней. Я просто подарила ему свое внимание и старенький полушубок. Внимание - каждый день, а полушубок - один раз, и вскоре он стал ненужным. Сказки не говорят и об этом: что дать кому-то выговориться - значит поделиться с ним теплом. Или просто забрать часть холода. Мне было не привыкать, хотя мало я слышала таких рассказов, как его. Иногда я жалею, что в сказках нельзя жить; там люди всегда заботятся о других людях, и каждый кому-то нужен.
Кай не был нужен никому. Его ждала та же судьба, что и многих: черная работа до самого конца, попытки пережить очередные перемены в стране, которой правит безумный король, понимание, что следа он не оставит. Кай хотел иного. Хотя бы найти в этом смысл.
Я не знала смысла, только - что на поиск его никогда не хватает времени. И потому отдала ему игру в «вечность». Пока не соберешь слово из ледяных букв, пока хочешь его собрать, каждое мгновение растягивается на недели.
Кай не сразу научился одновременно перебирать ледышки и думать, ловя мысли ускользающие, как осколки льда. Иногда он оставлял оба занятия, и мы разговаривали. Я начала привыкать. И согреваться.
Тогда и пришла Герда - тоже взрослая. И со скандалом потребовала вернуть ей Кая. Ледяной замок оплывал, таял от каждого ее слова. Любовь к себе - это уже не тепло, а жар. Кай не хотел идти - она растопила ледышки «вечности» и лишила его времени на поиск смысла и надежды найти его. Я не хотела пускать Кая обратно в мир, где жернова равнодушия перемалывают людей - Герда сказала то единственное слово, которое могло меня остановить.
И я могла бы остановить уходящих, но отказалась от этого. Кай поверил Герде - что она любит его, а не большой дом, который он может для нее построить, не наряды, что подарит, не титул победительницы Снежной Королевы. На какое-то время это даст ему смысл жизни. А потом рано повзрослевший мальчик привыкнет и перестанет мерзнуть в мире без тепла.
А я... я отстрою заново ледяной Замок и попробую сама сложить из ледышек то единственное слово, которое дает смысл моему существованию.
Надеюсь, у меня получится.
3.12.15
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Понедельник, 28.12.2015, 11:21 | Сообщение # 23 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Общее
От переписывания Библии – очередные двадцать кредитов за рукописную книгу, которые помогут моему Храму-исповедальне продержаться еще месяц – отвлекла «алилуйа», пропетая дверным стражем. Гости. Я закрыл книгу и вышел встретить добрых людей, которым понадобился Бог.
Но это были не люди. И назвать существ подобных тому, кто вошел, добрыми, я не мог, даже зная, какие пункты они заставили добавить к законам всех стран, после чего жизнь стала лучше. Зеленокожие, называвшие себя «гро», спустившиеся с неба, как обещали фантасты и пророки, принесли не войну, но мир. И все равно казались мне жуткими. Тот, кто с такой легкостью меняет твой мир, всегда страшен. А еще - они желали познать все. Видимо, пришел черед познания Бога.
- Святой отец? – почти без акцента спросил гро. Спросила. Это явно была девушка. - Здесь Бог?
- Конечно, дочь моя. Это Храм-исповедальня. Хочешь исповедаться?
Гостья кивнула.
- Сюда, дочь моя, - я приотворил для нее дверцу комнатки-исповедальни, сам вошел в соседнюю. Сел. Собрался с духом, ощущая, как смотрят на меня сквозь ажурную решетку яркие, цвета апельсина, глаза.
- Святой отец, я согрешила, - раздался мелодичный голос, и тут же гро спросила: - А что такое грех?
- Грех – это дьявол в тебе, и одновременно – самое худшее, что ты можешь представить.
- А если я не представляю худшего? Вы расскажете мне о нем?
- Зачем? - удивился я. - И как я могу рассказать тебе о твоем худшем? Что я знаю о тебе?
- То же, что и о себе. В чем ваш грех, ваш дьявол?
Похоже, эта гро не понимает, что так не спрашивают. У меня много грехов, но кто тут у кого принимает исповедь?
- Дочь моя, ты ведь пришла поговорить о своих грехах...
- Ну да, - словно удивилась она, - и правильнее говорить о своих, говоря о чужом. Вы поймете меня, если поймете себя. А еще можно начать с большого. В чем грех всех землян? Или всех гро.
- У нас нет общих грехов! - не выдержал я. - И ничего общего! Вы чужие!
- Но ведь вы приняли нас, - заметила гро. - Не отказались от даров.
Я вспомнил кадры по ти-ви: зависшие над местами сражений корабли зеленокожих, едва слышное гудение незнакомого излучения – и море рыжей пены там, где шел бой. Нет людей, нет оружия – только пена. Она оказалась отличным удобрением, как обещали гро.
Оранжевый взгляд жег сквозь решетку.
- Не мы приняли вас, а наш страх, - сказал я. На исповеди нельзя лгать. И пусть меня тоже превратят в пену.
Закат веры наступил раньше, чем закат человечества – никто уже не приходит в храм просто помолиться. Только выговориться. Не осталось иных храмов, кроме Исповедален, существующих за счет подаяний и продажи редкостей, вроде рукописных Библий. И за все время, что служу Ему, только инопланетное существо спросила, что такое грех.
- Да, - ответила гро, дав нам обоим помолчать. - Мы тоже боимся. Значит, это у нас общее. Много лет назад мы тоже приняли из страха дары чужих. А потом наш мир стал чужим. С тех пор мы ищем тех, кто не боится отказываться. Страх - это и есть дьявол. Вы отпустите мне этот грех?
Я закрыл глаза. Почему-то было больно - и хорошо. Наверное, потому, что моим дьяволом было одиночество и я больше не чувствовал себя одиноким.
- Отпускаю тебе твои грехи, - сказал я тихо. – И… желаю вам найти то, что вы ищете.
- И вы – найдите, - пожелала зеленокожая. Впрочем, мне больше не было дела до цвета ее кожи.
И когда гро уходила, я подумал, что у нас есть общее и кроме страха.
12.11.15
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Понедельник, 28.12.2015, 11:22 | Сообщение # 24 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Триста девять
Первый раз мы встретились в путешествии, далеко от моего дома. Повезло. Я увернулся от рук, норовивших обнять, и сбросил гостью вниз с воздушного шара. Не сразу. Она оказалась очень тяжелой, хотя шар этого как будто не почувствовал. И когда я посмотрел вниз, желая полюбоваться падением, то увидел лишь легкое белое облачко, медленно оседавшее на землю. Надо было бы откупорить по такому поводу припасенное шампанское, но я обещал себе, что сделаю это на земле, когда благополучно вернусь. Теперь я в этом не сомневался.
Во второй раз, ровно через год, повезло тоже: она явилась во время испытания Машины и мне, сидевшему за пультом управления, не составило труда заставить машину размазать гостью по стене. И снова я был в безопасности на год.
За это время я успел представить тысячи случаев – где и как мы встретимся снова, что я сделаю, как избавлюсь от нее. Повторяться нельзя, иначе окажешься в ее власти. Не знаю, в чем тут дело. Возможно, она не любит повторений и шаблонов, или они ее оскорбляют больше, чем попытки увильнуть от объятий. И почему приходит только через год, если попытка была удачной – не знаю. Таков Порядок и все знают о нем. Таким он был от начала времен. Встречи с ней никто не избежит, но можно отнять у гостьи то, что она хочет отобрать у тебя. И тогда она вернется не скоро.
Через год я постарался предугадать нашу встречу и создать для нее условия. Ждал ее несколько дней у озера, чтобы утопить. Но она пришла только через неделю, когда ждать надоело. По счастью, я держал наполненной ванну.
И так раз за разом – триста восемь раз. Это оказалось очень непросто, придумывать для нее каждый раз новую смерть. Воображение начало иссякать лет через двадцать. И каждый новый год ожидания казался короче и короче, словно это самое ожидание подъедало его с обоих концов. Может дело в том, что большую часть я тратил, чтобы придумать способ избавления. Я топил ее и сжигал. Запирал в ящике и закапывал. Душил и травил. Бросал голодным собакам. Замораживал. Остальное не могу и не хочу вспоминать. Сейчас надо думать не о том. Я научился чувствовать ее приближение и точно знаю – сегодня. Только час назад, наконец, смог придумать, что с ней делать. Кажется, других способов остаться жить еще на год, нет.
Стучат. Пора открыть. Я должен увернуться от объятий и спустить Смерть с лестницы так, чтобы она сломала шею. Триста девятая смерть для Смерти и жизнь для меня.
16.12.15
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Вторник, 26.01.2016, 15:23 | Сообщение # 25 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Сказка о двух мирах
Этот мир был красным весь - одинокому Злу нравился красный цвет. Добро, разумеется, любило синий и голубой. С этим ничего не поделаешь, они были полными противоположностями во всем. И когда встретились, то сразу же друг другом заинтересовались.
- Здравствуй, - сказало одинокое Добро, первым, не потому что было более вежливым, просто Зло еще немного осторожничало, хотя и видело – тот, кто перед ним, более любопытен, чем опасен. Впрочем, одно не отменяло другого
- Здравствуй, - ответило Зло и подошло на один шаг, решив, что так правильно. Добро тоже шагнуло навстречу… Вернее, не так: двое встретились в абсолютной пустоте, и потому ни тот, ни другой не сделали шагов, но расстояние между ними сократилось ровно в два раза. Можно называть шагами любое движение навстречу - слова и даже улыбку, не так ли?
- Что у тебя на уме? - спросило одинокое Зло, пока Добро подыскивало слова - что поделать, Злу ближе практическая сметка, чем вежливость.
- Новое, - призналось Добро. - Все, что может дать мне наша встреча. Я надеюсь, что это так, потому что перепробовало уже много всего, но ничего нового сотворить не сумело.
- А как ты узнаешь, новое оно или нет? - удивилось Зло. - Ты же догадываешься, что все, что ты сделало сегодня, уже существовало для кого-то вчера.
- Именно так, - грустно кивнуло одинокое Добро. - И я пытаюсь сотворить то, что будет новым и завтра хотя бы для меня. Только не знаю, как.
Зло задумалось, задачка была интересная.
- Ново то, что обновляется, - наконец сказало оно. - Можно заложить это свойство в творение.
- Можно, - согласилось Добро, - но, видишь ли, я умею только поднимать, и любой подъем почему-то всегда быстро заканчивается. Чего-то не хватает каждому моему творению.
- А у моих быстро заканчивается падение, - заметило Зло, - ведь только его я и могу им давать. А если нам объединить усилия?
- Думаешь, твое падение уравновесит мой подъем? Но тогда созданное нами будет оставаться на одной высоте или глубине, то немного поднимаясь, то чуть-чуть опускаясь. Это никуда не приведет.
- Вот тут ты ошибаешься, - сказало Зло. - Тот, кто хочет подняться, поднимется легче, опираясь на созданные мной препятствия. Тот, кто желает упасть и скатиться, скатится легче по улучшенному тобой пути, без преград. А тот, что хочет оставаться на одном месте, там и останется. Каждый сможет выбрать.
- Кажется, ты знаешь точно, о чем говоришь и даже что именно мы будем делать, - заметило Добро и сделало еще шаг навстречу – и Зло повторило его, так что расстояния между ними почти не осталось.
- Думается мне, и ты уже знаешь, - ответило Зло, и они с Добром пожали друг другу руки как друзья.
А потом принялись за дело.
Что вышло у них в итоге? Вышел мир. И не этот, красный. Вернее не один этот. Красный мир был создан в самом конце, специально для Зла. Ну а Добро создало себе мир голубой и синий. Просто так уж вышло, что они не могли оставаться долго ни в одном из миров. У каждого были свои добро и зло, постоянные и неизменные, те, кто и должны были следить за порядком. Присутствие их создателей нарушало баланс, поднимая слишком уж сильные изменения. Добрые, если в мире задерживалось Добро, и злые, если Зло. Когда оба - то мир шатался и раскачивался, словно маятник. Поэтому, сотворив множество разных, они сделали по миру и для себя. И там пришлось придумать что-то, чтобы мир, лишенный зла, не уперся в потолок и не умер в бесконечном добре, или, лишенный добра, не скатился на самое дно зла. Так что Зло в своем красном мире сделало себе маленький домик с садом и накрыло его куполом, непроницаемым даже для зла. А Добро сделало то же самое в своем сине-голубом.
Так они и живут, каждый в своем мире, встречаясь, чтобы вместе творить, и возможно, это самое лучшее, что можно представить. Иногда ходят друг к другу в гости: тогда можно снять купола и в мирах, красном и сине-голубом, происходят небольшие изменения. Но чаще Зло и Добро общаются на расстоянии и никогда не ссорятся, потому что у того, кто перестал быть одиноким, исчезает самая главная причина быть несчастным, а счастливые не ищут ссор.
23.01.16.
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Вторник, 26.01.2016, 15:28 | Сообщение # 26 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Выходной для ангела
Однажды Творец заглянул в личную комнату своего самого лучшего, самого любимого ангела… Это ведь зря говорят, что Он любит всех одинаково; тем, к кому Творец более благосклонен, он дает больше работы. Вот и у этого ангела ее было всегда очень много. А редкие минуты покоя он проводил в одиночестве, а не там, где остальные ангелы пели Творцу Хвалу. Вот как сегодня. И Творец, не увидев любимца среди других, решил спуститься со своей Высоты и заглянуть к нему сам.
В комнате Всевышний увидел не ангела, а грустного клоуна с лицом в белом гриме. Он сидел на полу, одетый в двуцветный клоунский костюм, темно-зеленый с белым, и играл с маленькой плюшевой обезьянкой. Слишком необычный вид для ангела… Конечно, Творец сам сделал так, чтобы ангелы могли выглядеть как угодно, но оставаться собой. Как и люди. И все же он спросил:
- Что случилось?
- Ничего, - ответил ангел, опуская обезьянку на колени.
Подумал и добавил:
- Мне жаль.
И, кажется, подумал о чем-то грустном, потому что грустная мысль ангела тотчас превратилась в облачко, но не поднялась к потолку – для этого она была слишком тяжелой - а опустилась и заклубилась пушистым воротником вокруг его шеи. Наверное, таких мыслей было немало, потому что «воротник» и без последней был очень пышным.
Творцу вдруг тоже стало грустно и тяжело, и захотелось присесть. Но в комнате не было стульев и вообще ничего, только свисала, мерцая, гирлянда с цветными лампочками, такая же одинокая, как ангел, как обезьянка на его коленях. Всевышний опустился на пол, скрестив ноги.
- О чем ты жалеешь? – спросил он.
- О том, что все очень сложно, и не каждый человек может побыть таким, каким он хочет, даже наедине с собой. Почему-то ты не захотел или не смог дать им эту свободу.
- Я дал много других, - ответил Творец. – Правда, это было давно.
- Это было давно, - повторил ангел и снова вздохнул, добавив к «воротнику» еще одну мысль-облачко. – С тех пор даже ты сам изменился, вырос, и тебе нужно совсем другое. Так и с людьми. Может быть, пора сделать людям новый подарок?
Творец подумал и признался:
- У меня не хватит воображения представить, какой. Может быть, я изменился меньше, чем мои творения.
- А ты спроси у самих людей, что им нужно, - ангел улыбнулся, гирлянда засияла ярче, и комната перестала казаться такой мрачной и пустой. Кажется, тут было что-то еще, кроме грустных мыслей и двоих, ведущих странную беседу.
- А ты? - спросил Творец. – Чего ты хочешь?
- Того же, что и остальные. Иногда побыть собой, потому что чаще всего у меня есть работа, которую надо выполнить и ради которой приходится быть кем-то еще. Я не сержусь за это, не будь работы, я чувствовал бы себя никому не нужным, как и ты. Но иногда и мне, и тебе, нужен выходной. Или хотя бы надежда на него, - ангел поднял плюшевую обезьянку и покачал ее в руках, словно эта игрушка и олицетворяла для него надежду. А может, так оно и была, ведь обезьянка из плюша, как и надежда, снаружи мягкая, но внутри у нее есть твердость, а улыбка – немного крива.
Творец обещал себе подумать над этим. Он покинул ангела, давая ему побыть таким, каким он хочет, и уже зная, что сделает и для него, и для людей.
Конечно, даже у него не вышло все и сразу, но в конце концов Всевышнему удалось усилить потребность людей заботиться друг о друге. Так у ангела стало меньше работы и больше свободного времени.
А у Творца по-прежнему нет выходных. Но знаю, он не в обиде.
24.01.16
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Суббота, 27.02.2016, 17:31 | Сообщение # 27 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Сказка о двух мирах
Этот мир был красным весь - одинокому Злу нравился красный цвет. Добро, разумеется, любило синий и голубой. С этим ничего не поделаешь, они были полными противоположностями во всем. И когда встретились, то сразу же друг другом заинтересовались.
- Здравствуй, - сказало одинокое Добро, первым, не потому что было более вежливым, просто Зло еще немного осторожничало, хотя и видело – тот, кто перед ним, более любопытен, чем опасен. Впрочем, одно не отменяло другого
- Здравствуй, - ответило Зло и подошло на один шаг, решив, что так правильно. Добро тоже шагнуло навстречу… Вернее, не так: двое встретились в абсолютной пустоте, и потому ни тот, ни другой не сделали шагов, но расстояние между ними сократилось ровно в два раза. Можно называть шагами любое движение навстречу - слова и даже улыбку, не так ли?
- Что у тебя на уме? - спросило одинокое Зло, пока Добро подыскивало слова - что поделать, Злу ближе практическая сметка, чем вежливость.
- Новое, - призналось Добро. - Все, что может дать мне наша встреча. Я надеюсь, что это так, потому что перепробовало уже много всего, но ничего нового сотворить не сумело.
- А как ты узнаешь, новое оно или нет? - удивилось Зло. - Ты же догадываешься, что все, что ты сделало сегодня, уже существовало для кого-то вчера.
- Именно так, - грустно кивнуло одинокое Добро. - И я пытаюсь сотворить то, что будет новым и завтра хотя бы для меня. Только не знаю, как.
Зло задумалось, задачка была интересная.
- Ново то, что обновляется, - наконец сказало оно. - Можно заложить это свойство в творение.
- Можно, - согласилось Добро, - но, видишь ли, я умею только поднимать, и любой подъем почему-то всегда быстро заканчивается. Чего-то не хватает каждому моему творению.
- А у моих быстро заканчивается падение, - заметило Зло, - ведь только его я и могу им давать. А если нам объединить усилия?
- Думаешь, твое падение уравновесит мой подъем? Но тогда созданное нами будет оставаться на одной высоте или глубине, то немного поднимаясь, то чуть-чуть опускаясь. Это никуда не приведет.
- Вот тут ты ошибаешься, - сказало Зло. - Тот, кто хочет подняться, поднимется легче, опираясь на созданные мной препятствия. Тот, кто желает упасть и скатиться, скатится легче по улучшенному тобой пути, без преград. А тот, что хочет оставаться на одном месте, там и останется. Каждый сможет выбрать.
- Кажется, ты знаешь точно, о чем говоришь и даже что именно мы будем делать, - заметило Добро и сделало еще шаг навстречу – и Зло повторило его, так что расстояния между ними почти не осталось.
- Думается мне, и ты уже знаешь, - ответило Зло, и они с Добром пожали друг другу руки как друзья.
А потом принялись за дело.
Что вышло у них в итоге? Вышел мир. И не этот, красный. Вернее не один этот. Красный мир был создан в самом конце, специально для Зла. Ну а Добро создало себе мир голубой и синий. Просто так уж вышло, что они не могли оставаться долго ни в одном из миров. У каждого были свои добро и зло, постоянные и неизменные, те, кто и должны были следить за порядком. Присутствие их создателей нарушало баланс, поднимая слишком уж сильные изменения. Добрые, если в мире задерживалось Добро, и злые, если Зло. Когда оба - то мир шатался и раскачивался, словно маятник. Поэтому, сотворив множество разных, они сделали по миру и для себя. И там пришлось придумать что-то, чтобы мир, лишенный зла, не уперся в потолок и не умер в бесконечном добре, или, лишенный добра, не скатился на самое дно зла. Так что Зло в своем красном мире сделало себе маленький домик с садом и накрыло его куполом, непроницаемым даже для зла. А Добро сделало то же самое в своем сине-голубом.
Так они и живут, каждый в своем мире, встречаясь, чтобы вместе творить, и возможно, это самое лучшее, что можно представить. Иногда ходят друг к другу в гости: тогда можно снять купола и в мирах, красном и сине-голубом, происходят небольшие изменения. Но чаще Зло и Добро общаются на расстоянии и никогда не ссорятся, потому что у того, кто перестал быть одиноким, исчезает самая главная причина быть несчастным, а счастливые не ищут ссор.
[r]23.01.16. [/r]
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Суббота, 27.02.2016, 17:32 | Сообщение # 28 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
|
Выходной для ангела
Однажды Творец заглянул в личную комнату своего самого лучшего, самого любимого ангела… Это ведь зря говорят, что Он любит всех одинаково; тем, к кому Творец более благосклонен, он дает больше работы. Вот и у этого ангела ее было всегда очень много. А редкие минуты покоя он проводил в одиночестве, а не там, где остальные ангелы пели Творцу Хвалу. Вот как сегодня. И Творец, не увидев любимца среди других, решил спуститься со своей Высоты и заглянуть к нему сам.
В комнате Всевышний увидел не ангела, а грустного клоуна с лицом в белом гриме. Он сидел на полу, одетый в двуцветный клоунский костюм, темно-зеленый с белым, и играл с маленькой плюшевой обезьянкой. Слишком необычный вид для ангела… Конечно, Творец сам сделал так, чтобы ангелы могли выглядеть как угодно, но оставаться собой. Как и люди. И все же он спросил:
- Что случилось?
- Ничего, - ответил ангел, опуская обезьянку на колени.
Подумал и добавил:
- Мне жаль.
И, кажется, подумал о чем-то грустном, потому что грустная мысль ангела тотчас превратилась в облачко, но не поднялась к потолку – для этого она была слишком тяжелой - а опустилась и заклубилась пушистым воротником вокруг его шеи. Наверное, таких мыслей было немало, потому что «воротник» и без последней был очень пышным.
Творцу вдруг тоже стало грустно и тяжело, и захотелось присесть. Но в комнате не было стульев и вообще ничего, только свисала, мерцая, гирлянда с цветными лампочками, такая же одинокая, как ангел, как обезьянка на его коленях. Всевышний опустился на пол, скрестив ноги.
- О чем ты жалеешь? – спросил он.
- О том, что все очень сложно, и не каждый человек может побыть таким, каким он хочет, даже наедине с собой. Почему-то ты не захотел или не смог дать им эту свободу.
- Я дал много других, - ответил Творец. – Правда, это было давно.
- Это было давно, - повторил ангел и снова вздохнул, добавив к «воротнику» еще одну мысль-облачко. – С тех пор даже ты сам изменился, вырос, и тебе нужно совсем другое. Так и с людьми. Может быть, пора сделать людям новый подарок?
Творец подумал и признался:
- У меня не хватит воображения представить, какой. Может быть, я изменился меньше, чем мои творения.
- А ты спроси у самих людей, что им нужно, - ангел улыбнулся, гирлянда засияла ярче, и комната перестала казаться такой мрачной и пустой. Кажется, тут было что-то еще, кроме грустных мыслей и двоих, ведущих странную беседу.
- А ты? - спросил Творец. – Чего ты хочешь?
- Того же, что и остальные. Иногда побыть собой, потому что чаще всего у меня есть работа, которую надо выполнить и ради которой приходится быть кем-то еще. Я не сержусь за это, не будь работы, я чувствовал бы себя никому не нужным, как и ты. Но иногда и мне, и тебе, нужен выходной. Или хотя бы надежда на него, - ангел поднял плюшевую обезьянку и покачал ее в руках, словно эта игрушка и олицетворяла для него надежду. А может, так оно и было, ведь обезьянка из плюша, как и надежда, снаружи мягкая, но внутри у нее есть твердость, а улыбка ее – немного крива.
Творец обещал себе подумать над этим. Он покинул ангела, давая ему побыть таким, каким он хочет, и уже зная, что сделает и для него, и для людей.
Конечно, даже у него не вышло все и сразу, но в конце концов Всевышнему удалось усилить потребность людей заботиться друг о друге. Так у ангела стало меньше работы и больше свободного времени.
А у Творца по-прежнему нет выходных. Но знаю, он не в обиде.
24.01.16
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Суббота, 27.02.2016, 17:33 | Сообщение # 29 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Я, а не ты
Вот не надо так на меня смотреть. Я обычная – и в то же время совсем иная, особенная. Все как у людей. Они вечно хотят быть как все, чтобы никто не тыкал пальцем и не кричал вслед обидные слова… и в то же время считают себя иными и всячески выпячивают свою инакость перед тем, кого зовут друзьями. Притворяются обычными снаружи, а внутри – из иных материй. Еще вопрос, в чем больше притворства. Обманывать других внешностью – это я еще могу понять. Но врать себе про свое наполнение… Для чего? И после этого еще меня зовут фальшивкой!
Я, между прочим, себе не вру. Да, снаружи как другие, внутри железо вместо благородного металла. Не сказала бы, что это сильно что-то меняет. По крайней мере, для людей. Вот сейчас я лежу в кошеле рядом с другими и в любой момент могу отправиться дальше, когда мной рассчитаются за нужную вещь. Моя внешняя ценность не ниже, чем у других. А внутренняя особенность обеспечит мне иную судьбу. Лучшую.
Вижу, не веришь. А ты подумай, что дает тебе твое благородное наполнение. Сплошные проблемы. Все хотят тебя заполучить, передают из рук в руки, прячут в темноту, иногда даже проверяют на настоящесть. В итоге никакого покоя, ты себе не принадлежишь и никогда не будешь. Я это другое дело. Человек сомневается во мне; доставая из кошеля, рассматривает и кладет назад. Раз, и другой, и третий. Таких, как ты, здесь побывало не меньше тысячи, ни одна не задержалась. Хоть вы и дороже, да разве это жизнь, ходить по рукам и быть всем нужным и должным? Вы обязаны блестеть и звенеть, выполнять свое назначение и не жаловаться. У меня нет обязанностей. Это и есть жизнь.
Да, меня могут выбросить, а тебя – уронить. В чем разница? Тебя сразу же поднимут и все начнется по новой. Меня могут оставить как есть, и так будет лучше, даже если я заржавею. Это все равно случится позже, чем ты окончательно сотрешься и перестанешь быть годной для расплаты. Поэтому я проживу дольше и проще. Можешь не говорить, что не хочешь такой жизни – ты же понятия о ней не имеешь. Посмотри на людей – их обычное желание, чтобы было проще. Для этого и притворство, игра в «я как все». А для «дольше» игра в иных: люди хотят, чтобы их запомнили, и потом, добавляет ценности, когда кто-то считает тебя ценным. Особенно если иной ценности, кроме чужого мнения, и нет. Но тут они поступают неправильно – собираются кучками, прямо как вы, и часто быстро разбегаются, потому что друг для друга недостаточно ценны и каждый хочет только внимания к своей особе. Лично я ничего такого не хочу, потому что знаю, как устроен мир.
И так же знаю, что однажды, когда человек достанет меня из кошеля, я попытаюсь выскользнуть из его пальцев и откатиться подальше. Так поступают те из людей, кто и правда особенный – ищут уединения, чтобы не тратить себя на толпу, неважно, из настоящих она или из фальшивок. Если получится, я останусь в тени и покое, чтобы однажды, много лет спустя, может даже сотни, кто-то нашел меня. Время – единственная вещь, которая превращает железо в золото. Этому тоже можно научиться у людей, которые спустя годы начинают считать пещерные рисунки какого-нибудь неандертальца шедевром. И вот тогда я стану настоящим открытием. Ты знаешь о том, что некоторые хорошие подделки стоят больше, чем настоящее? То-то же. А пока гордись собой, сколько хочешь, пока не отправилась на переплавку. Это гораздо быстрее, чем заржаветь, поверь мне.
А, уже уходишь. Ну давай. Подумай над моими словами и можешь даже воспользоваться моим советом – выскользнуть и затаиться. Может, повезет, и мы еще встретимся спустя сотни лет, в одном музее или на одной выставке. И тогда ты поймешь, что я была права, и что я правда особенная. Я, а не ты.
18.02.16
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Вторник, 11.10.2016, 19:57 | Сообщение # 30 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Счастье
Очередь была длиной, как скучный день, и почти целиком состояла из женщин. Коты - черные, все как один - прилагались. Хотя нет, прилагаться они не хотели, а желали бегать, играть, валяться в пыли, но поводки не давали. Я не заметил, как замедлил шаг, а потом остановился, наклонился и погладил самого хвостатого кота, который тут же посмотрел на меня с явно различимой мыслью в зеленых глазах: "Ты понимаешь!" Конечно, я понимал. Но когда разогнулся, то увидел, что хозяйка кота, миловидная молодая женщина, не понимает.
- Красивый зверь, - заметил я с улыбкой, уже зная, что улыбка ничего не изменит. - Как зовут?
- Бестия, - котовладелица нахмурилась. - Вы агент обмена? Хотите предложить мне за кошку нечто особенное?
- Кошки и есть особенные, - заметил я.
- Особенно такие, как моя, - кивнула дама и дернула поводок, не давая Бестии как следует потереться о мои ноги. - Вы себе представить не можете... Если бы я считала все разбитые ею кружки, все разбитые телефоны, погрызенные пульты и поцарапанных гостей, то мне просто неихватило бы цифр! Бестия никому в доме покоя не дает! Она не желает есть корм из своей чашки и обязательно приходит проверить, что едят люди! Прыгает прямо на стол! Она может пробежать по голове и порвать самые прочные шторы! Они уничтожает все одним движением лапы!
- Уникальное создание, - согласился я. - Мне бы такое!
- Так забирайте! - она почти силой всунула мне в руку поводок. - А взамен я бы хотела немного счастья! Совсем немного!
- А что для вас счастье? - спросил я, теребя ремешок поводка.
Бестия села и смотрела на хозяйку, словно и ее интересовал ответ.
Дама начала перечислять. Через две минуты нам с кошкой это надоело.
- Извините, - сказал я. - Но я не агент. Могу дать вам только немного денег.
Дама с минуту глядела на меня, явно не веря, а потом вырвала поводок из моих рук.
- Нет уж. В пункте обмена мне за мое несчастье дадут больше!
И отвернулась, почти уткнувшись носом в стену.
Я вздохнул и послал сочувственный взгляд Бестии - "Ничего не поделаешь", на что она ответила коротким подергиванием хвоста - "знаю".
Я прошел очередь до конца и свернул на свою улицу. Дома меня ждал мой собственный зверь, тоже черный и тоже любитель проливать и грызть все. Но я точно знал, что прощу ему и порванные шторы, и разбитый монитор ноута, и перевернутую тарелку с супом, и тем более банальную украденную колбасу. Дело не в цвете кота и не в его манерах. Если он любит тебя, то все тебе прощает: и неправильное поглаживание, и побудку днем - чтобы у кота не было желания бегать по стенам ночью, - и ветеринара, и запрет лакать молоко из твоей кружки. И если кот любит тебя, то чаще просит ласки, чем еды. И приходит лечить и утешать, когда ты болен. И отрывает тебя, вконец замотанного работой, от компа. И делает еще много-много столь же прекрасных вещей, из которых состоит настоящее счастье, менять которое на что-то иное и в голову не придет.
28.09.16
Всегда рядом.
|
| |
| |
