Пятница, 29.03.2024, 08:07
Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Гость | RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Форум » Чердачок » Жемчужины » Диана Дуэйн "Безграничное волшебство" (Юные волшебники 4)
Диана Дуэйн "Безграничное волшебство"
LitaДата: Воскресенье, 16.10.2011, 18:05 | Сообщение # 16
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Глава десятая. ЛУГНАЗАД


Нита пошла в отведенную ей на втором этаже комнату и немедленно заснула. Все увиденное ею накануне было просто изнурительно. К тому же во время общего заклинания Ните пришлось отдать такое количество энергии, что это измотало ее вконец. Пробудилась она в два часа ночи. Тишину нарушал лишь едва слышный лязгающий звук, слабый и ритмичный. Нита попыталась сообразить, что бы это могло быть?
Она поднялась, только теперь заметив, что спала на древней массивной кровати. В большом зале, куда спустилась Нита, было пусто. Диаграмму Джонни тщательно стер, пол до блеска протер щеткой. Снаружи все еще слышался непонятный лязг. Он стал явственнее. Нита тихо выскользнула за дверь и остановилась на пороге, вслушиваясь в предрассветную тишь. Очень далеко, где то на холме проблеяла овца: «Бе еее!» У горизонта, на северо восточной оконечности неба появился слабый намек на зарождающийся свет. Солнце уже пробудилось и через пару часов должно было выглянуть из за верхушки холма. «Надо же, – подумала Нита, – в самый разгар ночи здесь так светло! А бывает ли тут вообще настоящая ночь?»
Звук шел слева. Она пошла по узкой, огибающей замок дорожке, направляясь к сложенной из крупных камней стене. Мирно бормотала вода в бегущей вдоль стены речушке, но она не могла заглушить мерный настойчивый лязг. Он становился все громче и громче.
Вдруг лязг прекратился, потом возобновился с новой силой. Впереди виднелось приземистое сооружение с темным дверным проемом. Двери не было. Просто аккуратный пролом в стене. Нита приблизилась и заглянула внутрь.
Кузница! Изнутри она казалась просторнее, чем можно было предположить по наружному виду древнего домика. У стены стоял переносный горн Бидди. На полу в центре кузницы высилась наковальня, водруженная на низкое каменное основание, некое подобие стола. У другой стены стояло длинное каменное корыто, напоминающее поилку для лошадей. В него лилась из трубы холодная речная вода. Струя воды наполняла корыто, перетекала через край и по желобу в полу снова уходила в реку. Но самое главное – на другом каменном основании здесь стоял и сиял Неистощимый Котел Дагда – Котел Воскресения. Сейчас свет его был спокойным. Однако при каждом ударе молота Котел ярко вспыхивал… Да да, в кузнице работала Бидди. Она мерно ударяла молотом, из под которого вылетали снопы искр.
Бидди даже не оглянулась. Она вдруг стала бить какими то особыми двойными ударами – кланг тинг, кланг тинг. Молот ее отскакивал от бруска, издавая дробный, похожий на сердцебиение звук. Рукава рубашки Бидди были закатаны по локоть, спина взмокла и потемнела, лоб был усеян капельками пота. За ее работой внимательно наблюдал, прислонившись к стене, Джонни. Тут же был и Кит, он примостился на краешке корыта. Нита сердито глянула на него.
– Не спалось, – смущенно пробормотал Кит, как бы оправдываясь. – Я честно отправился домой. Но не мог уснуть и вернулся. Родители думают, что я соплю в своей кровати. Так что все в порядке.
– А Дайрин?
– Я видел ее дома. Там все спокойно. Если понадобится, она сможет завтра явиться сюда.
– Вряд ли нам опять потребуется ее помощи – откликнулся Джонни. – Кроме того, – он тяжко вздохнул, – не стоит рисковать всем сразу. Опасаюсь, что кто то из нас не сумеет вернуться из этого вторжения. А такие юные таланты, как Дайрин, могут потребоваться и после… Если нам не удастся выиграть сражение…
– Когда ты собираешься свершить остальное? – спросила Бидди, обращаясь к Джонни.
Он вздохнул, откинул назад волосы, подумал.
– Полагаю, мы должны двинуться завтра. Ведь завтра – Лугназад. Самый подходящий денек.
– Но к тому часу не будут еще готовы заклинания, – возразила Бидди. – Ты просто не успеешь…
– Они готовы, – отрезал Джонни. – Мы не имеем права ждать, пока заклинания отполируются до безупречного звучания. Напор, открытая Сила и Сокровища должны дать нам победу… или ничего.
Бидди придирчиво осмотрела стальную полосу. Теперь она приобрела цвет желтого цветка крокуса. Бидди рывком вытащила полосу из печи, шлепнула на наковальню и принялась бить по ней молотом с такой силой, что стальная полоса выгнулась. Нита смотрела на покорно лепившуюся под неустанным молотом болванку копья и понимала, что уже не раз за эту ночь Бидди раскаляла и охлаждала непокорную сталь, прежде чем стала вырисовываться эта изящная и грозная форма заостренной пики.
– А когда начнется вковывание огня? – спросила Нита.
Джонни рассмеялся:
– Ты нетерпелива. Одухотворение Копья можно начинать лишь после того, как Бидди придаст ему окончательную форму. К счастью, нам не надо вызывать Дух из Вечности. Он уже обитает здесь, в нашем мире. Остается лишь вдохнуть его в тело Копья.
– Иногда мне все это кажется странным, – проговорил Кит, отхлебывая кока колу из бутылочки, которую прихватил из дому. – Странно, что оружие может иметь душу.
– Ну, в древности это было обычным делом, – сказал Джонни. – Редкий меч не рассказывал своей истории новому владельцу. И обычными словами, и так, как это происходит в наши дни, когда вещи открывают свои души волшебникам, говоря с ними на Языке. Но с каждым днем все сложнее становится понимать его. Оружие молчит и обретает голос, увы, лишь в тот момент, когда его используют. И это опасно. Вещи и даже люди со временем теряют свои души. Умирают планеты, исчезают народы.
Нита встрепенулась и с любопытством посмотрела на Джонни.
– А что это такое ДУША НАРОДА? Она существует?
– А как же! Народ – это сцепление множества жизней. Как же он может существовать без души? Неужели ты не замечала, как образы отдельных людей, их лица, характеры, привычки вдруг соединяются в единый лик целого народа? Смешивается плохое и хорошее. К несчастью, плохое прививается, навязывается, прилепляется легче и быстрее. – Он отошел от стены и присел на плоский камень у входа. – И все же хорошие черты пробиваются… и прибавляются.
Бидди в последний раз сунула болванку Копья в огонь, отвернула ручку подачи газа. Металл постепенно стал нагреваться, высветляясь от острого, более тонкого конца. Вот он вновь приобрел цвет желтого цветка. Вот заалел…
Бидди не спускала глаз с раскалявшейся, вбиравшей в себя жар огня заостренной полосы.
– Около семисот градусов, – вымолвила она наконец. – То, что нужно. Кит, не болтайся под ногами!
Выхватив побелевшее, роняющее огненные капли Копье, она устремилась прямо к Котлу Дагда.
– Опускай! – скомандовал Джонни.
Нита открыла было рот, чтобы воскликнуть: «Они же отторгают друг друга!» Но Бидди, зажав клещами раскаленный кусок металла, стала опускать его в наполненную голубоватым, холодным светом Чашу. Все глубже, и глубже, и глубже. До самого дна Котла Дагда. Впрочем, никто не мог бы сказать, как глубок этот необычный сосуд и достижимо ли его дно? Бидди подержала в огне Чаши выкованный наконечник. Гул и клекот кипения всколыхнули Чашу, свет в ней померк. Но ни капли волшебного содержимого не перелилось через край. Наконец кипение прекратилось, а гул и рев стали стихать. Бидди ухватила клещи и вытащила наконечник наружу. Металл потемнел и отливал темно синим масляным блеском.
– Итак, я почти готова. Что будем делать дальше, Шон? – спросила Бидди, приступая к остывшему наконечнику Копья с громадным напильником.
– Объясняю. Обычно Темная Сила, нападая на наш мир, пытается исказить реальность. Но этот мир лишь преддверие Сердцевины Времени. И туда стремится Одинокая Сила в своей жажде разрушения. Мы преграждаем Ей путь, оставаясь на нашей Земле. Но здесь мы можем лишь защищаться. Этого мало. Мы должны проникнуть в мир безраздельного владения Одинокой Силы и там, в Ее владениях дать бой, уничтожив тот мир. Ибо то, что случается там, отражается на жизни Земли.
– Мы оставим Землю? – спросила Нита. – Но что здесь может произойти без нас? Джонни развел руками.
– Здесь действительно могут произойти потрясения, но этого избежать невозможно. Однако мы постараемся переместиться с предельной скоростью и как можно быстрее завершить битву с Балором. Я кое что придумал. – Он вдруг печально улыбнулся. – К сожалению, единственный способ проверить мои идеи – испробовать их в деле. Если они неудачны, то… – Он пожал плечами.
– То хуже, чем сейчас, не будет, – закончила за него Нита.
Бидди сменила напильник на полировальный диск и мягкую тряпку.
– Небрежно, зато быстро, – смущенно проговорила Бидди минут через двадцать.
Впрочем, Нита никакой небрежности не заметила. Плоскость наконечника была отполирована до ровного зеркального блеска, а острие постепенно утоньшалось, переходя от широкого основания к почти игольчатому кончику, вершившему этот продолговатый стальной треугольник.
– Порядок, – одобрил Джонни. – Пусть полежит в покое. На рассвете закончим работу.
– А потом? – осторожно спросила Нита.
– Потом? Сегодня днем все отправляемся на войну.
– Все? – переспросила Нита.
– Все, кто придет, – ответил Джонни, – Волшебники, находящиеся на активном положении. Некоторые живут поблизости и явятся скоро. Другим придется приехать… или прилететь. А когда все соберутся, мы пойдем биться.
Он повернулся и вышел. Бидди все еще стояла у наковальни, словно не в силах оторваться от наконечника Копья. Потом она подняла глаза на Ниту. Взгляд ее был спокойным.
– Ты знаешь, что я выковала? – тихо спросила Бидди. Нита посмотрела на наконечник Копья, и вдруг ЗНАНИЕ мгновенной вспышкой осветило ее мысли. Но свет этот был мрачным, зловещим, как ослепляющая вспышка молнии. Существовало два ответа на вопрос Бидди. Один – Ронан. Нита вспомнила, как он вчера стремглав убежал после того, как она прозрела в нем скрытого Защитника. Но Ронан… ей не хотелось додумывать. Пусть остается неясность. А другой… вернее, другая… Острие Копья мерцало в темноте, и Нита вдруг явственно увидела вчерашнюю диаграмму и написанное в ней имя Бидди. Оно… да, это оно резко обрывалось, недописанное…
– Свою смерть, – ответила Нита или скорее ответ сам сорвался с языка.
Бидди сложила руки на груди и прислонилась спиной к каменной стене кузницы. Она снова взглянула на выкованный ею наконечник и вздохнула.
– Не та работа, – тихо произнесла Бидди. – Во всяком случае, не то что прежде, – повторила она, – Ты понимаешь меня? – Слабая улыбка скользнула по ее губам. – Создавать горные цепи из расплавленной магмы, сливаться всей своей сутью с дышащей, вздымающейся землей, веками разглядывать и понимать жизнь каждого кристаллика. Вот это великая работа! А предупреждать скольжение геологических пластов, останавливать эрозию и даже замедлять движение ледников, наносящих царапины на тело гор, ставших частью тебя? И в конце концов полностью СТАНОВИТЬСЯ тем, что ты сотворил! – Бидди снова протяжно вздохнула. – И расстаться со своим творением, наблюдать со стороны, как постепенно рушится сделанное тобой. Нет, не могу я больше оставаться в немощном теле человеческом. И я сказала себе, что скоро вернусь к Единой…
Нита искоса взглянула на Кита. Она вдруг поняла, что существуют связи, невидимые нити, которые невозможно разорвать по собственной прихоти. Нет, нет, тебя не связывают по рукам и ногам, не тянут силком. Но и отторгнуть невозможно… ВЫ ЕДИНЫ… И ничего тут не поделаешь…
Ниту пронзила жалость к этой маленькой женщине. Она и сама нередко впадала в уныние, чувствуя, что взваленную на плечи ношу ей не вынести, не донести. И никакие слова сейчас не годились. Билли, при всей ее решительности, колебалась между высокой жертвенностью и сидящим глубоко в человеческом сознании чувством самосохранения. Ведь эта могучая Сила сейчас была всего навсего человеком со всеми его слабостями.
Единственное, что может сделать волшебник для волшебника – не лгать. А что же большее может предложить простой волшебник Силе? Правду!
– Я видела ваше имя на Языке в диаграмме. Оно сказало мне, кто вы и для чего предназначены… и как долго будете жить. – У нее перехватило горло. – Изменить это сейчас – и разрушится вся цепь заклинания. И вы это знаете. Никто, кроме вас, не может вдохнуть жизнь в Копье… И спасти Ирландию. Вы единственная из всех людей знаете, что делать, чтобы спасти Остров. Ведь правда?
Бидди молча смотрела на нее. Нита смешалась.
– Извините, – прошептала она. – Извините, и не обращайте внимания. Забудьте обо всем, что я сейчас наговорила… – Она выскочила из кузницы, чувствуя свою полную беспомощность.
Кит поплелся следом. Полдороги он не вымолвил ни слова. Уже у дома Кит нерешительно сказал:
– Ты говорила слишком раздраженно. Ниточка. Что с тобой творится последнее время?
– Ничего, не приставай! – буркнула Нита и тут же пожалела об этом. – Но что же нам делать? О, Кит!..
«Как же я расскажу ему о прошлой ночи? О том, что я увидела внутри Ронана?»
А теперь еще и вид холодного, мертвого металла на наковальне. Безжизненное Копье… Она вновь вспомнила потускневший взгляд Ронана, его побег после ее невольного выкрика: «Пичужка!» В ней странно соединялись два чувства – боль потери и восторг обретения. Теперь она ЗНАЛА!.. Но что же делать? «Надо идти до конца, – сама собой возникла мысль, – оно должно ожить! Иначе…»
Они поднялись на второй этаж. Здесь было сумрачно: рассвет еще не начинался. Нита с шумом бухнулась на кровать.
– Ниточка, – Кит посмотрел на нее долгим взглядом, – а что будет, если мы умрем?
– Заплачем! – засмеялась Нита и, вдруг посерьезнев, добавила: – Не знаю… Да разве это так уж страшно? – спросила она. – И разве лучше погибнуть в аварии или умереть в постели? Пасть в битве… это все таки здорово!
– Ты сейчас говоришь, как Дайрин, – пробормотал Кит.
– Обижа аешь, – протянула Нита. – Запомни, я НЕ Дайрин.
Она сердито посмотрела на него. Кит спал сидя. У него был завидный дар легко засыпать даже перед самым ответственным и трудным волшебством. Но, может быть, он чувствовал себя здесь как бы посторонним? Нет, Кит не такой. Нита вздохнула и сама откинулась на подушку…

Проснулась Нита внезапно, и с таким чувством, будто все тело истыкано булавками. Она спрыгнула с кровати. Кит так и сидел на стуле с открытым ртом. Она толкнула его.
– Кит!..
Он открыл глаза и ошалело помотал головой. Потом быстро вскочил и рванулся к двери.
– Мы опоздали!
Она поспешила за ним по крутой спиральной лестнице, потом по длинной галерее, окружающей угловую башню замка. Внизу они заглянули в зал, но там никого не было.
«Они в кузница – мысленно воскликнул Кит, делая большие глаза. Предрассветная тишина была такой, что он не решался нарушать ее голосом. – Пошли».
Они скользнули в широкую дверь, лишь слегка растворив ее. Скрип петель разорвал тишину, словно пронзительный крик. На улице ни звука. Даже птицы молчат. Бледный свет неба скрадывал тени. Освежающий утренний туман дымкой стелился по земле, цепляясь за кусты и оседая на траве мелкими капельками росы. Предутренний свет чуть серебрил кромку древней стены. Нита и Кит посмотрели вниз, туда, где вчера еще стояла кузница. Там ее не было. «Она в поле, – догадалась Нита. – Идем».
Ребята повернули и пошли по влажной от росы траве в сторону большого развесистого дуба. Оттуда долетали голоса, мерно, в унисон произносившие слова на Языке. Никакой нарисованной на земле диаграммы. Просто четверо стояли на главных точках круга, а в центре на длинном древке высилось Копье. Древко было выстругано из какого то светлого дерева, вероятно ясеня. Клинок Копья, почти в метр длиной, плотно насажен на древко и в месте соединения аккуратно окован листом звездной стали. Так они и стояли – четверо волшебников вокруг бледного, ровного древка с тускло поблескивающим острием Копья. Стояли неподвижно, произнося заклинание. Тетя Анни застыла в одном сегменте; круга. Дорис – в другом. Джонни – в третьем. Четвертый сегмент был занят невысокой фигурой в темном длинном плаще. Над откинутым капюшоном чуть светилась шапка седых, коротко остриженных волос. Бидди! Нита впилась в нее глазами и затихла, наблюдая.
Протяжный хор на Языке не умолкал. Голоса волшебников умоляли, просили, требовали. Они звали какую то великую Силу, которая должна прийти в мир, явиться им в реальности, стать частью этой реальности, воплотиться в грозное оружие.
Нита слушала всем своим существом и услышала, нет, ощутила, что заклинание начинает сворачиваться, завязываться узлом, в этом средоточии воли и знания заключается что то откликнувшееся на зов и явившееся извне этого мира и времени. СЕЙЧАС! Все четыре голоса разом вознеслись ввысь и резко упали. Тишина. Они ждали.
И все ждало.
Копье высилось в холодном свете раннего утра, ровное, неподвижное и спокойное, как дерево. Нита неотрывно смотрела на него, сдерживая дыхание, не зная, чего ожидать в следующую секунду.
И вдруг оно двинулось. Склонилось чуть заметно к востоку, как ветка, тронутая легким ветерком. И еще сильнее. Вдруг Копье зазвучало! «Нет, – прислушалась Нита, – звук идет не от него». Слабое, почти незаметное дрожание под ногами. И отдаленный гул, словно бы из глубин земли. Таким ДОЛЖЕН быть голос бездны перед землетрясением. А вибрация отдавалась в костях, в крови, сотрясая все тело. И навалившаяся тяжесть, чувство гигантского давления…
Нита взглянула на Кита. Они одновременно, словно по команде, прислонились, прижались к стволу дуба.
Ощущение давления становилось все сильнее. Но, как ни странно, это не пугало, не подавляло, не внушало страх или ужас, охватывающий человека перед грозной стихией. Во всем теле рождалась и росла ликующая радость. Впрочем, и радостью нельзя было назвать это чувство, которого смертный испытать не может. Она хотела, нет, страстно желала, чтобы все свершилось. Боль, разрывающая тело на части, даже полное исчезновение – ничто не могло быть слишком большой ценой за счастье свершения. Главное – удержать Силу, направить Ее, не позволить разлиться, рассеяться по миру. Нита обеими руками обнимала шершавый ствол дуба, сопротивляясь неимоверному давлению, которое, казалось, расплющивает каждую клеточку тела, мозг, туманит разум, отнимает жизнь. Тело уже не могло сопротивляться. Лишь мысль билась в упорном противодействии. «Оставь меня такой, какая я есть! Оставь меня в покое! Я знаю, чего ты хочешь… Я знаю…»
Сила искала оболочку. Она, явившаяся на зов, становилась Силой земной, а значит, реальной. И ЕЙ нужно было тело, которое способно выдержать напор неистовой энергии, не ослабленной еще энтропией времени.
«Твое тело – Копье! – посылала в пространство настойчивую мысль Нита. – Входи в него! Входи!» Она слышала, как ее мысль переплетается с витающими в воздухе заклинаниями, мощным хором беззвучного призыва.
Копье стонало. Под напором Силы, пытающейся влиться в него, оно словно бы разбухало. И вот металл начал светиться! Тот же вишнево красный цвет, который видела Нита в кузнице. Контуры Копья расплывались. Казалось, оно сейчас растворится в воздухе, расплавится, исчезнет. Но постепенно наконечник снова обретал свой осиный силуэт, острое его жало обрисовывалось на фоне белесого неба. Металл твердел, как бы снова становясь реальным, прочным и грозным. Налитое светом Копье сияло ровно и неугасимо.
Теперь металл отливал золотом, ярким сиянием, от которого ломило глаза. Потом он стал голубовато белым, как свет звезды, из которой он появился. Белый, слепящий свет плазмы, только что вылившейся из недр звезды. Свет пробуждения, живой, острый и СМОТРЯЩИЙ… смотрящий на Ниту.
Свет облил ее, опалил холодным пламенем. Нита закрыла глаза, уткнулась лицом в теплый ствол дерева. Бесполезно. Свет проникал везде. Он пронзал все, наполняя тело нестерпимой болью…
И вдруг напряжение спало.
Нита с силой протерла глаза. Мгновение казалось, что она ослепла. Лишь огненные круги плыли, мельтешили в ее широко распахнутых глазах. Нита ощутила едкий запах гари.
Наконечник Копья снова мерцал глубоким сизым светом вороньего крыла. Лишь светлое ясеневое древко почернело, чуть обуглилось, но выглядело прочным и упругим. Воздух над Копьем дрожал, как над горячим тротуаром летом. Дурманил острый запах озона.
– Оно проснулось, – прошептал Кит, будто боялся, что его подслушают. – Сработало!.. – Он вдруг ахнул, увидев, что Бидди медленно оседает на землю.
Нита рванулась к ней. Джонни, опередив всех, подхватил Бидди на руки. Глаза ее были закрыты, дыхание – слабым и едва различимым. Джонни покачал головой.
– Она не умрет? – спросила Нита, уже предвидя страшный ответ.
– Не знаю, – упавшим голосом произнес Джонни. – Перенесем ее в дом, – Он оглянулся на Копье, которое отозвалось темно красным отблеском на коснувшийся его грани луч солнца, – Мы готовы, – сказал Джонни, – и время пришло. Наступил Лугназад. Вечером двинемся.
Нита увидела Ронана. Он стоял на краю обожженного круга и смотрел на Копье. На его лице было такое выражение, будто он наконец нашел что то утерянное, то, к чему стремился долгое время.
Она отвернулась и постаралась скрыть свои мысли даже от себя.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Воскресенье, 16.10.2011, 18:06 | Сообщение # 17
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Глава одиннадцатая. РАВНИНЫ ТЕТРЫ


Весь этот день в Матриксе стоял гул от приезжающих и отъезжающих машин. Из них выходили люди, одни оставались, другие снова уезжали, чтобы встретить на вокзале новых гостей. В замке было полно народу. Все волшебники, которых Нита видела в Лонд Холле, были здесь. Но многих она видела впервые. Гравийная стоянка для машин перед домом уже не вмещала прибывающих машин, и их стали припарковывать у овечьих загонов. Каждый приезжающий тут же садился вместе со всеми пить чай. Кто то отправлялся в город за провизией, и в кухне без конца жарилось, варилось, парилось. Дорис пекла хлеб. Она уже испекла семь или восемь поддонов хлеба, но не жаловалась на усталость, а наоборот, улыбалась все шире и шире. Отовсюду сыпались шутки, веселые комплименты, приветствия. Но Нита заметила, что в голосах и жестах сквозит озабоченность. Повышенная, почти нервозная веселость не могла скрыть беспокойства людей, готовящихся к серьезному и опасному испытанию.
И лишь Верховные Волшебники были спокойны. Их одолевали другие заботы: надо было серьезно подготовиться. Нита видела, как сегодня утром Джонни нес Копье с поля. Он морщился от боли.
– Обжигает. Но ничего, – Джонни засмеялся, – Пылает – значит, не угаснет. Мы здорово потрудились. – Он снова коротко засмеялся, но тут же озабоченно нахмурился, – Однако, похоже, придется затратить немалые силы, чтобы подчинить это пламя. Оно, – Джонни упорно не упоминал имя Сокровища, – уже имеет свою волю, и уверен, уже сделало свой выбор.
– Но, Джонни, почему оно жжет руки волшебников, когда его пламя должно быть направлено на врагов?
– В этом и наша вина, – медленно проговорил Джонни. – Мы вызвали Дух Огня, и получили его. – Он перекинул древко Копья из руки в руку. – Сокровища требуют совершенства. И мы для него лишь скопище пороков. Все гадкое в нас оно стремится выжечь и сделать нас совершенными немедленно, СЕЙЧАС. Ибо победа – суть очищение. – Джонни печально улыбнулся. – Но мы люди. И это нелегко – встретиться лицом к лицу с Силой добродетели…
Нита вдруг ощутила на себе пристальный взгляд… Копья. Да, оно смотрело, и Нита теперь поняла слова Джонни о том, что Сокровища нас выбирают. И она ЗНАЛА, что оно хочет…
Нита непроизвольно перевела взгляд на Ронана. Тот тоже неотрывно смотрел вслед уплывающему в руке Джонни Копью.
– Привет, мистер Пэдди, – преувеличенно весело крикнула ему Нита.
– Привет, мисс Янки, – откликнулся Ронан. Но странно, в его голосе слышалась не обычная ирония, а беспокойство и даже страх. Он помолчал мгновение и тихо произнес: – Я все время слышу призыв Копья.
Оно притягивает меня. Словно бы вытягивает какую то неведомую мне, но сидящую во мне силу, какой то мой прошлый образ.
И Нита, глядя на Ронана, на его узкое с острым, похожим на изогнутый клюв носом, вдруг, неожиданно для себя, увидела вспышку алых перьев, и даже как будто услышала гортанный голос птицы и шум крыльев. Она улыбнулась.
– Ты что? – спросил Ронан.
– Я почему то вспомнила о НЕЙ…
Он, словно бы догадавшись, ужасно оскорбился.
– О НЕЙ? – Ронан сердито фыркнул, но в глазах его блеснула лукавая искра. Он взмахнул руками, будто пытаясь взлететь.
Нита засмеялась: перед нею стоял прежний Ронан, чуть ироничный и по настоящему умный. С ним можно говорить откровенно и серьезно.
– Объяснить?
– Валяй, – небрежно бросил Ронан.
– Видишь ли, мне кажется, нет, я уверена, что Силы меняют облик, имя, форму, даже пол, так, как мы… ну, как мы меняем футболки. – Она вдруг почувствовала, будто кто то щиплет ее за мочку уха. Так делала попугаиха, посланница Единой. Нита с подозрением посмотрела на руки Ронана. Он их держал в карманах. – Короче говоря, – закончила Нита, – в каком бы облике ОНИ ни являлись, это не уменьшает их мощи. Верно?
Ронан задумчиво двинулся вперед. Нита последовала за ним. Они обогнули обгоревший круг посреди поля.
– Оно все время как бы присутствует. Оно во мне. – Ронан говорил, как безнадежно больной человек. – Я слышу этот голос. Но не мой собственный. Голос Копья. Он доносится до меня из глубины веков – из времени Луга. – В горле Ронана запершило, он чуть закашлялся. И Нита вдруг с ужасом заметила, что Ронан сдерживает слезы. – Почему я? – тихо спросил он.
– Ты из его рода, – так же тихо ответила Нита. Он буквально вытаращил глаза. Мгновение спустя спросил:
– Ты так говоришь, будто видела ЕГО. Каков же ОН? Нита задумалась. Странно ей было описывать Ронану то, что являлось ей лишь в мерцающих проблесках памяти или, наоборот, невероятного прозрения.
– Какой ОН? Упрямый, – медленно перечисляла она, будто вспоминая. – Иногда насмешливый. Бывает и веселым. Но непременно добрый. И всегда – неистовый. – Она задумалась, подыскивая слова. – Очень сильный. Уверенный. И… и осознающий свою правоту…
Ронан поморщился.
– Ну, тогда я не подхожу, – усмехнулся он. – Такого еще поискать…
– Но ты именно такой! – убежденно воскликнула Нита.
Ронан словно бы не слышал ее.
– Я не хочу! – вдруг с напором прошептал он. – Я не желаю знать ответа! Тем более что и вопроса не знаю. Почему я ДОЛЖЕН отказываться от самого себя? Неужели у меня НЕТ выбора? Кто то уже копается в моем разуме и перемешивает, переделывает мои мысли, мою суть!..
Нита с участием смотрела на мечущегося Ронана.
– Ты ничего не ДОЛЖЕН. Можешь отказаться. Выкинуть ЕГО из своего сердца и разума. – Она не смотрела на Ронана. – Ты же знаешь, Сила не живет в том сердце, которое ЕЕ не принимает. Но, может быть, ты посоветуешь, как оживить Копье, чью душу вдохнуть в него, чтобы победить Балора? Я ничего не могу придумать…
– Если я на время позволю ЕМУ овладеть мною, ОН останется во мне навсегда, – горько прошептал Ронан. – Выдержу ли я?
Нита молчала. Она не знала, что ответить Ронану.
– Мисс Рот на Замке, – вдруг хмыкнул Ронан, – вы исчерпали весь запас высоких слов? Не унывайте, такое случается.
Нита поневоле улыбнулась. Перед ней стоял прежний, ироничный и уверенный в себе Ронан.
– Мистер Задирай Нос, – откликнулась она, – вам бесполезно давать советы.
Ронан отвернулся и устремил взгляд на замок. Мгновение спустя он круто повернулся и решительно направился туда.
Нита стояла и смотрела ему вслед. Позади раздался голос Кита.
– Туго ему приходится. Нита кивнула.
– Это невыносимо, – с болью произнесла она. – Он знает…
– Знает, что несет СПАСЕНИЕ, – твердо сказал Кит.

Спустя какое то время Нита и Кит уже толклись в толпе все прибывающих и прибывающих волшебников.
– Что это они все тащут с собой? – удивленно спросил Кит пробегавшую мимо озабоченную тетю Анни. Она приостановилась.
– Джонни велел всем вооружиться, – пояснила тетя. – Вот они и захватили кто что мог.
Странно, однако, выглядела эта вооруженная армия. Одни держали лопаты, другие вскинули на плечи грабли. У некоторых, правда, были и мечи. Но большинство прихватили прутики, палочки, веточки рябины, ивы, березы. Находились, впрочем, и такие, кто взвалил на плечи увесистые дубовые дубины. У одного волшебника Нита заметила в руках совсем уж несуразное оружие – нечто похожее на сбивалку для яиц. Одна темноволосая, оживленная дама, на которую Нита обратила внимание еще в Лонг Холле, держала древний топор викингов необыкновенной красоты. Она перекладывала его из руки в руку, вскидывала, опускала, словно примериваясь к тяжести и вспоминая забытую сноровку.
– В этом оружии великая сила, – пропел тоненький голосок у правой ноги Ниты. – Обычно его и носят красивые, нежные создания, у которых вид и манеры юных, застенчивых девушек, но сила льва и верное сердце. С подобными воинами не страшен любой поход…
– Туала, – обрадовалась Нита, приседая на корточки и поглаживая нежно трущуюся о ее ногу кошечку. – Ты что, собираешься отправиться с нами?
Кошка вспрыгнула на плечо Ниты и крепко уцепилась коготками за ее куртку.
– Место барда в гуще битвы, – важно промяукала она. – А кошка бард вдвойне незаменима. Она всегда пример силы духа, смелости и доброты сердечной.
Кит глядел на нее, забавляясь.
– И что же ты будешь делать во время битвы? – спросил он.
– Слагать оды во славу героев, вдохновляя их на победу, – гордо произнесла кошечка. – Сатирой разить врагов, заставляя их умирать от стыда и вечного позора в потомстве. А с теми, на кого и это не подействует… – Туала угрожающе выпустила острые серповидные коготки.
– Ну да, ты расцарапаешь им физиономии, – засмеялся Кит. – Непременно позови меня полюбоваться на их исполосованные рожи.
Туала презрительно фыркнула и протиснулась в рюкзачок, висевший у Ниты за спиной.
– Анни, а что делать с этим? – раздался чей то голос из дверей замка.
Тетя Анни, все еще стоявшая рядом с ними, спохватилась и со вздохом поспешила на зов.
– Увидимся позже, – кинула она на ходу.
– Тетя Анни, – крикнула вслед Нита, – вы не знаете, как там Бидди?
Тетя Анни опять приостановилась.
– Что? Да аа… – Она отвела глаза.
– Ей не лучше? – тихо спросила Нита.
– Среди нас есть и врачи, – сказала тетя Анни, – ее осмотрели… В общем, она еще не пришла в сознание. – Она вздохнула. – Мы отправим ее в больницу Ньюкасла. Но, думаю, она недолго протянет. Увы, дорогая моя, тело всего лишь оболочка… То, что жило в ней, ушло…
Она снова вздохнула и медленно пошла к замку.
– Нита, – попытался отвлечь девочку от тяжких мыслей Кит, – я совсем забыл. Меня же послал Джонни. Он зовет всех собраться в зале.
Зал не вместил всех собравшихся. Многие устроились на верхней галерее. Некоторые толпились в коридорах и соседних комнатах. Остальные остались стоять на гравийной площадке перед замком. Но до всех доносился голос Джонни, стоявшего в самом центре зала. Акустика в замке была так хороша, что каждое его слово, отраженное многократным эхом, долетало до самых отдаленных уголков замка и парка.
– Мы почти готовы к походу, – проговорил Джонни, когда все затихли. – Не ждите от меня подробностей. Я и сам знаю лишь то, что мы отправляемся в Страну Мифов. Поэтому ожидайте встречи со старинными историями и легендами, которые станут явью. В последние несколько недель мифические существа то и дело вторгались в наш мир. Мы их видели, но все же они оставались для нас вымыслом. А там они – сама реальность. Зато мы для них, – он улыбнулся, – наоборот, станем мифами. В равнинах Тетры, в этой Стране Мифов, о НАС рассказывают невероятные истории ночью у костра. Поэтому можете смело и открыто использовать свое волшебство. ТАМ это никого не удивит. К тому же та страна, куда мы отправляемся, находится ВНЕ времени и там не действуют земные законы, от которых мы, люди, зависим. Мы непременно столкнемся с вражеской армией. Я не знаю, как будут выглядеть ее солдаты. Фоморы могут менять облик. И те, что появлялись здесь, совсем не обязательно останутся прежними в своем мире. Но сущность фоморов неизменна, поэтому вы легко почувствуете и отличите их. Только будьте внимательны, ибо там обитают и Люди Холмов. Они тоже порождение мифов, но наши друзья и враги Балора. Они будут наблюдать за битвой… и, может быть, придут нам на помощь.
В пылу сражения не забывайте, что дали Клятву. Никаких ненужных и неразумных разрушений. – Он помолчал. – И последнее. Многие из вас еще не участвовали в таких опасных и жестоких делах. Наш противник силен. Я должен предупредить, – Джонни тяжело вздохнул, – некоторые не вернутся ИЗ этого похода. Пожалуйста, пожалуйста, ПО ЖА ЛУЙСТА… подумайте хорошенько еще раз. Одно не подвластно волшебнику – его собственная смерть. Поэтому те, у кого есть обязательства здесь, на Земле, перед родными и близкими, кто не может оставить малых детей или престарелых родителей, остановитесь и еще раз прикиньте, желаете ли вы пересекать границу миров. Нам и здесь понадобятся защитники от неожиданных вторжений. Мужество разумного выбора ценится не меньше, чем безрассудная храбрость. Поэтому ДУМАЙТЕ.
Джонни умолк, и наступила полная тишина. Нита искоса глянула на Кита. Он стоял, сжав кулаки.
– Те, кто решил отказаться от похода, просто останьтесь на месте, когда мы двинемся во Врата Времени, – снова заговорил Джонни. Он повернулся к тете Анни. – Открываем проход? Начинай, Анни, это по твоей части.
Тетя Анни взяла в руки Меч Фрагарах. Ветер пролетел по залу. Зашептались, зашелестели тяжелые драпировки. Тетя Анни взвалила Фрагарах на плечо и направилась вверх по узкой спиральной лестнице.
Толпа волшебников потянулась из зала, скапливаясь на гравийной площадке перед замком. Нита и Кит вышли следом за всеми. Нита с любопытством ожидала открытия Ворот Времени. Она сейчас была просто зрителем и лишь, вытянув шею, пыталась через головы стоящих рядом увидеть тетю Анни.
Тетя Анни появилась на верхушке башни между двумя каменными зубцами. Ее силуэт четко выделялся на фоне неба в золотящем свете низкого солнца. Странно выглядела на средневековой башне эта немолодая дама с небрежно собранными на затылке волосами, в синих потертых джинсах, мешковатом спортивном свитере и в кроссовках. Особенно нелепо смотрелся поднятый над головой Меч Фрагарах. Тетя Анни держала его двумя руками и довольно громко, так, что слышали все стоящие внизу, произнесла:
– Пусть путь откроется!
Воздух пришел в движение. Поднялся ветер. Сначала легкий, от которого чуть зашелестели листья на деревьях. Потом он стал усиливаться, раскачивая упругие кипарисы. И вот уже застонали, заскрипели могучие стволы, взвились к небу и закрутились густые стаи сорванных листьев. Ветер срывал шляпы, рвал одежду. Нита обняла себя руками, стараясь сдержать крупную дрожь от пронизывающего ледяного ветра. Кит поспешно до самого горла задернул молнию на куртке, которая надувалась и хлопала на ураганном ветру, как флаг.
– Началось, – сказал он, устремив взгляд в самое сердце ветра, где пыль и мелкий мусор закручивались в узкую, уходящую в небо воронку.
Нита огляделась. От холмов надвигалась сплошная стена ливня, подгоняемого ураганом. В потемневшем небе осталась лишь узкая полоса света, которая казалась еще ярче от окружающей ее тьмы. Склоны холмов, деревья, пила дальнего леса были облиты неподвижным серебряным светом, будто кто то отвернул до предела ручку яркости на телевизоре. И вся окрестность с головокружительной скоростью неслась сюда, проглатывая края горизонта и грозя смести замок и стоящих вокруг людей. Грозовым облаком прокатилась над головами тьма. И все стихло. Ветер упал.
Тишина ударила в уши, подавляя, прижимая к земле, будто они враз оказались в безвоздушном пространстве. Теплый, золотистый свет солнца сменился тусклым, мертвенно бледным мерцанием. И лишь Фрагарах продолжал сиять ровным, неугасимым пламенем, словно ничего не переменилось.
Тетя Анни опустила Меч, повернулась и исчезла с башни. Нита посмотрела вокруг и увидела, что утро сменилось сероватыми, настороженными сумерками. Багровая тень заката скользнула по небу и растворилась в лимонно голубом тумане. Мглистое марево окутало все пространство, стирая грань между небом и землей. Ни звезд, ни луны.
– Ну вот, – сказал Джонни. – Берите Копье. Дорис, неси Чашу…
– Куда мы идем? – спросил один из волшебников.
– На восток, в сторону моря и утренней зари. Все время на восток. Будьте настороже, чтобы вас не сбили с пути.
Волшебники начали выходить на поляну, спускаясь по склону холма, на котором высился замок, как бы помолодевший и потерявший свою навеянную веками мрачность.
– Помнишь, когда мы в последний раз попали сюда, тут было светлее, – шепнула Нита Киту, поглядывая на Сахарную Голову.
Кит молча кивнул. Но она услышала его мысли. «Они могут напасть каждую минуту». Он не произнес этого вслух, оберегая Ниту. Она тихо засмеялась.
Мимо них прошла тетя Анни, держа на весу Фрагарах. Немного позади шагала Дорис Смит с Чашей, все еще укутанной в тонкую наволочку. Дорис заметила удивленный взгляд Ниты.
– Боюсь, как бы не поцарапать Чашу. Нам же надо ее возвращать в музей, – с улыбкой пояснила она.
Нита улыбнулась в ответ, повернулась к Киту и замерла. Рядом с ними шествовал Ронан, несший туго обернутый плотной тканью длинный шест. У Ниты возникло отчетливое чувство, что это НЕЧТО сквозь непроницаемую ткань смотрит на нее тяжелым, неотрывным взглядом. «На его долю ложится самое трудное – завершение битвы», – вспомнила Нита слова Джонни.
Они продолжали идти сквозь серебристые сумерки. Все вокруг казалось менее мрачным. Впрочем, Нита решила, что она просто напросто постепенно привыкает к необычному пейзажу. Но вдруг темнота словно бы сгустилась, и над ними пронеслась бесшумная тень. Нита резко вскинула голову. Что то крылатое и большое, почти сливаясь с темным небом, скользило над колонной волшебников, шедших по тропе между двух длинных языков леса.
С громким и хриплым карканьем громадная ворона сделала широкий круг и уселась на верхушку одного из самых высоких деревьев. Дерево задрожало. Листья на нем мгновенно свернулись сухими трубочками и опали. Ворона отрывисто и насмешливо закаркала. Серые перья на спине у нее встопорщились. Нита вспомнила, как тетя Анни отпугивала выстрелами этих серых ворон, которые нападали на новорожденных ягнят, выклевывая им глаза и убивая одним ударом крепкого, хищного клюва. По рядам волшебников прошелестел недоуменный шепот.
Джонни вышел вперед и, подняв голову, прокричал:
– Ну, что, Скальд Смерти, почуяла запах битвы?
– Разве я когда нибудь ошибалась? – откликнулась ворона царапающим уши злобным, сухим карканьем, – Я вижу, как все затягивается алой пеленой. Грядет неистовая битва, и велики ее знаки и знамения: расколотые щиты, обагренные горячей алой влагой клинки мечей, грохот военных колесниц. И смерть! И потоки сладкой кипучей крови. Стоны, бряцание оружия и гибель! Пиршество ворон. – И она снова гортанно закаркала.
– Да, я знаю, тебе нравится именно эта часть битвы, – сказал Джонни.
– Не торопись! – крикнула Дорис, – Конечно же, битва грянет. И в конце ее наступит твой час. Так что не улетай далеко.
Свет Чаши достиг верхушки дерева и опалил ворону. Она на мгновение замерла, потом хрипло каркнула и тяжело поднялась в воздух. Громко хлопая крыльями, ворона устремилась на восток.
– Я скажу ЕМУ, что вы идете, – донесся из тумана ее гортанный голос.
Нита глянула на Ронана:
– Кто это?
– Всего лишь Морриган, Великая королева, богиня войны и разрушения.
Нита побледнела.
– Ничего себе, «всего лишь»! – хмыкнул Кит. Но Ронан спокойно пожал плечами.
– Да, она всегда в круговороте войны и беды, – сказал он. – Но не всегда несет на крыльях несчастье. Она одна из тех Сил, что могут избрать любой путь, накликать беду или же, наоборот, отвести. – Нита, не отрываясь, смотрела в глаза Ронану. Нет, он не просто пересказывал миф. Снова в его взгляде появилась отрешенность. Словно память этого длинноносого юноши озарялась вспышками давних видений. Он знал Морриган! Или кто то, кто смотрел сейчас на них сквозь его распахнутые глаза.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Воскресенье, 16.10.2011, 18:06 | Сообщение # 18
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
В передних рядах волшебников послышались встревоженные возгласы. И тут же накатила на них первая волна фоморов.
Они выскочили из за деревьев и с дикими криками устремились к волшебникам. Нита и Кит, отброшенные потоком людей, кинувшихся навстречу фоморам, на какое то мгновение увидели всю картину со стороны. Первыми шли толпы демонов фоморов, таких же точно каменных чудищ, какие появились тогда в Брее. Некоторые из них ехали верхом на черных существах, напоминающих лошадей, но со звериными клыками, торчащими из ощеренной пасти. Следом громыхали безголовые человекоподобные уроды с глазами на груди. У их ног ползли, вернее, текли по земле чешуйчатые змееподобные драконы, которые были, пожалуй, в сотни раз больше самой большой змеи. Нита смотрела во все глаза, пока передовая линия фоморов не была буквально смята идущими вперед волшебниками. И битва началась.
Волшебники нападали. Слышались выкрикиваемые звонкими голосами заклинания. Оживали и разили, превращаясь в грозное оружие, лопаты, грабли, серпы. Вспышки волшебного света озаряли полумрак леса. Ход битвы несколько озадачил Ниту. Там, в ее мире, фоморы казались гораздо сильнее. Здесь же они явно сдавали под натиском волшебников. Многие, не выдержав напора, повернулись и кинулись бежать. С воем они скрылись в лесу. Те, кто пытался сопротивляться, падали замертво от самого простого заклинания, даже от слабого рикошетного волшебства.
– Это ловушка, – всполошился Кит. – Они не могут быть такими слабыми и беспомощными. Или на нас напали самые плохонькие.
– Надеюсь, ты ошибаешься, – пробормотала Нита.
Пролетело еще несколько мгновений, и все утихло. Схватка с отвратительным войском закончилась полной победой людей. Волшебники, увлекшиеся погоней, возвращались.
– Да, кажется, я и впрямь ошибся. Не так уж все безобидно, – прошептал Кит, указывая на оставленное врагами поле боя.
Нита увидела молодую женщину, неподвижно лежавшую поодаль. Бледная, с неестественно вывернутыми руками и ногами, она сейчас была похожа на сломанную куклу. Рядом с ней валялось несколько разбитых в куски фоморов. Обломки каменных чудищ были обрызганы какой то красной застывающей жидкостью, которая в приглушенном свете сумерек казалась неестественно яркой. Нита зажмурилась.
– А там еще двое, – снова заговорил Кит. – Так много в первой же стычке.
Нита открыла глаза, сжала губы. Два волшебника подошли к лежащей на траве женщине. Один из них тут же повернул назад и направился к Джонни. По его скорбному лицу все было понятно.
– Придется их оставить здесь, – хрипло проговорил Джонни, – Мы вернемся за ними позже… Нельзя терять времени. Идем.
И они вновь двинулись вперед.
– Темнеет, – заметил Кит. – Куда мы направляемся? Вон к тем холмам?
– Похоже.
– Отлично, – усмехнулся Кит, – К тому времени, как мы доберемся, не будет видно ни зги.
Эта мысль и Ните приходила в голову. Становилось трудно различать даже собственные следы. А поскольку дорог здесь не существовало, то недолго было и заблудиться. Нита сотворила крохотный волшебный лучик, вроде фонарика билетера в кино. Теперь хотя бы видно было, куда ставить ногу. Оружия у Ниты не было никакого, и она держала наготове заклинание, которое уже испытала против фоморов в Брее. Там оно сработало не очень здорово, но здесь, судя по первой схватке, сумеет размолотить не одного каменного демона.
– У тебя заготовлено что нибудь против фоморов? – спросила она Кита.
Он искоса глянул на нее и ухмыльнулся.
– Есть. Мое любимое «излучи меня Скотти». Только чуть подправленное. Если оставить концовку заклинания открытой… или, скажем, направить ее в глубокий космос… То – фьють! – и нет фомора! Улетучится голубчик.
Нита засмеялась:
– У ух! Здорово!
Кит пожал плечами:
– Лучше они, чем я. Верно?
Волшебники теперь спускались с холма по узкой тропинке, которая в реальном мире была бы широкой наезженной дорогой, ведущей к небольшой седловине Килмолин и дальше в деревню Эннискерри. Здесь же они скользили по склону, крепко держась за низкие кусты. В первых рядах, которые уже были внизу, началось легкое замешательство. Задние, еще ничего не видя, подталкивали впереди идущих, налетали на них, заставляя поневоле ускорять шаг на опасном крутом склоне.
– Хм, – недовольно хмыкнул молодой человек в кожаной куртке, – не очень то выгодная позиция. Посмотрите, – он показал рукой вниз, на долину. – Все так растянулись, что, появись сейчас неприятель, он с легкостью разобьет нашу колонну на две части. Ага, Джонни, кажется, сообразил. Остановил передних и собирает нас вместе. Если что случится…
Но уже случилось! Из за деревьев снова повалили толпы фоморов. Они врезались в самую середину колонны волшебников. Нита и Кит вновь оказались невольно отрезанными от месива схватки. Они ясно видели сверху, что армия волшебников разделилась надвое, и один отряд не может прийти на помощь другому. Началось настоящее побоище. Вспышки волшебных огней рассыпались искрами, порой не достигая цели. Заклинания скользили, лишь касаясь громоздких каменных фигур и отсекая от них острые осколки, отлетающие в разные стороны, словно наконечники копий. Крики гнева, боли, страха и упоения битвой наполнили долину.
– Бежим! – крикнул молодой волшебник и ринулся вниз, скользя по склону.
– Что, так и будем стоять разинув рты? – вскричала Нита, устремляясь за парнем в куртке.
Но не успели они спуститься в долину, как атакующая волна докатилась до подножия холма. И все закрутилось в безумном вихре.
Позднее Нита с трудом могла припомнить картину битвы. В памяти всплывали лишь отдельные мгновения. Но осталось общее ощущение восторга, что очень смущало Ниту. Да, она билась за правое дело, и это, кажется, помогало, усиливало действие заклинаний. Хотя, сталкиваясь с каменным демоном или с его черным оскалившимся грозными тигриными клыками конем, она не успевала ни о чем подумать. Все превратилось в смешение рук, голов, сверкающих мечей и разящих топоров. Лязг, звон, грохот, крики, визг, стон. Уже нельзя было понять, кто у тебя за спиной – друг или враг? Нита пихалась локтями, пиналась. Заклинания срывались с ее губ помимо воли. Однажды она сбила с ног Кита. Хорошо еще, что не запустила в него заклинанием.
Она как раз уничтожила еще одного фомора, когда споткнулась обо что то и, склонившись, увидела тело молодого волшебника в черной кожаной куртке. Несчастный был буквально разодран, как в фильме ужасов. Она отпрянула, дрожа всем телом от страха и жалости. Мимо нее протащился, шатаясь, другой волшебник с белым, как лист бумаги, лицом. Одна рука у него была буквально вывернута и висела плетью. «Что с ним будет?» – невольно мелькнуло в голове Ниты. Битва утихала и словно бы утекала от нее в сторону леса. Кит затерялся в гуще сражающихся. У Ниты перед глазами все еще плыло видение растерзанного молодого волшебника. «Что будет, если умрешь не в реальном мире? Куда отправится душа?»
Наконец наступила передышка. Нита оглядела долину, стоя на склоне холма. Повсюду сидели, стояли, бродили волшебники. Ни одного фомора. Просто тишина. И тут она заметила в сторонке группу лежащих на земле раненых. Их собрали вместе, и опытные врачи волшебники осматривали, перевязывали, залечивали ужасные раны. Нита почувствовала себя совершенно разбитой. Она присела в тени на поваленное дерево, расслабилась и глубоко вздохнула. Туала высунула головку из рюкзака и, не мигая, осматривала поле битвы. А Нита старалась не смотреть на неподвижные тела волшебников, за которыми УЖЕ не ухаживали. Убитых было не меньше пятнадцати человек.
Спустя какое то время ее разыскал Кит. Куртка его светилась, словно дуршлаг, прожженными дырочками от капель горячей, будто вулканическая лава, крови фоморов. Кит заметно прихрамывал. Нита с трудом, пошатываясь, встала ему навстречу, но Кит замахал на нее руками и заставил снова сесть.
– Все в порядке, – успокоил он Ниту. – Я просто подвернул ногу. Пустяки.
– Пустяки? А как ты сможешь идти? Или бежать, если понадобится? Садись.
Он послушно опустился на бревно рядом с Нитой.
– Я и забыл – это твоя специальность заговаривать раны.
Она деловито кивнула, оглядывая ногу Кита. У нее действительно была сноровка в залечивающих заклинаниях, годных для людей, животных и покалеченных растений. Но заклинания для живых существ всегда требовали небольшой толики крови самого волшебника. Впрочем, в этом загвоздки сейчас не было. Один из нападавших фоморов, вцепившись в Ниту, здорово ободрал ей плечо, и глубокая царапина все еще кровоточила.
У Кита оказалось растяжение сухожилия. За пять минут Нита привела ногу в порядок, и даже особым временным заклинанием мгновенно сняла опухоль, которая не спала бы и за неделю. Но странное дело, не очень сложные заклинания дались ей с трудом. Нита тяжело дышала и чувствовала слабость, будто сразилась с десятком фоморов.
– Что то здесь не так, – сказала она, отдышавшись. – Заклинание не должно отнимать СТОЛЬКО энергии. Кит помрачнел.
– Я же говорил, что это ловушка, – пробормотал он. – Волшебство здесь работает намного лучше, но забирает слишком много сил, – Кит потер ладонью лоб, – Надо покончить с фоморами и всей этой сворой как можно быстрее. Через несколько часов мы совсем выдохнемся.
Его слова взволновали и взбудоражили Ниту. Она вскочила.
– Ты не знаешь, где моя тетя?
– Последний раз я видел ее внизу, в долине рядом с Джонни. Впрочем, это было до начала схватки.
– Туала, ты можешь быстро отыскать тетю Анни в той громадной толпе?
– Могу, – мяукнула кошечка, – Это проще простого. По свету Фрагараха. Или Чаши.
Умница Туала, как всегда, была права. Вскоре Нита и Кит нашли тетю Анни, она стояла рядом с Дорис. Сине зеленый свет Чаши озарял обеих. Дорис занималась раненым. Двое крепких, мускулистых волшебников бережно опускали в Чашу молодую женщину с переломанной ногой. Чаша нисколько не увеличилась, женщина не уменьшилась, но почему то с легкостью поместилась до самой талии в сияющей холодным светом Чаше. Через несколько мгновений ей помогли выбраться наружу и стать на ноги. Перелома как не бывало.
Дорис обессиленно опустила руки.
– Безумно устала, – пожаловалась она тете Анни. – Чаша всего навсего инструмент. Она не может работать сама по себе. Ей нужна моя воля и мои усилия. А ведь это не первый пациент. – Тут Дорис заметила Ниту и Кита, – Идите ка отсюда, – строго сказала она, – в вашем возрасте ни к чему видеть такое.
В этот момент принесли еще одного раненого, и Дорис занялась им.
Нита посмотрела на Кита. Тот болезненно сморщился. Она перевела взгляд на тетю Анни и обратила внимание на ее бледное, измученное лицо.
– Вы не ранены, тетя Анни? – заботливо спросила Нита.
Тетя помотала головой.
– А ты?
Нита пожала плечами. Тетя Анни посматривала в ту сторону, где в их времени и мире должна была стоять Эннискерри. Теперь там раскинулся бесконечный лес.
– Такая темень, – вздохнула тетя Анни. Нита окинула взглядом окрестности, вьющуюся по долине дорогу; На месте Брея и Шанкилла сгустилась непроницаемая стена мрака. Ниту охватило неприятное предчувствие.
– Что то таится там. И наблюдает за нами, – тихо вымолвил Кит.
Тетя Анни нахмурилась.
– Начинаю жалеть, что не оставила вас дома, – вздохнула она.
– Ничего бы не вышло, – упрямо сжала губы Нита. – Вы же знаете, я все равно нашла бы способ проникнуть сюда.
Тетя Анни внезапно притянула к себе Ниту и погладила ее, как маленькую, по головке.
– Прошу тебя, девочка, не делай глупостей – прошептала она.
– Анни, – позвал ее Джонни – можно тебя на минутку?
Нита смущенно отпрянула от тети и натянуто улыбнулась. Тетя Анни в ответ подмигнула и повернулась к Джонни.
~ Послушай, Анни, – озабоченно проговорил он, – нельзя допустить еще одной рукопашной схватки. Слишком многих мы потеряли. – И тут Нита заметила текущие по щекам Джонни слезы. Очень уж это не вязалось с его спокойным голосом. – Я считаю, что пора выложить все наши козыри, – продолжал Джонни.
Тетя Анни приподняла Фрагарах. Или он сам взметнулся в ее руках?
– Если мы используем ИХ слишком рано, – медленно произнесла тетя Анни, – то можем остаться безоружными. Ты же видишь, как здесь расходуется волшебная сила.
– Именно это меня и беспокоит. К тому же эти чудовища могут нас убить или же отнять Сокровища. Я хочу, чтобы ты пустила в ход Фрагарах в первой же битве. Они подстерегают нас, ждут под покровом темноты там, в лесу. Дорис с Чашей тоже будет впереди. А я использую силу Камня. – Он умолк и внимательно посмотрел на тетю Анни. – Ты что то неважно выглядишь. Бледна. Что нибудь не так?
Тетя Анни пригладила волосы.
– Шон, – сказала она, – я не уверена, смогу ли?..
– Не хватит сил?
– Нет, не в том дело, – медленно проговорила тетя Анни. – Шон, мы, почти не задумываясь, говорили о душе Сокровищ. Пытались «вдохнуть в них душу». И, кажется, перестарались. В нем, – она коснулась рукой Меча, – есть душа, ум, воля. И гораздо более древняя и могучая сила, чем у нас с тобой. Он, по моему, считает меня лишь… только не смейся… лишь средством передвижения! Когда я попытаюсь по настоящему использовать его, – тетя Анни сдержанно улыбнулась, – может оказаться, что не я, а ОН будет руководить мною. И не знаю, как это скажется на мне. Даже сейчас я чувствую, как он проникает в мой разум, завладевает моими мыслями. Скажи, чувствуешь ли ты то же самое, прикасаясь к Камню? Впрочем, Камень – это Земля. Она более пассивна. Зато Воздух, самый подвижный, легкий и изменчивый, ведет себя именно так. – Она прерывисто вздохнула. – Что же тогда ждать от Огня? Я то опытна и умею сопротивляться. А что будет с бедным мальчиком? Что будет, если Сила, которая воплотилась в Копье, начнет действовать?..
Тетя Анни не произнесла вслух имя Ронана, но все понимали, о ком она говорит.
– Анни, – с трудом вымолвил Джонни, – будем надеяться на лучшее. В ином случае мы проиграем битву без боя. И все же я спрашиваю: ты согласна исполнить свою роль? Или мне подыскать кого нибудь другого? Говори.
Тетя Анни посмотрела на него долгим взглядом.
– Я справлюсь, – твердо сказала она.
Джонни резко повернулся и ушел.
– Держитесь вместе, – кинул он, проходя мимо группы волшебников. – Мы выступаем.
Тетя Анни двинулась вслед за Джонни. Нита проводила ее взглядом. В голове у нее постоянно роились беспокойные мысли о Ронане. «У него нет ее опыта, – подумала Нита. – Но у него есть сила!»
«Не так уж она и велика, – услышала она ответные мысли Кита. – Тут нужна молодость Дайрин… Что с ним станется?»
Нита вздрогнула. Они с Китом старались больше не слушать мысли друг друга. Но, очевидно, в этом мире можно было обходиться и без активного волшебства.
Впереди, у темной стены леса послышались крики. Нита увидела, как из за деревьев выскочили массивные приземистые существа и набросились на передние ряды волшебников.
В первые секунды все смешалось. Воздух наполнился беспорядочным грохотом битвы. Вдруг Кит схватил Ниту за руку и указал вниз – там загоралась пунктирная линия красных огней. Искры этих огоньков росли, расцветали, сливаясь в языки пламени. И вот соединились пламенеющие языки в пронзившее небо гигантское огненное копье. Поднялся ветер. Поначалу он лишь тихо стенал, затем среди деревьев разнесся как бы хор подвывающих голосов, сначала едва различимый, но постепенно переходящий в угрожающий, протяжный и яростный вой. И ветер, обернувшись ураганом, понес тучи сорванных листьев, поднял и закрутил пыль, заволакивая низкое небо. Ураган налетел на ряды волшебников. Но, странное дело, никто из них даже не зашатался. Нита, ощутив на своем лице упругую струю ветра, вдруг с удивлением поняла, что смертельный ураган осторожно обтекает ее и Кита и устремляется дальше. Он не желал причинять им вреда! Страшная сила его была направлена на кого то другого…
Нита и Кит, мягко подталкиваемые ветром, поневоле устремились вниз по склону холма. Они успели заметить, что всю сбившуюся воедино толпу волшебников тоже настойчиво несет в одном направлении. Их недоуменные крики тонули в вое ветра. Зато фоморы, с флангов устремившиеся к бегущим волшебникам, вдруг отшатнулись, будто отброшенные гигантской ладонью, и покатились по склонам холма, по земле все дальше и дальше к опушке леса. А ветер вырывал с корнем громадные деревья и с легкостью, словно спички, швырял вдогонку кувыркающимся фоморам. Враги уже были далеко, у самого края лесистой долины. Здесь, в этом мире, через реку Гленкри не было перекинуто никакого моста, и фоморы бултыхались в воду, мгновенно уходя на дно. А беспощадный ветер толкал и толкал их вперед, к неминуемой гибели…
Ветер взбухал криками. Но эти крики постепенно заглушались протяжным, глубоким звуком. Странный гул колоколов, в котором слышался цокот копыт по стеклянной мостовой. Нита подняла глаза и увидела то, что не многим смертным доводилось видеть. Видеть и остаться в живых. Слуаг Рон на Темной Дороге Сидов. Давно уже прошли времена Людей Холмов. Не являются они в мир, и лишь барды, коротая бесконечный вечер у костра, поют об их деяниях и гневной, таинственной силе. Но в этот вечер легенда пришла не только к смертным, она потревожила и сидов. И сейчас сид был обуян гневом, а Люди Воздуха неслись в вихре ветра, в котором слышался лязг копий и звон мечей. И окружал холмы нестерпимый белый огонь, что загорался лишь в те ночи, когда посещали эту землю духи. Кони их, мчавшиеся по воздуху, светились ярко и мрачно, как густые грозовые облака, просвеченные солнцем. И нельзя было сосчитать этих всадников, как невозможно сосчитать дождинки во время ливня. Впереди неслись два необыкновенных седока: королева с дико развевающимися волосами на лошади, темной как ночь, и Шут на коне, подобном утренней заре. И летели они с копьями в руках, окутанные светом и ветром.
При виде грозных всадников в толпе фоморов, родился вопль ужаса. Силы в ответ издали крик ярости и восторга битвы. Дрожь пронизала Ниту при звуке их трубных голосов. Слуаг Рон врезались в толпу фоморов с южного фланга. Волшебники расступились, пропуская сидов, и те погнали фоморов к реке Гленкри и в сторону высоких хребтов, темнеющих вдали. И тьма скрыла убегающих и преследователей.
Но вот ветер утих. И всадники вновь возникли перед волшебниками. А вся долина вокруг была усеяна искореженными, расколотыми и смятыми телами фоморов. Тетя Анни, не успевшая и шагу ступить за все время скоротечной битвы, стояла на прежнем месте, опустив на землю погасший и как бы ссохшийся Фрагарах. Джонни вышел вперед и приблизился к королеве.
– Мадам, – сказал он почтительно, – мы не надеялись увидеть вас здесь.
– Нас призвал ТОТ, кто пришел к вам из нашего мира, – проговорила королева, кидая взгляд на Фрагарах. – Кроме того, мы уже давно не делали набегов, и стоило немного поразмяться. Что ж, мы неплохо поработали. Но большего сделать уже не сможем. Наши силы и волшебство тают. Я чувствую усталость. А вы?
Джонни кивнул.
– И все же мы пойдем вперед, – твердо сказал он.
– Мы будем с вами до конца, – произнес Амадаун и, помолчав, добавил с шутовской улыбкой: – До чьего то конца.
– Мы тоже пойдем до конца! – воскликнул Джонни.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Воскресенье, 16.10.2011, 18:07 | Сообщение # 19
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Глава двенадцатая. ЗЕМЛЯ ЮНОСТИ


Джонни взмахнул рукой, призывая волшебников двигаться вперед. Колонна потекла вниз по извилистой дороге, которая вилась параллельно реке туда, где в их мире должен был быть Брей.
– Ты слышала? – спросил Кит. Нита устало повернула к нему голову:
– О чем ты?
– О словах королевы. «Усталость», сказала она.
Нита засмеялась:
– Шутишь? ОНИ не устают.
– Они – может быть. Но разве ты не чувствуешь то же?
Нита прикрыла глаза, прислушиваясь к себе:
– Ты прав.
Кит указал вперед, на сгустившуюся перед ними непроглядную тьму.
– Оттуда наплывает какое то заклинание, высасывающее энергию, – мрачно сказал он. – Постарайся не изнурять себя, не тратить сил понапрасну. Самое трудное еще не началось.
Эта его практичность иногда забавляла Ниту.
– Для восстановления энергии мне бы в самый раз сейчас слопать шоколадку, – ухмыльнулась она. – Но единственное, что у меня есть в рюкзаке, так это кошка. А ее съесть я не могу. – Нита состроила ехидную гримасу. – Слишком много костей.
Туала сердито зашипела у нее за спиной, нисколько не оценив шутки. А Кит вдруг весело засмеялся и… вытащил из кармана плитку шоколада. Нита, не поворачивая головы, протянула руку и взяла шоколад.
– Фи! – сморщилась она. – С арахисом! Ненавижу арахис!
– Как хочешь, – спокойно откликнулся Кит, отобрал шоколадку и демонстративно начал разворачивать обертку.
Нита выхватила плитку у него из рук и с хмурым видом принялась ее грызть. Туала насмешливо мяукнула.
Они продолжали идти вдоль реки. В реальном мире здесь тянулась отличная дорога. Сейчас же их обступали высокие деревья, чьи разлапистые кроны соединились, образовав темный и сырой тоннель. Слышался слабый плеск воды о прибрежные камни. «Если они нападут здесь, нам некуда будет отступать», – подумала Нита, откусывая добрый кусок шоколада. И тут из темноты обрушились на них дикие вопли. «Это нечестно!» – успела подумать Нита и увидела фоморов и каких то других монстров, выкатившихся справа из за крутого склона. Они все крошили и рушили на своем пути. Нита отскочила в сторону, и как раз вовремя, – она успела выкрикнуть заклинание и отбросила назад фомора, налетевшего на Кита, пока тот крушил ужасного кобольда.
Кто то, накинувшись со спины, сдавил ей горло. Нита попыталась вывернуться, обернуться, потому что взорвать заклинанием можно лишь то, что у тебя перед глазами. Но каменные руки сомкнулись намертво. Сознание покидало Ниту.
И вдруг эта тварь позади взревела. Хватка каменных рук ослабла. Нита рухнула на землю, судорожно вдыхая воздух всей грудью. Потом поднялась, оглянулась.
– Кит… – прохрипела она, – ты?..
Сине зеленый свет взметнулся среди деревьев, потек сверкающей волной вдоль дороги. И словно бы притянутая этим немеркнущим светом, вспучилась вода в реке и выплеснулась из берегов. Две волны, два потока неслись теперь со все возрастающей скоростью, огибая волшебников, но смывая фоморов, кобольдов и прочих монстров, словно жалкие обломки кораблекрушения.
Нита для устойчивости расставила ноги, как бы врастая в землю. Края потоков задели ее и почти закружили.
– Кит, – крикнула она, – кажется, в дело вступила Чаша Дорис!
Кит смог лишь кивнуть в ответ.
– Бежим! – потянул он ее, чуть оправившись. – Надо вырваться на открытое пространство!
Разбрызгивая воду, они перешли реку вброд и выбрались на другой берег. Тьма становилась все плотнее и плотнее. Нита чувствовала, что, обесиленная, готова вот вот упасть и буквально повисла на Ките.
«Ты и я – внушал ей Кит. – Ты и я». Мысли путались от усталости. Нита огляделась. Она заметила, что и другие, волшебники чувствуют себя неважно. Но не раны были тому причиной, а непонятная вялость. Движения стали замедленны, скованны. А внизу, по всему пространству долины расползались длинные тени. Они охватывали долину, сжимали ее и тянулись сюда, нацеленные острием на бредущих вдоль реки волшебников. Тьма тьмущая чудовищ ползла на них. Эта армия была втрое больше всех предыдущих. «О нет, – мысленно вскричала Нита. – Я не смогу! И остальные не выдержат!..»
– Их всегда было бесчисленное множество, – мяукнула Туала. – Ничто, похоже, не изменилось.
Воцарилась ужасная тишина. Волшебники беспомощно переглядывались, взвешивали в руках бесполезное в битве с фоморами оружие. Нита посмотрела на Джонни, который стоял впереди небольшого, сплоченного отряда волшебников, скрестив на груди руки.
И тут дрогнула земля.
«Камень», – безмолвно произнес Кит. Он быстро огляделся, убеждаясь, что ни дерево, ни осколок скалы, рухнув, не придавит его, и сел на землю. Нита сделала то же самое. Земля вокруг дыбилась и тревожно стонала. Но, странное дело, на том пятачке, где сгрудились волшебники, все оставалось недвижным. Впереди, примерно в полумиле от них поверхность долины ходила яростными волнами. Почва вздымалась под ногами фоморов, с грохотом валились громадные деревья и взлетали, словно поднятые взрывом, гигантские валуны. Гранитные скалы дробились, и острые камни губительным потоком устремлялись к подножию холма, захлестывая первые ряды надвигающихся монстров. Те падали, вопили, разбегались, стараясь спастись от каменного дождя. Но ничто не помогало. Рассвирепевшая земля поглощала их, увлекая в широкие трещины, переворачивая, швыряя на скалы, сбрасывая в реку. Два горных хребта, огораживающих долину, словно бы сдвинулись, грозя стереть в порошок обезумевших, мечущихся на затесненном пространстве неуклюжих чудовищ.
Гром, треск, вой землетрясения слились в единый рев. Нита припала к земле и почувствовала, как всколыхнулись недра и мощная мускулистая волна прокатилась под ее телом.
Орды темных фигур внезапно исчезли с лица земли. Долина опустела. Лишь дым да закрученные столбами пыльные смерчи.
– Идем, – тихо сказал Джонни и двинулся вперед.
Никто не произнес ни слова. Слышалось лишь равномерное шуршание шагов по песку. Цепочка медленно влилась в долину и потянулась по зеленому лугу, огибая холмы. Один из холмов как бы осел и казался совершенно плоским. По склонам другого змеились глубокие трещины. Волшебники обогнули глубокую пропасть, откуда доносились слабые крики и стоны. Весь луг был завален громадными камнями, так что волшебникам приходилось пробираться между глыбами, отыскивая узкие проходы. Поверхность земли опасно кренилась в сторону пропасти, и становилось страшно, когда нога вдруг соскальзывала с камня. Сиды всадники плыли по воздуху, перелетая через дымящийся провал пропасти. И все же, несмотря на все ужасные разрушения, эта долина казалась Ните намного безопаснее, чем лежащие впереди сумеречные дали. Сиды охраняли покой волшебников и придавали им уверенности.
Мрак черной волной натекал в долину. Наваливалась усталость. Нита еле волочила ноги. Лишь присутствие Кита, твердо и уверенно идущего впереди, заставляло ее держаться. «В конце концов они хоть на время оставили нас в покое, – утешала она себя. – А может быть, их и вовсе больше не осталось?»
«Будем надеяться, – подхватил Кит. – Держись, Ниточка! Смотри, Джонни остановился на вершине холма».
Они поднялись следом за Джонни и оглядели то место, где должен был быть Брей. В этом мире первозданно цвела испещренная мелкими рощицами долина. Но сейчас сумеречный туман съел все цвета, укрыв долину серо лиловым покрывалом. Там, где должна была выситься Ослиная Голова, раскинулась плоская, невыразительная и скучная водная равнина. Черное облако тьмы лежало на ней неподвижной, бугристой горой.
«Это действительно облако? Но почему оно не движется?..»
Нита ошибалась. Не облако это было, а скопище темных, застывших в неподвижности громад. Целая флотилия кораблей. Но кораблей небывалых, размером с гору и с черными парусами, закрывавшими небо. Лишь бледные отблески тяжелых цепей, которыми корабли удерживались у берега, изредка мерцали скользящими бликами. Эти черные корабли, созданные черным колдовством, готовы были утянуть эту мифическую Ирландию в открытое море, во времена тьмы и холода, в Ледниковую эру. Что станется тогда с настоящей, реальной Ирландией, Нита и представить себе не могла…
…а сквозь эту, казалось бы, непроницаемую стену тьмы…
Поначалу затуманенные усталостью глаза Ниты ничего не могли различить. Ей казалось, что между колонной волшебников и морем высится уродливый, шарообразный холм. «Забавно, – подумала она. – Это похоже на растушую прямо из земли голову». Но не могла быть голова столь безобразна! Вспухшие искривленные губы. Лицо искорежено и измято, будто кто то специально его изуродовал. Химера. Горгулья. Нос скособочен. Один глаз выпучен и вывернут в сторону. Другой утонул в складках бородавчатой кожи. Эта гигантская голова, оказывается, покоилась на сплющенном теле. По бочковатым бокам свисали огромные ручищи с корявыми растопыренными пальцами. Жирный выпирающий живот дополнял сходство уродины с приземистым, расплывшимся в стороны холмом. И весь облик чудища, застывшего в самодовольной неподвижности, источал ненависть и злобу. Один взгляд на зловещее страшилище вызвал у Ниты приступ головокружения.
Она ясно видела, что оно дышит.
Тело его чуть раздулось и опало. И опять. И снова. Размеренно и неслышно.
Нита не слышала, она чувствовала смрад мерзкого дыхания. Страх скованнее, отнимая последние силы. «Вот он какой, Балор!»
Она не ожидала, что Одинокая Сила явится в таком облике. Прежде она всегда видела ЕЕ молодой, быстрой, подвижной, опасной, деятельной, злой. Но этот припавший к земле летаргический ужас! Эта инертная полуслепая гора, источающая застарелую, копившуюся, казалось, целую вечность тупую ненависть. Прежде, когда Нита сталкивалась лицом к лицу с горевшей холодной злобой молниеносно наносящей удары Одинокой Силой, ей хотелось сразиться и победить или, цепенея от ужаса, бежать без оглядки. ЭТА отнимала всякие желания, парализовала волю и внушала омерзение. Хотелось просто исчезнуть, отвернуться, забыться, лишь бы не видеть отвратную образину.
Но именно эту мерзкую уродину им надо было уничтожить. Именно она грозила гибелью Острову и всему миру.
«Он толстый», – неожиданно для себя подумала Нита.
«Надо поскорее от него избавиться», – устало помыслил Кит.
Нита вяло согласилась. Вперед выступил Джонни. Плечи его бессильно опустились, но спина оставалась прямой.
– Одинокая Сила, – произнес он отчетливо и тихо, – наше тебе презрение. Ты надеялась укрыться под этой личиной. Но мы узнаем тебя в любом обличье. Довольно! Пришел твой конец! Твои чудища воины повержены в прах. Убирайся навсегда, или же мы вытолкнем тебя из всех миров! Выбирай!
Никакого ответа. Лишь низкое, густое, неспешное, невозмутимое дыхание.
– Ронан, – позвал Джонни. – Копье.
Ронан вышел вперед. Но шаг его был неверным. Копье, казалось, непосильно тяжелило руки. Джонни пристально поглядел на него.
– Что случилось? – спросил он.
– Оно… я не знаю. Оно… не готово. Джонни нахмурился и жестом велел Ронану отойти в сторону.
– Хорошо, – вымолвил он. – Тогда Анни… Тетя Анни выдвинулась из плотного ряда волшебников, держа Фрагарах обеими руками. Меч тускло мерцал, словно угасающий костер, в котором робко вспыхивают прогоревшие угольки. Тетя Анни смущенно смотрела на Джонни. Тот все понял.
– Отступать нельзя, – сказал он. – Начинай. Тетя Анни с усилием подняла Фрагарах и произнесла слово за словом заклинание освобождения. Поднялся ветер. Но почти тут же упал. Тучная неподвижная гора не шелохнулась, не издала ни звука. Снова закружил ветер. Он усиливался, но казалось, внутри вихря была пустота. Вот наконец воронка ветра достигла головы Балора. Никакого движения. Чудище осталось невредимым, а ветер опал, как продырявленный воздушный шар. Тихий стон пронесся над долиной, а Фрагарах потемнел, почернел и остыл, будто сунутый в воду кусок раскаленного железа.
– Дорис! – не сдавался Джонни.
И Дорис выступила вперед, держа в руках Чашу. Она произнесла освобождающее слово и перевернула Чашу вверх дном. Сине зеленый свет сверкающей лавой вытек наружу и понесся в сторону Балора. Но, не достигнув его, вдруг с громким чмоканьем всосался в илистую землю. А гора Балор остался по прежнему недвижным и невредимым. Опустошенная Чаша потускнела, превратившись в обычный музейный кубок, поблескивающий во тьме золотыми узорами.
– Хорошо же! – грозно произнес Джонни, и Нита впервые услышала металл в его голосе. – Ронан! Готов ты или нет, я приказываю, начинай!
Ронан весь дрожал, но послушно поднял Копье. Наконечник его пульсировал звездным светом. Откинувшись назад, Ронан с силой метнул Копье.
Оно неудержимо понеслось прямо в голову Балора. Ударило…
…и отскочило, с деревянным стуком шлепнувшись на землю.
Тишина. Волшебники обреченно переглядывались.
…и забулькал смех. Он был очень тихим, еле различимым. Поначалу даже нельзя было понять, смех ли это или просто дрожит, сотрясается земля, потрескивая разрываемым дерном, поскрипывая ссыпающимся в расселины песком, постанывая скручивающимися корнями деревьев. Но в этих звуках явственно различались злобные хрипы и веселое поквакивание. «Неуязвимый, – мелькнуло в голове у Ниты. – Но ведь Луг угодил ему копьем прямо в глаз! Неужто ничто не сможет остановить его?..»
А жуткий смех усиливался. Теперь в него вплетался грохот падающих камней. Низкий мучительный грохот становился все громче и громче. И земля, взбудораженная этим громоподобным смехом, начала дрожать. Почва под ногами заходила, будто палуба корабля во время шторма. Люди, пытаясь обрести равновесие, хватались за деревья, но те гнулись, трещали, падали. Нита потеряла не только опору под ногами, но и былую уверенность. Она впала в уныние. Ничто уже не могло их спасти!
Джонни упал, поднялся, снова упал. Пытаясь опять подняться, он оперся рукой о землю.
– Камень исчез, – прохрипел он, обращаясь к тете Анни, которая еще держалась, не падала. – Связь с ним умерла.
Тетя Анни устремила взгляд в далекое море, словно бы отрешившись ото всего происходящего.
– Тогда, – прошептала она, – все пропало. Ничто не сможет предотвратить беду…
Джонни кое как поднялся. Он стоял, качаясь.
– То, что происходит здесь, перекинется в наш мир… – Джонни поник головой.
Нита была объята ужасом.
Постепенно смех утих. Земля, как море после шторма, лишь подрагивала. Люди один за другим поднимались на ноги. Но по прежнему перед ними высилась огромная, квадратная, темная, неподвижная масса и злобным, торжествующим взглядом пронизывала каждого. Неясный шорох пролетел по рядам волшебников, горестный вздох слился в единый стон.
– Ему это нравится, – пробормотал Кит. – Мы проиграли. Он знает это и длит свое торжество ради ЗАБАВЫ.
– Тогда позабавимся, – послышался внезапно тоненький голосок. Туала! Она выбралась из рюкзачка, спрыгнула на землю и быстро взобралась на близлежащий камень. Отдышавшись, кошечка мяукнула, словно прочищая горло. И вдруг голосок ее зазвенел в тишине. Такого пронзительно певучего голоса Нита у кошек никогда не слышала.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Воскресенье, 16.10.2011, 18:07 | Сообщение # 20
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Смотрите, безжалостный Балор, властитель фоморов!
Смотрите, бессчетны ряды его воинов!
Смотрите, как гордо проходят они перед ним!
Смотрите, как топчут Ирландии древнюю землю!

Нита поначалу опешила, не понимая, к чему клонит Туала. Но ирония, злая насмешка все сильнее прорывалась в ее голосе и словах. Округлившиеся кошачьи глаза светились веселыми зелеными огоньками, словно не грозный Балор громоздился перед нею, а бедная, попавшаяся в когтистые лапки мышка.

Смотрите, могучая сила его неизбывна.
Он отражает искусно любые удары.
Навеки решил покорить эту землю бесстрашный Балор!
Идите за ним по дороге победы и славы!

Но почему же и дети, и звери бегут от него?
Зачем собираются люди, бесстрашно презревшие смерть?
Какое оружие может осилить Балора?
Кувшин, или камень, или железка на длинном шесте?

Смотрите, разросся воитель горой безобразной.
Что это? Шутка равнин зеленеющей Тетры,
Где мир перевернут и страх обернулся потехой?
Где ночь притворяется днем, но все ж утопает во мраке?

Это и есть покоритель миров сопредельных
С тьмой кораблей, утонувших во тьме,
С дикой ордою бездушных, тупых истуканов?
Или бесплотная тень нас пугает обманом?

Где эти орды? Черные звери, фоморы, кобольды?
Груды камней бесполезных, осколки, обломки.
Тьма кораблей? Это просто веками густевшая тьма,
Тени ночные, которых пугаются малые дети.

Как сон, улетучились сонмы ужасных уродов.
Грозный воитель – лишь призрак ушедших времен,
О прежнем могуществе жалко скулящий,
Бессильная злоба, что тайно, по капле веками копилась.

Смотри, пред тобою обычные смертные люди!
Их силой бессмертной родная земля напитала.
Вставай! Одолей этих фермеров, женщин, детей неумелых и КОШЕК!
А может быть, миф – твоя сила, воспетая в мифах?

Тогда оставайся в легендах навеки,
Приманкой для толп любопытных туристов,
Невидимым призраком замков старинных,
Игрушкой уродцем в ручонках ребенка.

Исчезни, оставь наше время и землю в покое,
Не стой на пороге тебе не доступного мира,
Ты, жалкий обломок, урод, пучеглазая злоба!
Ну, шевельнись, не таись, выходи на последнюю битву!

Вставай и…

И вздрогнула земля от ужасающего рева. Яростная боль пронизала сердце Ниты, прошла по всему телу, будто вонзилось в нее что то холодное, беспощадное, напитанное ненавистью.
– Дайте взглянуть на этого наглеца! – с угрозой прогудел медленный, злобный голос. – Кто этот безумец, посмевший тревожить меня?
Туала не двинулась с места.
– Вставай и рискни. Если только посмеешь… – закончила она.
И он поднялся.
Крик ужаса всколыхнул ряды волшебников. Казалось, это устрашающее зрелище длилось бесконечно. Огромное чудище начало подниматься из земли, вспучиваясь под сумрачным небом, вырастая выше Ослиной Головы. Мерещилось, будто Ослиная Голова, наоборот, сжалась от страха, распласталась пологим холмиком, пала ниц перед грозным гигантом. Это уже была не просто громадная голова. Заслоняющий небо черный всадник сидел на черном коне, клыкастом, вздыбленном, изрыгающем зловонное дыхание, с глазами, наполненными зеленоватым мерцанием болотных огней. Нита узнала этого черного всадника. ОНА! Совсем недавно, во время лисьей охоты ОНА со своей кровожадной сворой гналась за девочкой в ночи. И теперь ЕЕ свора снова собиралась, стекалась, прячась в черной тени, чтобы начать охоту за телами и душами беззащитных перед этой Силой волшебников. Воя и разевая кровавые пасти, будут они гнать людей, как зайцев, пока на их плечах не ворвутся в реальный мир. Они станут там такой же явью, как жизнь. Но принесут, с собой смерть и разрушение.
Нита уже слышала нетерпеливые взвизгивания, ощущала запах гнили, исходящий из разинутых пастей. Но смотрела она на всадника, не в силах оторваться от ужасного лица. Оно было словно бы скрыто под неподвижной маской. Рот изогнулся кривой щелью, напоминающей улыбку. Глаза полузакрыты и мертвы. ОНА все еще оставалась в обличье Балора, и эта каменная оболочка сковывала ЕЕ, словно панцирь.
«Ронан попал Копьем в глаз, – вдруг подумала Нита, – но глаз мертв! Вот что! ОНА должна открыть глаза, проглянуть сквозь мертвый камень! И тогда…»
Кит чуть толкнул Ниту плечом.
«Начинается, – беззвучно произнес он, – Копье оживает!»
Она взглянула на Ронана. Тот поднял над головой вернувшееся Копье. Оно дрожало в его руках, поворачивалось в сторону ужасной черной статуи, вытягивалось, острилось, волны огня пробегали по темному наконечнику, словно бы раскаляя его изнутри.
– Еще рано, – прошептала Нита, – Ронан, еще рано…
Она знала, что он не мог слышать, но, даже услышав, вряд ли смог бы остановить движение Силы. Ронан боролся с Копьем, сдерживая его обеими руками. Оно рвалось и дрожало, пытаясь устремиться в роковой полет.
Узкая, еле заметная полоска света трещиной прошла по лицу черного гиганта. Свет этот лезвием раскаленной стали резанул Ниту по глазам, опалил тело, разъедая одежду и кожу, словно струя кислоты. Она закричала, упала на землю, скорчилась, сжалась, желая уменьшиться, исчезнуть, лишь бы спастись от сжигающего луча. Вокруг раздавались стоны и крики других волшебников. Нита различила в этом едином вопле боли душераздирающий стон Кита. Она успела мельком увидеть, как он катался по земле, извиваясь, словно в последней агонии. Боль затмила все. Она обнажила нервы и сжигала кости. Слезы заливали лицо, мешались с грязью и пылью.
И все же что то внутри не давало ей сдаться и умереть. Внезапно родившийся гнев, который обычно вскипал в ней во время неравной драки, теперь вернул сознание. Нита потрясла головой и, упираясь ладонями в землю, попыталась подняться. Сначала на колени, потом, широко расставив подгибающиеся ноги, распрямилась. Сквозь слезы и грязь, стекающие по лицу, она увидела Ронана, который все еще боролся с Копьем. А впереди нависшая над нею тьма рассекалась светящейся щелью. Злобный свет бил теперь не тонким лучом, а лился потоком из постепенно раскрывающегося глаза чудовища.
«Если успеет глаз распахнуться, светом смертельным землю зальет. Станет Ирландия горкою пепла, – услышала Нита поющий голосок Туалы. – Но только открытый глаз уязвим! Ронан, Ронан, миг улови! Не торопись! Не промедли!..»
Туала вдруг умолкла, дернулась и скатилась с камня к ногам Ниты. Девочка подняла крохотного котенка с опаленной шерстью. Рюкзак куда то запропастился, и Нита сунула вздрагивающее тельце за пазуху. Кошечка вцепилась в голое плечо, но истерзанное болью тело Ниты даже не почувствовало острых, царапающих коготков. Эту боль можно побороть, можно, нужно! Рядом с Нитой кто то застонал. Кит!
– Поднимайся, – прохрипела она, протягивая ему руку и пытаясь поднять его хотя бы на четвереньки. – Давай, Кит! О, Господи! Ронан! Где ты?
Она подняла голову и увидела, что ГЛАЗ открылся почти полностью. Но Ронан продолжал удерживать Копье. Теперь оно ревело, испуская струю пламени, как рвущаяся в небо ракета. Миг настал! Ронан не разжимал ладоней, не отпускал Копья… «Что случилось?»
– Ронан!
Он стоял между ней и Всадником и виделся просвеченным по контуру темным силуэтом, словно вырезанный из черной бумаги. Этот плоский силуэт корчился, дрожал, но удерживался на месте влившейся в него Силой. ОНА держала его, прибывая, наполняя тело Ронана, как пустую оболочку.
– Ронан! БРОСАЙ ЕГО! – вскричала Нита. – Кит, он не хочет…
Их мысли, как и прежде в самые опасные минуты, соединились. Нита чувствовала, что Кита, так же как и ее, охватило смятение. «Что с ним случилось? – услышала она мысленный вопрос Кита. – Вместе, Нита! Единым порывом!..» «Ронан!» – послали они в пространство общий импульс призыв.
Их сдвоенная мысль проникла в его мозг. Казалось, Ронан заколебался. Копье рванулось вперед. Но страшным усилием он сдержал пламенное оружие. Нита услышала бившуюся в нем лихорадочным пульсом волну ужаса: «Если я отпущу его сейчас, если брошу Копье, то стану просто Силой! Стану Лугом, стану воителем. Но никогда больше не буду смертным… Я, Ронан, исчезну!..»
– Заставь его! – яростно закричал Кит, обращаясь к ТОЙ, кто слушала их. – Из за него погибнет весь мир!
– Нет! Не смей! – с той же яростью выкрикнула Нита, хватая Кита за руку. – Он должен решиться сам! Ронан! – Она задохнулась. – Ронан, миленький, давай!..
Тишина…
…и Ронан отвел Копье назад. Оно победно задрожало, когда Ронан разжал ладони, и рванулось, объятое ревущим пламенем. Воздух раскалился. Горячий ветер устремился следом за слепящей огненной стрелой. Ужасный глаз чудовища резко раскрылся. В нем застыл ужас. И одновременно поток белого огня окатил долину. Боль, казалось, разорвала Ниту в клочья. Она упала…
…и Копье вонзилось. Пылающая Сила прожгла Тьму до самой сердцевины. Взорвалась, черным облаком всклубилась, рассеялась Тьма. Но черные пылинки, словно прожигая душу, проникли в каждого смертного. Боль ушла, но мучительное томление охватило всех, потому что знали, ведали волшебники, что эта маленькая, почти незаметная пылинка тьмы уйдет с ними в реальный мир, останется в них навсегда.
А небо прорезал вопль Одинокой Силы, покидающей разрушенную оболочку безобразного Балора. И не будь небо таким же бесплотным и податливым, как воздух, уносящимся вихрем разодрало бы его в клочья. Долго еще отдавался эхом в горах и холмах, перекатывался по долине безумный протяжный вой, пока не истаял окончательно.
И прошла, улетучилась боль. Нита поднялась на одно колено, огляделась. В ушах звенело. Перед глазами бежали черные круги. Кит поднялся тоже. Они, поддерживая друг друга, распрямились.
– Как ты? – спросила Нита.
– Я жив! – изумленно воскликнул он. – А где Ронан? Только теперь Нита заметила стоящего неподалеку Ронана. Он тоже выглядел ошарашенным. Копье было снова у него. Но теперь оно потускнело и покорно приткнулось к ноге, как обыкновенная старинная пика. Ронан опирался на него, уткнувшись лбом в древко. Закрыв глаза, он замер в неподвижности. И не видел выраставшую над ним тень. Она становилась все выше и выше, принимая облик одетой во все черное женщины. Ее длинные черные, словно враново крыло, волосы шевелил спускавшийся с гор ветер. Он разгонял рваные тучи, гнал их за море, и небо постепенно очистилось, стало темно синим. Венчиками игольчатых лучей вспыхивали на нем звезды.
Женщина подняла руки и словно бы смахнула с неба остатки тьмы. Голос ее громом прозвучал в тишине.
– Пусть силы небесные и горы Ирландии слышат это! – провозгласила Морриган, и все, даже безучастный, казалось, Ронан, подняли на нее глаза. – Пусть слышат реки и деревья, каждый камень, каждая травинка – фоморы повержены и больше никогда не появятся на этой земле! Мир вознесся к небесам. Небеса спустились на землю. Мир всем!
Волшебники и сиды издали крик радости. И поднялся ветер. И отнес облака. И огромная фигура Морриган потянулась, распласталась по ветру и истаяла, как туман. Но прежде чем она исчезла, Нита успела заметить ее долгий, пристальный взгляд, устремленный на Ронана.
«Ты будешь смеяться, – мысленно обратился к Ните Кит, – но мне кажется, она слегка походит на Бидди…»
Нита смущенно пожала плечами и направилась к Ронану. Кит не отставал. Ронан стоял, все еще опираясь на Копье, и смотрел в небо вслед растаявшей Морриган. Услышав их шаги, Ронан оглянулся, и на его бледных губах появилась слабая улыбка. Нита почувствовала, как усталость и напряжение спали разом: еще недавно пустой, потусторонний взгляд его наполнился человеческой теплотой.
– Оно возвратилось, – кивнул Ронан на стоящее у ноги Копье, – Само. – Он смотрел вперед, будто видел исчезнувшую, расплывшуюся вдали, за холмами тучу, которая поначалу была Балором, потом Охотником, окруженным мифическими волками. Теперь на месте этой глыбы высился небольшой холм, поросший свежей травой и колючими кустиками. Вдруг из куста выглянул кролик, пугливо огляделся и принялся жадно щипать траву. Ребята улыбнулись друг другу. – Но я не поддался, не позволил ему поглотить меня. – Ронан облегченно вздохнул.
– Я знаю, – тихо сказала Нита. – Но с тобой все в порядке?
Ронан кинул на нее пронзительный взгляд.
– Оно все еще во мне, – так же тихо ответил он. Кит положил ему руку на плечо.
– Пусть остается частью тебя. Ты покорил ЕГО, и останешься самим собой. Если тебе посчастливится. ОНО больше не проявит себя…
– А если не посчастливится? – сощурился Ронан.
– ТЕ, КТО СЛУЖИТ СИЛАМ, – раздался у его ног тоненький мяукающий голосок, – САМИ СТАНОВЯТСЯ СИЛАМИ.
– Это ты! – обрадовалась Нита, поднимая Туалу. – Не надоело тебе пророчествовать, кошечка?
– Меня занесло, – промурлыкала Туала и блаженно зажмурилась, устраиваясь на руках у Ниты.
Свет прибывал. Нита взглянула на небо. Облака уплывали, рассеивались, становилось все светлее и светлее, хотя солнце уже зашло и землю окутывали прозрачные фиолетовые сумерки. Все вокруг вырисовывалось с такой отчетливостью, какой Нита не видела даже тогда, в холмах сидов.
Свет, обливавший долину, был особенным. Он как бы озарял людей изнутри. Волшебники, собравшиеся здесь, казались прекрасными. В них высвечивалось самое лучшее, то, что и есть сущность человека. Силы, напротив, как бы удалялись, становились силуэтами, тенями. Словно бы древность укрывала их своей непроницаемой пеленой веков.
Джонни стоял рядом с королевой, восседавшей на гордой лошади. Он поднял глаза и вымолвил:
– Мадам, вы когда то спросили меня, станет ли ваш мир ближе к Сердцевине Времени, закончится ли ваше изгнание в вечность? Тогда я знал лишь то, что пели барды: этого не случится, пока не придет Победитель с Копьем. – Он тихо засмеялся. – Но мы редко угадываем пророчества до конца. Нет, ваш мир не сдвинется с места, не приблизится к Сердцевине Времени, потому что… потому что Сердцевина Времени расширится настолько, что охватит, поглотит ваш мир.
Королева склонила голову.
– Да, ты прав. Верховный Волшебник. И потому поторопись увести отсюда своих людей. Им, оставшимся в живых, еще не время вступать в Сердцевину Времени. А мы… – Она глянула в сторону алеющего горизонта. – Мы приготовимся к закату.
Джонни обернулся к тете Анни.
– А нас ждет наш собственный закат, обыкновенный закат, омывающий на ночь ирландское небо, – улыбнулся он. – Ты готова, Анни?
Она подняла Фрагарах. Близкой голубой звездой вспыхнул он. И остальные Сокровища подхватили этот ровный свет, вспыхнули, замерцали. На востоке поднялся ветер. Он со свистом уходил в образовавшееся в воздухе невидимое отверстие, втягивая за собой людей одного за другим. Черные очертания замка Матрикс четко выделялись на фоне утреннего неба. В ИХ мире наступало утро. И одинокий черный дрозд звонкой песней приветствовал грядущий день.
Волшебники оказались в своем мире, но и тот, мир мифов, еще виделся им как в легком тумане воспоминаний. Они видели, что Люди Холмов повернули головы на звук птичьей песни. Потом все растущий свет растворил их в мерцающем потоке. Здесь не было уже закатов и рассветов. Все поглотила Сердцевина Времени, и свет неба стал сияющим, ликующим, победным…
Волшебники в молчании созерцали этот воздушный коридор, который медленно затягивался за последним из них. А последними были Нита, Кит, Туала и чуть поодаль Ронан. Они стояли на площадке перед замком Матрикс и, не отрываясь, смотрели на тающую Землю Юности.
– Жаль, – тихо произнесла тетя Анни, – грустно, что наши погибшие остались там. Другой мир, такой далекий и недоступный…
Джонни несколько мгновений стоял с печально опущенной головой. Вдруг он воспрянул:
– Ты не права, Анни. Это не просто иной мир. Он становится частью Сердцевины Времени, где обнажается суть вещей – то, что не умирает.
На северо востоке над морем сверкнула слепящая, ярче солнца, полоска света. Копье Луин в руках Ронана вспыхнуло. И снова, уже в последний раз, в невероятном свете, разрезавшем воздух, подобно мечу, они увидели тот мир, с которым, прощались навеки…
Вход в иной мир закрылся.
– Итак, друзья, – сказал Джонни, – мы исполнили Клятву.
Нита, Кит и Ронан переглянулись. Снова взвилась в небо песня черного дрозда. И какой то молодой волшебник громко спросил:
– Интересно, а что у нас на завтрак? И они отправились в дом.

– Теперь, когда все свершилось – сказал на другой день Джонни, сидя на кухне вместе с тетей Анни, – Чашу надо вернуть в музей. Камень, естественно, останется там, где лежит. А вот Фрагарах…
– Забери его у меня, – попросила тетя Анни, – увидят соседи, разговоров не оберешься. А у тебя старинный замок. Вот и повесь егогде нибудь там на стене.
– Копье, – продолжал Джонни, – без сомнения останется у Ронана.
– Любого другого оно поглотит с потрохами, – крикнул Кит из гостиной, где увлеченно нажимал кнопки игровой приставки.
– Вы оба оставляете нас? – спросил Джонни.
– Мама говорит, что я могу поменять билет и отправиться домой в конце недели, – сказала Нита. – Если честно, уезжать не хочется. Но каждый волшебник полезен там, где его дом. – И она улыбнулась Ронану.
Он чуть улыбнулся в ответ, но промолчал.
– Ты можешь вернуться в любой момент. – Тетя Анни обняла Ниту. – Она так здорово умеет мыть посуду, – подмигнула тетя идущему рядом Джонни. – И даже не пользуется при этом волшебством.
– Невероятна – воскликнул Джонни. – Но я собирался, друзья, сообщить вам еще кое что… – Он отхлебнул чаю, – Странности, скажу вам, еще не кончились.
– О оо? – Все головы разом повернулись к нему.
– Представьте себе. Прошлой ночью, после всего происшедшего, я прогуливался по улице. И увидел необыкновенную процессию. Группа котов несла крохотный гроб. Я остановился и с любопытством оглядел скорбную вереницу кошек. «Умерла Маграт на Куалинн», сказал мне один из котов. И они прошествовали мимо…
Дремавшая на столе Туала вздрогнула и подняла головку.
– Что? – пронзительно мяукнула она. – Что о? Ты сказал, Маграт?
– Ну, з ээ… – замялся Джонни, – если это твоя родственница, я…
– Родственница? Какая там родственница! О, Великие Силы! Если Маграт умерла, то я теперь Королева Кошек!
Она спрыгнула со стола и кинулась в гостиную. Затем что то заскреблось, зашуршало, и раздался ошалелый крик Кита:
– Эй, тетя Анни! Ваша кошка спятила! Она полезла вверх по каминной трубе!..
Несколько мгновений на кухне стояла тишина.
– Вот так, – усмехнулась тетя Анни, – добро пожаловать в сказочную Ирландию!
– Ты уверена, что не хочешь остаться еще на пару недель? – спросил Джонни.
Нита улыбнулась и пошла в свой фургончик собирать вещи.



Всегда рядом.
 
Форум » Чердачок » Жемчужины » Диана Дуэйн "Безграничное волшебство" (Юные волшебники 4)
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Поиск:


Copyright Lita Inc. © 2024
Бесплатный хостинг uCoz