|
Диана Дуэйн "Как стать волшебником"
|
|
| Lita | Дата: Воскресенье, 09.10.2011, 19:06 | Сообщение # 16 |
 Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Он напрягся, испуская последние крохи света. И Свет этот был коротким, как вспышка зажженной спички. Но этого хватило Киту, чтобы прочитать последние слоги заклинания. Нита вдруг почувствовала, что грудь ее наполнилась воздухом: она снова могла дышать. Она сжала в руке прутик, изо всех сил стараясь представить себе дерево, подарившее ей свою веточку, чистый лунный свет, пробивавшийся сквозь его крону. Прутик ожил. Тени, сбегавшиеся к ним от стен тоннеля, поспешно отпрянули. Кит не переставая читал и читал. Если бы только он успел закончить!
Далеко в тоннеле вспыхнули два громадных глаза. Они сверкали яростью. Фары поезда, надвигающегося на них стремительно, на полной скорости. Постанывание рельсов превратилось в громыхание, тугой поток воздуха валил с ног. Рев поезда заполнил весь тоннель. Нита подалась вперед, еле удерживаясь на ногах. Она не отвернется. Она будет до конца смотреть в эти хищные глаза убийцы. Фред подлетел к ее плечу. Она подставила ему ладонь. Чем еще она могла помочь ему, успокоить в этой кромешной тьме, пожирающей малейшую искру света? «Кит!..» – хотелось ей крикнуть на прощанье, но она не осмелилась прервать его, наверно уже бесполезное, бормотание. А он был на удивление спокоен и сосредоточен. Звук его голоса терялся в грохоте и вое. В громе тяжелых железных шагов над ними, в душераздирающем визге железных колес, скользящих по заржавленным рельсам.
Она уже не слышала Кита. Только грохот, вой, свист, отвратительный визг. И тут без предупреждения, без вспышки, без единого звука открылся Вход во Вселенную! Он искрился в свете рябинового прутика – громадный мыльный пузырь с рваным, зубчатым отверстием. Радужное шаровое пространство, дрожащее от давления холодного вихря, летящего впереди поезда.
Кит нырнул в это пространство. Фред скользнул в эту мерцающую глубину и исчез, словно потонул там. Нита крепче сжала в руке рябиновый прутик, глубоко вздохнула и прыгнула…
В нескольких шагах вспыхнули, словно расширились, огни фар. Поезд взревел, уже предвкушая крики и стоны своих жертв, размолотых безжалостными колесами. Внезапный гром обрушился на платформу позади Ниты. Черно красный огонь опалил волосы. Но отблески радуги от Входа упали на нее и словно бы оградили от палящего пламени. Поезд зарычал, лязгнул буферами как раз на том месте, где мгновение назад стояли ребята. Нита услышала этот рык, этот бессильный вой и поняла, что на этот раз они обманули смерть. И теперь она падала, падала, падала…
…А потом – пустота. Будто ее, Ниты, не существует. Она открыла глаза. Чуть чуть. Пошире. И увидела сажу и дым, замурованные в затвердевшем воздухе, словно запаянные в прозрачном стекле. И на этом пласте, который и был остатком их сверкающего моста, она лежала. Рядом с ней Кит уже пытался подняться сначала на одно колено, потом и на ноги. Он как бы висел на своем маленьком островке застывшего воздуха и вглядывался в расплывчатый силуэт здания Пан Ам. Темнота вокруг испугала Ниту. Она вдруг в ужасе подумала, что ничего у них не получилось и их выбросило обратно, во владения Поглотителя Звезд. Придя немного в себя, Нита решилась оглядеться. Она увидела далеко внизу под ними яркое сияние желтых огней уличных фонарей, длинные прямые потоки движущихся машин, белые и красные линии, прочерченные в темноте их передними и задними фарами. До нее глухо доносился городской шум – живой, клокочущий, разноголосый. Милая уху привычная какофония звуков. Они вернулись! Сработало! Но Кит был по прежнему сосредоточен; и хмур. Он уткнулся в свой волшебный учебник и быстро быстро бормотал что то.
– Я не могу закрыть Вход во Вселенную! – взволнованно сказал он.
Нита обомлела.
– И он сможет прийти сюда следом за нами? Через этот Вход?.. Сюда? В наш мир?
Дрожащими руками они пошарила в рюкзаке и вытащила свою книгу. Проверила еще раз слова заклинания, помогающего сгустить воздух. Нет, все, кажется, в порядке. И тут прозрачная дорожка развернулась, словно скатанная лента, и перекинулась мгновенно из под их ног на крышу здания.
– Пошли, – сказала Нита и, осторожно ступая, двинулась вперед.
И все же уверенности, что Вход во Вселенную наглухо закрылся, у нее не было. «Он не отступится, – думала она, – будет охотиться за нами до конца. Что он сделает с городом, попав сюда?»
Они добрались до ограды вертолетной площадки. Нита перелезла через нее первой. Кит перекинул ноги следом. Фреду перелететь на крышу не составляло никакого труда.
– Прошу прощения, – свистнул; он, – что будем делать дальше?
Они шли, похрустывая, по усыпанной гравием крыше. Нита опасалась, что самим им не справиться с заклинанием, закрывающим Вход. Но прибегать к помощи Советников? Звать Тома и Карла? Может быть, они смогут прибыть сюда очень быстро, но вполне возможно, что будет уже поздно. Придется надеяться на самих себя.
– Нам нужно поскорее уходить отсюда и найти место, где мы могли бы затаиться на некоторое время. А вдруг нам поможет Лунная Книга? – Нита с надеждой глянула на Кита.
Тот в это мгновение, склонившись к замочной, скважине, что то нашептывал двери, ведущей с крыши на лестницу. Она распахнулась, и ребята понеслись вниз по лестнице.
– Или поискать в учебниках? – на ходу размышляла Нита. – Вдруг там найдется что нибудь подходящее?
– Верно, – согласился Кит, отворяя вторую дверь в конце лестницы.
Они побежали по коридору к лифтам.
– Двинули в парк? – неуверенно предложил Кит.
– По моему, неплохо придумано, – откликнулась Нита. Она нажала на кнопку лифта.
Ребята, затаив дыхание, ждали. Могло произойти все что угодно. В воздухе словно было разлито ощущение тревоги. И вся ответственность теперь лежала на них, давила, заставляла нервно сжимать кулаки. Они, только они сейчас могли защитить всех, весь город, весь свой мир. И себя тоже.
– Фред, – спросила Нита, – ты когда нибудь слышал у себя на планете, что кто нибудь смог победить Поглотителя Звезд?
Фред брызнул снопом искр. Он глянул на Кита, лихорадочно листающего учебник.
– Да, – сказал он, – это случалось тогда, когда он пытался поглотить все живое без остатка. Не уверен, что его побеждали, но мешали, ставили перед ним глухую стену. Вот почему он попросил для себя отдельную Вселенную, где стал полновластным хозяином.
– Значит, совершенно победить ЕГО невозможно? – приуныла Нита.
– Возможно, – медленно проговорил Фред, – но… но за это кто нибудь должен отдать свою жизнь. Умереть.
Нита застыла. Она глянула на Кита, который, не обращая внимания на них, продолжал что то выискивать в учебнике. Честно говоря, она ожидала услышать что нибудь подобное. Ей стало не по себе.
Лифт звякнул. Уже стоя в лифте, Кит не отрывался от страниц своего учебника.
– Ничего не нахожу, – сказал он. – Есть, правда, глава, дающая о НЕМ полную информацию. Оказывается, ПЗ – так здесь называют Поглотителя Звезд – может властвовать надо всем. И единственная вещь, ему неподвластная, это Лунная Книга. Он пробовал влиять на нее с помощью Книги Тьмы, надеясь, что они сольются воедино. Но этого не случилось и случиться не может. Вот почему он просто напросто украл Лунную Книгу и спрятал там, где ее никто не смог бы найти. А без Лунной Книги никто не в состоянии победить его.
Нита зажмурилась. У нее кружилась голова, тошнило. То ли от того, что лифт резко затормозил, то ли от страшной мысли, не оставляющей ее теперь ни на секунду.
«Раскрыть Лунную Книгу? – в страхе размышляла она. – Читать ее?» Она вспомнила слова Тома, не желавшего ни читать, ни даже видеть Лунную Книгу. Он не хотел становиться сосудом, наполненным этим знанием. Он знал, чем это грозит, и чурался опасной силы этой Книги. Да, даже добрые дела могут быть смертельно опасными. «Даже он, даже Советник Том не решался», – думала Нита. Но им придется пойти на это! Сделать то, чего боялся опытный, взрослый Волшебник – вслух прочитать тайные слова из Лунной Книги.
– Дай мне Книгу, я прочту, – сказала Нита, не глядя на мальчика.
Он оторвал взгляд от учебника, рассеянно посмотрел на Ниту.
– Чепуха. Какая разница?
– Вот именно, какая разница. Я. Прочту. Это, – раздельно и твердо произнесла Нита.
Снаружи звякнул сигнал, и лифт открылся. Кит первым вышел из него, по черному каменному полу прошагал до стеклянной двери выхода, распахнул ее. Ребята оказались на улице. Она была той же самой, по которой они совсем недавно бежали в том мире, во владениях ПЗ. Но здесь окна горели мягким светом, бензиновый смрад уносился свежим ветерком, а проезжающие такси безразлично помаргивали фарами, не обращая на прохожих никакого внимания. Слышалось лишь их дружелюбное пофыркивание.
Нита улыбнулась. Слезы облегчения подступили к горлу. И все же душа ее была неспокойна. Она чувствовала, что это еще не конец. Что то ужасное сдавливало ей сердце. И это что то должно было произойти вот вот.
Фред, наоборот, совершенно развеселился.
– Звезды, звезды возвращаются к нам! – мелодично насвистывал он, вспыхивая веселыми огоньками.
– Где? – недоуменно спросил Кит.
Сияние мириад городских огней, реклам, свет окон домов и фонарей затмевало все. Никакая самая яркая звезда не могла бы пробиться своими лучами сквозь эту вакханалию света. Но Фреду не нужны были глаза, чтобы увидеть звезду, он впитывал космический свет всем своим существом. Он просто излучал радость.
– Они здесь! Они есть! – повторял он, танцуя над головами ребят. – И солнце здесь тоже! И пусть, пусть ОНИ сейчас где то близко, по ту сторону Моста. Пусть…
Течение, переплетение их мыслей, облаченных в знаки Волшебного Языка, на котором они общались с Фредом, резко оборвалось. Холод сжал сердце Ниты. Небо, пока еще чистое, заволоклось бледно желтой пеленой, потянуло дымом, и в его медленно сгущающейся завесе городские огни стали расплываться, как масло на сковородке. А над зданием Пан Ам тьма уплотнилась настолько, что приняла очертания сначала гигантской ноги, а потом всей пугающе черной громоздкой статуи всадника, сошедшего с пьедестала. Нита и Кит окаменели. Они замерли, а потом, когда послышался ясный протяжный вой перитонов, затрепетали, как мотыльки, приколотые булавкой к доске.
– Он только что проник сюда, – прошептала Нита.
Но всадник еще не ворвался в этот мир. Пока. Медленно он поднял руку, словно предлагая им сдаться. В этой руке его мерцал стальной меч. Воздух вокруг широкого лезвия искажался и коричневыми змеями сползал к самому острию. По мере того как всадник поднимал руку с мечом, эти отвратительные змеевидные потоки охватывали все большее и большее пространство, и смотреть на них было больно и мучительно, но и отвернуться не хватало сил.
На этот страшный угрожающий жест всадника темнота сгустилась еще больше и заструилась между ног лошади, и из тьмы, как из за плотной завесы, крадучись появились на краю крыши перитоны. Черным туманом вползла на крышу тьма, тяжелым покровом окутала все вокруг. Она уже спускалась по стенам здания вниз и густой лавой заливала, гасила один за другим городские огни.
Кит и Нита глядели друг на друга в бессильном отчаянии, понимая, что грозит всем, когда тьма прольется вниз и затопит город. Улицы опустеют. Такси сменят свое мягкое дружелюбие на злобу и агрессивность. А когда весь остров, весь Манхэттен превратится в ЕГО владения, этот ужасный чугунный всадник поймает их и сделает с ними все, что пожелает. И Лунная Книга, и весь их мир, такой родной, такой домашний, пусть и не во всем приветливый и знакомый, но их настоящий мир, превратится в иной, пугающий. А уж если этот мир превратится в ТОТ…
– Мы погибли, – прошептал Кит и кинулся бежать.
Нита последовала за ним. Вовсе и не надеясь, что здесь их тоже будет поджидать Лотос, Кит, однако, инстинктивно выбирал прежний путь. Но Лотоса не было.
А улицы еще были полны людьми, спешившими по своим делам и совершенно не ведавшими о том, что их ожидает. Женщины, постукивающие каблучками по тротуару, толстые дядьки, толпящиеся у газетных киосков. И никто не обращал внимания на бегущих детей и тем более на крохотную искорку, прыгающую у них над головами. А Кит и Нита неслись как угорелые по Западной Пятидесятой, по Пятой до самого угла. Лотоса и здесь не было. И на взгорке у Шестьдесят первой. Ни Лотоса, ни следа той бойни, которая разыгралась в ТОМ мире. Ничто не мешало автомобильному движению. Машины спешили по свободному шоссе плотными рядами.
Тяжело дыша, ребята переждали на тротуаре, пока поток машин, подчиняясь светофору, замрет, перебежали улицу, перелезли через стену парка и затаились там, будто все еще находились в том мире, который совсем недавно с облегчением покинули.
Поднимался ветер, но не обычный прохладный ветерок с Ист Ривер, а промозглый, ледяной, овевающий могильной стылостью того страшного мира. Кит скинул с плеча рюкзак и при слабом свете огонька Фреда вынул Лунную Книгу. Глубокая темнота ее обложки освещалась внутренним светом, и даже Фред засиял ярче, словно отражая ее лунной свечение.
– Я не знаю, что нам сейчас делать – сказал Кит. – Мне кажется, надо раскрыть и прочесть Лунную Книгу. Иначе нам не спасти город. Мы просто не имеем права позволить ЕМУ изменить суть вещей. Здания, машины еще ладно, но ведь он изменит, изуродует людей! Надо успеть, пока темнота не упала на город, пока он не поймал нас.
– Но тьма может не остановиться на одном нашем городе, – в ужасе воскликнула Нита.
Она сейчас вспомнила маму, папу, Дайрин, тихую улочку, на которой стоит их дом, сад, рябину. Все все будет искривлено, покрыто мраком.
Нита подняла глаза и увидела луну, полную, ясную, сияющую между ветвями сада. Спокойно шелестевшие деревья вдруг стали сдвигаться с места, словно бы жаться к ребятам, чувствуя прикосновение мертвяще холодного ветра. Они явно о чем то беспокойно перешептывались, беззащитные, открытые этому странному, ледяному, незнакомому им порыву воздуха. И Нита, к своему удивлению, вдруг успокоилась. Она снова в том мире, где ее окружают близкие и понятные живые существа – люди, деревья, кусты, трава. И ее осенило.
– Кит, – поспешно сказала Нита, – эта тьма движется так быстро, что мы не успеем ни прочесть Лунную Книгу, ни создать заклинание. Нам нужно время. И мы его должны купить. А для этого…
– Эх, был бы здесь Лотос… – вздохнул Кит.
– Его нет. Но ничего. Взгляни, где мы сейчас находимся, – воодушевленно продолжала Нита. – Это Центральный парк, Кит! Здесь столько деревьев, и среди них есть деревья тех пород, что когда то, в незапамятные времена, вели битву с темными силами, с той Силой. Я думаю, они не забыли…
Он недоуменно глядел на Ниту.
– Но что они могут?
– Лунная Книга придаст им сил. Она вливает энергию, заставляет работать на пределе. Я помню одно короткое заклинание. Но и тебе придется произнести один очень важный символ, он из группы Твердых знаков.
– Придется оживлять камни? – спросил Кит. – Или металл? – Он даже попытался слабо улыбнуться. – Здесь, в парке, много статуй. Может быть, и их оживить?
– Кит, – неожиданно спросила Нита, – ты умеешь очень громко кричать?
– Не знаю. Попробую.
Они принялись лихорадочно листать свои волшебные учебники. Далеко, где то в восточной части парка, послышался глухой, но все же достаточно отчетливый и грозный лязг, удар металла о землю, удар, сила которого способна дробить камень.
– Прошу прощения, – колебался в воздухе Фред, – но вы слишком долго думаете.
– У нас еще есть немного времени, Фред, – спокойно откликнулся Кит, будто надеялся, что это «немного» растянется по его желанию настолько, насколько им будет нужно. – Он не станет спешить, потому что уверен в своей победе. Но я думаю… – мальчик не договорил и снова углубился в чтение.
Нита ждала. Вот Кит нашел то, что искал. Потом поднял глаза от книги и четко и ясно произнес несколько Твердых знаков заклинания.
– Надеюсь, у нас теперь появятся друзья и сделают то, что мы их попросим, – уверенно сказал он и поднялся. Фред освещал его решительно отвердевшее лицо. – Нита, передай мне Книгу. Ты права, надо крикнуть во всю мочь. Так, чтобы услышали все, кто хоть чем то сумеет нам помочь.
Кит раза три глубоко вздохнул, набрал воздуха в легкие и что было сил выкрикнул подряд все двадцать семь слогов заклинания. Голос его вдруг повторило многократное эхо, и заклинание прозвучало так, будто его выкрикнул не двенадцатилетний мальчик, а здоровенный цирковой зазывала в звучную усилительную трубу. Это Лунная Книга придала его голосу невероятную мощь и выбросила заклинание во тьму, постепенно охватывающую город.
Нита закрыла уши ладонями. А эхо, подхватившее крик Кита, все билось и билось о стены зданий и улетало в самые дальние уголки города. Кит еще не мог поверить, что это его голос такой мощной и зычной волной летит над городом.
– Отлично! – обрадовался он. – Они услышат меня, они встретят тьму, они догадаются, что происходит.
– Теперь моя очередь, – сказала Нита, вставая рядом с Китом и проверяя, правильное ли место выбрала.
Она нащупала рукой рябиновый прутик, а другую руку протянула за Лунной Книгой. Первые слова она произнесла вслух и с усилием, но вдруг почувствовала, как совершенно уже независимо от ее воли вяжутся, нанизываются слоги, как творится заклинание, несомое волей Лунной Книги. Сила, такая громадная и радостная сила рождалась в ней, что становилось ясно – заклинание может, должно сработать, хоть творит его всего лишь новичок в искусстве Волшебства.
Здесь, под лунным светом, освобожденная из лап Старейшего, свободная Лунная Книга обрела новую силу. Она была могущественнее чугунного всадника, идущего по их следам. Нита читала заклинание и чувствовала, как живительная сила Книги переливается в нее, охватывает все ее существо и слова заклинания превращаются в чистую и нежную мелодию. Песня клокотала в горле и выливалась в мир и призывала, увлекала деревья на битву…
Деревья вокруг нее подняли свои ветви руки навстречу ветру. Они вдыхали едкие пары дыма и выдыхали свежесть и прохладу. Они сейчас, как в далекой древности, своими корнями взламывали скалы, чтобы дети их, люди, могли вспахивать землю. Они вскармливали почву своими опавшими листьями, чтобы она стала щедрой и плодоносной. Они падали и превращались, умирая, в уголь, в чернозем. Они жертвовали собой всегда и были снова готовы на жертву в борьбе с тьмой, с Поглотителем Звезд, этим владыкой мертвого бесплодного мрака.
Дуб и ясень, береза и ольха, вяз и клен, слабая ива – все они чувствовали смертельный, цепенящий холод беспощадного ветра, гнущего их стволы, ломающего ветви, срывающего листья. Но они с трудом выдирали корни из земли, поднимали их и шли, окружая детей плотным защитным кольцом.
Да, это были как бы двойники тех деревьев, под которыми Кит и Нита пытались укрыться в том, другом мире, в том, другом парке. Могучий дуб, упругая лиственница, корявая, узловатая яблоня шептались и с волнением шелестели листьями, освещенными сиянием рябинового прутика. Они толпились вокруг ребят, их непроницаемый охранный круг пропускал лишь мягкий, успокаивающий лунный свет.
И все это было результатом заклинания. Нита, обессиленная, прислонилась к дубу, и он осторожно обнял ее своими ветвями и ласково покачивал. Повсюду, куда мог только проникать сквозь густую листву взгляд Ниты, кусты, ползучие растения, молодняк и старики, патриархи парка, размахивая ветвями, шли к ним на помощь. Они двигались тяжело и медленно, но беспрестанно, неуклонно.
А с востока долетал железный лязг копыт и вой своры перитонов, сопровождавших чугунного всадника. Деревья стеной двинулись навстречу ему. Одни легко шагали, поднимая корни. Другие с трудом взрывали землю, ломали асфальт и мостовую, взламывали каменную ограду парка. За несколько минут между ребятами и открытым пространством Пятой возникла непроходимая преграда из живых деревьев. Даже свет уличных фонарей не проникал сквозь плотную сеть ветвей.
Кит и Нита переглянулись.
– Больше нельзя медлить, – сказал Кит. – Пора. Нита согласно кивнула. Она хотела поднять прутик и вдруг увидела, как он стал затухать, меркнуть, разрушаться и превращаться в осыпающуюся серебристую золу.
– Что же это такое? – прошептала Нита, чувствуя себя беззащитной, слабой перед этим страшным наваждением.
Совсем близко послышался вой. Он нарастал и неожиданно оборвался, заглох в шуме ветвей, как будто деревья поглотили его. Нита пошарила в кармане и вытащила монетку.
– Орел или решка? – спросила она.
– Решка, – не раздумывая, откликнулся Кит. Нита подбросила монетку, поймала ее и прихлопнула другой ладошкой. Открыла. Решка.
– А, дьявол! – разозлилась она и протянула Лунную Книгу Киту.
Он взял ее, и глаза его засветились радостью.
– Не горюй, – успокоил он Ниту, – у тебя еще будет шанс.
– Ладно уж, – махнула рукой Нита.
Она взглянула на Кита и поймала его сочувственный взгляд. Значит, он все знал и, спасая ее, взял весь гибельный риск на себя.
Из за плотной стены деревьев донесся зловещий скрип тормозов. И следом раздался грохот, звон и треск сокрушаемых деревьев, дробящегося стекла и лязг металла. Началась битва машин и деревьев. Живого, еще живого мира и мертвящей злобы пришельцев. Такси пытались прорваться сквозь заслон живой изгороди.
– Я не успею, – обессиленно молвил Кит. – Возьмешь Книгу и будешь читать сама, если я… Нита кивнула.
– Фред, – сказала она спокойно, – нам может понадобиться твоя помощь. Отвлекающий момент, как всегда. Попытайся сконцентрировать свою энергию и жди сигнала.
– Хорошо. – Искра света доверчиво кружила над ее головой. – Будьте осторожны, друзья.
Неожиданно круг деревьев словно бы смялся, крепкие стволы содрогнулись от сильного удара. Нита услышала их безмолвный вопль ужаса и боли, и сама в испуге вскрикнула. В самое сердце ее проник беспощадный холод, острый как лезвие ножа. В глазах Кита тоже застыл ужас. Даже Фред потускнел и мелко подрагивал.
– Не надо, не надо, – глухо попискивал он. – Только не здесь, где жизнь пульсирует и цветет.
– Солнце! – вскрикнула Нита. – Он погасил солнце!
Нита больше ничего не сказала, но мысль ее напряженно работала. «Поглотитель Звезд, – думала она. – Это его приемы. Сначала погасить солнце, потом растает луна. Исчезнет свет, и мы не сможем прочесть ни слова в Лунной Книге. Угаснет Фред, и мы лишимся его помощи…»
Кит в унисон с нею думал, наверно, то же самое, потому что глянул в небо.
– Луна угасает, – повторил он мысли Ниты. – Сколько у нас еще осталось времени?
– Восемь минут. Всего лишь восемь минут до того мгновения, когда солнце дойдет до черты и исчезнет.
Кит сел, поспешно раскрыл на коленях Лунную Книгу. Свет полной луны упал на искрящиеся страницы. И свет этот был намного сильней, чем тот, что испускал рябиновый прутик. Строчки ясно читались и вспыхивали на странице янтарными бусинками. И сама Книга словно бы наполнялась воздухом, распространяла вокруг себя плотное сияние, которое напомнило Ните тот защитный колокол воздуха, возникший после их заклинания. Книга как бы исчезла, лишь дрожали в воздухе строки Волшебных символов. Они сверкали, отражая лунный свет, поглощая его, и каждая буква казалась написанной огненными чернилами.
– Вот оглавление. По алфавиту, – прошептал Кит. – Теперь найдем раздел, посвященный Нью Йорку…
Внезапно раздался скрежет и вой. Это одно из передних такси с ходу врезалось в стену деревьев и смялось в лепешку.
«Началось, – подумала Нита. – Что же нам делать, если…»:
Она не успела, да и боялась додумать. Мерный звук тяжелых железных копыт неумолимо приближался. Его не могли заглушить даже вой моторов и скрип тормозов обезумевших такси. Нита представляла себе эту громадную мрачную статую, крушащую все на своем пути, окруженную рычащими машинами и угрожающе шагающую по замершей Мэдисон авеню. Волна черной тьмы разливалась от нее, пожирая все вокруг, грозя погибелью всему живому, поглощая без остатка свет фонарей и неба. А что же с солнцем? Оно исчезнет навсегда? Земля покроется льдом, на века будет скована мертвящим холодом. Нита содрогнулась. Холод и тьма, и больше ничего! Ничего живого – лишь сметенный ураганом, запертый во льдах мир, полный искореженных машин, разрушенных домов, опустевших улиц, открытых несущему мусор леденящему ветру.
Кит быстро переворачивал страницы Книги. Он еле касался пальцами этих светящихся листков, будто боялся стереть с них пыльцу, как с крыльев прекрасной бабочки. Нита следила взглядом за его рукой. Вот он аккуратно перевернул еще одну страницу, бережно опустил ее на предыдущую. Ласково пригладил, словно погладил живое существо.
– Это здесь, – прошептал он.
Кит так был увлечен и поглощен чтением, что ни разу не поднял глаза на Ниту, ни на секунду не оторвался от Книги, чтобы услышать грозную поступь чугунного всадника. Он словно бы не замечал надвигающуюся на них высокую, плотную стену темноты. А тьма окружала и окружала их. Теперь они отрезаны от всего мира, они на островке под слабой защитой гнущихся веток и голых, ободранных железными зубами машин стволов. А вокруг тьма, грязь, волны бензиновой гари.
– Здесь. Я нашел, – повторил Кит и начал читать. С первыми звуками его ровного, уверенного голоса Нита успокоилась. А слова вырывались из уст Кита, словно птицы из клетки, и одно за другим упархивали в пространство. И слова эти пели, будто складывались сами собой в лесную мелодию птичьих трелей. Это было очень похоже на ту песню, которую творила Нита, заклиная и оживляя деревья. Она вся превратилась в слух, впитывая в себя каждый звук Волшебного Языка.
А Кит вызывал Нью Йорк, призывая его так, как можно вызывать дух, звать живое существо. И, покорный вызову, он явился. Открылся горизонт, не запятнанный ни единым мазком черной тьмы. Корона сияющих башен, озаренных туманным рассветом и вонзающих в небо свои острые шпили. Сверкающие, будто драгоценные ожерелья, цепочки освещенных окон. Чистые плоскости бетона, стали и стекла. Проявился Сити Холл. Он, как живой, склонился над стройной колоннадой и с интересом и участием наблюдал за движением толп людей, снующих повсюду, входящих, выходящих, наполняющих и населяющих этот прекрасный остров. Появились улицы. Тесные, дышащие жарким воздухом, но многолюдные, наполненные шумом, движением, голосами – живые, пульсирующие артерии города. Один за другим возникали парки. Крохотные, в несколько деревьев скверики, бульвары. И, наконец, громадный, с цепочкой озер, окруженных рощами, Центральный парк. И деревья, словно цапли, поднимали свои стройные ноги стволы, освобождаясь от вязкой болотистой тьмы. Черная, чернильная темнота отхлынула назад под напором живой зеленой стены. Птицы пели. Собаки носились, лаяли и катались по влажной от росы траве. Среди ветвей светились осторожные и любопытные бусинки беличьих глаз.
Прорисовалась Батарея и руины старого оборонного форта времен Гражданской войны, стоящие теперь мирно на самой южной окраине Манхэттена. Теплые розовые лучи заката зажгли кирпич стен мягким светом, и казалось, что старинные стены вспыхнули от волнующих своих воспоминаний о давних сражениях и победах. Они и сейчас словно бы стояли на страже, сторожко вглядываясь, в свинцовые воды бухты на тот случай, если какой нибудь корабль вражеского Британского флота попытается войти в нее.
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Воскресенье, 09.10.2011, 19:07 | Сообщение # 17 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Расплывались в вечернем тумане очерченные заходящим солнцем тенистые утесы Нью Джерси. Они казались сотканными из облаков, хотя и были отсюда всего то на расстоянии мили, не больше.
На востоке и западе висели на мерцающих нитях металлических тросов мосты. Бледными, быстрыми тенями проносились чайки, описывая круги над черточками мостов, над башнями моста Джорджа Вашингтона, над железными столбами моста Пятьдесят девятой улицы. Мягкая пелена вечернего воздуха приглушала рев и грохот моторов. Взмыл в небо самолет, сверкнул серебристыми крыльями в свете луны и понесся на фоне звезд от аэропорта Ла Гардиа куда то вдаль, выводя свою песню полета в холодном воздухе поднебесья и оставляя за собой медленно утихающие раскаты грома…
Ниту сковала блаженная дремота, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы стряхнуть ласковую лапу сна. Кит продолжал читать. Деревья склонились к нему, прислушиваясь. Воздух был чистым и спокойным. Он читал, подробно и скрупулезно перечисляя все и вся, описывая на Волшебном Языке образов людей, дома, деревья, машины, каждый уголок города, самую малую деталь, делая их реальными, осязаемыми, вызывая к жизни. И слова, напоенные силой Лунной Книги, подчинялись ему.
Ни страха, ни растерянности не было на лице Кита. Он действовал деловито и спокойно. Он превращался… Ните стало не по себе. Она видела, как среди обрывков тьмы, которая еще витала между деревьев, кидалась в лицо, колыхалась, словно грязная тряпка на ветру, Кит начинал полыхать голубоватым пламенем Лунной Книги. Ее свет окутывал его, и постепенно Кит становился почти прозрачным, исчезал, растворялся прямо на глазах. Медленно, но методично Лунная Книга забирала в себя, в свое нестерпимое свечение все физическое существо Кита, превращая его в ярко светящийся силуэт. И Фред по сравнению с ним померк и казался тусклой, бледной звездочкой. Даже тень Кита ложилась на землю мерцающей пеленой. И Ните пришло в голову, что если все так и будет продолжаться, тень Кита должна исчезнуть. И что тогда?.. Кит, казалось, ничего не чувствовал. Он становился сильнее, могущественнее. Он продолжал читать…
Но темнота вокруг все еще не отступала. Со стороны Пятой улицы по прежнему слышался грохот такси, вой перитонов, ужасный лязг копыт неумолимо приближался. Он дробился, усиливался и нависал над ними. Нита сознавала, что всех деревьев в парке не хватит, чтобы защитить их, чтобы остановить его. Она знала, что нельзя Киту останавливаться, он должен, он обязан, несмотря ни на что, продолжать читать Лунную Книгу, продолжать вызывать к жизни мертвеющий Нью Йорк. Но она знала и другое – тьма не исчезнет, пока не исчез, не побежден, не изгнан ОН.
Железные копыта остановились. На какое то жуткое мгновение наступила угрожающая тишина. Ни единого звука. Ни скрежета такси. Ни воя перитонов. В следующее мгновение разнесся гром и визг. Металл крошил камень. Железные копыта грохотали в бешеном галопе. И с диким ржанием железный конь врезался в круг деревьев, круша и сгибая их.
Нита хотела бы не слышать жалобного стона ломаемых деревьев, не видеть их умирающие, раздробленные тела, сломанные, бессильно повисшие ветви. Деревья с усилием вгрызались корнями в землю, пытаясь устоять, сопротивлялись яростному напору беспощадного металла. Но надежды не было. И они это понимали. В сомкнутом ряду деревьев уже появились проломы, щели, и Нита сквозь них видела черного коня с поднятым копытом, холодно улыбающегося всадника с занесенным над головой мечом. Нита задрожала. Еще один натиск, и стена деревьев рухнет. Потом в парке начнется всепожирающий пожар.
Кит продолжал читать, будто все это его не касалось. Железная зверюга встала на дыбы. – Фред, – крикнула Нита, – тебе пора.
Грохот тяжелых подков заглушил ее слова. Этот немыслимый грохот уже несся со всех сторон – спереди, сзади, сверху. «Он не один, их много, близнецов черного всадника, – подумала Нита. – Спасения нет».
Стук копыт превратился в ураган камней, металла, сметающего остатки деревьев. Но тут появились… Всадники и кони, то черно блестящие, то мраморно бледные, то бронзово сверкающие, – все конные статуи Центрального парка или ближайшие к нему – грозной кавалькадой неслись мимо Кита, Ниты и Фреда на улицу, чтобы дать бой темным силам. Их встречал кровожадный вой перитонов.
Генерал Шерман с поднятым мечом, двойник того, черного всадника. Статуя Жанны д'Арк в блестящих доспехах. Симон Боливар и Сан Мартин. Эта невероятная компания статуй с треском врезалась в разомкнувшийся круг деревьев. Здесь был и король Владислав в своей тускло мерцающей броне, галопирующий на боевом рыцарском коне. И Дон Кихот на тощем Россинанте. Он понукал своего спотыкающегося коня и выкрикивал угрозы всем злобным колдунам тьмы. Статуя президента Тедди Рузвельта выделялась среди себе подобных. Выстрел за выстрелом грозный президент выводил из строя одно такси за другим. Его огромная лошадь втаптывала их в мостовую. Эль Сид Кампеадор разил длинным копьем перитонов, нанизывая их на острие.
А следом за ними валила толпа животных – медведи, огромные собаки, изготовившийся к прыжку кот, парящие в небе орлы. И тут же – строй американских пехотинцев первой мировой войны с винтовками наперевес. Среди них затесались и вовсе не воинственные статуи, и даже добродушный олень с Гадким Утенком. Со стороны Пятой улицы спешил золотой Прометей, сошедший с пьедестала Рокфеллеровского центра. В руке его пылал огонь, который когда то он подарил людям. Его неугасимое пламя молнией разило такси, и их тела плавились, текли бесформенным металлом. Следом за Прометеем, сотрясая землю, огромными прыжками неслись белые львы со ступеней Публичной библиотеки. Они с оглушающим ревом кидались на железного коня и его черного всадника. И этот страшный конь вдруг жалобно заржал и попятился, пытаясь стряхнуть с себя хищников, рвущих его железное тело своими крепкими мраморными когтями.
В этом грохоте и вое, шуме и лязге Нита рванулась к все еще стоящему в самом центре битвы Киту и схватила его за руку, пытаясь оттащить в сторону. Она боялась, что рука ее нащупает пустоту, пройдет сквозь него, как сквозь бестелесное воздушное пространство. Но прозрачный Кит твердо сжал ее ладонь и последовал за ней, продолжая, однако, держать Книгу открытой и не прерывая чтение. Он не мог остановиться, пылая страстным огнем Книги и отвечая ей своим яростным внутренним светом.
Нита силой оттащила Кита от рушащихся деревьев и силой пригнула его к земле. Он был как завороженный.
– Теперь моя очередь, – сказала Нита. – Если я сумею сделать это. Фред, ты поможешь?
– Я сделаю все, что будет необходимо, – откликнулся Фред. – Только будь осторожна.
Голос его звучал испуганно. Ните тоже было не по себе: она видела, что произошло с Китом, во что он медленно превращался.
Нита протянула руку Фреду. Он подлетел ближе и уселся на кончик пальца, деликатный и невесомый, как светлячок. Прикосновение космической энергии к земному существу, соединение двух различных форм существования. Лишь одно мгновенное касание, и Фред снова взмыл в воздух, устремив все свое внимание на грохочущую улицу, арену неслыханной битвы металла и камня.
Быстрым движением Нита выхватила у Кита Лунную Книгу и впилась в нее глазами, продолжая читать с той строки, на которой умолк он.
Животворная энергия и невероятной силы свет влились в нее, поглотили совершенно. Она утонула в этом потоке. Она не могла ему противостоять. Она не желала бороться с ним. Она теперь ощущала то же, что и Кит несколько мгновений назад. Не Волшебник читал Книгу, а она проникала в него. Все вокруг изменилось. Сила, когда то создавшая Книгу, теперь перетекала в нее, в ее тело, в мозг, в душу. Все ее радости, надежды, страхи, сомнения, все соки жизни смешались и превращались в живую реальность. Нита переворачивала светящиеся страницы в поисках той, где говорилось о созидании и сопротивлении, о войне звезд. Она искала те слова, которые когда то уже сломали ужасный разрушительный ураган смерти и тьмы, поднятый злобным Поглотителем Звезд для того, чтобы уничтожить только что созданные миры, сковать бесплодным холодом океаны, в которых зарождалась жизнь. Все это происходило вечность тому назад и происходит сейчас, происходит всегда, пока существует враг Света и Жизни Поглотитель Звезд.
– «Я – ветер, волнующий воду, – читала Нита. Слабый голос ее ударялся о скалу тьмы, врезался в грохот битвы и усиливался, рос, как ветер. – Я – вода и волны; я морской берег, где радуги играют в волнах; я свет солнца, который сеет брызги радуг…»
Сила исходила из этих древних слов. Мощь таилась в ритме заклинаний. Словно живительный ветер, звучали аккорды звенящих букв и слогов. И все вокруг, все деревья парка, его озера, земля, воздух начинали вспоминать и сознавать, что они материя и энергия, прочная, неистребимая, сотворенная для жизни. И уже никакая тьма не могла побороть их.
– «Я – деревья, пьющие свет; я – воздух, который вдыхают зеленые растения; я – камень, который раскалывает травинка; я – расплавленное сердце мира…»
– Не ееет! – послышался ЕГО вопль, проникший сквозь череду деревьев, ненавидящий, яростный, страшный, отчаянный.
Но Нита теперь не боялась. Это было как в самом Начале: все его «нет» не могли остановить живое «я существую», неистребимое «да» светлого мира. Деревья, камни, весь род человеческий, все мироздание горели единой с нею силой, вселяли в нее такую неколебимую уверенность, что смерть остановилась. Но она была здесь, рядом, она не исчезла, она продолжала существовать. «Куда ты уйдешь от меня? Куда спрячешься?» – спрашивала она. Или это Жизнь задавала Ните свой извечный вопрос? А может быть, он?..
Как бы то ни было, он среди всех живых существ оставался одним из самых могущественных. Если бы его упрямая злоба сломилась, то сила его могла бы направиться на сотворение света так же, как теперь она устремляется на создание тьмы. Но нет, Он до сих пор, после утомительной, длиной в целую вечность борьбы, не осознал безнадежность своих усилий. Куда бы он ни устремлялся, его всюду встречала неистребимая жизнь. И все же он упорствовал…
– «В долине или на вершине холма, – речь ее была ровной и уверенной, – я всюду; я здесь; я существую…»
Тишина, тишина. Только поднимающийся свежий ветер. Казалось, все вокруг затаило дыхание, чтобы, не пропустить ни единого слова. Замер даже черный всадник на вздыбленном коне. Его глаза, холодные глаза на ожесточенном лице, устремлены были на Ниту. Ее безостановочное чтение заворожило его, не давало ему сдвинуться с места. Она старалась не думать о нем и о том, что луна вот вот может уйти в облака, исчезнуть, лишить их своего спасительного света. Она целиком отдалась чтению. Слова проникали в воздух, в землю, слова горели, ослепляли.
– «…Звучишь ли ты на морской глубине иль на вершине горы, в воздухе, в небе или в воде, я не исчезну, я здесь. Скроет тебя ненадолго земля или укроет ночь, в бездне глубокой или во тьме, я не исчезну, я здесь. Ты зажигаешь свою звезду иль убиваешь мою, всепожирающий пламень нашлешь, льдом беспощадным скуешь, я не исчезну, я здесь навсегда».
Луна зашла. Фред беззвучно что то выкрикнул, и Нита ощутила угасание света, как удар в сердце. Сила ушла из нее, угасла, оставив ее маленькой и озябшей, уязвимой и одинокой, держащей в руках Лунную Книгу, которая потемнела и как бы угасла. Вита и Кит в отчаянии смотрели друг на друга. Темнота быстро становилась густой, беспросветной. Чернота поглощала городские огни один за другим. Послышался тихий злорадный смешок, а затем раздался громкий стук железного копыта, опустившегося на камни мостовой. Черный всадник на коне двинулся вперед. Еще шаг. Еще один лязгающий шаг…
– Теперь я понял, для чего существую, для чего я здесь, – сказал Фред. – Я знаю, для чего все мои излучения – и бета, и гамма, и микроволновые, и сверхдлинные ультрафиолетовые, и рентгеновские лучи, и… Я, кажется, все назвал?..
– Фред! Куда ты? – окликнул его Кит" но тот а не обращал уже на них внимания.
Светящейся точкой, восходящей крохотной звездой взвился в небо Фред. Вверх, вверх, вверх, пока свет его не стал бледным и едва видимым, как свет далекой звезды.
– Сотворить отвлекающий маневр, – долетела до них его мысль. – Нита, Кит…
Но больше они уже не могли ничего уловить: слишком далеко от них был теперь Фред. Страх и бессильное отчаяние овладели ими, покинутыми всеми, даже Фредом.
И вдруг в небе взорвалась, раскинулась фейерверком вспышка невероятно сильного света. Это Фред выбросил мощный пучок излучения, вобравший всю его массу, всю энергию до последнего кванта. Вероятно, он сейчас был на полдороге к луне, а может быть, и совсем рядом с ней, потому что луна опять засияла. Полная, чистая, такая светлая, какой ее еще никто и никогда не видел. И свет ее упал на деревья, на статуи, на ошеломленное лицо Поглотителя Звезд. Словно серебряное солнце, сияла луна.
Но всадник застыл лишь на мгновение. В следующий миг он поднял свой стальной меч, на этот раз устремив его острие в сторону Фреда, выкрикивая холодные слова проклятья всему светлому, всему, что от начала счисления времени и до конца его рождается, живет, светится. Но Фред продолжал гореть все ярче и ярче, хотя, казалось, это было уже невозможно. Даже Поглотителю Звезд было не под силу истребить Белую Дыру, которая сосредоточила энергию пяти или шести гигантских бело голубых звезд.
– Нита, Нита, читай! – крикнул Кит.
Сквозь наполнившие глаза слезы она поискала в Книге то место, где остановилась. Черный всадник сосредоточил теперь свои грозные проклятья на ней, точно зная, что следующие три строчки Книги приведут Ниту к его имени. Ей нужно будет лишь произнести это имя, чтобы выбросить его в бесформенную пустоту по ту сторону Вселенной, куда он был брошен вечность назад, когда эти слова произносились впервые.
Такси и перитоны с воплями кидались на остатки древесной стены в последней дикой попытке прорваться к ребятам. Статуи вновь бросились в битву. Крошился камень. Скрежетал металл. Стонали деревья. Нита углубилась в Книгу, всхлипывая, читая, спеша, чтобы использовать свет невероятной вспышки Фреда.
Она услышала, что Кит читает вместе с ней, в унисон. Так было при их первом колдовстве. Голос Кита звучал тихо, спокойно, смело, хоть в нем и прорывались нотки печали и грусти. А она не могла унять слезы, и они жгли ей щеки. Она горько плакала о Фреде, о Лотосе, она вновь переживала весь тот ужас, который обрушился на, них в этот день. Она вспоминала, как исказились все прекрасные окружающие их вещи, как они наполнялись злобой, как красота их искажалась под взглядом Одинокой Силы, этого черного всадника на железном коне. Был ли он иным когда нибудь? Смог бы стать иным, если бы пожелал?
Она дошла до строк с его именем. Это была длинная гармоничная нить слогов на Волшебном Языке, по своему дикая и мужественная. В ней говорилось, что не всегда он был так злобен, иногда уставал от собственной ненависти, но его гордость и страх показаться смешным, сдавшимся не отпускали его, не давали усмирите жажду разрушения.
«Никогда. Навсегда», – вот что значил последний слог, последняя светящаяся буква в строке Книги, в конце его имени. Это был замкнутый круг, который скреплял заклинание нерушимой конечной фразой. Кит продолжал читать. Нита подняла глаза в небо, посмотрела на светлый диск луны, потом перевела взгляд на того, который тоже, не отрываясь, глядел на нее. У него было застывшее, усталое лицо. Он знал, что скоро будет повержен, разрушен. Он знал еще и то, что никогда не успокоится, даже поплатившись за это своим существованием. Нита опять посмотрела на сверкающие строки Книги. Ей вдруг стало жалко его. Но она набрала воздуха в легкие и вместе с Китом начала произносить вслух имя черного всадника, длинную нить имени Поглотителя Звезд.
– Не бойтесь ошибиться, не бойтесь исправлять ошибки…
Что это? Голос памяти? Или последний шепот слепящей новой звезды? Далекий лепет Фреда? Нита не знала. Но она знала, что ей делать сейчас. Пока Кит произносил первую половину имени, она выхватила свою ручку, свою любимую космическую ручку, которую спас и наделил новой силой Фред. Щелкнув колпачком, она открыла ручку. Металл пульсировал в ее руке, капля чернил на кончике пера странно мерцала. И точно так же мерцали чернила, которыми были написаны строки Лунной Книги.
Нита склонилась над Книгой и светящейся линией нарисовала стрелу, вылетающую из замкнутого круга заклинания. Стрелу, направленную вверх. Стрелу, обозначающую возможность изменения, освобождения, если… всего лишь если он пожелает измениться…
В один голос они с Китом закончили произносить имя Поглотителя Звезд, выдохнули последний слог, обратили его в реальный улетевший в пространство звук.
Ветер прекратился. Осторожно, еще боясь поверить, Нита и Кит посмотрели в сторону Пятой улицы. Она была пуста. Наползающая на них тьма исчезла. Разрушились чары ее повелителя. Запечатался Вход во Вселенную. Тишина и бледные сумерки. Статуи все еще стояли среди искореженных такси и неподвижных тел перитонов. Безжизненно повисли ветви сломанных деревьев. Но уже через несколько мгновений статуи зашевелились и медленно стали расходиться, спеша к своим пьедесталам. Деревья встрепенулись и раздвинулись, отправляясь к зияющим ямам на их прежних местах. Они расправляли ветви, вкапывались корнями в землю и застывали, устремляясь всей кроной в небо. Где то в бесконечном пространстве космоса, в неимоверной дали от Земли Солнце начинало возвращаться к жизни. Но свет его должен идти к Земле еще целых восемь минут.
Кит и Нита не отрывали глаз от неба, пока медленно не стала гаснуть, бледнеть новая звезда, а с нею и громадный диск луны, уступая занимающемуся свету дня. Серебряное, стальное мерцание сменялось блеском золотых лучей. А звезда стала желтеть, потом полыхнула красной точкой и умерла. Ничего не осталось, кроме растекающейся по всему небу утренней зари, огромной пелены дрожащего света, рождающихся лучей и возникающей разноцветной ленты радуги, опоясывающей небесный свод и изгибавшейся над городом из конца его в конец.
– Он говорил о какой то высокоэнергетической радиации, дающей ему жизнь, а на этот раз забыл про нее, – всхлипнул Кит, и слезы сдавили ему горло.
Нита захлопнула Лунную Книгу. Теперь это была обычная книжка в кожаном переплете, разве что обложка ее поражала бездонной глубиной и на обрезе мерцал и отражался свет далекой звезды.
– Он всегда был чуть нелепым и рассеянным, – прошептала Нита, вытирая слезы.
Она протянула Книгу Киту, но тот отрицательно покачал головой, и Нита сунула ее в свой рюкзак.
– Ты думаешь, он сможет снова?.. – с надеждой спросила она.
– А? Ой, разве я знаю? – вздохнул Кит. – Знаю только одно: трудно измениться и старые привычки трудно умирают… Но если он захочет…
И как бы в ответ на его слова над их головами вдруг снова засияла луна, полная, серебристая. А рядом с нею на мгновение вспыхнула знакомая красная точка далекой звезды. И снова сверкающая завеса утренней зари укрыла небо. Они стояли и смотрели в небо. Его спокойный свет, казалось, никогда не исчезал: ни в прошедший час, ни в минувшую ночь. Все шло так, как должно было идти.
– Давай ка выбираться отсюда, – сказала Нита. Они вышли из парка. Никто их не остановил, ни полисмены, ни пожарники, которые уже приехали на своих сияющих пожарных машинах в сопровождении фургонов «скорой помощи». Никому и в голову не могло прийти, что двое детей, учеников начальной школы, имеют хоть какое то отношение к этому хаосу, к искореженным такси, выкорчеванным и измочаленным деревьям. Нита подняла сломанную веточку дуба, жалостливо покачала головой.
– Больше ничего от него не осталось, – печально сказала она.
Мимо прогрохотал грузовик мусорщик с решетчатыми боками. Ребята пересекли Пятую улицу и направились вдоль Шестьдесят четвертой по направлению к Пан Ам, туда, где был сгусток сжатого ими времени.
– Свет, повсюду свет, – с восторгом сказал Кит, глядя на угасающую в небе зарю, которая вела с собой ясный день.
Молча они дошли до Центрального вокзала и вошли в здание Пан Ам на цокольный этаж. Одинокий охранник сидел к ним спиной, закинув ноги на стол, и читал газету «Пост». Кит спокойно подошел к лифту, дотронулся до двери рукой и прошептал несколько слов на Языке. Двери плавно раздвинулись. Они вошли в лифт и двинулись вверх.
Этаж, на котором находился ресторан, был еще темен и пуст: время ленча не наступило. Никто не видел, как они прошли к двери, ведущей на крышу. Кит легко отворил ее. Их встретила тишина, темнота и мягкий ветерок, дующий с океана. Вертолет стоял в центре площадки, привязанный к стальным колышкам витыми канатами. Он слегка присел на тормозных башмаках и глядел на них чистыми, чуть сонными, добрыми глазами фар. Голубые посадочные огни светились ровным кругом, словно круг защитного заклинания. Нита тряхнула головой, больше не желая думать о заклинаниях, о волшебных кругах и вообще о чем либо, связанном с Колдовством. Она устала. К тому же в ее учебнике говорилось, что после нечеловеческого напряжения, которое потребует Колдовство, наступает ощущение радости и даже счастья. Но где же оно, это счастливое облегчение? Нита была даже чуть обижена.
Она глядела в ночь, а Лунная Книга в рюкзаке тяжестью своей оттягивала ей плечо. Все вокруг, на многие мили, сияло светом. Движение и мерцание огней. Сверкание стали и стекла под луной. Разноцветные огоньки тысяч окон, огни городских фонарей, многократно отраженные в витринах, в фарах автомобилей. Город, дышащий, светящийся, живущий полной жизнью, той жизнью, которую они сохранили, спасли. Десять миллионов жизней, а может быть, и больше.
«Как было бы ужасно, если бы что то случилось с ними всеми», – подумала Нита, и слезы облегчения брызнули из ее глаз.
Она глотала слезы, вспоминая Фреда, его слова, сказанные утром, совсем недавно, но будто бы вечность тому назад. И эта потеря тоже входила в плату за Волшебство. Быть Волшебником – значит стать на путь опасности, не считаясь ни с телесной болью, ни с душевными потрясениями, ни с потерей самого дорогого. Тебе дана не просто сила, не просто власть над тем, что не могут контролировать обычные люди, тебе дано право страдать за них.
Она неожиданно осознала, что никто и ничто не заставляет ее продолжать все это. Она может отказаться. Освободив Лунную Книгу, они с Китом с лихвой оплатили энергию, потраченную на их транспортировку в Пространстве и Времени. Если они решат выйти из игры, отойти от искусства Волшебства, никто не скажет им и слова упрека. Волшебником насильно не сделаешь.
Да, они вольны сделать это. Но… но никогда им больше не услышать разговор деревьев, голоса камней, не понять далекого привета звезд… Фреда…
Нита закрыла лицо ладонями. Даже без рябинового прутика она кожей чувствовала свет луны, как это чувствуют корой и каждым листком деревья. Она даже ощущала невидимый свет солнца, дававшего светлую силу луне. Она слышала и безумный и в то же время безмолвный грохот раскалывающихся атомов той далекой вечности, когда создавалась Вселенная, рождалась в ней жизнь, возникал ее мир, поначалу смутный и бесформенный, подобный газовому облаку. И уже совсем слабо, но все же ощутимо она улавливала радужные брызги высокоэнергетической радиации, которые остались и неслись в космосе после взрыва тяжелой массы белой дыры.
Она отняла руки от лица. Ладони ее были пронизаны лунным светом, он дрожал на кончиках пальцев, как чистые капли воды. Крохотными радугами сияли в этих каплях голубого света отблески уходящей вечерней зари.
– Все в порядке, – сказала Нита. – Все в порядке, Кит.
Она встряхнула руками, чтобы свет мог стекать с пальцев и растворяться в воздухе, невидимо соединяясь, сплавляясь с ним.
Кит подошел к вертолету и стоял рядом с ним. Рука его лежала на крутом боку машины. Вертолет молча глядел на него.
– Да, – задумчиво произнес Кит, поглаживая холодный металл, – мне кажется, мы все же прошли тест на владение искусством.
Он присоединился к Ните, и они вдвоем стали вытаскивать из своих рюкзаков последний набор материалов. Когда литиево кадмиевая батарейка, обломок калькулятора и отбитая ручка от фарфоровой чашки лежали перед ними. Кит и Нита начали заклинание. И опять они были захвачены все увеличивающейся силой Лунной Книги. На сей раз они погрузились в Волшебство гораздо быстрее, чем прежде. Это было похоже на скольжение, хотя они и не двигались с места и не изменились. Они были теми же, что сегодня утром, стояли на той же крыше Пан Ам, но все увиденное ими за день словно бы проносилось в обратном порядке, как скоростная перемотка киноленты. Слепящий белый огонь и новая луна медленно росли в небе, вспыхнули и пропали. Темнота потекла назад сквозь внезапно открывшийся Вход во Вселенную, увлекая за собой своего хозяина, который на своем звероподобном, тяжело ступающем железном коне, двигаясь задом наперед, исчез в пропасти Входа. Кит и Нита увидели самих себя, вылетающих из дверей на крышу, словно бы смазанных скоростью, бегущих назад, перепрыгивающих через перила. Яркая светлая ниточка тянулась за ними. Фред! Потом они погрузились во тьму, нырнули обратно через Вход во Вселенную и исчезли в нем. Солнце взошло на востоке и побежало по небу. Люди в комбинезонах открыли дверь на крышу и отцепили вертолет, двое из них сели в него и улетели. Только назад и задом наперед, смешно помахивая хвостом. Облака потекли и вспенились, сопла вертолетов целились назад, на аэропорт. Солнце было уже высоко…
Скольжение прекратилось. Тяжело дыша, они сели на гравий крыши.
– Который час? – спросил, отдуваясь, Кит. Нита глянула на часы.
– Девять сорок пять! Утра! – ахнула она.
– Все верно. Это Книга заставила время так быстро измениться. Ведь в девять сорок пять мы…
За дверью на лестнице послышались голоса. Кит и Нита лихорадочно стали собирать вещи, оставшиеся после заклинания. Нита застыла с батарейкой в руке, узнав голос одного из поднимающихся по лестнице. Она отшатнулась и вдруг, сильно размахнувшись, швырнула батарейку в закрытую дверь. Бум!
Кит удивленно вскинул на нее глаза и тут же все понял.
– Бежим! Быстрее! – крикнул он. Нита схватила откатившуюся к ногам батарейку, кинулась следом за Китом, и они вместе, как по команде, шлепнулись ничком на крышу за поворотом лестницы. Минута ожидания показалась им неимоверно долгой. Наконец дверь распахнулась, и послышался хруст гравия под ногами идущих. Кит и Нита осторожно выглянули из за угла.
Две маленькие, невзрачные фигурки направлялись к облицованному ограждению, облитые ярким солнечным светом. Темноволосая девочка лет тринадцати в джинсах, рубашке и жилетке. Темноволосый мальчик, маленький и коренастый, тоже в джинсах и в курточке. Ему на вид было лет двенадцать. Мальчик держал в руке обломок антенны, а девочка – очищенную от коры белую палочку. Следом за ними плыла по воздуху ярко белая искра, похожая на блуждающий огонек.
– Он в порядке, – прошептал Кит. Слезы еще раз обожгли Ните глаза.
– Прощай, Фред, – тихо сказала она на человеческом языке, чтобы не привлечь его внимания. Незамеченными Нита и Кит проскользнули в дверь и побрели вниз по лестнице на пригородный поезд до дома.
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Воскресенье, 09.10.2011, 19:07 | Сообщение # 18 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Глава восьмая
СЕРДЦЕВИНА ВРЕМЕНИ
До автобусной остановки они брели молча. За три улицы до Нитиного дома остановились. Здесь их пути обычно расходились. Киту нужно было на ту сторону улицы. Он глянул на светофор. Красный. И хотя машин на шоссе не было, Кит медлил.
– Позвонишь завтра? – спросил он.
Нита устало взглянула на него. Заклинания, приключения, страхи остались позади. Волшебство кончилось. Что им теперь делать вместе? И все же она ответила:
– Твоя очередь.
– Угу, – согласился он.
Загорелся зеленый свет.
Кит побежал, но на середине дороги остановился и крикнул:
– Нам надо позвонить Тому и Карлу!
– Угу, – в тон ему ответила Нита.
Кит прыгнул на тротуар и зашагал на юг, к своему дому. Нита повернулась и, беспрестанно оглядываясь, пошла вдоль улицы. Она смотрела на его усталую, сгорбленную фигурку и думала о том, что после всего ими увиденного они, пожалуй, разучились бояться. Что это? Равнодушие? Или душа их окрепла и мерзость страха уже никогда не закрадется в нее? И все же ей казалось, что он боится. Неужто ему все таки страшно столкнуться с теми, кто его дразнил и колотил прежде?
Он скрылся за углом. Но теперь они могли слышать друг друга на любом расстоянии.
– Кит, – позвала она его мысленно, – а что делать с Книгой?
– Отдадим Советникам. Они решат, – откликнулся он.
– Ладно. Увидимся позже.
– Ага.
Нита так устала, что не сразу сообразила, кто эта светловолосая девочка, идущая ей навстречу по Ист Клинтон. Когда Джоанн приблизилась настолько, что могла бы крикнуть Ните что нибудь гадкое, она почему то этого не сделала. Это было так странно, что Нита с опаской и настороженно вглядывалась в приближающуюся Джоанн, ожидая крупного подвоха. Но с той происходило что то непонятное. Лишь взгляд ее был по прежнему пристальный и злой. И все же что то было не то. Нита вдруг вспомнила другие глаза. Замороженно гордый, но с тенью затаенного страдания, последний взгляд, брошенный на нее черным всадником. Злой страх, бессильная угроза. И в то же время смирение перед силой, вот вот готовой низвергнуть его. Недоуменный взгляд хищника, слабая жертва которого неожиданно ощетинилась и сама готова была напасть.
Нита замедлила шаги и остановилась, поджидая Джоанн. А в глазах ее все еще стоял черный всадник на растерзанном железном коне. «Может быть, ОН мог бы стать другим? Сейчас, здесь?» – подумала она.
А Джоанн словно бы нехотя приближалась. И невольный страх пробежал у Ниты по спине. Ноги привычно напряглись, готовые унести ее. Но она стояла неподвижно. Уж лучше быть избитым, чем слышать несущееся в спину злорадное улюлюканье. Между ними было уже не больше четырех пяти шагов, когда Джоанн остановилась и зло прошипела:
– Ну!
И все же в голосе ее не слышалась прежняя повелительная уверенность. Что ей ответить? Никогда ничего общего не было у нее с этой злючкой. Но когда нибудь надо же все это прекратить! Нита посмотрела прямо в глаза Джоанн и спокойно, миролюбиво сказала:
– Слушай, заходи к нам как нибудь после ужина посмотреть в мой телескоп. Я покажу тебе спутники Юпитера. Или Марс…
Джоанн скорчила хорошо знакомую презрительную гримасу.
– С чего бы это мне взбрело в голову ходить к тебе? Да у вас даже цветного телика нет! – отмахнулась она.
Нита стояла и глядела вслед удаляющейся Джоанн. А что же она ожидала? Что та кинется к ней с распростертыми объятиями, с нежными поцелуйчиками? И все же что то переменилось. Нита сумела перешагнуть ту невидимую грань, за которой, очень хочется верить, кончается одиночество, злоба и непонимание. Ей так это необходимо! И для этого, оказывается, не нужен Волшебный Язык. Простые человеческие слова. Волшебство понимания. Но, кажется, для этого ей понадобится гораздо больше времени, чем сломать волшебным заклинанием стену между двумя мирами. И Лунная Книга, увы, здесь не поможет. Но дело стоит того. Вдруг у нее получится? Волшебный учебник втолковал ей: заклинание получается, когда веришь в него.
Нита заспешила домой.
x x x
Этим вечером после ужина она выскользнула в сад, чтобы посидеть под сенью рябины и поглядеть на небо. Дерево, кажется, поняло ее настроение и, поздоровавшись, стояло тихо и неподвижно. Но около десяти часов вдруг оно и каждая травинка, каждый кустик задрожали, зашумели, зашелестели. Нита чувствовала спиной крупную дрожь рябины, будто выворачиваются ее корни. Так все живое откликалось на заход солнца.
– Все в порядке, – сказала Нита, обращаясь к дереву, хотя в голосе ее чувствовались слезы.
О чем она плакала? Сейчас она и сама не смогла бы ответить толком. Прижавшись спиной к рябиновому стволу, Нита пыталась заслониться от поднимающегося ветра. Во внезапно упавшей тьме ветки сгибались, листья шумели и бились на тонких черенках. И тут в небе зажглась новая звезда. Она будто бы выгравировала на земле узор листьев и ветвей и зажгла луну.
Нита, не отрываясь, смотрела на яркую точку величиной с булавочную головку. И слезы наворачивались на глаза. Днем ей казалось, что можно, в конце концов, смириться с расставанием, что боль потери постепенно будет уменьшаться. Кажется, она здорово ошибалась. Слезы продолжали литься и после того, как звездочка исчезла, а луна засияла в полную силу. Ветер стих. Деревья замерли. Нита вытерла слезы, сжала губы, стараясь успокоиться, и пошла в дом.
Она боялась, что снова начнет рыдать, как только останется одна в спальне. Но как только она нырнула в постель, а голова коснулась подушки, сон сморил ее. Уже в полусне она нащупала под подушкой уголок Лунной Книги…
x x x
Место, на котором они стояли, не существовало. Не было такого на Манхэттене хотя бы потому, что уровень воды в Ист Ривер подходил к самому краю набережной. Они стояли, опершись спинами о перила, нет, пожалуй, парили над городом, лежащим под серебристым небом. А река позади шептала, булькала, хихикала, чмокала волной о набережную. Утренний ветерок доносил смех и говор из окон ближних и дальних домов. Чайки парили и пронзительно кричали над белыми волнорезами и дамбами Манхэттенской набережной. Откуда то со стороны реки приплыли отдаленные звуки музыки, аккорды гитарного рока и хор человеческих голосов. Пробежал, пыхтя, толстый дядька. За ним неслась большая черно белая собака.
– Мы пришли слишком рано или, наоборот, опоздали? – спросил Кит, следя взглядом за небольшим планером, проделывающим в небе замысловатые фигуры, словно радуясь свободе и простору.
– Какая разница? – ответила Нита, откидывая голову и наслаждаясь звуками музыки, шумами города, всеми этими голосами жизни и движения. – Мы с тобой в Сердцевине Времени. Здесь нет ни вчера, ни сегодня, ни рано, ни поздно. Ничего, кроме Сейчас.
Они повернулись спиной к домам, снующим по улице автомобилям, к смеху и говору и стали смотреть через сияющую воду реки на Бруклин и Лонг Айленд. Там никого сейчас не было. Ни души. Может быть, кто то убрал их отсюда, из Сердцевины Времени, чтобы ничего не мешало Ните и Киту? Серебряная рябь Атлантического океана перекатывалась и мерцала прямо у их ног и утекала, уплывала в бесконечность, к сверкающему горизонту. Дальше, при взгляде направо, видна была батарея форта, а над ней уходила в небо статуя Свободы с поднятым над головой факелом. Она тоже встречала рассвет, устремив к нему свое лицо.
Нита первая увидела темный горб над волнами. Она легонько толкнула Кита в бок:
– Смотри, акула!
Он глянул туда, куда указывала Нита, и ухмыльнулся:
– Не думаю, что даже здесь, в Сердцевине Времени, у акул бывают колеса.
Да, да, к ним приближался Лотос! Быстро, словно глиссер, скользил он по волнам. Крылья воды поднимались по бокам от бешено крутящихся колес. Он затормозил у самого парапета, обдав их целым водопадом брызг. Из антенны в руке Кита вылетел пучок искр. Одна из них вспорхнула и застыла у плеча Ниты, потом спустилась и уселась на кончике ее пальца. Нита улыбнулась.
– Ну, – спросила она, – не очень то было приятно исчезнуть совсем?
Фред зажег в воздухе радугу и проехался по ней.
– Так себе, – присвистнул он.
Лотос, как собачка, положил передние колеса на парапет и подставил Киту нос. Тот нежно почесывал его корпус под самыми фарами.
– Мы все же добыли ее, – сказал Кит.
– Замечательно! – рыкнул Лотос, когда Нита вытащила из рюкзака Лунную Книгу и протянула ее Киту.
– Высшие Силы намерены надежно спрятать ее, – сказал Фред. – Хотя после ваших заклинаний, после всего того, что вы сделали, такие предосторожности и не понадобятся.
– Неужели ОН изменился? Мы смогли это сделать? – спросила Нита. Фред мигнул, словно покачал головой.
– Нет, изменился – это не то слово. Просто стал немножко другим. У НЕГО, как в самом начале, появился выбор. То, что казалось потерянным, открылось перед ним: сменить зло проклятий на…
– И тогда… – вмешался Кит, – тогда, если ОН попытается, если сможет измениться, везде, и в Его Вселенной, будет так же, как здесь?
Кит окинул взглядом светлый город, впитывая все живое, растущее, всю красоту этого чудесного мира.
– Возможно, – задумчиво промолвил Фред. – Но ведь все, что ОН сотворил, осталось. И энтропия, и смерть. И это то же, что пустое пространство, ужас пустоты и небытия. Ворота не во Вселенную, а в царство зла и уничтожения. Да, если бы ОН перестал ненавидеть благословенный мир Жизни…
Лотос согласно кивал. Кит протянул ему Лунную Книгу. Тот деликатно зажал ее в своей клыкастой пасти, потерся носом о руку Кита, потом попятился и плюхнулся в воду всеми четырьмя колесами. Серебристая, хромированная улыбка сияла на его физиономии. В следующее мгновение Лотос исчез в пелене брызг, освещенных слепящими лучами солнца.
Фред последовал было за ним, но Нита поймала его в подставленные чашечкой ладони. Подержала его так, немного покачивая, будто младенца.
– Фред, мы все делали правильно, скажи? – спросила она, и боль расставания снова пронзила ее.
Она все еще не могла смириться с тем, что он уйдет навсегда, что его не будет ни здесь, с ними, ни там, в неведомом Пространстве. Но Фред сиял безмятежностью. Он удивительно радостно помигивал радужными огоньками.
– Время покажет, – сказал он.
Она раскрыла ладони, и Фред вылетел, как искра, уносимая ветром. Он мелькнул вдали и унесся вслед за Лотосом, тоже потерявшись в ослепительном серебре океана.
Нита резко отвернулась. Кит присел рядом с ней на парапет. Они глядели на город. Сохраненный, защищенный от тьмы и зла в Сердцевине Времени. Они безотрывно глядели на этот мир, на все, что дорого сердцу, на сияние, Жизнь, бесконечный Свет.
Свет… свет бил в глаза, потому что Дайрин раздвинула занавески. Младшая сестра говорила громко, и утренний ее голос звучал особенно чисто и ясно. Нита открыла глаза и первым делом сунула руку под подушку. Там ничего не было!
– Ты собираешься спать без конца? Уже половина одиннадцатого! Ты проспала удивительное чудо. Ночью на небе появлялось солнце! Об этом и в новостях по радио сообщали. Эх ты, соня! А еще кто то поджег Центральный парк, – не умолкая, тараторила Дайрин. – И звонил Кит Родригес, просил перезвонить ему. И вообще, сколько можно звонить друг другу?
Она пошла к двери, оглянулась на улыбающуюся Ниту и вдруг завопила:
– Ма аааа! У Ниты появился дружок! И с хохотом вылетела из спальни.
– Ну, Дайрин! – Волшебница швырнула вслед сестре подушку, встала и пошла завтракать.
перевод Л. Яхнина
Всегда рядом.
|
| |
| |
