Четверг, 28.03.2024, 21:58
Главная | Регистрация | Вход Приветствую Вас Гость | RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » ...И прозой » Зелёнка. Незавершенное » Дракон, и не больше (черновик рассказа)
Дракон, и не больше
LitaДата: Воскресенье, 30.10.2011, 09:23 | Сообщение # 1
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
ДРАКОН, И НЕ БОЛЬШЕ


- А сказку, мама? - Илька, который, как в гнездышке, лежал в складках моего крыла, поднял голову. Синие, с легким оттенком перламутра, чешуйки блеснули в свете очага. Каким же ты будешь красивым, когда вырастешь, чудо мое!
- А о чем, Иль? О чем тебе рассказать сегодня? - я подгребла его поближе, зная, что сын ждет этого, окутала крылом, из-под которого он тут же высунул голову и нарочито сердито фыркнул:
- Но ты же знаешь! Ты всегда знаешь, чего я хочу!
- Нет, малыш, не всегда. Я всего лишь чувствую, что стоит за словами. - Мне хотелось бы сделать вид, что не понимаю, но - зачем? Понимание между одним существом и другим может быть как теплое нежное облако, или как пощечина. И я не хочу превращать первое во второе.
- Только расскажи с самого начала, - он поворочался, устраиваясь поудобнее, прижал голову к моей перламутровой чешуе, прислушался: - твое сердце так громко бьется!
Я гулко вздохнула – нарочно, чтобы заглушить биение собственного взволновавшегося сердца.
- С самого начала, Иль? Прямо с самого? А ты не уснешь?
- Нет, мама, на этот раз я не усну.
А я надеялась на обратное: что он уснет и не услышит окончания этой истории. Такой был между нами договор - я рассказываю сказку перед сном, но если он заснет, то назавтра не продолжаю с того места, где закончила, а начинаю сначала.
- Смотри же, ты обещал, - сверху, с дырчатого потолка, ветер кинул мне на спину ворох золотистых листьев. Опять осень; она всегда наступает так быстро! И кто бы подсказал, что все начинается и заканчивается тоже осенью? Но эту пещеру с ажурными дырами вместо потолка, в которые можно видеть звезды, я выбрала сама, и все остальное - тоже. – Слушай, как шелестит ветер. Мой голос тоже ветер, только он несет не листья, а слова…

Награда.

Меньше всего мне хотелось связывать себя ребенком, который даже еще не родился. Но часть Награды состояла именно в нем - в яйце дракона.
- Пойми, я никогда не подпущу к себе близко ни одного дракона, - сказал Эсфай, - потому что не верю им. Может быть, кроме тебя.
Я сердито дернула хвостом. Никто никогда не спрашивал, а нужна ли мне их вера. Но без нее каким бы я была Посредником? Даже если начну вести себя как обычный дракон – не очень-то следить за переменами настроения и доводить любое чувство до накала – все равно ко мне будут обращаться за помощью в переговорах.
В этот раз я вела их с соплеменниками от имени целого мира. И сейчас этот мир в лице Эсфая предложил мне награду.
- Что еще я могу тебе дать? – спросил мир, мАлой свонй частью принявший вид высокого сорокалетнего мужчины с темно-ореховыми глазами. Самое постоянное и неизменное были именно глаза. Остальное - облик, цвет кожи и волос, одежда - постоянно менялся, словно перетекая из одного состояния в другое. Наверное, Эсфай слишком устал от всего, потому и не мог удерживать одну форму.
- Эс, я не знаю, что мне с ним делать, - призналась я.
- Как что? - иронично усмехнулся мир, - дождаться пока родится, и воспитывать как своего ребенка.
- Из меня выйдет плохая мать.
- Почему?
Я снова ударила по земле хвостом, кажется, раскрошив какой-то камень. Хорошо еще что пустошь, а не дворец какой-нибудь. Правда – красивая пустошь, с сиреневыми камнями-колоннами, словно нарочно расставленными в порядке, помогающем созерцательному сосредоточению.
- Потому что чужие проблемы мне ближе, чем свои, - ответила я. - И потом - чье оно? Ты уверен, что родители...
- Уверен, Верна. Это было в самый разгар Войны. Хочешь, чтобы я показал?
Я кивнула. Надеялась, что он поймет и не обидится. Я верю всем, но не доверяю никому. Даже себе.
- Это не будет приятно видеть, - предупредил Эсфай.
- Понимаю. Но мне нужно...
Он не дослушал, безо всяких эффектов и лишних слов передав мне частицу своих воспоминаний.
Я застала итог драмы. И сейчас поняла, что мне повезло. Драконы, решившие изменить мир, в котором жили не только они, не спросили мнения других. И самого мира тоже. Они были фанатиками своей веры – в то, что они знают, как надо.
- Достаточно, - попросила я, так и не досмотрев до конца страшную драку одного алого и двух синих драконов. Они желали изменить мир из соображения «так будет лучше для всех». В итоге передрались друг с другом. И мир позвал Посредника; ближайшим оказалась я.
- Почему они бросили свое дитя? - спросила я.
- Просто не видели, что бросают. Большее всегда заслоняет меньшее. Большая цель – победа, заслонила меньшую - заботу о нерожденном. Тем более что немедленной заботы он не требовал, - Эсфай кивнул на стоявшее у колонны сине-голубое яйцо.
Я бы поспорила с этим. Для Посредника нет меньшего и большего, лучшего и худшего. Есть слова, которые надо найти. Хорошо, что я не философ. Наверняка углубилась бы однаы разумом в дебри рассуждений о мироощущении Посредников и отличии его от нормального забыла о сВоей работе и своем Таланте. А так - я просто живу.
- Ты заберешь его? - снова спросил Эс.
- Заберу.
- И не останешься?
Я покачала головой, подошла ближе к яйцу. Большое… Сколько же тебе осталось, малыш? Успею ли найти тебе опекунов или новых родителей?
Эсфаю надо было побыть одному, насколько это возможно для мира. Зарастить раны, нанесенные драконами, и позаботиться об остальных обитателях.
- Если ты пригласишь меня в гости, то я приду, - пообещала я. Последний взгляд на него. Последняя возможность отказаться от ответственности за нерожденного малыша.
- Приходи, - неожиданно улыбнулся мир. И меня поддержала и ободрила эта улыбка. Словно нежданный подарок после многих лет, когда тебе вообще никто ничего не дарил. Или кусочек неба после целого года хмурых небес. - Я буду рад тебе. Ведь это, - он кивнул на яйцо, - не совсем подарок. Им будем мое гостеприимство.
- Спасибо, - сказала я и взяла в лапы – нежно, как захотелось, оказавшееся совсем не тяжелым яйцо. - Может быть, однажды я приду.

* * *
- И он отдал тебя мне, а я взяла. Хотела сначала найти тебе приемных родителей, но…
- Но поняла, что никому не отдашь, ведя твой сын? – Илмай хихикнул, - мама, так бывает только в сказках.
- А я и рассказываю сказку, Иль, - улыбнулась я, - для несказки ты еще маленький.
- Мне четыре года, - возразил он. - А это много. А сколько моей сестре?
Я повернулась на бок, осторожно, чтобы не сильно потревожить пригревшегося малыша. У него было такое – мерзнуть в любое время. И легче было согреть его своим теплом, чем теплом огня или магией.
- Джэне пять. Она на год старше тебя.
- Рассказывай дальше, - попросил Иль-иль.

Черный и алая.

- Что ты делаешь?
Малыш, который сам выломал (а частично выпалил собственным огненным дыханием) длинную ветку и сгибал ее, налегая всем своим весом, остановился. Ветка подумала немного и резко распрямилась, едва не выскочив из лап Ильки.
- Лук я делаю, разве не видишь? - сказало мое синее чудо подошедшей к нему алой девочке-драконе.
- Дурак что ли? – искренне удивилась она, - ты что, человек? Зачем тебе лук?
Я валялась на солнышке неподалеку, ненавязчиво наблюдая эту сцену. Пускай знакомятся, давно пора Илмаю завести друга или подружку. Первые полгода я провела с ним в мире без драконов. Правда, там жили люди и тайли, крылатые кошки, и еще несколько рас, но с их детьми он не сдружился. Просто был слишком маленьким, и при этом все-таки большим - в сравнении размеров. А теперь Ильке год и я перебралась в один из драконьих миров.
- А мне так интересно, - сказало мое синее чудо.
- Дурак или что? – почему-то обиделась девочка-дракон. Даже чешуйки встопорщились, - как это может быть интересно?
- Ну, просто. Я этого не умею, и мне интересно.
Я мысленно улыбнулась. Вот в этом он весь. Воплощенное любопытство, но не теряет интерес сразу, как только сталкивается с трудностями. Скорее наоборот. Наверное, как и я. Могла же если не подыскать для Илмая приемную семью, то хоть навязать его моей маме, которая детей обожает и жутко ворчит, что я до сих пор не сподобилась родить ей внука... Так нет, таскала яйцо с собой, пока в самый неожиданный момент, в середине очередных Переговоров, не увидела синюю мордочку, взломавшую скорлупу яйца и выглянувшую наружу. И я ощутила настоящее счастье, когда из четырех драконов, бывших там же, он выбрал меня и позвал: «Мама!». Я боялась, что отношусь к малышу неправильно - даже имя дала скорее человечье, чем драконье, но продолжала любить как, наверное, и любят родное дитя.
Дети все еще спорили о людях и драконах, но уже звали друг друга по именам. Правильно, какие церемонии в их возрасте? Девочку звали Джэна.
- А дальше-то что? Ну, сделаешь ты лук…
- Попробую выстрелить, только надо еще стрелу сделать. И в человека превратится.
- Не обязательно в человека, можно и в орка, они сильные.
- Главное чтобы руки, а не лапы. А я тоже сильный!
- Ага, я вижу…
На поляну, где я отдыхала, со скупым изяществом прирожденного воина спустился черный дракон. Сложил крылья, едва слышно шелестнувшие - звук такой же скупой, экономный, как движения; меня, валявшуюся в теньке, черный игнорировал. Может, это его любимая поляна, и потому он не хочет видеть тут посторонних. Ну и ладно.
- Джэна, - позвал он.
- Да, папуля? - тут же обернулась к нему алая.
- Как мое задание? Выполнила?
- Да, папуля. Только в твоем заклинании ошибка и оно не действует.
Черный едва заметно дернул спинным гребнем.
- В моих заклинаниях не может быть ошибки, дочь. Значит, ты что-то сделала не так.
Он наконец-то заметил меня, успевшую встать, чтобы забрать сына и быстро уйти, склонил голову и поздоровался:
- Приветствую. Твой мальчик?
- Мой, - ответила, понимая, что сейчас последует вопрос про второго родителя.
- А его отец?
Почему-то захотелось нахамить.
Сдерживаясь и старясь отвлечься, я стряхнула с чешуи травинки и пыль и хлопнула раз другой крыльями:
- Прости, нам уже пора.
- Да мама, - Илька тут же подошел ко мне. В глазах - полное понимание.
- Постой! – окликнул черный, когда мы оба уже развернули крылья. – Я Хиннаэ ки-Дарьен.
Что я там говорила о церемониях? Вот это они и есть. Когда незнакомцу называешь свое полное имя с причитающимся – кому титулом, кому прозвищем, кому Талантом, как у меня:
- Верна, Посредник.
Зачем же ты назвал мне свое имя, черный? Тебе нужна еще одна встреча или ты точно знаешь, что она будет? Странно, но мне кажется, я не хочу с тобой встречаться, дракон чье имя «Хиннаэ» - «отчаянный», а может он пишется «Х'иннаэ» - «отчаявшийся». Никогда.
Поэтому я поступила невежливо - взлетела, и Илька вместе со мной. Он уже хорошо умел летать и любил небо.

Но вторая встреча с черным все-таки произошла. Той же зимой, когда я заняла небольшое плато и пещеру в скалистом холме, одном из тех, что защищали ее от ледяных ветров, он пришел в мой дом с ослепительной, непередаваемо прекрасной сине-белой драконицей. Никогда не видела такой красавицы. Ясно было - по каждому движению заметно! - что она осознает свою красоту, но, осознавая, не придает ей значения. Изящная голова со слегка припорошенным серебряной пыльцой носом, лапы в пятнышках такого же серебра и две лунные полоски по спинному гребню. Прекрасен был не только внешний облик, а что-то внутри. Я любовалась ею и забыла обо всем.
- Здравствуй. Это Мидори, - представил черный. - А меня можно называть Иннаэ.
Значит, его имя точно пишется Х'иннаэ и означает «отчаявшийся».
- Пойдите в дом, у меня есть яблоки в меду, если любите сладкое. Могу предложить молока или чаю.
Последнее предложение было с невинным подвохом - я хотела, чтобы гости приняли человеческий облик, с радостью посмотрела бы как выглядит сине-белая гостья.
- Мы пройдем, - кивнул Иннаэ, но при этом остался у порога. - Мидори - родственница твоего малыша. Она может забрать его, если ты хочешь.
Я постаралась успокоиться так же быстро, как и взволновалась. Почему-то не хотелось, чтобы черный видел мои чувства.
- Вы правда родственница Ильки? - спросила я у драконицы.
- Отдаленная, - ответила она. Голос был так же прекрасен, полон звенящей красоты и шарма. А ведь она сказала всего одно слово!
- Прости, пожалуйста, - я обращалась уже к черному, а не к ней. Мне казалось почему-то, что Мидори будет союзницей в моем противостоянии тому, кто хочет отнять у меня сына, - но я не отдам его. Разве что матери отдала бы или отцу, но они погибли на Эсфае.
- Понимаю, - кивнул Иннаэ. - Пока мы говорили с тобой в тот, первый, раз, я считал генокоды, твой и ребенка и сравнил их. Так узнал, что он не сын тебе. А потом я встретил Мидори, а ее генетический код лишь немного отличается от…
- Я его никому не отдам, - повторила я и теперь уже смотрела на Мидори, без вызова, все еще чувствуя в ней союзницу.
- И не нужно, - сказала она, - он твое дитя, а не дитя генетического кода. - Она чуть склонила голову. - Можно потом прийти пообщаться с ним?
- Конечно, - улыбнулась я. Мидори не собиралась отнимать у меня малыша. Ей просто было любопытно, как любой драконице.
Сине-белая кивнула и вышла в сумерки начинающегося вечера, оставив меня наедине с черным.
Он подождал чего-то, видимо, еще каких-то слов от меня и заговорил сам:
- Все хорошо. Это было испытание, и ты прошла его. А где малыш?
- Играет с конструктором миров. - И я была рада, что это так. Если я сейчас сорвусь, он этого не увидит. Испытание? А ты имел право, черный?
- Не рано? – спросил он с каким-то осуждением.
- Не думаю. Два года - это как раз, чтобы ребенок учился думать и решать не только за себя.
- Понимаю. Ты же разбиралась с проблемой Эсфая…
- Проблемой? - вспылила я, ощетиниваясь, топорща крылья и ударив хвостом по полу пещеры. Причина злости была совсем другая. Но спустить пар можно и не выдавая причины. - Ты видел, что там было?
- Нет, - он отступил, и я поняла по его глазам, что не из страха. Уважение? С какой стати? - но ты видела.
Я вдохнула-выдохнула, свернула крылья и на миг прикрыла глаза. Все то же самое. Он был мне неприятен, не знаю почему. И в то же время…
- Не будешь возражать, если я поселюсь по соседству? – спросил Иннаэ.
И я сказала:
– Нет, не буду, - хотя что-то во мне и протестовало едва ли не криком.

* * *
- Ты любишь его, мама?
- Не знаю малыш. Теперь уже не знаю.
- Но ведь ты ждешь его?
- Конечно.
Сказка это не ложь. Можно присочинить, но соврать нельзя, особенно когда рассказываешь ее своему сыну. Кое-что он видел своими глазами, но все равно спрашивал каждый раз. Наверное, просто нравилось, как я рассказываю.
- Слушай, что было дальше.


Что может ребенок.

Они и правда поселились поблизости. Тот мир звался Прай и он заботился своих жителях. Для драконов были горы и холмы, пещеры и замки и просто обширные поляны - кому что нравится. Мне не приходилось видеть Прая воплощенном в каком-то теле, но миром он был прекрасным. Относился ко всем равно. Люди, эльфы, демоны и драконы, поселение каких-то существ, которые считали себя потомками богов, поселение оборотней-кайтэри, белых и черных львов - все были просто его людьми. И для каждого он находил место. Прай поддерживал равновесие между ними своим уважительным, но твердым отношением, и побуждал уважать друг друга. И это мне очень нравилось.
Я нашла себе просторную пещеру – изнутри она была как целый дворец. Около двадцати комнат и дальше коридор, где я встретила что-то, чего не поняла и не разгадала.

"Что-то" было похоже на лунный свет без луны, облако сияния, висевшие в воздухе. Темно синее, переливающееся оттенками, но почти незаметно. Сияние не завораживало, не заставляло смотреть на себя, но время от времени я возвращалась в тот коридор, чтобы снова взглянуть, не изменилось ли что-нибудь. Но ничто не менялось. Вот именно, «ничто не менялось». Оно меняться не может, тем более синее Ничто.
Конечно, малыш нашел тот коридор, но не зря я доверяла ему – не стал лезть к Ничто, а спросил меня о нем. Мы вместе пришли поглядеть на него – потому что у меня не было ответов ни для Ильки, ни для себя.
- Это опасная вещь, мама? – спросило мое чудо, рассматривая синее облачко, парившее в воздухе.
- Не знаю, – честно призналась я, обходя по кругу синюю поволоку Ничто. Оно не казалось опасным. Но я не доверяла тем, кто не может говорить. За словами всегда, что-то есть и его можно почувствовать едва ли не кожей, а если «что-то» очень сильно, то и кожей тоже. Вот чем я занималась - чувствовала. Была таким индикатором слов и чувств. Стражем чувства. И умела находить слова и наполнять их нужным чувством. Но Ничто не говорило. А я, не уверенная пока, как к нему относиться, все-таки записала его в опасные. Поторопилась?
Илмай почесал нос, которым по дороге к Ничто ухитрился влезть в паутину. Липкие серые нити, от которых ему никак не удавалась избавиться, щекотали чувствительные драконьи ноздри. Потом протянул лапу и потрогал Синее Ничто.
Испугаться я запоздала, но страшного не случилось, да и вообще ничего.
- Как снег, - сказал Илька, - если бы он шел и шел и шел, и был синим.
- Холодный? - не поняла я. Радовалась, что ему не повредило, и готова была броситься и оттащить его от Синего Ничто. Но не решалась. Малыш по-своему исследовал мир, и мир ничего не имел против.
- Нет. Потрогай тоже.
Я потрогала. Да, он нашел точное слово. Внутри Синего Ничто лапа ощущала себя, как под снегом - ее то и дело касалось что-то немного колючее, и от касаний этих на ладони оставались невидимые капельки. Не холодно, но прохладно, свежо. Когда я достала лапу из Ничто, оно на миг вспыхнуло ярче и погасло. И все. Если это была какая-то магия, то сейчас - или на нас с Илькой - она не действовала.
- На всякий случай давай будем осторожны, хорошо? - я бы все-таки схватила его в охапку и утащила прочь, но он ведь не игрушка моя, а живое существо со своей свободой и пониманием всего. Я не смогу держать его под хрустальным колпаком, да и не для этого я нужна. Ничему не учит, когда носишься с ребенком как с хрупкой вещью. Даже если хочется…
- Больше его не трогать? Хорошо, - согласился он.
Мы еще потоптались вокруг Ничто, но просто смотреть обоим оказалось неинтересно - и пошли гулять в другой коридор.

Через пару дней я занималась уборкой в любимых пещерах и немного увлеклась. Выйдя, наконец, на воздух, я увидела алую Джэну, Ильку и черного Иннаэ, который что-то читал детям. Он лежал на траве, положив перед собой книгу и зачем-то обвив хвостом небольшой круглый камень, стоявший тут. Алая сидела радом с ним, а Ильмай валялся на спине, или скорее на боку - чтобы не мешал спинной гребень. Сын заслуженно отдыхал - первую половину уборки мы делали вместе.
Я немного привела себя в порядок и подошла к ним.
- «Драконы - это не люди и не другие существа. Не стоит сравнивать их с другими. Как раса они обладают неопровержимыми преимуществами. Магически драконы сильнее всех и логика их безупречна…»
- Стоп! - воскликнула я, понимая, что сейчас надо будет объяснить, а я не смогу. Что слова из книги вставали комом у меня в горе, хотя не я произносила их.
- Что такое? - удивился Иннаэ, оборачиваясь ко мне. Мог заметить и раньше, но не пожелал. Шаблон его поведения…
- Не знаю,- призналась я. - Что-то со словами не так. Что за книга?
Черный показал обложку - "Больше о драконах". Автор Шен Ассин.
- Ее написал человек, но книга занятная...
- Погоди, - невежливо перебила я, так и не поздоровавшись, а он, кажется, внимания не обратил, - при чем тут автор-человек?
- Все эти данные собрал и обработал он. Кое-где сделав любопытные выводы...
- Но это не детская книга! - снова перебила я.
Послушная Джэн, до этого сидевшая сложив лапки, фыркнула:
- Книги делятся не на взрослые и детские, а на нужные и лишние.
- Мам? - Илька успел встать и даже отряхнуться, - что?
- Я правда не знаю. Слова. Вернее то, что за ними. Словно... Изощренное издевательство.
- Магия? Вербальное воздействие? - ухватился за какую-то свою нить Иннаэ.
- Да кто его знает. Нет скорее. Просто не читай этого детям. - Я умолчала о том, что сама не хочу это слышать.
- Ой, мам, я забыл, у меня для тебя есть подарок - неожиданно сказал Илмай и пихнул меня головой в бок. – Пошли, покажу. Джэни, мы потом доиграем, да?
- Ну, если хочешь, – дернула хвостом алая, в глазах - какая-то обида, но мне было уже все равно, потому что слишком плохо.
- Мам, пошли, - теребил меня сын. И пришлось идти.

* * *
- И ты привел меня в свое тайное место, и сказал, чтобы я закрыла глаза.
- А еще сказал, чтобы не подглядывала, - напомнил Илмай.
- Ну да. И я легла и закрыла глаза, а ты подул мне не веки и поднес к носу какой-то цветок. Они хорошо пах. И ты рассказывал мне о звездах, о том, что отсюда, из глубокой лощины между двумя холмами, где всегда полутьма, их можно увидеть и днем.
- А потом тебе стало лучше, - с гордостью – и он имел полное право гордиться! – сказал сын.
- А как ты понял, что мне плохо? - спросила я, крепче прижав его к себе, он даже пискнул.
- Ты моя мама, – ответил он не лукавя, но тут же дал и еще одно объяснение: - мне тоже было плохо.
У вопроса могут быть несколько ответов, и все - верные.

* * *
Илька не мог быть уверен в том, что мне стало плохо от тех слов, и я точно знала, что он не умеет слушать засловное. Но мой малыш умел многое, как и все дети. Мог просто сделать что-то, дать совет, не считаясь с тем, кому дает его, сколько лет собеседнику и не обидится ли он, получив помощь от ребенка. Илька еще не знал, что помощь может обидеть.
Взять хоть тот случай на очередных Переговорах, куда я взяла его с собой, как и всегда...
Не знаю, кто позвал Посредника к этим двоим - но оба страшно удивились нашему с Илькой появлению. Мозаичник, будущей Творец, человек почти осознавший, на что способен, но не понявший ответственности, натворил глупостей. А второй ему в этом помог, его верный друг, веривший в совсем другие вещи. В повсеместный и всеобщий Порядок, например. Мозаичник верил другу и, воздействуя на мир, пытался навести тот самый Порядок. Мир болел, вместо того чтобы меняться по их шаблону, и ни один не понимал, почему. Напряжение нарастало. И ссора друзей из-за какой-то мелочи (кому-то из них показалось, что другой не все ему рассказывает) была злая и безобразная.
Я сделала то, что считала верным. Разделила их Стеной Ночи – видеть друг друга они не могли, говорить - лишь через меня. Вначале все шло, как и пролагается – оба горячились и ругались. Но я оставляла висеть воздухе перед ними их же слова. Наглядное пособие. Потом попросила перечитать все сказанное и мозаичника, и его друга. А потом сказать, чего они хотят на самом деле. В двух словах.
Мозаичник ответил - все ему рассказать, его друг - чтобы он рассказал. Вроде бы два этих желания подхят друг к другк какидва кусрчка мощамки, вот только… Каждый ждал от другого не того, что этот другой мог ему дать. Мозаичник хотел внимания к рассказу и к себе самому. Его товарищ – откровенности и ответа на все свои вопросы. Осуществления своего права знать все. Лучше бы эти двое ругались, чем так!
- Мам, а если они поговорят по-другому?
- Как?
- Ну, без слов, - Илька изобразил какой-то жест.
Мысль не показалась мне дельной. Но я попробовала, хотя раньше так никогда не делала.
Разделившая спорщиков стена стала прозрачной.
- Вы можете общаться, но не словами, - сказала я обоим. - Попробуйте объясниться знаками или еще как-то.
Два упрямца кучу времени потратили, но не зря, потому что нашли свое. Один нашел в кармане кусок мела и начал писать на прозрачной стене. Ну да, с той стороны его товарищ видел все наоборот и не всегда мог прочесть. Друг мозаичника, вспомнивший о меле, сообразил и стал рисовать буквы зеркально. Это оказалось так просто, но он прилагал усилия к тому, чтобы другой понял его. Мозаичник попросил мел у меня и стал писать, а потом рисовать ответы...
Увлекшись, они уничтожили разницу своих желаний своих желаний и пришли к одному – сделать все, чтобы другой понял и понят самому. Когда я Стену убрала, это были совсем другие люди, и моя помощь была им не нужна.
А Илька все то время гонял по поляне крупного жука, который не мог или не хотел улететь.
Верна
Илька



Всегда рядом.
 
LitaДата: Пятница, 04.11.2011, 14:53 | Сообщение # 2
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Как две воды.


- Мама, а у драконов правда не бывает сокровищ?
- У некоторых бывают. Но что с ними делать-то? Богатства сами по себе ничего не дают, если не применять их к чему, а чувство собственной значимости от сокровищ – самообман. - Вот так я говорила с ним – как со взрослым и в то же время как с ребенком, но без сюсюканья. - Я получаю за Посредничество награду. Вот тебя, например…
Он засмеялся, потом затих, спрятался под крыло с головой и вдруг выпрыгнул оттуда, оттолкнувшись от моего бока и приземлившись мне же на живот.
- А вот и я, твое сокровище!
- Упф... Тяжелый уже стал, сокровище мое, - незаметно потерев изрядно отдавленный живот, сказала я, - продолжаю рассказ?
- Ага, - он лег так, чтобы его мордаха оказалась на моей шее, - продолжай. И был тогда у нас хороший день…

* * *
- Ты почти не занимаешься его воспитанием.
- Чего-чего? - засмеялась я, было легко, во-первых из-за Сияния, во-вторых потому, что я уже решила особого внимания ни на черного, ни на его слова, не обращать, раз он мне так неприятен. - Ты нашел время, извини!
Меня переполнял восторг - беспричинное искреннее счастье с желанием поделиться им со всем миром. У Прая сегодня было Сияние - это у миров вместо дня рождения и всех остальных праздников. Уж не знаю, звезды с лунами как надо встали или еще что-то, но именно сегодня этот мир был полностью счастлив. А счастье - это много даже для мира. Настолько много, что доставалось по кусочку всем - кому больше, кому меньше. Магофилософы давно пытаются понять, почему так, да от чего зависит, и законсервировать счастье, закрыть в волшебном шаре или еще где - запас на будущее. Зануды…
И вот в такой день ко мне подошел Иннаэ с претензиями по воспитанию сына.
- Для таких вещей подходит любое время, - заметил черный. Морда серьезная как я не знаю что. На него не действует всеобщая атмосфера радости? Его не опьяняет счастье мира? - Илмай твое дитя, хотя и не родное, и ты обязана о нем заботится.
- Я и забочусь, - сердито сказала я. Он мне мешал просто быть счастливой. А я или что-то в моем поведении или образе действий, видимо, мешало ему и не давало покоя. Иначе вряд ли подошел бы ко мне во время Сияния, а может и вообще бы не подошел. Все-таки его обычным поведением оставалось игнорирование меня как данность.
Мы с Илмаем уже полдня играли в поиск сокровищ. Горы для этого подходили замечательно, правда, тут оказалось много обитателей. Например, гарпии, но местное племя вело себя мирно и с остальными сосуществовало нормально. У гарпий странная память. Можно дружить с кем-то из них, а потом прийти в гости и услышать «Привет, незнакомец!» Когда надо было намекнуть на плохую память, то говорили – как у гарпии.
Мы прилетели сюда утром, и я отправила Ильку искать закопанное дня три назад «сокровище» и записки с подсказками, ведущие к нему. Всегда любила эту игру. Иногда Илька делал ее для меня, иногда я для него. Для меня вообще стало новостью, что он хочет не только сам искать «клад» и записки, но и придумать приключение мне. Конечно, я понятия не имела что Прай сегодня будет Сиять, но игре это не мешало.
В общем, не хотелось мне отвлекаться на разговор с Иннаэ, хватало и Сияния, которое не давало сосредоточиться на мысленном наблюдении за сыном, ищущим след сокровищ за соседним отрогом гор.
- Давай позже поговорим? – предложила я, поудобнее устраиваясь на прогретых солнцем камнях и песке. По левое крыло от меня шумели воды Бешеной, горной реки, на берегу которой я и спрятала первую записку, два часа назад найденную Илькой. Хотелось искупаться - я обещала это моему мальчишке, как награду за сокровища - что мы будем нырять и плавать сколько ему хочется. Малыш страшно любил воду.
- Не отмахивайся, прошу, - черный прошелся по берегу, нервно дергая хвостом из стороны в строну и глубоко вонзая когти в песок. Чем же ты так взволнован и раздосадован? – если запустить, то потом процесс станет неостановим. Это ведь дети. Даже животное нужно воспитывать с самого нежного возраста, чтобы получить то, что хочешь.
- Я ничего не хочу получить, - заметила я, - если ты про образование - то писать и читать Илмай уже умеет и неплохо контактирует почти со всеми без различия возрастов, рас или рангов...
- А это правильно? - перебил черный, - для дракона? Ты же не хочешь воспитать человека?
- А что, такая большая разница? - удивилась я.
Иннаэ остановился и повернул ко мне чешуйчатую голову, ноздри широко раздувались от взволнованного дыхания, костяной гребень словно заострился и каждая чешуйка чуть приподнялась, а хвост наоборот лег на песок неподъемной тяжестью.
- Дракона надо воспитывать правильно. Как дракона.
- Послушай, - я все еще надеялась, что мы просто закончим этот казавшийся глупым разговор. - Илька по-моему счастлив. Что еще надо? Какое «правильно»?
- Приведи факты, - попросил или потребовал он, - которые подтвердили бы, что - это итог твоих правильных действий, твоего воспитания. И раз ты привела как аргумент всего лишь счастье, значит, не уверена что все делаешь, как должно.
Я разозлилась. Не была уверена, да, но черному это было не обязательно знать. Так что надо бы успокоиться…
Но я опоздала или как-то выдала себя.
- Я прав, - уверенно сказал Иннаэ, - ты учишь его тому, чему он сам хочет, а не тому, что ему потом понадобится. Магию, я уверен, до сих пор не ограничиваешь.
- Как я могу ограничить то, что для него естественно? С чем он каждый день просыпается и засыпает? Тут как с воображением, нельзя…
- Можно и нужно. Просто упорядочить. Я не слышал от него ни одного заклинания. Однажды попросил объяснить структуру примененного воздействия, он растерялся.
- Ты занимался с Илмаем? - я приподнялась. Ощущение - словно холодом окатило.
- Нет, это Джэна. Я просто присматривал за ней, ну и за твоим сыном заодно. Ты пойми, так нельзя, он просто делает что-то и не понимает – как.
Я вздохнула.
- Иннаэ, ты не помнишь, как был ребенком? Не помнишь, что тогда мог все, и знать, как, было не обязательно?
- Мне почти четыреста лет, - почему-то очень обиженно сказал он. – Конечно, не помню!
- Шшан! - я не выдержала и произнесла не слишком хорошее слово. - Слушай! Ребенку не надо знать. Это правда и право взрослого. Ребенок - почти бог, по крайней мере, по меркам взрослых. Ты тоже был ребенком и мог все. Был счастливым и свободным существом. А потом перестал им быть. Может быть потому, что общество связало тебя знанием или скорее верой, что для настоящего счастья мало просто быть. Что нужны определенные вещи – как у всех. И ты захотел как все…
- Не согласен с тобой…
- Сначала дослушай, - я снова перебила. - Ты начал учиться делать то, что уже умел. Пошел общепринятыми путями, на время оставив свой. И разучился быть богом своего мира ради того, чтобы стать еще одним существом, принятым в общество. К детству и почти всемогуществу уже не вернуться. Либо ты знаешь, как, и делаешь, либо веришь, что можешь, и делаешь, не зная. Или работа. Или чудо. Но что-то одно.
- Как горячо, - он видимо имел в виду мои слова, а не палившее солнце или нагретый им песок. - Ты веришь в то, что говоришь. Но это не обязательно правда.
- Могу и тезисами изложить, - ехидно заметила я. Восторг мира, на миг отошедший от меня, возвращался и не хотелось тратить время на черного. - А последний пункт будет - не ломай ребенку его прекрасный мир. Придет время и сказочный замок растает сам. Пусть пока живет в нем и будет почти богом. Если дитя может то, чего не можешь ты - не завидуй…
«Мама, а я гарпию нашел» - произнес у меня в голове голос сына.
- Извини, мне пора.
Я встряхнулась и взлетела, бросая его на песчаном берегу. Тоже уже традиция. Не надо было его слушать, тем более, когда что-то беспокоит меня. Я могу относиться к Ильке неправильно. Но это не касается Иннаэ. И - неправильно любить - это как?
Бред. Вот так услышишь почти свои мысли из уст другого, и понимаешь, что был не прав...

Гарпия оказалась совсем юная, серо-коричневая, и - яркая. Не для глаз, конечно, хотя вот блеснула искра на кончике сложенного крыла, вот сверкнуло что-то в коротких жестких золотых волосах… Яркость - как ощущение. Вроде Сияния мира. Я любовалась этой девочкой, синеглазой, как само небо, мой разум прояснялся, словно Сияние мира рядом с ней перестало опьянять. Мне понравилось ощущение.
- Мама, это Халис, - сказал сын, сделав настойчивое ударение на «и». Я слышала, что имена гарпий всегда имеют ударение на последний слог.
Девочка царапнула лапкой землю и кивнула - аналог поклона.
- Верна, - представилась я. Сколько же этой малышке? И почему так хочется взять ее на руки, приласкать? Угловатая, с шероховатой кожей, с когтистыми лапами и тонким хвостом с оперенными крыльями, которые казались мне слишком слабыми для полета... Но она - не слабая, нет. Уже сейчас гарпия казалась маленькой силой...
- Спасибо, - сказала девочка. Голос был обычный детский и даже немного писклявый.
- За что? - синхронно удивились мы с Илькой.
- Вы не убегаете и вы красивые. Горы красивы, но по-другому. И они не убегают, это хорошо.
- Кхм, - я прокашлялась, давая себе минуту на поиск ответа. - А кто убегает?
- Канши. Я хотела посмотреть поближе на его рога, - ответила девочка.
- Каншей тут полно, - заметил Илмай, - вон один, смотри!
И правда, на соседнем с нашим уступе стоял, замерев, канш, при шикарных рогах, пятнистый как эти горы, коричнево-черный. Чего он ждал?
- Он смотрит на нас, - сказала Халис. Стоило мне шевельнутся в его сторону, как стремительным движением, точно росчерк молнии, животное исчезло - я услышала только стук копыт по камню.
- Быстрый, - заметил Илька, - наверное, даже быстрее тебя, мама.
Это был наш любимый спор-шутка, кто быстрее, я или кто-то другой. В прошлый раз вопрос стоял - ветер или я?
- Ты не потерялась? - спросила я у девочки. Желание приласкать ее становилось все сильнее.
- Я же дома, как я могу потеряться? – удивилась гарпия. Она расправила крылья и встряхнулась – очень естественно и от того - красиво. Я ощутила заливающую меня нежность и не выдержала.
- Слушай, я понимаю, что это странно, но можно мне взять тебя под крыло? – спросила я, чувствуя себя сумасшедшей и почему-то – счастливой - Сияние мира не имело к этому никакого отношения.
- Что значит «взять под крыло»? – поинтересовалась девочка, сверкнув сними глазами.
- Сделать вот так, - я укутала ее крылом и мягко прижала к своему теплому боку. Кожа Халис и правда была шершавой, и прохладнее моей чешуи. Нежность захлестнула с головой. Я сгребла под теплое крыло и сына, легла тут же и замурчала как кошка. Илмай ничему не удивлялся и ничего не спросил.
- Хорошо, - то ли запоздало разрешила мне Халис, то ли она просто сказала, что ей хорошо. - А давайте играть? Каждый закроет глаза и скажет, что он видит.
- Но если глаза закрыть, то ведь ничего не видно? - уточнил Илька.
- Ничего тоже можно описать, - ответила гарпия. Она царапнула коготком краешек моего крыла, не больно, скорее щекотно, наверное, по-своему исследовала или играла. Мудрый ответ. Неужели я ошиблась и ей гораздо больше лет? Или гарпии развиваются быстрее, раньше взрослеют?
- Я вижу осень, - сказал Илька, - закат - золотую полоску на темном небе. По дороге идет человек. Он поет. Только не как всегда поют, а вместо разговора. Как Ренан. Помнишь, мама?
Я помнила Ренана. Полусумасшедший мальчишка, застывший в своем возрасте на много лет из-за того, что связал себя не со своей стихией. Он не спросил ее согласия, просто сделал это. Стихия меняла его на свой лад. Она не давала ему сойти с ума, но она же и сводила. Кажется, он сам должен был стать стихией, я так и не разобралась. Ренан позвал меня и сам же отказался от Посредничества... наверное, между ним и привязанной к нему намертво стихией. Я ушла тогда - помочь кому-то против его воли нельзя - да я и пробовать не хочу. Ренан все время пел, иногда даже вместо разговора.
- Я вижу себя и двух драконов рядом, - скромно сказала закрывшая глаза - почему то ладошкой - гарпия. И прибавила что-то на непонятном очень красивом языке.
Я не поняла, а Илька понял и рассмеялся.
- Похожи, как вода, и такие же разные? Как так?
- Вода принимает разную форму. Кувшина или чашки. Горсти. Петлистого потока в пещерах, - Халис поерзала под крылом, как выбирающая местечко потеплее кошка. - Когда свободна - она капля или влага в земле, или лужа. Или пар в облаках. Вы похожи, когда в одной форме. А когда нет - то разные.
Кажется, я все-таки зря оценила ее как малышку. Или тут сбываются мои слова, что ребенок может все, как бог своего мира?
- Ааа... Ну, я думаю, что мы не очень часто разные, - сказал сын. - Как две воды…
- А я вижу своего сына, - сказала я, закрывая глаза и на время оставляя мысли о новой маленькой знакомой. - Моего маленького синего дракона, который будет когда-нибудь очень большим драконом...
- Я не твой дракон, - сказал Илька. Я удивленно разожмурилась:
- Что такое?
- Ну, ведь никто никому не принадлежит? - Он посмотрел на гарпию. Уже успела чему-то научить моего малыша кроме пары слов на своем языке? - Я дракон и не больше.
- Нет, ты мой дракон, Иль! Ты мне не принадлежишь, но когда я говорю «мой», я не это имею в виду.
- А что?
Я задумалась:
- Пока сказать не могу, не знаю.
- Но потом обязательно скажи, когда узнаешь, - попросил он.

Мы вернулись домой, уже ночью – заболтались с маленькой гарпией, вместе нашли клад, вместе купались, а потом она улетела к себе, не попрощавшись с нами – у гарпий не принято.
Возле моей пещеры ждал Иннаэ.
- А вот и ты вернулась, - сказал он, поднимаясь навстречу.
Я не поняла. Он ждал меня? Зачем?
- Любишь летать? – спросил черный.
- Люблю, конечно.
- Тогда уложи сына спать, и мы можем прогуляться в небе.
Илька хихикнул, потом тряхнул крыльями.
- Мама, ты иди уже, я сам себя уложу, - и с неторопливой важностью утопал внутрь пещеры, не дождавшись ответа.
Исчез. Мне вот тоже хотелось, но не могла. Во-первых было любопытно, что нужно черному и для чего он меня ждал. Надеюсь, это не ухаживание, разрешения я не давала, да и повода – тоже. Во-вторых, почему-то он уже не был мне так неприятен.
- Ну, пошли, - сказала я и взлетела.
За спиной я не услышала ни звука, но ощутила догнавший меня ветерок и запах Иннаэ.
Летела не оглядываясь. Зачем? Может он совсем не хочет говорить, а просто летать. Или ему скучно стало, или поссорился с дочкой и грустит, хотя Иннаэ не выглядел грустным. Многие путают Посредника с тем, кто выслушивает истории, облегчая душу. Ну, иногда приходится делать это.
- У тебя есть другое имя?
- Нет, а зачем? - спросила я в свою очередь.
- Иногда так принято. Тайное имя и все такое…
Я засмеялась. Лететь было хорошо, воздух держал крылья не хуже, чем вода - моего водоплавающего сына, близнечные луны сияли всю силу золотисто-белого света, только их старшая сестра еще пряталась за горизонтом, выдавая себя слабым фиолетовым сиянием у самой его кромки.
- Любишь тайны? - я слегка сбавила скорость, чтобы он оказался рядом.
- Конечно, люблю.
- Любишь, значит, хочешь знать? А для чего? Чтобы потом использовать их как-то?
- Конечно, нет! – искренне возмутился черный.
- Тогда для собственного удовольствия?
- Тоже нет, - он красиво летел. Не скупо, наоборот… Охватывал крыльями половину неба, а вторая все равно была его, ведь он стремился именно туда.
- У меня нет тайн, - вздохнула я, - или я просто не знаю, что в своей жизни считать тайной.
- Так не бывает, чтобы без тайн, и если ты подумаешь, то найдешь хоть одну.
- И думать не хочу!
- Но почему? Ты лучше узнаешь себя, если…
- Я знаю себя. Цвет своей чешуи, и что не боюсь высоты, но выше какого-то предела мне не подняться, – я кивнула туда, где звезды – но так же знаю, что способна попробовать. Интересно, если я начну падать, ты поймаешь меня?
- Постараюсь, - не стал врать он, - ты маленькая, тебя будет легко поймать.
Я засмеялась. Странное ощущение от его ответа, примерно как от Сияния мира, хотя оно давно сошло на нет. Я снова обогнала его и на лету оглянулась. Конечно, он не сиял. Но что-то в нем все-таки было. И мы в общем-то больше не разговаривали, а просто летели. Кажется, именно тогда я начала влюбляться в него.

* * *

- Ты прав, Иль, я все еще люблю его. Только уже иначе. Мягче и спокойнее.
Сын помолчал, потом скатился с моего живота мне же под крыло.
- Значит, тебе ничего не мешает. Любовь не мешает, - сказал он и пощекотал меня у основания крыла.
Я пискнула и пощекотала его в ответ.
- Мы могли бы стать семьей, но не стали, малыш. Как две разных воды. Выучить чужой язык – не значит перенять чью-то веру, или принять чужую форму. Но иногда и самого простого нельзя - ни принять, ни понять…
- Мама, твое сердце опять шшурхает, - заметил сын, и обнял меня лапами, насколько их хватило. Это было его детское слово – «шшурхает». Он любил лежать рядом и слушать, как бьется мое сердце, но слышал почему-то не «тук-тук» а «шшурх-шшурх». Так осенние листья шумят, а не сердце.
- А ты слушай, оно тоже расскажет тебе историю, - ответила я.



Всегда рядом.
 
LitaДата: Среда, 30.11.2011, 16:44 | Сообщение # 3
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Весы.

Переход к месту вызова - дело простое. В какой-то миг в воздухе возникает... Порталом это не назовешь. Частица другого мира, куда тянет. Значит, кому-то понадобился Посредник, и ближайшим оказалась я. Хватаю Ильку в охапку и разрешаю нас утянуть: только что были тут, а уже там, как в поговорке. Возвращение происходит так же просто, но можно и остаться, если мир вызова понравился.
В этот раз меня и сына перенесло к лесной хижине - плоская крыша и очень большими окнами, дверь с мозаикой из кусочков стекла, обрамлявшей ее по краям, пестрые стены…
Хозяин – огромный, поросший бело-голубым мехом агори, занимался тем, разрисовывал одну их них; на стене из песчаника контуры нечеловеческих фигур складывались в узор и снова становились фигурами. Наверно, это могло бы выглядеть зловеще, но мастер использовал цвета в удивительных, спокойных сочетаниях. Да и шершавое несовершенство песчаника придавало картине какой-то особый шарм.
Я терпеливо ждала, пока художник, стоявший спиной, закончит свой труд и обернется, а тем временем огляделась и увидела, что к дому прилагается сад и, сделав неловкое движение, вполне могу растоптать клумбу или повредить очень красивую живую изгородь. Сменила облик с дракона на стриженную эльфийку с черно-белыми волосами - питаю детское восхищение по отношению к этой расе. Илька перекинулся в растрепанного кареглазого мальчишку, на вид лет восьми.
Агори наконец-то повернулся, чтобы вымыть кисти в стоявшей на стуле чашке с водой, и заметил нас. На нем был кожаный передник художника, лишь немного заляпанный синей и желтой краской.
- Здравствуйте, - сказал он на общем языке, шайне. Я мало видела существ, не знавших шайн. Большинство слов общего интуитивно понятны, язык дополняется жестами, которые можно исполнить любой конечностью, и я мало беспокоилась о том, что не пойму очередного вызвавшего меня. На крайний случай оставалась мыслеречь. - Вы Посредники?
Агори - с лицом ребенка и жалобными, очень темными глазами без зрачков - имел гулкий как колокол голос. Мне подумалось – а как прозвучали бы те же слова на языке его расы?
- Здравствуй, - ответила я. - Меня зовут Верна и я Посредник, а Илька мой сын. Чем тебе помочь?
- Умираю, - лаконично сказал агори.
Никакого удивления. Было уже - звали, чтобы я послужила Посредником между человеком и смертью.
- Позвать целителя поздно? – спросила без особой надежды, но мало ли…
- Не надо, это просто мое время. Но прошлое – сил нет моих больше... - он опустил кисть в чашку с водой, вытер руки тряпицей из кармана передника.
Илька, чтобы мне не мешать, отошел к живой изгороди, и сел на скамейку возле нее.
- Посредник не умеет поворачивать время вспять, - я подошла, невежливо казалось говорить с позвавшим меня через расстояние в тридцать шагов.
- Ну что ты, - хозяин всплеснул руками совсем по-человечески. - Счастье не дает покоя. Я был счастлив всегда. Понимаешь? Нет трудностей, нет испытаний. Я давно не спал.
Вспомнилось, что агори засыпают, когда несчастны, а во сне просто так совсем не нуждаются.
- Я не знаю чего стою. Буду мучиться, пока не узнаю. Даже смерть задерживается. Научи, как себя оценить. Может быть, я ошибаюсь. Ничего не могу рассказать. Стыжусь. Никаких испытаний...
- Погоди. Вот ты сейчас рисовал. Зачем, если ты умираешь, и не будешь тут жить? – перебила я - за словами его стояла близкая потеря равновесия, а это не то, что нужно ему или мне.
- Но кто-то другой будет, - ответил агори.
Я кивнула. Ждала примерно такого ответа. Он умирал, но не замкнулся на своем «завтра меня может не стать», видел еще что-то вокруг и заботился о других.
- Этот поступок достоин уважения. Все что делаешь не ради себя - это испытание.
- Разве? – хозяин лесного дома не пытался спорить, просто интересовался. И уже намного спокойнее.
- Конечно. Подумай, сколько раз ты делал что-то для других. Вспомни. Оцени это.
- Или положи на весы, - сказал Илька, он рисовал что-то прутиком на земле.
- Да? А какие весы нужны для поступков?
Вообще-то я имела в виду другую оценку, а не попытку взвесить поступки. Но агори, кажется, ухватился за илькину мысль. Что же из этого выйдет?
Сын отбросил прутик, встал и подошел к нам.
- Вроде аптекарских, или как в лавке алхимика...
Из чащи потянуло магией. Кажется, кто-то открыл «быстрый» портал, не сильно интересуясь тем, что это - как рана в ткани мира, и ему придется потом заращивать ее. Вот за это я и не люблю порталы. Они почти всегда ранят.
Илька не обратил внимания на магию, а может просто не почуял, он рисовал что-то обмакнутым в краску пальцем на стене дома агори и объяснял про свои весы. Я присмотрелась и поняла, что ничего не понимаю. Ни конструкции весов, ни того, почему на них вообще можно взвесить поступки и как… Голова кругом…
Пока я пыталась разобраться, у нас появилась компания - черноволосый мужчина и девочка с пушистыми волосами чуть ниже плеч. Они вышли из леса, принеся с собой запах портальной магии и тот индивидуальный, который не меняется в любом обличье. По нему я узнала гостей - Иннаэ и Джэну. На девочке было золотисто алое платье, дракон предпочел черную рубашку и брюки, алую безрукавку и широкий пояс.
- Приветствую, - сказал он
Джэна здороваться не стала, просто кивнула мне, и подошла к Ильке.
Агори выглядел растерянным. Кажется, нас четверых для него было слишком много.
«Работа?» - спросил черный мысленно.
«Она. И я не знаю, как с ней справиться» - призналась я зачем-то.
«Но, кажется, наши дети знают».
В самом деле - за эти несколько минут Джэна включилась в разговор. Хозяин перестал выглядеть растерянным
«Может быть, оставим все им? Ведь по твоим словам, дети почти что боги и могут все».
Поймал он меня, поймал.
- Нет! - воскликнула Джэна в ответ на какую-то фразу агори. - Нужны весы живые. Как мы. Да! Мы будем твоими весами.
- Но как? - снова растерялся художник.
- Придумаем, - беспечно махнула рукой девочка.
Агори жалобно посмотрел на меня.
- Все хорошо, - сказала я, - им можно доверять.
Черный улыбнулся, кивнул на тропинку, ведущую в лес. Приглашал на прогулку.
- Второй раз? – усмехнулась я.
- Земля не небо, прогулка выйдет другой. А в следующий приглашу тебя поплавать.
Я фыркнула, но отвечать не стала.
По дороге я рассматривала Иннаэ и заметила странное. В нем было что-то хищное и в то же время жалкое. Непонятно. Красивый мужчина, его стиль одежды только подчеркивал прекрасную фигуру. Но толку от красоты и гармоничности его человеческого облика не было никакого. Словно внутри он был... Совсем не таким, и не мог этого спрятать, а может - не хотел.
Кажется, я смотрела слишком долго.
- Что ты видишь? – спросил Иннаэ.
- Тебя, - без сомнения ответила я.
Он помолчал и стал рассматривать меня так же пристально.
- Почему эльфийка?
- Потому что красивая, - сказала я. - Красота на многих действует умиротворяюще.
- Это если ваши понятия о красоте совпадают, - хмыкнул Иннаэ.
Пришлось согласиться.
- Но именно эльфийская красота признается, как некий эталон, - заметила я, словно оправдываясь.
- Эталон – это стандарт. Получается, что красота эльфов не оригинальна, а стандартна…
- Стоп! – перебила я. - Еще немного и мы подеремся, потому что мне очень нравятся эльфы!
- Ну, это твое дело, - мирно сказал черный. – Смотри, ягода!
Я посмотрела. Тропинка вывела нас на поляну, которую со всех сторон взяли в кольцо заросли - высокие кусты, покрытые едва ли не сплошь темно-фиолетовыми, чуть продолговатыми ягодами. Цвет казался зловещим, но запах завораживал. Густой, сладкий, медовый…
Иннаэ не церемонился, сорвал и раздавил в пальцах одну ягоду, понюхал стекающий сок, потом сотворил «проверялку». Красный огонек повисшего над его испачканной соком ладонью заклятья помигал и сменился на зеленый. Ягоды оказались съедобны для нас.
Я скромно угостилась парой горстей с куста и этим насытилась. Люблю сладкое, но не так много. Свернув кулек из большого золотисто-коричневого листа, я нарвала ягод для Ильки, что был настоящим сладкоежкой. Иннаэ в это время обходил поляну по кругу, пробуя ягоды от других кустов.
- Вкусы разные, - сказал он, останавливаясь примерно посредине. - Чем дальше, тем меньше сладости и появляется легкая кислинка.
Я не заметила разницы вкусов, а повторять не хотелось. Иннаэ заметил, что я больше не ем, и тоже оставил это.
- Присядем? - он кивнул на пятачок короткой, словно постриженной травы.
Превращаться снова было лениво, и потому на землю села, обняв колени руками, та же коротко стриженая эльфа. Белый костюм я сотворила зря - запачкаю, но стирать не придется. Все пятна останутся на моей драконьей шкуре, а речку найти легко.
Черный сел рядом, вытер руки от траву.
- Джэне не хватает матери, - заметил он. Смотрел на мой пакетик с ягодой – наверное, понимая, для кого он, но сам не спешил озаботиться угощением для дочери. Мне показалось, что за словами его стоит желание, чтобы я спросила, а где, собственно, мать Джэны.
- Ты всегда можешь заключить Тёплый союз, - заметила я. - Или найти себе настоящую жену, мать для малышки. Может быть, Мидори? Она показалась мне доброй.
- У Мидори не будет детей, - сказал он. Мне не понравилось, что Иннаэ выдал чужую тайну так бесцеремонно. - И я не уверен в том, что из нее выйдет удачная мать даже в Тёплом союзе. А доброта - вовсе не самое главное для воспитания ребенка.
Я пожала плечами. Не в свое дело лезть не стоит. Если Иннаэ захочет заключить с какой-то драконицей союз ради воспитания детей или ребенка, но без иных обязательств, то он сделает это. Тёплые союзы были вещью распространенной и нередко хаканчивались нормальным браком.
- А ты вообще-то чем занимаешься? - спросила я.
- Вовсе не обязательно чем-то заниматься. Можно просто жить.
Это необыкновенно понравилось мне, но я настаивала:
- Но все-таки?
- Я тенётник.
- Плетун??
Черный фыркнул:
- Не повторяй чужих слов, пожалуйста.
- Не чужое, раз прижилось, - поддразнила я. - Просто не люблю насилия. Никого. А связывать миры против их воли, пробивать собой путь от одного до другого, путь, который потом еще и не закроешь - это насилие.
- Насилие... Ну, вот смотри. Допустим, твой друг ранен и рана воспалилась. Надо вычистить ее и перевязать. Это больно. И друг против того, чтобы ему причиняли боль. Но если не сделать этого, то начнется заражение крови и он умрет. Тогда ты усыпляешь его или обездвиживаешь, чтобы обработать рану. Это насилие, но оно необходимо, чтобы не дать ему умереть. Да, и я не люблю насилие, но понимаю его необходимость.
Слова показались мне неискренними, словно он притянул за уши какую-то свою личную правду, чтобы она стала звучать так – «я не люблю насилие».
- Пример хорош. Но обособленный по своей воле или по случайности мир – это не раненый друг с загнивающей раной.
- Речь шла лишь о том, что насилие бывает нужным, - заметил он.
- Для тебя и меня это слово означает разное. Как две воды, принявшие разную форму, - я вспомнила сравнение гарпии Халис.
- Две воды? - не понял он.
- Ну да. Вода принимает форму любого сосуда. Может быть разной. Может утопить, а может напоить в жажду. Мы с тобой - два сосуда, и все понятия наполняют нас, как вода - сосуды разной формы. Все зависит от того, какие мы. Насилие – тоже как вода. Принимает разные формы, может утопить или спасти. Ты не сможешь точно сказать, чем обернется твое доброе слово, добрый по твоим да и по общим меркам поступок. Общество – тоже сосуд, наполненный водой понятий… Тем более ты не скажешь, чем станет насилие и кто, как и когда за него заплатит.
Черный молчал долго.
- Ты много говоришь… - я вскинулась, и он добавил: - слишком много важного, чтобы я мог принять все сразу.
- Я Посредник, а ты Плетун, - я взяла ягодку из собранных для сына. И правда, другой вкус, уже не такой сладкий. - И если все твои порталы такие же, как сегодняшний... Для мира это шок.
- Ты что-то почувствовала?
- Только запах. Запах насилия
Он фыркнул:
- Ты Посредник, а я Плетун. У каждого свои пути.
- А разве не важно, чтобы твои пути не умножали насилия? - спросила я, нарушая одно из своих правил. Никогда никого ни в чем не упрекать.
- Просто хотел попробовать твой способ. Переход Посредника.
Я посмотрела на него с удивлением:
- Переход по Зову? Но зачем? Ты хочешь стать Посредником?
- Не хочу, да и не получится. Я дважды наблюдал, как ты уходишь. Каждый раз иначе. Это интересно и можно использовать. Для пробивания пути в новый мир нужно много времени и сил. Для тебя все легко. Если смогу, как ты - буду открывать по миру в день или больше. Скорее больше.
- Зачем тебе это «больше»?
Он гордо вскинул мужественный подбородок:
- Это честь. И для меня и для миров.
- Насилие не может быть честью, Иннаэ, - кажется я впервые назвала его по имени, - и оно никому не делает чести. Как бы легко я не переходила из мира в мир – это потому что меня зовут на помощь. Понимаешь? Ты проложишь дорогу в запертый мир, но не заставишь его просить тебя о помощи, если она ему не нужна. Не заставишь отпереть дверь, хотя можешь взломать ее.
- Я попробую – сказал он. - Мы и правда понимаем все по-разному.

Вернувшись, мы застали чудесную картину - мой малыш и девочка черного сидели на коленях у агори. Как на двух чашках весов. Похоже, он сам стал весами для себя, а они, наши дети, уравновесили эти весы.
И я так и не узнала, как они это сделали. Дети - как боги.
продолжение следует
Агори
Верна-эльф



Всегда рядом.
 
LitaДата: Воскресенье, 18.03.2012, 17:58 | Сообщение # 4
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
Сестра и дочь

Конечно, Иннаэ не составило труда дважды увидеть мой уход по Зову. Порой это случалось каждый день всю неделю подряд. Иногда - раз в полгода. Но гости, у меня бывали еще реже.
Ослепительная Мидори пришла как раз когда мы вернулись с очередных переговоров. Только Илька уже успел умчаться в гости к своей подружке, гарпии Халис. Он летал к ней уже с месяц, и я время от времени поддразнивала сына, предлагая пригласить невесту к нам в гости. Илька всякий раз принимал очень серьезный вид, и обещал подумать.
- Можно к вам? - спросила сине-белая драконица, входя в залу моей пещеры. Я валялась в облике черно-белой эльфы на мягкой бежевой шкуре какого-то зверя - Награда за посредничество от оставшегося безымянным агори - и читала "Окна и двери". Ну да, я знаю, что это книга-оракул и по ней гадают, а не читают ее просто так. Просто нравятся мне короткие стихи - четверостишия и шестистишия. Над каждым из них можно задуматься. Вот это, например…

«Не снимешь веру, как снимают платье,
Сам выбрал путь, так чем ты недоволен?
Подобия искать - твое проклятье,
И повторять пути войны и боли».

Искать подобие - чего или кого? Опыта? Родных и друзей? Чувств? Зачем кому-то надо повторять опыт, свой или чужой, не знаю, разнообразие интереснее. Нет на свете дракона подобного моей маме, и искать не стоит. Чувства... Моя любовь к Ильке сегодня – та же она что вчера или другая? А строчки про войну и боль - самые понятные, совсем не требуют объяснения.
- Конечно можно, - ответила я гостье и хлопнула рукой по шкуре рядом. Вообще-то это была любимая лежка сына, - присядь. Только Иль улетел проведать подружку.
- Ничего, могу подождать, если не помешаю тебе здесь, - она изменила облик, обернувшись темноволосой девушкой. Трюк удался! Я нарочно пригласила ее присесть, а ведь взрослому дракону не хватило бы для этого места на шкуре. Мидори не была красавицей в «малом» обличье. Скорее просто мила. Длинные волосы, завязанные в «розу» на затылке, изящная цепочка с подвесками, вплетенная в них, вот и все украшения. Зато она была удивительно одета - множество разноцветных полотнищ развевалось и трепетало, шуршало, мерцало. Я бы запуталась в таком наряде.
На виске у нее я заметила россыпь серебряных «веснушек». Ах, вот что… Она Дитя Звезд. Два дракона так захотели ребенка, что пошли на то, что у их дочери или сына никогда не будет своих детей. Я не могла осуждать их за решение. Ведь они дали жизнь новому живому существу. Жизнь и все возможности, что есть на свете, например - быть счастливой.
Подогнув колени, Мидори села рядом со мной. Мила – это ведь не то же самое, что и красива? Но очарования добавляла ей грусть, которую сейчас нельзя было не заметить.
- Илька спрашивал о тебе, - сказала я.
- Правда? - улыбнулась драконица. Она была рада... Не просто так, а глубоко, искренне, хотя даже не видела никогда моего сына. И в этой радости тоже было немного грусти. Черный, ты дурак. Из Мидори выйдет прекрасная мать.
- Ага. Я ему рассказала о тебе и показала картинку... Боюсь не очень хорошо вышло, с иллюзиями у меня вечно криво…
Она хихикнула, как девочка.
- Покажу тебе одну штуку... Ты петь умеешь?
- Не особо, - призналась я и подхваченная волной веселья, лучившегося в ее взгляде, напела: - Он был драконом, траллала, принцессою она. А за окном, а за окном опять цвела весна...
Вот всегда я стеснялась петь. Но не сейчас, не перед Мидори.
- Слух есть, - заметила она, подсаживаясь поближе, и я была благодарна сине-белой за то, что новая знакомая не стала оценивать само пение. Нечего там оценивать. Тем более что-то дернуло меня запеть игривую песенку... - вот, слушай!
Драконица пропела четыре коротких ноты, четыре звука-знака на одарике. Сложила их так, что получилась цельное заклинание, мелодичное само по себе, при этом она наполовину сократила имена знаков... Перед нами повисла картинка-иллюзия - два человека, прекрасная женщина с сединой в рыжих волосах, и мужчина, усатый и черноволосый, улыбавшийся с невероятным обаянием, что сидели на берегу реки и негромко разговаривали. На этих двоих хорошо было смотреть, потому что они каждым взглядом давали понять друг другу, что любят.
- Ори, идем купаться! - позвала женщина, прервав разговор, встала и превратилась в дракона, высоко взлетела и почти без брызг, изящной стрелой вошла в воду.
- Юсти, ты дракон или рыбка? - засмеялся мужчина и я совсем не уловила мгновения, когда он изменил облик. Яркая синяя чешуя – я и не знала, что синий цвет может быть таким... ослепительным.
- Покажем ей, как плавают драконы? – спросил синий, расправляя крылья.
Ух... Его полет был невероятным... Стремительным, ясным, красивым. Он словно прочертил собой в небе безупречную линию которая завершилась в реке.
Потом река приблизилась я увидела в ней отражение того кто, кажется, и наблюдал это - маленькой сине-белой драконочки.
- Дракон может быть, кем хочет, и рыбкой тоже! – произнес веселый детский голосок.
Плюх!
Это был такой смачный плюх, что я почти ощутила на себе все поднятые малышкой брызги... Иллюзия растаяла.
- Мама и папа, - сказала Мидори - это мое воспоминание. Ты сможешь показать кому-то часть своей памяти с помощью такого заклинания. Но боюсь только один раз. Я могу улучшать заклятья, но улучшение работает единожды. Редко дважды. Это мой дар Звездного дитя.
Я кивнула. Мидори не скрывала, что она звездный дракон, но оттого не менее неприятно то, что Иннаэ сказал мне об этом раньше. Может, Мидори не была бы против, но надо же иметь хоть какую-то деликатность!
- Мои родители не были старыми, когда нашли друг друга, просто черту возраста материнства и отцовства уже переступили. Но они очень хотели ребенка. Меня. Они поднялись так высоко, как только смогли и танцевали и любили среди звезд, и пели о жизни. Звездный свет пронизывал их насквозь... А потом у мамы родилась я... – сине-белая повторила свое заклинание-песню. - Запомнила звуки и мелодику?
- Запомнила, - кивнула я. - послушай... Будь мне сестрой!
- Хорошо, - улыбнулась она, и взяла меня за руку, - а зовут тебя как, сестренка?
Я чуть не вспылила. Черный ухитрился рассказать Мидори обо мне, не назвав имени?
- Верна, - сказала я, справившись с собой.
В самом деле - с какой стати гневаться? Черный, ведь ты мне никто. А острую иглу из сердца я вытащу потом, чем бы ни была эта игла. - Можно называть тебя Ори?
- Если тебе так больше нравится.
- А как нравится тебе? – девушка-драконица засмеялась, смех ее был наполнен какой-то удивительной легкостью, так мог бы смеяться Мир. Наверное Эсфай смеялся бы так же... естественно.
- Так же как зовет меня мама. Потом, если захочешь, познакомлю тебя с ней.
- А я тебя с моей, - усмехнулась я предвкушая выражение, которое появится на мордочке моей мамы, - надо же ей знать что у нее появился еще один ребенок… Илька прилетел!
Сына я почуяла давно, но почему-то он просто топтался перед пещерой. Он и Халис.
- Мама, у нас гостья... - заявил он, войдя, наконец, увидел Мидори и вежливо поклонился, чуть растопырив крылья и вытянув хвост. Хулиган, сколько раз просила не делать этого, не превращать церемонный поклон в немного неуклюжую шутку, которую не все взрослые поймут.
- Здравствуй, племянник, - Мидори встала и сменила форму на драконью и я последовала ее примеру.
Илька чуть склонил голову, посмотрел на нее, на меня, и задорно встряхнулся.
- Здравствуй, тетя, - сказал он и, подойдя, потерся об нее боком, выражая приязнь и любопытство. Люди обнимаются, драконы касаются друг друга, чтобы показать, что им приятно видеть другого...
А я подошла к Халис и, почти как тогда, обняла ее крылом.
- Кто хочет медового торта? – спросила я.
Торта хотели все.

* * *

- Почему ты так любишь сладкое? - Илька уже давно косился в сторону кухни, и я подтолкнула: - да сбегай уже... Не помню, что там у нас есть... По-моему еще пирожные остались.
- Я люблю сладкое потому же, почему его любишь ты. Просто ты большая сладкоежка, пробовала уже много всего и тебя ничем не удивишь. А мне вкусно все, потому что ново.
Закончив с объяснением, он скатился с меня, встал на лапы, и утопал на кухню..
А вот Джэна сладкое не любила, совсем. Но она любила правду.


- Ты думала, что я не узнаю об этом? - хмуро и в то же время, словно с надеждой, спросила Джэна. Пирожные не вызвали у нее восторга. А вот возможность поговорить, кажется, вдохновляла.
Иннаэ попросил за ней присмотреть (алая встопорщила гребень, услышав его просьбу ко мне) когда привел дочь в мою пещеру. Илька улетел с Мидори - она была в этом мире своей и знала его так же хорошо, как я - всевозможные способы умиротворения спорщиков; моя новоприобретенная сестренка обещала мальчишке показать уникальные места, овеянные то ли славой, то ли легендами, а может и тем и другим. За последний месяц Илмай хорошо окреп и подрос. Не знаю, как это объяснить. Я ждала, что он еще год или два будет просто маленьким драконом. За Джэной я согласилась присмотреть, но предупредила, что если меня вызовут, девочку придется взять с собой.
- Конечно, бери, - легко согласился черный.
И вот сейчас Джэна сидела у меня за столом и предъявляла мне претензии.
- Ты не думала, что папуля скажет мне, что вы разговаривали? И что у тебя есть сестра?
Я чего-то сильно не понимала. Ревность? Взрослому я сказала бы прямо. Но Джэна ребенок… Ладно!
- Почему ты боишься? - спросила я. - Не уверена в своем отце? В себе?
- Я не боюсь, - сказала она. Это ты боишься, потому что не отвечаешь.
- Я отвечу, как только мы разберемся, что в моем поступке так тебе неприятно, что ты решилась об этом сказать. Я услышала страх, возможно, ревность. И то и то плохо.
Все-таки не удержалась и заговорила с ней как со взрослой. Но вопросы эта девочка задавала вполне взрослые и если захочет понять, то я ей помогу.
- Ревность это тоже страх? - спросила она.
Я кивнула. Умница! Умеет думать и отходить в сторону от собственных слов и чувств.
- Давай повторим. Что ты спросила у меня?
- Почему ты тайно встречаешься с папулей. Я про это не знала, пока он не сказал.
- Смоделируй ситуацию так, чтобы она не возмущала тебя, - предложила я – представь, что в какой-то день я и твой отец случайно встретились там, где не было тебя. Поговорили и разошлись по своим делам. Это неправильно? Хорошо. Как правильно? Встретившись, вспомнить, что ты не давала нам разрешения на встречу и отправится спрашивать его у тебя? Или поговорить и немедленно или позже сообщить тебе о том, что мы встретились?
- Ну не обязательно так... глупо, - сконфузилась девочка.
- Тогда как нам правильно поступить по твоей правде? - спросила я без настойчивости и нахрапа.
- Как хотите. Но не надо тайно за моей спиной...
- Иннаэ рассказал тебе. Где тут тайно и где за спиной? Только в том, что тебя там не было?
- Да! - выкрикнула девочка, злясь, я надеялась, что теперь - на себя. Злость пройдет, и она снова начнет думать.
- Вывод прежний - ты боишься потерять папулю и не доверяешь ему. Потому он не может сделать что-то и не сказать об этом тебе.
- Я не знаю тебя, - она снова насупилась, потом шмыгнула носом совсем по-человечески, - но если ты будешь моей мамой, то все правильно, вы и должны встречаться. Просто тогда ты и моя тоже, а не только моего папули.
Я немного оторопела. Дети...
- А Иннаэ знает, что ты прочишь меня в матери? - спросила я. - И может надо спросить меня?
- Он потом сделает тебе предложение, - неожиданно легко отмахнулась девочка. - Мне нужна мама.
- Стоп. А давай не будем об этом сейчас говорить?
- Почему? – кажется, она обиделась.
- Потому что как и в случае с ревностью или страхом я не смогу ответить, пока мы не разберемся. Но разбираться не с чем, ведь предложения еще не было.
- Будет, - пообещала она уверенно и повторила, - мне нужна мама. Правильная мама. Илька будет правильным братиком. А мой папуля лучше всех.
Мне вдруг стало интересно, чья это вообще идея, Иннаэ или алой малышки с, видимо, железным характером. И что значит быть правильными мамой или братиком.
Но пока я размышляла над проблемой - как объяснить ребенку что ревновать плохо, она забыла о проблеме.
- Почему Илька не похож на тебя?
Мне очень не хотелось произносить «потому что он вообще-то мне не родной» или что-то в этом роде.
- Почему тебя не зеркалит? – добавила Джэна.
- Как это? спросила я.
Девочка встала из-за стола, приняла драконью форму и с гордостью продемонстрировала мне черную полоску на гребне.
- Его цвета станут моими. Наверное, не совсем, но я его зеркалю.
- А зачем зеркалить? - мне что-то сильно не нравилось, да - я не так давно заметила белые пятна на лапах Ильки. Мне почему-то очень не хотелось, чтобы он кого-то зеркалил, пусть даже меня.
- Он мой отец, - объяснила, ничего не объясняя, алая.
- Я знаю, что он твой отец. Но тебе не обязательно повторять его, копировать цвет или еще что-то.
- Это само получается, - кажется, девчушка поняла, что мне не понравилась идея, что не тому дракону она открыла свою тайну.
Само не само - я все равно не видела смысла. Способ изменить расстояние между близкими? Если расстояние вообще есть, его не убавишь, перекрасившись в чужой цвет или сделав прическу как у другого.
Но обдумать эту мысль я не успела - Иннаэ вернулся за дочерью.
И он просто забрал ее безо всяких предложений. Я вздохнула с облегчением и посчитала вопрос исчерпанным.

Мидори

Джэна



Всегда рядом.
 
Форум » ...И прозой » Зелёнка. Незавершенное » Дракон, и не больше (черновик рассказа)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Copyright Lita Inc. © 2024
Бесплатный хостинг uCoz